Это любовь, пацаны.

Саша не ответил, а я, подтянулся на руках и взял у него телефон, который Отис, просто выронил мне в руку. Нахмурив брови, я прочитал сообщение, написанное вполне в духе моей девочки: — без запятых, и с грамматическими ошибками: «папа просит тебя вернуть деньги которые он одалжевал тебе на машину. С процентами вышло побольше чем была но ты же богатый мальчик? Или одолжи у своего очкарика, или насаси»  — Блять, манда тупая… Я не мог сказать твердо, что меня выбесило больше, то что она вдруг напомнила мне о том, что я должен вернуть ее подарок, то что она оскорбило Дмитриева, или меня, или ебаные орфографические ошибки.  — Глеб, сколько она тебе давала? — Не она, блять, батя ее… — Сколько, солнышко? Не злись… — Отис садится, поправив свои штаны, и сажает меня к себе на колени. Прижавшись к его груди, я снова чувствую себя в безопасности. То, как он действует на меня… Словно взять взрослому усталому после работы человеку, который постоянно стрессует, на руки котенка, чтобы пригреть его. Только в нашей с Сашей ситуации, котенок берет меня. — Блять, я помню, что ли? Она докидывала… Я брал кажется за 7 лямов… Может два она добавила… Саша кивнул, переваривая эту информацию, его рука опустилась мне на живот и крепче прижала к себе, впрочем, с той же нежностью и заботой. -А проценты? — В душе не ебу… — я снова взял телефон, хотя хотелось выбросить его нахуй из окна. Я понимал, что денег у меня сейчас, после оплаты парням за тур, осталось не так много. Ну то есть как, нам с Дмитриевым на лакшери жизнь в Москве, до дропа мерча, или нового масштабного концерта хватило бы вполне, но вот есть отдать все за долг… «сколько я тебе должен?» Я отложил телефон и снова уткнулся в шею Отиса, вдыхая аромат его кожи. Одеколон, немного пот… Видимо минет я сделал удачно, что довел его… Ухмыльнувшись через силу, я опустил взгляд на телефон, который моргнул, оповещая о том, что пришел ответ. Саша взял телефон первый и тяжело вздохнул. Я потянулся к нему, коснувшись теплых пальцев Отиса. — Охуеть… — закрыв глаза руками, я помотал головой, пытаясь принять сумму. — Я могу продать квартиру… — Дмитриев говорил задумчиво, сразу отложил телефон, и потянулся за сигаретами протягивая мне одну. Я уже понял, что моя очередная попытка бросить курить провалилась и подпалив от Сашиной, хорошенько затянулся. — И можешь не платить мне за тур… Эти деньги тебе нужнее… — Отис перевел взгляд на меня слишком неожиданно, чтобы заметить слезки в моих глазах. Обняв свои ноги, я держал сигарету в уголке рта, и из моих глаз непроизвольно катились слезы. — Фак, Сааш… — Ты чего, Глеб? — Ты так много делаешь для меня… — я взял сигарету в пальцы, и потянулся к Отису с поцелуем, но задержался в сантиметре от его губ. — Я же люблю… — Дмитриев положил большие ладони мне на щеки, пальцами поглаживая за ушами, а потом переложил руку мне на волосы, путая их и сжимая прядки в кулаке. — Ты мой самый близкий котеночек… — прошептав это я прижался губами к его губам, и пересел к нему на колени. — О да, малыш… — Саня на секунду оторвался от поцелуя, и его руки легли на мои бедра, открыто лапая меня. Не разрывая поцелуя, сначала я повалил Дмитриева на диван, поглаживая одной рукой его живот, другой же обнимая за шею, а потом незаметно оказался под ним. — Хочешь меня? — я оторвался от его губ, и тяжело перевел дыхание. — Ты сейчас выглядишь так, как будто я тебя уже ебу… — Отиса засмеялся своим шикарным смехом, а я почувствовал, что трусы в области головки члена начали мокреть. — Так выеби меня… — Да, повелитель… Я снова прыснул, и уткнулся лицом в плечо Сани, пока он целовал мою шею, оставляя засосы. — Дай я закурю… — я потянулся к сигарете в пепельнице, а Отис лег сверху, вжимая меня в кровать, и оттянув рубашку играет, с моим сосочком языком. — Тридцать три удовольствия, да Глеб? Дотянувшись, таки до пачки, я взял одну в зубы и поджег ее. Выдохнул дым из носа закрыв глаза. — Нет. — Что нет? — У меня одно удовольствие. Это ты…