Collateral damages / Побочные эффекты

Картины в голове оставались смутны. Рейн не покидало ощущение, будто она позабыла нечто важное - и не могла вспомнить. Это вызывало досаду и гнев, ибо цель по-прежнему ясна как день: избавить мир от преступления во всяком его виде. Мать, назвавшаяся именем "Селена", попросила сохранить меч и проникнуть с его помощью к центру этой планеты. Но просьба не имела никакой связи с понятием справедливости, и Суперкиллер недоумевала, зачем ей вообще это делать. У нее внутри словно что-то разладилось. Рейн не впервые сомневается в великой цели; нет, она даже не считает ее "великой". Мироубийца наблюдала за каменным колодцем, стенки которого лизало пламя, и пыталась понять, почему мать предпочитает английский язык родному. Не найдя ответа, она озвучила свой вопрос и получила весьма нетипичный ответ. “Kryptahniuo (криптонский язык) осквернен Kryptanium (криптонцами) и их shesur’ighai (себялюбием). Люди вроде Алуры и Зор-Эла никогда не используют слова вроде "jolum" ("неправильный"), поскольку считают себя абсолютно dhugh (правыми) во всем. Ehngiuo (английский язык) более практичен, поскольку его носители способны признать jolum (свою неправоту). Rth (Земля) же - планета низшая по развитию и интеллекту. Все здесь покорятся нам.” Слова прозвучали на смеси криптонского с английским, но к этому Рейн уже привыкла. Настораживало другое - она доверяла матери, но была не согласна с утверждением об интеллектуальном превосходстве криптонцев. Далеко не все здесь настолько глупы - как минимум одного из землян можно назвать равным, и эту мысль Суперкиллер принимает как нечто само собой разумеющееся; легко доказуемый факт - ведь существует житель планеты, способный это подтвердить... Кто? Человек... Рейн поморгала несколько раз, силясь вспомнить о нем хоть что-нибудь. В душе, в сердце, в памяти образовалась огромная дыра, - сколь ни пытайся восполнить ее, она только растет. Возможно, это было как-то связано с голосом, который почти беспрерывно звучал в ушах Рейн, напевая непонятные фразы. Очень низкий, мягкий голос. Женский. Рейн не помнила, где слышала его, кому он принадлежал и что именно пел. Ей нравилась сама песня. А теперь хотелось выяснить о поющем как можно больше. Всякий раз, когда киллер размышляла о нем, то чувствовала некое внутреннее тепло, даже оживленность; словно этот мелодичный незнакомец сделал для Рейн что-то очень хорошее, пусть это и невозможно. Она не нуждалась ни в ком, кто мог сделать ее счастливой, да и желающих не находилось. Тем не менее, настойчивые глухие удары сердца говорили, что это не так. - Всемогущая Рейн, пожалуйста, примите мой низкий поклон. Мироубийца обернулась и увидела мужчину, который и прежде появлялся рядом с тремя создателями с того момента, как она пробудилась. Одежды его были истрепаны, на ладонях темными пятнами выделялись следы от ожогов. Роль этого человека в общей миссии неясна, но Рейн пока не подвергала сомнениям речи матери. Селена и обе ее криптонские соратницы удалились для дальнейшей подготовки к церемонии. Рейн не обращала на них особого внимания, ее мысли были заняты только песней и женщиной, которая исполняла ее. А еще отвлекаться от окружающей реальности весьма помогал меч. Убийца Миров провела немало минут, привыкая к нему и с воодушевлением отрабатывая один прием за другим. Ей нравилось новое оружие. Но на сей раз она оставила его в земле, сосредоточившись на беседе с обожженным человеком. - Кто ты? - Рейн подлетела ближе, давая понять, что готова слушать и говорить. Однако тот вновь пал ниц, скрючившись на земле от страха. Обычно такое зрелище было усладой для глаз Суперкиллера, но теперь добавилась странная неловкость, которая портила все впечатление. - Меня зовут Томас Ковилл, Ваше Всемогущество, - проговорил человек, по-прежнему не поднимаясь на ноги. - Вы можете звать меня Ковилл. Рейн задержала свой взгляд на его лице и ступила на грунт, сделав еще несколько шагов. - Ты знаешь что-нибудь о земных мелодиях? - Мелодиях?.. Ковилл выглядел растерянным, и даже способности Пьюрити не требовались, чтобы понять: последующий вопрос для него также прозвучит необычно. Рейн, впрочем, это не останавливало. - А песни? - Ну... немного. - Я хочу знать, как называется эта, - киллер по памяти напела мелодию, которая накрепко засела в мозгу. Ковилл сперва застыл, но по мере исполнения лицо его светлело, и он даже потянул вверх большие пальцы рук. - Ну? - "Ты - мое счастье". Это очень знаменитая и старая песня. Откуда она известна вам, Всемогущая Рейн? Убийца Миров могнула - раз, другой, третий. И отвернулась к мечу, чтобы не видеть ошеломленного Ковилла. - Ее кто-то пел для меня. - Могу я спросить Вас, Всемогущая, кто именно? - Я пытаюсь это выяснить, - последовал ответ. - Мне кажется, я должна ее отыскать. - Ее? Рейн взглянула искоса, через плечо. - Да. Ее. А что? Видимо, интонации в голосе Суперкиллера были достаточно жесткими, поскольку мужчина тут же уткнулся взглядом в землю. - Ничего, Всемогущая Рейн. - Перестань добавлять эти слова к моему имени. Просто Рейн. Ковилл поежился, неуверенно потирая руками плечи. - А как же Ваше криптонское имя, Uziv? - Не знаю, - нахмурилась Рейн. - Она никогда меня так не называла. Собеседник, наконец, кивнул, обдумывая что-то. Мироубийца не спешила влезать в его мысли ради большей конкретики - в основном, из-за безразличия к содержимому ума данного человека. К тому же он вел себя крайне почтительно по отношению к самой Рейн и ее творцам; ментальное вторжение в данной ситуации - незаслуженная грубость. - Эта женщина многое значит для Вас? - Я даже не знаю, кто она. - Могло ли случиться так, что Вы забыли ее? Мироубийца замерла на секунду. Меж бровей пролегла суровая складка, - признак глубоких и противоречивых раздумий. Да разве подобное случилось бы с нею? Смогла бы она стереть из памяти нечто настолько важное? И по какой причине? Нет, это невозможно. - Исключено, - отозвалась Рейн, на миг смыкая веки. - Я ничего не забываю. - Но Вы едва вернулись к жизни - что угодно могло произойти. В этих словах резон действительно был. Но сама идея лишиться некоего фрагмента памяти, а после отчаянно добиваться его восстановления, не приносила радости. - И что же мне сделать, чтобы вспомнить ее? - А вдруг это к лучшему - не помнить, - задумчиво отозвался мужчина, глядя на свои руки. Рейн вскинула на него быстрый взгляд. - Почему? - Быть может, ей суждено стать забытой... Он немедленно прильнул к земле, спасаясь от лазерного луча, который вспорол каменную глыбу за спиной как нож - тонкую ткань. Рейн не целилась, но даже промах вышел впечатляющим; Ковилл обхватил голову ладонями как "домиком" и испуганно моргал из своего импровизированного укрытия. Странно - почему простые слова так разозлили Суперкиллера настолько, что заткнуть рот автору удалось только выстрелом? Она ничего не знала об этой загадочной женщине. Но и вечно хранить пустоту внутри - не вариант. Рейн не может позволить себе подобную небрежность. - Я вспомню ее, - резко заявила она, поворачиваясь на каблуках. Не для того, чтобы уйти; напротив, Мироубийца остановилась лицом к лицу с Ковиллом, наблюдая за его тревожным и беспокойным духом. Ведь для всякой внутренней сумятицы обязательно существует причина. - Почему ты считаешь, что кому-то может быть уготована такая судьба - забвение? Он опустил руки и вскоре вновь толкнулся ладонями о землю, опустившись на колени. - Если этот человек причинил Вам боль, то его лучше забыть. Рейн не удовлетворилась ответом и принялась изучать внутреннее смятение Ковилла более пристально, пока не обнаружила маленькое черное пятнышко; этакая точка кипения, место наивысшего напряжения под оробелой и уязвимой оболочкой. Здесь пересеклись прямые многих эмоций, но, пожалуй, самой значительной среди них был гнев. - Кто-то разозлил тебя, Ковилл. И ты хочешь забыть его, верно? Ему на глаза навернулись слезы. - Я пытался - но не смог. Я думал, что обрел свое счастье - в своей жене, но она обманула меня. Я уверовал в Супергёрл, но и она отвернулась от меня. И сейчас я обрел Вас, Рейн. Вы - моя Богиня. Суперкиллер протяжно выдохнула, подбирая слова. Прежде признание слепой веры и преданности было той наградой, которая польстила бы всякому Мироубийце, но сейчас это лишь тяжкий и никчемный груз. - Я не твоя Богиня, - возразила она, зачем-то посмотрев на свою ладонь. Как будто могла найти там что-то важное и ценное, но не могла вспомнить, что именно. - Ни Бога, ни Дьявола не существует. - Тогда что же мне делать? Моя жизнь разрушена. В голове Рейн зазвучал вдруг новый голос. Не тот, смутно знакомый, а более молодой и печальный, с нотками странно завораживающей веры (во что?..). "Ты же только ломаешь все, к чему прикасаешься. Может, попробуешь для разнообразия сделать что-нибудь другое?" Как просто. Странно только, что Убийца Миров не задумывалась о таком прежде. Какая-то часть ее уже была знакома с этой нехитрой логикой; все ниточки вновь вели к незнакомой загадочной женщине. Тайну, конечно, со столь малой подсказкой не раскрыть, но это еще один шаг на пути к истине. - Построй ее заново, - ответила, наконец, Рейн Ковиллу. - Твоя жизнь разрушена - так создай новую, - занятно: слова слетали с губ так легко и целостно, словно были сказаны кем-то прежде, а киллер повторяла услышанное. - Ты жалок, но такова суть вашего человеческого бытия. В том и заключается смысл жизни: случается и плохое, и хорошее, и в ваших силах все уравновесить. Ладонь прикоснулась к лицу сама собой; какое-то новое забытое воспоминание заставило мускулы действовать. Мягкое, теплое - посреди ледяных водных струй и холодного воздуха. Когда пальцы коснулись уголка губ, ощущение стало более четким. "Могу я поцеловать тебя, ~~~~ ~~~~~?" Настолько четким, что Рейн немедленно взмыла в небо, ошеломив Ковилла резким движением. После слов должно звучать имя, - какое?.. Размышления кончились, даже не успев начаться, - вернулись Создатели. На человека они смотрели с холодным презрением, не удостоив и словом. - Рейн, дитя мое, время начать ритуал. Принеси меч, - потребовала Селена, указывая на каменный колодец со сверкающим алым торнадо внутри. Мироубийца повиновалась и вскоре остановилась подле выложенной камнем скважины. Жар, исходивший оттуда, заставлял ноги прикипать к земле; хотя Суперкиллер не должна была испытывать никаких эмоций, она все равно чувствовала угрозу, которую таило в себе это место, и, как следствие, - тревогу за возможные последствия церемонии. - Мечом Джуру, - продолжали Создатели, - да взрастим мы семена в этой земле ради трансформации сего мира в Новый Криптон. Ковилл стоял неподалеку с Харун-Элом в руках, чтобы бросить его в колодец. Когда это произошло, пламя яростно взревело, разрастаясь сильней; Рейн повернулась за дальнейшими инструкциями, но услышала от матери совсем не их: - Теперь в этом человеке более нет нужды. Мужчину бросило в жар, по спине поползли капли пота, а голос задрожал вслед за телом. - Но я... я убивал людей ради вас! Мои последователи молились против ваших врагов! Лица Создателей остались безучастны. Ковилл сделал несколько шагов к Рейн - на негнущихся ногах, не пряча рук и втягивая голову в плечи. Губы его тряслись, стиснутые челюсти шевелились с трудом, а где-то глубоко внутри вновь разгорались разочарование и гнев. Почему он так себя чувствовал, Мироубийца не понимала, но данные чувства не понравились ей. - Я ведь присягнул Вам!.. Вы обещали!.. Ведь Вы говорили, что справедливы!.. - Так и есть, - спокойно перебила Селена, - для нас. Но не для тебя. - Лицемер, - сообщила ее последовательница справа. - Слабак, - добавила другая. - Ничтожество, - закончила она сама. Ее глаза засверкали, привлекая внимание Суперкиллера. - Uziv? Оказаться между Ковиллом и Создателями - почему-то Рейн ничуть не сожалела о данном поступке. Да, Убийцы Миров созданы для разрушения, и она один из них. Но этот голос... "Может, попробуешь для разнообразия сделать что-нибудь другое?" Голосу она верила. И желала вовсе не разрушения. Селена не сдавалась. - Зачем ты спасаешь его? - Это не лучший представитель человечества, но он помог нам. Я не появилась бы здесь без его помощи и в долгу перед ним, - факты очевидные. - Я - праведный суд, а эта смерть ему противоречит. - Праведный суд? - женщина вдруг расхохоталась, как будто Рейн сказала что-то смешное. - Дитя, у тебя нет на это права. Оно наше, а ты - инструмент его воплощения. Теперь убей человека, и мы продолжим свое дело, чтобы планета, наконец, стала нашей. Киллер даже не шевельнулась; ее вновь охватили сомнения по поводу того, стоит ли доверять словам матери. Голограмма Селены назвала Рейн орудием справедливости и воздаяния каждому по заслугам его, - так почему реальная Селена отрицает собственные речи? - Будут ли жертвы? - Что? - Погибшие. При трансформировании планеты. Создатели переглянулись. - Вершение справедливости неотделимо от жертв, дитя мое. - Тогда пощадите хотя бы его, - Рейн указала на Ковилла. - Сохраните всех, кого только возможно. - Почему ты так беспокоишься? - смеясь, спросила Селена. - Это просто люди. Во тьме памяти вновь проявилась фигура. Размытая, нечеткая - в сиянии яркого света за спиной. Длинные черные волосы, ниспадающие на плечи. Какой знакомый момент, необычайно дорогой и важный для души Рейн; одно из самых сильных ощущений тепла и близости, какие только довелось испытать. Лицо человека скрывалось мраком, сквозь который проникал лишь голос. "Тебе больно?" Участие. Та загадочная женщина беспокоилась о судьбе о Рейн. Это открытие совершенно неожиданно принесло с собою чувство счастья. Вот чего лишен на самом деле Ковилл; вот что двигало им на протяжении столь долгого времени. - Ему больно, - с пониманием добавила Суперкиллер. - Оставьте его. Создатели в нерешительности переглянулись, в их сердцах явственно читались сомнения, одно за другим. Оскорбить Рейн своим неверием - как смели они?! Наконец, Селена кивнула и махнула рукой на колодец. - Что ж, пусть уходит - даруем ему свободу. А нам пора продолжить работу. Мироубийца повернулась к Ковиллу, и тот вновь почтительно упал на колени. Да, от смерти по воле Селены он спасен, но в глубине души мужчина боялся не только ее - свою заступницу в том числе. - Иди, - повторила человеку галактический киллер. - И никого не убивай. Это были плохие времена твоей жизни, настало время заполнить ее хорошими. Ради них и живи, - она оттолкнулась от земли, паря обратно в сторону скованного каменными плитами огня, но все равно расслышала тихие, почти шепотом произнесенные слова благодарности. От лица того, кто долгое время служил Создателям простой пешкой, получать признание приятно вдвойне, пусть Рейн всего лишь предотвратила бессмысленную и несправедливую гибель. Тем не менее, это достойно гордости. Она продолжила следовать инструкциям, приближаясь к земному ядру на полной скорости и все еще слыша "Ты - мое счастье". Жар, охвативший все тело вплоть до барабанных перепонок, не мог заглушить голос той, чье значение для Рейн столь велико и кого по-прежнему не удавалось вспомнить. Память, которая должна занимать сторону владельца, обернулась против него - почему? Что стоит между Суперкиллером и этой женщиной? Когда она вопрошала о боли, - этот момент вновь вырвался из подсознания, а ореол света позади темной фигуры стал нетерпимо ярким даже для мыслей. Планетарный убийца вынужденно закрыла глаза, дозволяя остальным своим чувствам вести себя к центру планеты, и этот нехитрый прием сработал. Вспышка понемногу угасала, позволяя очертаниям незнакомого лица проявить себя лучше; словно подкрутили уровень резкости. Губы инстинктивно зашевелились, словно повторяя слова, которые Рейн произносила, находясь в неизвестных объятьях и чувствуя, как жизнь меняется местами со "смертью", - только вот Мироубийца никогда еще не чувствовала себя настолько живой. Она вспомнила и то, как должна была покинуть этот мир, забрав что-то вместе с собою. Песню, голос, учащенный пульс... Жизнь, которая была прежде, нравилась даже несмотря на то, что Рейн почти все забыла. “Nahn rri p khu htiv :divi, Lih-na.” Алые глаза резко распахнулись так широко, насколько могли. Lih-na. Лена!!! "Спокойной ночи." "Рейн, ты мой Стич, помнишь?" "Я хочу попытаться ничего не разрушать." "Это печаль. Она всегда приходит, когда кто-то теряет близких." "Могу я поцеловать тебя, Лена Лютор?" И вспомнила ее - Лену Лютор. Вот кем была та незнакомая женщина. Это Лена. Лена. Лена! Куда ни глянь - вокруг все полыхает ярко-оранжевым заревом; внутри же господствует спокойный зеленый цвет, который навеки пленил глаза Убийцы Миров, ум и душу. Лена - где же она? Что происходит с нею сейчас? Все ли в порядке? Она смогла жить дальше? Перестала ли плакать? Нашла ли послание, которое оставили ей? Эти и многие другие вопросы тут же заполнили собою сознание, вытеснив оттуда всякие мысли о миссии; Рейн пришла в себя только когда ее стиснутые на рукояти меча ладони вонзили оружие прямо в земное ядро. Все, что окружало его, пришло в движение, и не нужно быть гением, чтобы понять, чем завершится ритуал. Вот чего хотела ее мать. Ради этой цели Суперкиллер была рождена и должна отдать собственную жизнь. Но Лена... Лена стала смыслом этой жизни. И Рейн могла стать лучше. Могла действовать лучше. И не могла быть тем, кто существует ради одной только функции. У нее есть личность; то, что позволяет принимать собственные решение. Например, о спасении чьей-то жизни вместо ее уничтожения. О спасении планеты, а не ее гибели. И дело не в том, что этого хотела бы Лена. Рейн, сама Рейн разделяла это желание. Она вновь вспомнила гордость, которую испытала от слов Ковилла. Если благодарность одного человека приносит такое удовлетворение, то спасение многих сулит чувства куда приятнее. Возможно, даже счастье - как будто они снова вместе, Мироубийца и Лена Лютор. Да. Не поздно ли? Планета начала содрогаться, и Рейн отлетела от ядра в сторону, пытаясь отыскать обратный путь. "Что же мне делать? Что делать?!" Без толку - колодец исчез; Рейн оказалась в ловушке. Был ли это план матери с самого начала? Может, Убийц Миров на самом деле создавали, чтобы впоследствии принести в жертву? Боль предательства тупым зазубренным лезвием резанула по сердцу; температура продолжала расти вместе с силой притяжения. Единственное, что удалось сделать, - выдернуть проклятый меч и отшвырнуть подальше, однако это не остановило процесс. Еще немного, и сердце планеты, расколовшись, поглотит Суперкиллера полностью; бежать теперь некуда. Неминуемая, очевидная гибель страшила даже такое могучее создание; закономерный итог для существа, которое сотворили, чтобы убивать и быть убитым самому. Металлические кристаллы расходились все дальше друг от друга и тем разрушали даже слабую призрачную надежду укрыться от нетерпимого жара; только теперь Рейн поняла, что значит фраза "смертельный ужас". Даже в тот, предыдущий раз, когда киллер вонзила себе в горло шприц с Юда-Кал, она не боялась так, как теперь. Сейчас рядом с нею даже нет тех, с кем хотелось прощаться, а все потому, что Рейн слепо следовала указаниям матери и игнорировала собственные инстинкты. Почему она не доверилась им? Почему не вспомнила Лену раньше? Рейн бросилась к рассыпающемуся на глазах ядру, перехватывая особо рьяные кристаллы, чтобы удержать все в относительно целом состоянии. Счет ее жизни пошел на минуты, но, быть может, их хватит, чтобы продлить жизнь человечества там, наверху, еще немного. Убийца Миров оказалась недостаточно сильна и сама прекрасно понимала это; к сожалениям теперь примешивался привкус горечи. И боли - от слез, которые мгновенно прямо с ресниц и век. Предел прочности тела давно пройден, длительное пребывание под воздействием сверхвысоких температур превратило верхние слои кожи в сплошной ожог. Это - моя судьба? Я никогда больше ничего не увижу, не услышу и не почувствую снова. Никто не станет тосковать обо мне. Все будут жить своей жизнью. Но, по крайней мере, я смогу удержать Землю еще на какое-то время. Защитный костюм разрушился практически полностью, да и коже осталось недолго, прежде чем повреждения перейдут на следующий уровень. Физическую боль Рейн ощущала редко - а люди испытывали ее каждый день. Правда, в случае с Мироубийцей страдания будут коротки... Пока она крепилась из последних сил перед тем, как стать раздавленной, произошло неожиданное. Новый источник света залил все вокруг, и чья-то рука коснулась практически обугленных ладоней. Кто-то заговорил. - Ты ведь тоже умрешь здесь. - Значит, тому быть. Я принесла довольно разрушений, - сквозь зубы прошелестела Рейн высохшим языком. - Кто ты? - Тебе не надо этого знать. Просто отпусти их. - Не могу. Земле придет конец. Свет переместился куда-то в сторону, вместе с его носителем. - О, так ты одна из измученных душ? Суперкиллер скрипуче хихикнула - поразительно, даже земному ядру не под силу испепелить ее чувство юмора. - Чего? - Я вижу это в тебе, - свет коснулся ее щеки, но он не был обжигающим, напротив - ласково-теплым. - Раскаяние. Горе. Тьма. Судьба была очень неласкова к тебе. Новые слезы постигла судьба предыдущих, испаренных в секунду своего появления. Теперь ее конец действительно настал - древние Боги пришли, наконец, за нею, чтобы покарать за все совершенные преступления. - Rao? Yuda Kal? - Ни то, ни другое. Я просто марсианин, который желает спасти эту планету ради своего сына. Рейн закрыла глаза, все еще не позволяя тому, что оставалось от рук, выпустить пойманные обломки. Голос ее дребезжал и был очень тихим - голосовые связки сильно пересохли. - Я... хочу спасти эту планету... тоже... ради кого-то. - Тогда отпусти их, дитя мое. Мы сделаем это вместе. И Суперкиллер послушалась, всецело отдаваясь теплому свету, который касался ее мягче, чем пылающее ядро Земли. В мозгу запеклась одна-единственная картина - Лена Лютор, которая стоит совсем рядом, она улыбается - и что-то говорит. "Спокойной ночи, Рейн". Убийца Миров тоже улыбнулась на прощание. Спокойной ночи, Лена.