Тает дым сигарет…
Марк заходит с просторной лождии в комнату — вредная привычка не отпускает, сколько бы он не пытался бросить. Комнату заливает неоновый свет; на темном, уже давно разложенном кожаном диване расположился Назар, сверкая новыми украшениями и залипая в телефон. — Хоть когда-нибудь отлипнешь? — Вопрос прозвучал громко, разбивая тишину на осколки, Назар поднимает глаза и усмехается: — Не раньше, чем ты курить перестанешь. — Обладает вообще-то не за этим пришёл — с Мариком ссориться ему не интересно. Он хотел всего лишь показать ему свою новую бодимодификацию — проколотые соски. «Вот словно септума ему было мало» — думает Марк. «Накажи меня, — думает Назар, глядя Марку в глаза, а во взгляде его скользит ничем не прикрытое желание потрахаться. — Марк, ты же не дурак, ты же знаешь, что нужно» — думает Вотяков. Голый торс переливается под неоновым светом от розового до насыщенного синего, а колечки в сосках, соединенные цепочкой, напрашиваются на определённые мысли. Марк подходит к своему другу (а другу ли?) и поддевает цепочку указательным пальцем слегка подтягивая на себя: — И ведь сделал-таки, придурок, — говорит Маркул, а Назар… Назар слышит только голос Марка, не воспринимая смысла слов и рвано выдыхает. Да, он, конечно, неебически ступил, когда пришёл в салон и попросил об этой «услуге», неебически ступил, вбросив это в директ Марка, но самую большую ошибку совершил, когда пришёл к нему домой. Маркул опрокидывает Облу на разложенный диван и присаживается рядом, наклоняясь к цепочке, словно очень хочет рассмотреть, но когда Назар прикрывает глаза от яркого неона, Марк тянет его за цепь и слышит как скулит мальчишка. Не иначе как от кайфа — было бы ему больно, Назар бы уже матерился как портовый сапожник. Руки Назара зарываются в волосы Марика, и он, мурча от удовольствия, еще раз дергает цепь — снова стон, такой протяжный, сучий и ласкающий уши, Назара пробирает дрожь и он слегка закатывает глаза. — Нет, Назар, пришёл — значит смотри! — Голос Марка с хрипотцой звучит очень жарко и предвещающе, пока он поднимает руки Назара над его головой и делает пару оборотов цепью вокруг них, которую снял со штанов Облы. Холодная цепь прикасается к раскалённой коже концами и Назар крупно вздрагивает — от этого контраста его начинает штырить не хуже, чем от вчерашней травки. Он хотел бы закрыть глаза, но если Марк казал «Смотри!» — Назар это сделает, Назар — послушный мальчик. Марк снова слегка тянет за цепочку и ласкает Облу по щеке большим пальцем. Не понимая, что творит, Обла ловит кончик пальца Марка ртом и начинает посасывать. Дрожь прошибает Марка и в штанах сидеть становится максимально некомфортно. Он тянет за цепочку и одной рукой стягивает домашние штаны с себя, приступая затем и к Назару, который искусал губы так, что на них появляются маленькие капельки крови. Марку очень хочется их слизать и он целует Наза, посасывает его губы, чувствуя привкус крови и дешёвого кофе, оглаживая одной рукой его острые рёбра, а другой оттягивая цепочку. Назар стонет распущенно, как настоящая сучка и пытается потереться о Маркула пахом, которому совсем не уделяют внимания. Боль от стояка смешивается с болью в сосках и его снова пробивает дрожь — Марк спустился от губ к украшениям и облизал левый сосок, чуть втягивая в себя чувствительную кожицу. Назара кроет не по-детски — он закатывает глаза от удовольствия рвано выдыхая: — Хочу… — на грани слышимости, но Марк его слышит. Он чудом находит наощупь смазку, которую принёс его мальчик и выдавливает чуток на пальцы. Его мальчик извивается ужом на смятой постели, пока Марк стягивает с него боксеры, которые тут же улетают куда-то. Марк пытается быть нежным и ненавязчивым, но Назар стонет так, что срывает тормоза. Он медленно вставляет сначала один палец, ощущая как Назар сжимается вокруг него. Он, словно выпрашивает большего, поскуливая так, что яйца сводит. Вскоре там оказывается еще один палец, а после — еще. Растянув свою принцесску, Марк смазывает свой уже стоящий колом и прижатый к животу член и шипит, задевая чувствительную головку. Входит медленно до одури — очень узко, очень горячо и в какой-то момент ему кажется, что он прямо сейчас кончит — так ему охуенно находиться в Назаре, который выгибается дугой навстречу ему словно кошка, который ластится, когда Марк проводит короткими ногтями по тонкой коже на груди, который скулит, когда Марк прикусывает то один, то другой сосок. Он пытается сдержаться, не сбиться на запредельно высокий темп, но очередной стон напрочь срывает Маркулу крышку и тот просто втрахивает Назара в диван, пока он сжимает в кулачках шелковую простынь и бьётся в оргазме, снова закатывая глаза. Самому Марку тоже много не надо — он следом за Назом падает в бездну удовольствия. По виску стекает капелька пота, им жарко, и Марк, скатываясь с Облы, тянет его за руки — холодная цепь с крупными звеньями кое-где касается их жарких тел и Назара снова бьёт крупная дрожь.***
Утро для них наступает с первыми лучами солнца через окно лоджии — Марк, растрепанный после веселой ночки, распластался на диване, а на его груди уложил голову Назар, лаская кожу Маркула лёгкими поцелуями и посасыванием соска.Мы — звенья в цепях