Гот подвернулся, да будет бабой гот

Тащили пацаны это тело, как пушинку. Он фактически висел в воздухе, только изредка чиркая ногами по асфальту прямо до самого дома. Там же решили его пока перекинуть через несостоявшееся окно — тупо в отверстие в стене, прямо на кирпичи животом спихнули, вот и все дела. — И как его… ик… начинать будем, судари? Вот уж от кого, а от Русика Косоглаза таких изысканных слов никогда не ждешь. Впрочем, на этого парня довольно интересно будет в деле посмотреть. Давно ходят слухи, что у него не только фамилия прикольная, но и хуй кривой. В том смысле, что он там вообще, загнут на конце, как лом. — Ха-хх-ха, Русь, ты так не шуткуй больше, у меня живот от твоего напора лопнется. «Судари», ха-ха, — а Борца-то разнесло от «Старого Джонни». И его пузо уже почти выпирало из-под запачканной рубахи. Интересно, когда он в последний раз встречался со своим членом взглядом, а не только на ощупь, из-за этого шарика под висящей грудью же наверняка ничего не видно. Впрочем, он и обувь со шнурками давно не носит. Завязать-то их ему явно уже не под силу. Тем временем Борец буквально заставляет всех расступиться и подходит вплотную к полудевке. В очередной раз удивляюсь тому, в какую дикую струю обстоятельств впадаю, но продолжаю двигаться за течением и делать то же, что и остальные. Мы все окружили Борца и нашу жертву и стали как будто ждать команды «фас», чтобы можно было начать поднимать свои хилые отростки и раздевать парня. И это… дико. Не помню, чтобы у нас было еще что-то подобное, но у меня и по поводу недавних событий, а не только детского и подросткового прошлого, есть вопросы. Я так часто забываю, что со мной было, что скоро получу кличку Склеротик. И, если честно, мне так и хочется уже завтра забыть это сегодняшнее развлечение. Должна же эта болячка хоть раз принести за собой пользу, а не только усугублять мою экспоненциально растущую деградацию. — Вы только посмотрите. У этого пидора глаза, что ль, накрашены? Возражаю: — Кажется, это синяки под глазами. — Тьху, и это синяки? Мы лучше покрасим. Правда, ребят? — и слова Борца поприветствовал слабенький гул. На деле немногие были реально заинтересованы этим незапланированным изнасилованием. Большинству уже давно пора было на боковую под какой-нибудь мусоркой лечь или развалиться прямо посреди дороги, чтобы точно полицаи утром нашли. У них уже сончас вбивался в виски достигшим кипения градусом. И я даже не знал, был ли рад, что еще состоял в немногочисленном ряду почти трезвых. — Выглядит драным, — взяв за шкирку паренька, подмечает Борец. — Че ты под этим имеешь? — Русик на вопросы сегодня прям в ударе. — Он чисто шлюха подзаборная. И штаны у него уже почти порваны. Ничо, ща додрем. И не только их. Где-то на фоне этих слов закуривает Меняло. Под шумок подходит и дымок, пацаны радостно разбирают сиги и, казалось, потихоньку просыпаются для дельца. — У кого не стоит корешок, тот сегодня второй петушок. Ха-ха-ха-ха. Ха, — пробасил Лава. И сборная комиков со двора выигрывает Премию дауна. В очередной раз! Неоспоримые победители! Прям-таки забивают шутку за шуткой в горлянки своим случайным зрителям! Браво. Мне нужно отвлечься от столь критичного настроения и расслабиться, а еще лучше — подрейфить немного на заднем плане всего этого действа, а потом по-тихому свалить, хотя это навряд ли получится из-за наших глазастых, которые всегда подмечают, кто с пацанами в одной лодке, а кто, кажется, берега попутал улепетывать. Не могу смотреть на то, как Борец пытается расстегнуть свою ширинку. Не могу не хотеть блевать при виде всех остальных — они тоже собрались раздеваться. Это, блять, полный пипец. Хотя чо я ждал-то? Отхожу чуть подальше, как будто бы за пивом, хотя и на деле реально за ним. Мне подает слегка надпитую бутылку Костыль и хромает поближе к центру событий. Я же стараюсь выпить все и сразу в надежде провалиться в спячку. Но вот они уже хватаются за дыры в штанах жертвы руками и с дружным криком «Оп!» растягивают их в разные стороны. Штаны рвутся на куски. Утром, если проснется, пацану придется идти голым, потому что они его одежку превращают тупо в мелкие черные клочки ткани. Нехотя подсоединяюсь. Отставать от коллектива негоже. Если заметят, уважать перестанут. — Расчехляемся? И вот уже один член на виду. Вот второй, третий. Стояком пока только у Борца, но он вообще у нас активист. Я медленно оттягиваю свои спортивки вниз. Мне влом их снимать полностью. Холодновато так-то натрезвяк сейчас с голой жопой ебать кого-то, но почти никого из наших это, судя по всему, не парит. Борец хватает парня за булки и так перекидывает через проем, чтобы к заднице было удобно добираться. Затем он раздвигает полупопия и с разгона вбивается в его очко. У многих поднимается. Мы же с моим висяком дружно попиваем огромными глотками пивко. Не могу на это смотреть. Голову кружит, все мутит, я как будто снова впадаю в этот ебучий короткометражный сеанс, когда на меня накатывают забытые воспоминания. Закашливаюсь, как Димас, и под жесткие шлепки уплываю в закат, но за мной следом никто не идет. Все в этот раз как-то слишком увлечены. Я же, оказавшись один на один с собой, касаюсь спиной стены и медленно по ней сползаю, попутно натягивая на себя нормально штаны. Ебаный Вьетнам, чертовы флэшбеки.