Гот подвернулся, да будет бабой гот

«Выкарабкайся, если сможешь», — я почти готов закричать ему это, но не могу решиться. Это и хорошо, мне будет плохо. Мне будет еще хуже, чем тогда, если сделаю хоть шаг навстречу, если хоть чуть-чуть попытаюсь ему помочь. Поэтому просто стою в сторонке и пытаюсь не смотреть, но глаза так и поворачиваются в сторону бушующего изнасилования. Раньше такое уже происходило, но это не было так жестко. Да и девушка была одной из «наших», дворовых. Она сперва отказывалась, а потом согласилась и дала всем. Это был исключительный опыт. Удивительно, что его-то я как раз помню, а дорогу к своему временному жилищу, снимаемому с пацанами, каждый день еле припоминаю. Все как-то заострилось на памяти. Без нее вообще никуда. Записывать на этом телефоне так сложно. Мне определенно нужно будет заполучить где-то, скорее всего, у наших же ребят, мобилу получше. С сенсорным экраном или хотя бы с клавишами побольше. Все вроде шло своим чередом, они уже, казалось, скоро закончат мучить его две несчастные дырки, как вдруг: — Э, Слава, ты чего это отлыниваешь тут? — Ди… Димас? Не могу поверить своим глазам. Да у меня сердце в потерянную где-то там, дальше, кепку ушло. Я не знаю, что и сказать. А тут еще и не только он идет, но и тот малый, который Диму провожал. Пялится на меня своими рыбьими глазками, прям и хочется его лицо засунуть в ближайший унитаз, чтобы не пугал им больше нормальных агрессивно настроенных людей. — Да, ты чо? — подал голос малец. — Мне чот плохо стало, отошел отблеваться, а потом чот прилег на стену и чуть не захрапел. Оправдываться у меня всегда получалось довольно ловко. И в этот раз выкрутился, потому что я красавчик. — Да мне тож от этой бадяги хуево. Пошли к пацанам, все веселье профукаем с этим ебаным «Джонни». Пойло для отбросов, — и он показательно сплювывает на асфальт. «А мы тогда кто?» Но правильнее было бы спросить себя, что сейчас делать. Похоже, выбора вообще ноль. Иду следом за этими двумя к браткам. Не такие они мне в этот момент и братки, бля. Не хочу, не хочу туда идти и делать это. Не хочу, потому что не знаю даже, как мне в этой обстановке поднять свой член, да еще и после того гадкого наваждения. — О-о-о! Кто тут объявился! Вы пропустили половину веселухи, братва! Налетайте на наживу. Смотрю на кончающего Костыля. Его сперма сползает с члена на хромую волосатую ногу. Я отворачиваюсь в сторонку, но меня возвращают обратно. — Э, давай тоже опробуй. Пацаны, го в трояка его раскидайте, а мы пока передохнем, — и это даже, чем если бы я с самого начала во всем этом действе участвовал, ведь теперь все будут наблюдать за нами, за нашими действиями. Тут отлынивать не получится. Да еще и этот парень теперь весь обкончанный, где-то на кирпичах видна кровь, похоже, пока возили его по проему под окно, ободрали ему весь живот. Его кеды валяются со стороны его лица, как будто эти кросы ему на голову пытались примерить. Голое тело, частично выдранные волосы. Этот скелет раскрывается подо мной при каждой шаге, при каждом миллиметре приближения. Я не могу решиться подойти к нему со стороны задницы, а потому подхожу к голове. — Любишь в глотку удочку забрасывать? Поверь мне, с той стороны он уже тоже то еще дно. Зря не был с нами с самого начала, — отмечает Борец. Он выглядит особенно довольно. Но я не могу, меня снова мутит, а тут приходится ширинку расстегивать. К счастью, у Димаса тоже пока не встал. Не могу избавить себя от надобности осматривать все и вся, чтобы чувствовать уровень без_опасности. Аккуратно пальцами приоткрываю его рот и всовываю абсолютно дохлый отросток внутрь. С другой стороны без проблем протискивается в разъебанную задницу Димас. Малец пользуется его руками. У него, по-моему, еще с поворота, где я у стены отдыхал, стояло все колом. Можно было бы сказать, что это возраст, но я вроде не шибко старый, просто состояние и настроение совсем не на эту хуйню. — А-а-ар… — тигр, блять. Рычит, присовывая ему в зад. Понимаю, что он скоро себя доведет до нужной кондиции и не хочу позориться. Отвлекаюсь от всего, забываю, что произошло, и возбуждаю себя с помощью мыслей. Рассматриваю парня, стараясь увидеть в нем то же, что и остальные, — ебаную шлюху из разряда эмо или готов, из этих пидоров, которые и сами не прочь подставиться под таких, как мы. Это помогает. Я помогаю себе тактильно. Подергиваю свой член, затем касаюсь его спины и приподнимаю за волосы голову. Двигаю в его рту хуем, имитируя движения зубной щетки, чистящей заднюю часть верхнего ряда зубов. Сосредотачиваюсь полностью на своем половом органе, шаг влево аль шаг вправо — конец концу. Да он упадет от любого косого взгляда в сторону одного из братков: потных после катки на готской локации, с повисшими сосисками, отрыгивающих съеденные шавермы и выпитые бутылки. — Резвее, мы еще можем пробить в нем второе донышко. Стараюсь его не слышать, знаю, что на мне гуляют липкие взгляды, а сам как будто снова лижу яйца, а не ебу кого-то в рот. И, бля, нет. Только не это. Чертов полубабец вымученно открывает глаза и первым делом натыкается на мой член.

…и чуть его прикусывает…