Сэм приглушила свет в детской, оставив только ночник. Руби ворочалась под одеялом, устраиваясь поудобнее; еще немного - и она совсем заснет. Девушка присела на край кровати, ласково погладив дочь по голове.
- Мам, а с тетей Леной точно все будет в порядке? - насупившись, обеспокоенно прошептала Руби. Ариас только вздохнула - как она ответит на вопрос, если толком не уверена сама? Расстраивать девочку не хотелось, но и врать тоже - она волей-неволей принимала самое непосредственное участие во всех недавних событиях и имеет право знать о состоянии Лютор тоже.
В конечном итоге, Саманта решилась не лгать.
- Я не знаю, солнышко. Лена - очень сильный человек, ее ничто не может выбить из колеи. Но она она очень страдает.
- Мне так жаль, мама,
мне так жаль...
Руби снова едва не плакала, и Сэм потрепала ее по волосам, стараясь приободрить.
- Прекрати. Ты ни в чем не виновата.
Девочка сопротивлялась и замотала головой, уворачиваясь от ладоней.
- Нет, мама. Это все
из-за меня. Это из-за меня тете Лене плохо!
В ее словах прозвучала неподдельная искренность, хуже того - уверенность. Ариас это показалось странным, и она немного отстранилась, думая над возможной причиной.
- В каком смысле?
Руби всхлипнула несколько раз, прикрывшись одеялом. Потом оттуда послышалось:
- Потому что я пожелала Рейн исчезнуть.
Девушка растерялась. Видимо, дочь чувствовала себя виноватой за то, на что повлиять не могла, но истинный мотив явно серьезнее, чем просто борьба между Сэм и Рейн за общее тело.
- Руби, послушай. Рейн исчезла не потому, что ты так захотела. Она сделала выбор и пожертвовала собой, чтобы спасти мне жизнь. Ты здесь ни при чем.
- Мама, ты не понимаешь, - девочка толкнула одеяло и села на кровать. - Это правда из-за меня. Вечером, перед тем, как все случилось, я... я наговорила ей ужасных вещей. И тете Лене. Мама, я отвратительно себя вела, я знаю...
История оказалась трагичной; Сэм выслушала ее от начала и до конца, не проронив ни слова, - в конце концов, иного способа узнать и не подвернулось бы. Ведь Лена скрыла сей инцидент ото всех; она в принципе никогда и ничего плохого о Руби не говорила и даже не показала виду, насколько неосторожные высказывания задели ее. Для ребенка это новый и, надо сказать, весьма печальный жизненный опыт - в таком-то возрасте.
Самым удивительным в рассказе оказалось то, что Руби прекрасно знала о чувствах матери к Лютор, хотя эта тема никогда в семье не поднималась. Как минимум, Саманте не хотелось афишировать то, что любовь к Лене, мягко говоря, носит отнюдь не обычный и не дружеский характер. Конечно, Ариас ответила бы на наводящий вопрос, - со временем, когда дочь будет готова понять все обстоятельства.
На фразе
"Почему вы не полюбили ее?.." девушка даже зарделась, но приложила максимум усилий, чтобы сохранить нейтральное выражение лица. Стыдиться сейчас уже нечего, скрывать тоже, а неловкость подождет до лучших времен.
"...я не могу перестать думать, что Рейн спасла тебя, чтобы тетя Лена полюбила тебя - вместо нее."
Эти слова потом долго преследовали Сэм, даже после того, как она обняла и поцеловала дочь, пожелав спокойной ночи, как вышла, прикрыв за собою дверь, как вернулась к себе, доставая из шкафа дополнительные простынь, подушку и одеяло, чтобы отнести в гостевую комнату.
Эти слова потом полоснули по сердцу Сэм острой бритвой, когда она увидела Лену. Та стояла у окна, опираясь плечом на книжную полку, и безучастно смотрела куда-то сквозь оконное стекло. Да может ли это вообще стать правдой - что Лена полюбит
ее?
Саманта ведь знала о чувствах Рейн к брюнетке; это было, пожалуй, единственное, что они обе разделяли. Но если ты видишь Рейн насквозь, то и Рейн способна сделать то же самое, - за это Ариас ее порой ненавидела. Что только подтверждает: Мироубийца совершила свой поступок именно ради них с Леной.
За это ее стоит ненавидеть в два раза сильнее, к слову.
Она показала себя практически героем в свои последние минуты - и это притом, что сама Сэм ни минуты не раздумывала бы над тем, чтобы принести в жертву собственные жизнь и счастье ради дорогих людей. Она была готова к этому черт знает с каких времен, наверное, с самой своей безблагодатной юности - ну или с того момента, как узнала о своем состоянии. Но увлеченность Лены Суперкиллером стала полной неожиданностью, и к такому повороту событий Ариас никак не подготовилась, а уж о том, чтобы очнуться в руках любимой и сестер Дэнверс, и подумать-то не могла. Рейн разрушила все, начиная от привычного существования и заканчивая шансами на взаимность главы Л-Корп, а когда события более-менее улеглись, появилась вновь и вновь же перевернула все с ног на голову.
Теперь, говоря откровенно, Сэм была зла как никогда.
Она ни о чем из вышеперечисленного не просила. Кто дал Рейн право сделать Лену счастливой, а потом исчезнуть, бросить ее - уязвимой и беззащитной? Глядя на подругу, Саманта испытывала жгучее желание прижаться к ней всем телом, стиснуть в объятьях, с поцелуями испарить последние горькие слезы, показать, что может стать для Лены
целым миром - миром, которым Рейн была до нее!
...будто смотреть на любовь лучшей подруги к человеку, который выглядит абсолютно так же, как ты, - недостаточно мучительно, да.
- Тук-тук, - девушка, наконец, обозначила свое присутствие, ударив пару раз костяшками пальцев по открытой двери. Лена обернулась, и ее темные волосы волною опустились на ткань пижамы, на сей раз в каких-то смешных клубничках. Она уже не первый раз оставалась в доме Ариасов, но этот точно станет особенным - по крайней мере, так ощущается. Потому что они обе знают, чего именно хотят. - Я принесла тебе кое-что.
- Спасибо, - брюнетка подошла к Сэм за постельным бельем; ее руки на какое-то время замерли поверх мягкой ткани. - Спасибо. И я сожалею о том, что испортила тебе вечер.
- Заткнись, - шутливо отозвалась хозяйка дома и первой прошествовала к дивану. - Ты помогла мне - теперь я помогу и тебе. Для этого ведь и существуют друзья, - она принялась расправлять простынь, и Лютор присоединилась к этому же процессу, только с другой стороны дивана; потом пришел черед подушки и одеяла. Наконец, все было готово для отхода ко сну. - Тебе нужно что-нибудь? Ночник, например?
- Я темноты не боюсь, - улыбнулась брюнетка, чуть покраснев. Сэм потянулась к лампе, чтобы ее выключить.
- Знаю. Но это так, на всякий случай.
Лена только закатила глаза, а потом вновь уткнулась взглядом в собственные колени. Пальцы нервно затеребили несуществующие складки. - Послушай... это действительно ничего, если я останусь?
Сэм присела рядом, держась, однако, на расстоянии - чтобы не стеснять гостью (и одновременно не раскрывать своих личных намерений).
- Я же тебе сказала - для этого и существуют друзья. Поэтому ни о чем не беспокойся. Мы с Руби любим, когда ты проводишь время с нами.
- Я не совсем об этом, - шепот Лены растворился в полумраке отзвуком выдоха. Ариас без труда дополнила предложение невысказанной мыслью, но вслух ее брюнетка так и не озвучила - сейчас это только принесет дискомфорт, для обеих. С этим мать-одиночка была не согласна - она, напротив, считала, что им есть о чем поговорить.
- Ну, я ничего против твоего присутствия не имею, - она повернулась к Лютор вполоборота, - но я пойму, если тебе тяжело на меня смотреть.
- Нет, не тяжело. С чего ты взяла?
- Потому что я это вижу, - с горечью заметила Сэм. - И понимаю, почему. Трудно смотреть на меня и при этом не думать о ней.
...Так и есть.
Лена проглотила вдох - да, Сэм сейчас почувствует себя виноватой за то, что начала этот разговор, но нельзя отрицать того, что он сейчас необходим. Глава Л-Корп была не из тех, кто отсиживался в стороне во время кризисов, поэтому ее поведение на последней неделе было чем-то из ряда вон выходящим и крайне беспокоило подругу. А когда та увидела, что происходило в ванной, то сразу догадалась - Лена уже на пределе. Она не была такой раздавленной даже когда арестовали Лекса; неудивительно, что она так устала быть сильной.
- Это... я не знаю, как это объяснить. Понимаешь, я безумно сердита на нее за то, что она сотворила. И в то же время благодарна за то, что она спасла тебя, - мягко проговорила Лютор. - Приняла решение за всех нас и сама контролировала его исполнение. Это так... в ее стиле.
Горло Сэм сжалось от болезненного спазма, когда она окончательно убедилась в своих подозрениях. Теплота в голосе, симпатия во взгляде, гордость от упоминаний о Рейн, - все это осветило истину ярче всякого солнечного света. Даже если брюнетка не говорит прямо, всех этих деталей достаточно, чтобы осознать очевидное: Лена влюблена.
Лена влюблена в Рейн.
Не то, чтобы такое открытие стало для Сэм полной неожиданностью, но от этого оно не перестало быть тягостным. Она частенько думала, что однажды лишится вообще всякого шанса на ответные чувства, - и вот сей момент настал. От одной лишь мысли о расстоянии между Самантой и Леной, которое теперь велико как никогда, в груди всякий раз что-то обрывалось и давило, давило, давило... Знать бы еще, почему так вышло. Сэм слишком медлила или им просто не суждено быть вместе? Ведь сейчас ее официально отшили, пусть и в максимально вежливой форме; она никогда не желала познать суровую истину неразделенной любви, однако ж познакомилась с нею воочию. Уже не первый год прошел с тех пор, как сердце Ариас начало ускоряться всякий раз, когда она видела брюнетку, но за это время не предприняла ни одной попытки перевести дружеские отношения в романтическую плоскость. Точнее, даже
думать не смела о таком. Ведь Лена - это предел мечтаний любого, а Сэм... это просто Сэм. Ее любимая заслуживала кого-то исключительного, возможно, даже исторически значимого, - как и она сама.
- Ты скучаешь по ней? - осторожно осведомилась Ариас, выждав подходящий момент, когда подруга расслабилась, предавшись своим мыслям. Та мечтательно улыбнулась, но быстро посерьезнела.
- Скорей, не могу вспомнить момента, когда я НЕ скучала, - поправила она, глядя куда-то позади Сэм. - Не знаю, плакать мне, смеяться или и то, и то другое одноременно. Во мне как будто горит...
пламя, если можно так выразиться; понятия не имею, чем потушить его. Ну или я просто не могу взять себя в руки после всего этого клубка событий, в которые меня угораздило ввязаться, - в зеленых глазах блеснули маленькие искорки слез. - Наверное, было бы лучше, относись я к ней с самого начала как к врагу. Я так и должна была, говоря откровенно.
- Но не смогла бы, - качнула головой Сэм. - И не сможешь, даже если все повторить с самого начала. Ты все равно разглядишь в ней что-то хорошее. В этом вся ты, - где-то внутри от разбитого сердца откололся еще один кусочек, но Ариас нашла в себе силы договорить. - Все случилось так, как должно было случиться.
Она тоже осознала это - теперь.
Даже в темноте было видно, как щеки Лены покрыл слабый румянец.
- Хочешь сказать, мне суждено было с нею встретиться?
"Встретиться - и полюбить ее", мысленно добавила Сэм, но произнести эти страшные слова не хватило духу. От этого станет только хуже, причем не только и не столько ей.
- Без причины не происходит ничего. Например, не сдружись мы с тобой, я бы закончила свои дни как Грейс или Джулия. И не сидела бы сейчас рядом, если бы не Рейн, - девушка тронула Лютор за плечо. - Так что я в неоплатном долгу перед вами обеими.
- Тогда... - Лена задумалась на секунду, - тогда вернешь его тем, что вы с Руби будете жить долго и счастливо. По крайней мере, вы, - она выпрямилась и вздохнула. - Я очень сожалею обо всем, что случилось с твоей матерью.
- Мама... - Сэм медленно опустила обе руки на колени. До сих пор странно просыпаться и понимать, что ты своими руками лишила жизни самого близкого (по крайней мере, по семейным меркам) человека. По факту убийство совершила не Ариас, но чувство вины от этого не особо уменьшилось. - Она сказала, что любила меня, - ну, помнишь, тогда... - образ матери в голове медленно растворялся, уступая воспоминанию о ядовитых когтях Рейн. - А я не могу сказать, что верю ей.
Горькая правда, из тех, какие рано или поздно придется признать. Патриция, какой бы она ни была, все же являлась родной матерью Сэм, причем единственной. Только вот их отношения не сложились от слова "совсем"; весть о смерти не повергла повзрослевшую дочь в пучину горя и слез, как это обычно бывает. Только тупое оцепенение от самого факта - больше ничего.
- С ума сойти - я не верю в любовь собственной матери, - засмеялась сквозь слезы мать-одиночка. - Я что, настолько ужасна?
Лена забралась на диван с ногами, притянув девушку к себе, и крепко обняла ее за плечи - как и всякий раз, когда подруга нуждалась в утешении или поддержке. В привычном профессиональном и рабочем окружении объятия не несли в себе никакого иного контекста, кроме чисто дружеского. Зато сейчас они обе - не в зале для конференций, не в офисе или кабинете, а в гостевой комнате в доме Ариасов, полумрак в которой разгоняет лишь слабенький свет ночной лампы. Сэм торопливо рисовала в мозгу картины всех своих прошлых контактов с Лютор, - мера предосторожности, чтобы не натворить лишнего и не разрушить и эту дружбу тоже. Вдыхала аромат духов Лены, старалась не шевелиться, чтобы не потерять ощущение тепла, исходящего от нее.
Сэм будет хорошо вести себя, верно?
- Все хорошо, солнышко, - ласково проговорила брюнетка, поглаживая подругу по плечам и спине. - Ты не ужасна и никогда не была такой. Просто со скорбью часто бывает... сложно справиться. Поверь мне, я знаю.
Знает как никто другой, - с этим, увы, не поспоришь.
- Это просто невозможно - я должна была тебя утешать, а в итоге все вышло наоборот, - печально усмехнулась Ариас, усилием воли сдерживая слезы. - Вот почему я вечно бегу к тебе за помощью, а?
- Потому что в твоей помощи нуждаюсь и я, - покачала головой Лена; ее темные волосы вновь заструились по светлой ткани пижамы, словно горячий шоколад - в чашку. - Если я чему-то и научилась за последние годы, - это тому, что никто не выживет в одиночку. Ты даже не представляешь, как мне повезло: у меня есть ты, Кара, Алекс, остальные... Друзья. Люди, которых, как я раньше думала, в моей жизни никогда не будет, - но они есть.
- Хм... Это нам с Руби невероятно повезло - у нас есть ты, - улыбнулась Сэм. Ее взгляд встретился с глазами Лены, и девушка прервала паузу, пока та не стала слишком долгой и неловкой. - Ладно, не стану больше тебя задерживать. Тебе точно ничего не нужно?
Лена огляделась.
- Пожалуй, нет. Осталось только зубы почистить перед сном.
Легко сказать! Простая ежевечерняя процедура превратилась практически в пытку - для двоих ванная была тесновата, к тому же глава Л-Корп, в отличие от своего исполнительного директора, - правша, поэтому они постоянно сталкивались локтями, посмеиваясь всякий раз, когда это происходило.
- Эй, осторожнее! - Лена размазала-таки зубную пасту по раковине после очередной "встречи". Сэм повернулась, всем своим видом выказывая протест, в высшей степени притворный.
- Я? Это ты будь поосторожнее! Я все-таки левша. Я не виновата, что ты стоишь слева от меня!
- Какая грубость по отношению к гостю! - Лютор с деланным возмущением подхватила с соседней полки гребень и с размаху опустила его подруге в волосы, делая слабенький начес. Сэм такое не выносит, так что расплата достойная.
- Ты не мой гость, ты мой друг, - парировала она, стараясь отцепить надоедливый предмет от собственной головы, а когда сделала это, приподняла повыше, - так, чтобы брюнетка не могла дотянуться. Она была заметно ниже ростом, к тому же не на каблуках, и оставалось только довольно похихикивать, наблюдая за бесплодными попытками Лены отобрать "орудие возмездия". Наверное, это неправильно, но Сэм ничего не могла с собой поделать. Ее любимая во всех смыслах восхитительна - когда видишь, как она борется, как трепещут ее ноздри, когда ее полные алые губы в паре сантиметров от твоих...
- Ты злая, - резюмировала, наконец, глава Л-Корп, закатив глаза и широко улыбнувшись при этом. Пульс Ариас взял резкий старт, в ребрах бешено застучало. Это благодаря ей Лена улыбается. Благодаря ей! Лена совсем рядом, она так сияет, так согревает своим теплом и нежностью, она так счастлива... - Это потому что я Лютор?
На какое-то время Сэм забыла обо всем, просто наслаждаясь зрелищем - и моментом. Из всех желаний осталось одно. Прикосновение, шепот, объятие, поцелуй, -
что-нибудь, что подарит покой взбесившемуся сердцу. Лена могла бы дать это, она способна на все. Мечта станет реальностью; все теперь пронзительно-настоящее. Темные зрачки - расширены, взгляд - замер, губы - приоткрыты. Сэм может просто наклониться, ее уже тянет вперед, мышцы напряжены до предела. Всего только наклониться, и...
Она этого не сделала.
Вместо этого отступила назад, убирая руку с гребня. Лена не двигалась, и улыбки на ее лице как не бывало, в зеленых глаза плескался шок от осознания, где она и с кем. И для Ариас - не лучшее время и место обрушить лавину собственных чувств; если шанс и остался, то сейчас использовать его - неуместно. Стоило вести себя разумнее.
Не сейчас.
Возможно, глава Л-Корп тоже мыслила в аналогичном ключе, - ее рука так и осталась поднятой в воздух, а пальцы застыли, врезаясь в деревянные зубцы. Да, действительно - не сейчас. Романтика сейчас абсолютно неуместна - любого рода.
- Не работает на мне твоя фамилия, - напомнила Сэм с ухмылкой и вернула гребень на место, собираясь уходить. Лена продолжала стоять столбом с абсолютно нечитаемым выражением лица. - Лучше отдохни. Спокойной ночи.
Стоило немалого труда засунуть поглубже свои чувства вместе с желанием сделать еще один шаг к сближению - в любом своем проявлении он рискует оказаться фатальным. Бесчеловечным - по отношению к самой Лене, и,
о боже мой, к Рейн. Пусть они с Самантой соперничали с самого рождения, но девушка не могла забыть, как много хорошего для нее совершила планетарный киллер. Это уже не просто "второе я", это самостоятельная личность, со своими стремлениями и моральными устоями; абсолютно другой человек. Ариас пришла к выводу, что считает инопланетянку кем-то вроде сестры-близнеца (которой в семействе, разумеется, никогда не было); эту перемену в отношении следовало уважать.
Счастье - даже остаться для Лены просто другом.
А если когда-нибудь повезет, и наступит подходящий момент, - то и кем-то большим. Но в данное время Лютор нужен именно друг.
И Саманта будет им.
***
Заснуть этой ночью оказалось непросто.
Лена слишком взбудоражилась недавним инцидентом в ванной комнате, чтобы стереть его из памяти и с легкой душой отправиться в царство Морфея. В какой-то момент выражение лица Сэм с пугающей точностью скопировало таковое у Рейн, и это напугало до состояния ступора. Лютор уже не была уверена в том, что это не игры воображения и что она способна уловить разницу между галлюцинациями и реальностью. Пришлось снова и снова напоминать себе, иногда по несколько раз за минуту, что рядом с нею, перед нею, в ее руках - Саманта Ариас. Не Рейн. Делать те вещи, которые крутились иногда в мыслях, Лена может только с с Рейн, но никак не с Сэм. Дожились: полноправная дочь семейства Люторов не способна различить две абсолютно разные личности!
Превращать одну из них в замену для другой, к слову, - тоже отвратительно. Никто не заслуживает такой печальной участи. Именно поэтому остаться ночевать здесь было очень, очень плохой идеей.
Хотя нет. Действительно плохая идея - находиться рядом с Сэм в принципе.
Надо держать свой скорбный взор как можно дальше от знакомого лица.
***
Лена проснулась от того, что в ее комнату проник очень приятный запах готовящейся еды, а за прошедшую ночь брюнетка успела зверски проголодаться. Среди специй совершенно точно затесалась ваниль, ее аромат добивал последние остатки сна, а желудок грозно заурчал, лишая всякой надежды пробыть в постели еще хотя бы несколько минут. Лютор покорилась зову собственной натуры и через некоторое время пришла в кухню, но первым, что она там увидела, была широкая и довольная улыбка Кары Дэнверс.
- О, кто проснулся! Я так и знала, что Сэм сумеет тебя разбудить своими знаменитыми блинчиками! - весело воскликнула репортер, пододвигая Лене стул. Ариас была всецело поглощена процессом приготовления, но повернулась ненадолго, поприветствовав брюнетку через плечо.
- А вот и наша соня - доброе утро!
Дремота сошла окончательно.
- Сэм, Кара - привет! Кстати, Кара, когда ты успела прийти?
- Минут десять назад, - Супергёрл сверилась с часами. - Как самочувствие?
- Порядок... в целом.
- Уфф... прости за вчерашнее, пожалуйста, - Кара погладила Лену по плечу. - Надо было и мне остаться.
- Глупости, - брюнетка улыбнулась. - Безопасность этого города - на твоих плечах, поэтому она приоритетнее. К тому же Руби мне очень помогла, если честно. Не знаю, на сколько еще меня хватило бы улыбаться.
Кара нахмурилась, а рука Сэм замерла над плитой - сковорода так и не опустилась на огонь. Атмосфера заметно потяжелела после этих слов, став практически осязаемой.
Лена, Лена... может, не стоило этого говорить?
Ариас нашлась первой.
- С другой стороны... - протянула она, медленно поворачиваясь к гостям вместе с горой блинчиков на блюде, - у тебя есть мы, и это прекрасно. Поэтому будь собой, а мы всегда тебя поддержим.
- Слово скаута! - поддакнула Кара. День наконец-то пошел своим чередом.
Завтрак прошел очень по-семейному, несмотря на обилие тем для разговора, включая похороны Грейс и Джулии, получение свидетельства о смерти Патриции и о программе защиты свидетелей, в которую включили Сэм. Мысль об очередном переезде особого энтузиазма не вызвала, но саму программу предложили по инициативе ДЕО, агенты организации также пообещали обеспечить защиту для семейства Ариасов, если Сэм откажется покинуть Нэшнл-Сити. Удивительно, как быстро в ДЕО сменили приоритеты; несмотря на весьма скептическое отношение Лютор к этой конторе, она признавала: Сэм одна не справится, и помощь ей необходима.
Именно по этой причине глава Л-Корп попросила Кару зайти в лабораторию через несколько дней. Репортер немедленно забеспокоилась, но возражать не стала. К тому же рано или поздно сюда все равно придется войти, пора привыкать к этому.
- Нервничаешь?
- Скорее, боюсь, - отшутилась Лена. - Я не была здесь почти две недели, а такое впечатление, будто прошли годы.
- Не волнуйся, - младшая Дэнверс покрепче сжала ее ладонь и ободряюще улыбнулась. - Я же с тобой.
Двери лифта разъехались в стороны под знакомое "динь", и впереди показался все тот же злополучный коридор. Лена миновала его синхронно с Супергёрл, не отпуская ту ни на секунду; звуки их шагов отдавались в пустом помещении барабанной дробью, но одиночества брюнетка больше не испытывала. Не только потому, что войдет в следующие двери физически не одна, но и потому, что Рейн словно
ждала ее там, впереди.
Даже сердце привычно ускорилось в предвкушении новой встречи. Хотя Лена прекрасно знала о том, что лаборатория пуста.
Магнитная карта медленно прошлась сквозь считывающее устройство, и красный цвет ламп, обозначавший блокировку дверей, сменился зеленым, приглашая войти. Девушки переглянулись.
- Готова?
Лена вздохнула, собирая волю в кулак.
- Не знаю. Но или сейчас, или никогда.
Тяжелые металлические створки поползли в разные стороны, и хотя в реальности прошло не более пары секунд, брюнетке они показались непостижимой вечностью. Взгляд окинул знакомые стены и вернулся к привычному сектору в центре помещения. Свет включился все ту же вечность назад, но Лена его не замечала. Она отпустила ладонь Кары, она напрочь позабыла о ней и не знала, идет ли репортер следом. Все, что сейчас перед зелеными глазами, - бокс, в котором проводились исследования, в котором жила...
Силовое поле отключено, внутри камеры тоже ничего не изменилось - кровать, и та стоит на старом месте. Все так, как и осталось пару недель назад.
Почти.
Нет только знакомого приветствия. Нет теплой улыбки за барьером. Нет довольной ухмылки в ответ, когда Лена возвращала приветствие.
Ничего этого нет.
...поначалу это напоминает острое жало, вонзившееся в затылок. Потом полноводной рекою выходят из-под контроля воспоминания, стирая грань между явью и сном, погружая все в туман из отчаяния, разочарования и гнева. Потом они смешиваются в самых невообразимых пропорциях и меняются, меняются, меняются... пока не превратятся в сухой и чистый концентрат горя самой высокой пробы. Он заглушает всякие жесты, слова и звуки, которыми тело хочет выразить испытываемую боль, если душа не способна этого сделать.
Слезы тронули побледневшую кожу совсем как подушечки пальцев Рейн, если бы та взяла лицо Лены в свои ладони. Она на негнущихся ногах проследовала вперед, еще несколько шагов как по плавящемуся битому стеклу, дотронулась до простыни на кровати, где Суперкиллер провела фактически месяцы, ожидая развязки. Холод ткани, давно не касавшейся знакомого тела, вновь напомнил о тепле, которого так недоставало в последние дни. Фильмы, разговоры, обеды, которые они разделяли вместе; прикосновения, поцелуи, улыбки - все это было настоящим. Вернее, теперь уже - прошлым.
Лена сидела на краю кровати, не чувствуя сил подняться. Прикрывала ладонью губы, чтобы тишину в лаборатории не терзали звуки собственных рыданий, от которых теперь не укрыться и которые слишком легко могут раздавить и то, что осталось от усталого и измученного сердца. Это слишком крупная дыра глубоко внутри, ее невозможно заполнить ничем; кто бы мог подумать, что Рейн, которая принесла так много счастья, забрала с собою много больше, чем имела Лютор, оставив после себя бесконечную, казалось, пустоту. Ни одна из предыдущих потерь не могла ее превзойти.
Чьи-то теплые руки ненавязчиво потянули девушку к себе, та повернулась, обняла Супергёрл за талию и зарылась лицом в теплый свитер, выплакивая все, что накопилось за последние дни. Знакомые запахи - духов, кожи, светлых волос, самой Кары, ее доброта и нежность понемногу разгоняли тьму в душе Лены Лютор, позволяя забыть хотя бы на миг, как в этой самой комнате растворилась Убийца Миров Рейн.
Брюнетка еще никогда не чувствовала себя такой уязвимой.
Она знала, что репортер никогда не осудит ее, поэтому готова была самостоятельно сделать это. Как еще можно охарактеризовать человека, который раз за разом вгоняет себя в невыносимую эмоциональную пытку?
Кара чуть опустила взгляд, выискивая глаза Лены своими.
- Как ты? Может, хочешь уйти отсюда?
- Нет, - отрицательно качнула головой Лютор, отстраненно рассматривая пространство внутри камеры. В памяти воскресла картина: нагая Сэм на полу, укутанная красным плащом. Почти сразу после того, как фигура Рейн растаяла в воздухе. И тут Лена вспомнила еще кое-что. - Кара, что она сказала тогда?
- Эээ...
- Фраза, последняя - помнишь?
- Когда она... оу, я поняла. Хмм... да, я помню. Она на криптонском.
- Это я как раз знаю, - брюнетка смахнула с ресниц последние солоноватые капли. - Мне интересно, что она значит?
Кара тоже присела на кровать и кротко улыбнулась.
-
"Nahn rrip khutiv :divi, Lih-na" - на нашем языке это
"Ты - мой свет, Лена".
Лютор подавилась собственным вздохом.
- Она правда так сказала?
- Угу.
- Вот идиотка...
- Очень романтично, между прочим, - справедливо заметила Супергёрл. Знала бы она, насколько...
- И даже больше, - согласилась брюнетка. В груди снова потяжелело - к пережитому добавились новые детали, горьковато-сладкие нотки печали и нежности одновременно. - Она любит... точнее,
любила желать мне спокойной ночи. Говорила, что это была лучшая часть каждого дня. Она... Она думала, что всем плевать, - горячая волна румянца прокатилась по влажным щекам. - Но ошиблась - это было не безразлично мне. И это до сих пор так.
Скрывать это теперь абсолютно бессмысленно. Какой смысл бороться с истиной таким образом, если твое сердце рассыпается пылью от одной только мысли об очередном дне, в котором нет важного для тебя человека? Если хочешь как-то жить дальше, надо встретиться с фактами лицом к лицу и с прямой спиной, как и подобает, кстати, Лютору.
- Я с тобой, Лена, - ласково проговорила Кара, обняв подругу за плечи. - Я с тобой.
Сколько так прошло времени, неизвестно, но когда брюнетка отстранилась снова, она чувствовала себя готовой к встрече нового дня, к воспоминаниям, к душевной пустоте - без страха. Она сумела принять правду. Рейн больше нет.
Это не значит, что Лена перестанет орошать подушку по ночам. Зато на метку левой ладони сможет смотреть теперь без дрожи и внутренней паники, сумеет побороть желание взять маркер и обвести все темные линии снова, - пусть даже это и все, что осталось от Убийцы Миров. Лена никогда не сможет ее забыть, не вычеркнет из памяти все то прекрасное и счастливое, что они разделили друг с другом. Но она хотела запомнить Рейн как-то еще; так, как не смог бы никто другой.
И она нашла такой способ.
Когда она взбивала подушку, съехавшую со своего места из-за того, что смялась простыня под нею, то услышала странный шелест. На пол вылетел небольшой плотный конверт без каких-либо подписей. Девушка взяла его в руки и обомлела, едва только прочтя первую строку.
"ЛЕНА"
Необычные вензельные буквы вмиг стали нечитаемыми - мозг не поспевал воспринимать их из-за дрожи в ладонях. Почерк принадлежал Рейн. Лена развернула конверт - и увидела в нем себя.
Вернее, не только себя, - там были и другие фотографии - Уинн, Алекс, Кара... Но больше всего, конечно, снимков главы Л-Корп - в разной одежде, с разных ракурсов и дистанций. Последний же белый прямоугольный бланк отличался от других - на нем имелся текст.
"Лена,
мне очень жаль.
Я никогда не хотела оставлять тебя так, но я и прежде не желала многих других вещей - а они происходили. Время, которое я провела с тобой, было позаимствовано, и настал час вернуть этот долг. За свое ограниченное существование я многому научилась у людей, я даже не знала о понятии "семья", пока не встретила Саманту и ее друзей. Они - и ты - изменили меня, и я безмерно благодарна всем вам за это.
Меня нет рядом, но ты навсегда со мной на моем пути к Рао. Надеюсь, ты не станешь слишком грустить, потому что улыбка подходит тебе больше. Воспоминания, которые я зафиксировала, - они для тебя; если станет тяжело или трудно, они помогут вспомнить, что я всегда на твоей стороне. Я твой самый большой фанат. (эту фразу я подсмотрела в Интернете, надеюсь, она подходит здесь по смыслу.)
Я бы многое хотела сделать вместе с тобою, например, исследовать мой корабль - и не только. Ты знаешь, что мать Саманты сохранила одеяльце, в которое меня заворачивали ребенком? Мне чрезвычайно жаль, что все так случилось с Патрицией, я извинюсь перед нею, когда мы встретимся вновь. Она должна также знать, что с ее дочерью все в порядке.
Передай мои извинения Руби. Я никогда не хотела украсть тебя у нее. Передай мои извинения и Саманте тоже. Я написала для нее отдельное письмо, поэтому прошу на всякий случай, - вдруг она не найдет его. Передай мои извинения также Каре - за то, что я едва не убила ее; Алекс - за то, что сломала ей ногу; Уинну - за то, что угрожала ему. Мне у многих надо попросить прощения, ведь так? Надеюсь, что вместе со мною уйдут чужие страдания, и больше не будет потерь.
А тебе, Лена, я хочу сказать отдельно. Не плачь.
Не плачь из-за меня. Я ушла счастливой - насколько могу ощущать подобное. Я наконец-то сделала что-то хорошее, внесла свой вклад в твое светлое будущее - и этого для меня уже довольно.
Проживи свою жизнь хорошо, мое солнышко.
Твоя."
Лена снова заплакала - а что еще она могла сделать?
Она неоднократно возвращалась к последнему предложению - самое честное и открытое выражение Рейн самой себя. Лена не могла оторваться от этих коротких строк, и всякое прочтение становилось еще более личным, восхитительно-чувственным и особенным. Она бережно прижала письмо к сердцу, словно обнимая саму Убийцу Миров, и не сразу заметила, что было изображено на обороте карточки.
Именно то, что Лютор привыкла видеть каждый день.
Улыбающееся лицо Рейн, ее привычный костюм и прекрасные горящие глаза.
Снимок был сделан с близкого расстояния, и создавалось впечатление, что киллер действительно возникла в лаборатории. Одна горячая слеза капнула вниз, распластавшись у уголка темных губ на фото, затем другая... Волны надежды и отчаяния, счастья и грусти, смеха и слез снова накрыли Лену с головой. Настало время обозначить еще одну очевидную вещь - и как только брюнетка не заметила раньше? А ведь пора - пока не стало слишком поздно.
Она нежно поцеловала изображение - в те самые губы, которых так не хватало сейчас. Крепко зажмурилась, падая на кровать... А поздней ночью, шепотом и с бесконечной нежностью проговаривая каждую букву, призналась:
- Я люблю тебя.
