***
Дорогая Интегра! Прости, что так долго не писала — почти до Рождества! Дело не в том, что я больше тебя не люблю — глупость! — или в том, что я больше в тебе не нуждаюсь — еще большая глупость! Откуда ты вообще это взяла? И нет, свои источники информации я не раскрою, хотя ты наверняка уже без моих подсказок поняла, о ком идет речь. Кто еще способен найти меня в зачарованной ото всех, закрытой магической школе, чтобы проклевать голову с настойчивостью дятла-трудоголика? Причина кроется в том, что я снова в Больничном крыле. Нет-нет, не торопись пугаться, на этот раз все далеко не так плохо, как могло бы быть. И речь не идет о смертельной опасности. Почти. Видишь ли, на той совместной с Искариотом операции один из упырей все-таки сумел зацепить меня, несмотря на все усилия отца Александра, Энрико и Алукарда. Ничего страшного, обычное ранение, слегка задело руку. Заживает быстро, с магическими зельями — того быстрее. Даже Граф признал, что я имела право на ранение, в нем нет моей вины, ибо я в кои-то веки стала осторожной, начала смотреть по сторонам и внимательно слушать (ты бы слышала, каким тоном он это сказал! Прибить его захотел даже апологет спокойствия Уолтер). Моя ошибка заключалась в другом. Не стоило отправляться в Хогвартс с раной. Усилиями мадам Помфри от нее не осталось ни следа за минуту, но… организм уже оказался ослаблен, из-за чего влияние дементоров на меня только усилилось. Каждый день, каждую ночь, каждую минуту я слышу, как в голове кричат отец и мать, пытаясь спасти меня, не дать убить. Не скажу, что меня это трогает сильно, все-таки я никогда не знала их, моя семья — ты, Уолтер и милый Граф. Но одновременно с тем… воспоминания болезненны, это застарелая боль, она царапает душу, нарушает концентрацию, из-за чего я практически не могу сосредоточиться ни на одном заклинании. Я могу только предполагать причину подобной сверхчувствительности. Тренировки с Графом, с другими наставниками на обострение чутья, на умение ощущать упырей… Обычные маги имеют какой-никакой кокон вокруг мыслей, позволяющий им сцепить зубы и использовать заклинание Патронуса — единственная возможная защита. Я же раскрыта до основания, что позволило назначить меня ведущей группы, можно сказать, навигатором, но в то же время лишило крох защиты. Не переживай, у меня уже есть идеи, как восполнить данный пробел. Немного помог нынешний преподаватель Защиты, Ремус Люпин. Говорящее имечко, не правда ли? Он оборотень, в нем звериная суть настолько ярка, насколько неконтролируема. По классификации он темная тварь, но разумен, способен себя контролировать большую часть времени, а потому все еще жив. Однако если он попробует кого-нибудь укусить, если окажется без присмотра хоть один день полнолуния, я без жалости всажу ему полную обойму в челюсть, каким бы другом родителей он ни был в прошлом. Знаешь, я все сильнее уверяюсь в отсутствии логики у магов. Мой драгоценный крестный, Сириус Блэк, предал моих родителей, выдал их дом, являясь Хранителем Тайны. Конечно, я в это не верю, не с тем психологическим портретом, какой нарисовали наши разведчики. Рискну предположить, что он кого другого сманил на должность Хранителя в надежде, что охотиться все будут за ним, пока настоящий защитник затаится. Не понимаю этого, не могу понять. Если бы от моего выбора зависела твоя жизнь, моя драгоценная сестра, я бы ни минуты не колеблясь приняла должность Хранителя, и никакими пытками нельзя было бы выбить из меня адрес дома, где ты скрываешься. Я умею терпеть боль, Граф и Уолтер научили, ты помнишь? Я никогда и никому не доверила бы твою защиту. Поэтому… если Сириус Блэк так любил моих родителей, если они были такими друзьями, как описывают… Почему?! Прости, в моем неподобающем поведении виноваты проклятая усталость, проклятые дементоры, что ослабляют эмоциональные барьеры. Рука устает, в голове вновь кричит мать, а значит, пора заканчивать. Попроси прощения у Графа — кажется, в этот раз ему не достанется жидких сувениров. Ах, да! Как ты могла, дорогая сестра, запретить Уолтеру слать мне свои благословенные пирожные?! Это наказание за болтливость? Может, перенесем на следующий год? Потому что в этом мне потребуется столько шоколада, сколько возможно без угрозы диатеза или сахарного диабета. На этом прощаюсь, до нескорого письма. В конверте найдешь крест, я специально зачаровала его, добавила своей магии и крови, отлила из освященного серебра, как наши пули. Носи его, не снимай. Это поможет тебе избежать власти дементоров и некоторых эмпатов. Себе такой артефакт сделаю как-нибудь попозже, все-таки сил уходит немало. Но ведь главное, что я нашла выход, не правда ли? С оптимизмом и ожиданием пирожных Уолтера, Твоя Г.П.***
Дорогая Интегра! С некоторых пор у меня создается впечатление, что ты за что-то меня наказываешь — за что, непонятно, но узнать хотелось бы. Начиная с перебоев с поставками выпечки и заканчивая твоим последним решением. Подарить отцу Александру возможность посмотреть на мое место учебы! Дорогая, ты слишком много общаешься с Графом, который хронически не переваривает людей — только не в гастрономическом плане - ибо вижу, у тебя появляется та же наклонность. Хогвартс оказался банально не готов к появлению ватиканских реалий обучения, напору и категоричности отца Александра. Равно как и к его методам работы. Напомнить? Пожалуй, не стоит, совместная миссия была не так давно, ты не могла забыть, какое орудие труда выбрал наш любезный, просвещенный друг. В любом случае, хочу тебя поблагодарить: несмотря на мое ворчание, я безумно рада вновь увидеть старшего друга и наставника. Его уникальные, глубокие познания в области религии и мифологии всегда поражали меня, но теперь, получив возможность соприкоснуться с ними, увидеть неторопливое течение его мыслей… Это определенно стоило всех неудобств Хогвартса — как будто мне есть дело до мнения местных учеников и профессоров! Директор благодушно самоустранился, пока отец Александр наверстывал упущенное время в нашем личном общении, показывал, как лучше всего запугать оборотня, невзирая на то, что тот заключил трудовой контракт и получает зарплату. В отличие от меня, отец Александр не ограничен гуманностью и добротой, способностью терпеливо ожидать, когда на другой части весов стоит благополучие людей. Или все дело в том, что он не так сильно знаком с магическими реалиями? Хотя, предполагаю, он просто любит детей. В Италии он все свободное время проводит в детском приюте в качестве воспитателя. Никогда бы не поверила, если бы не знала, что этот человек не станет мне лгать даже в письмах. А еще я увидела, как он перерабатывает придуманные мной заклинания экзорцизма против дементоров, и сырые, грубые чары обретают лоск, шелковистость и тонкость филигранного кружева. Удивительная, восхитительная работа незаурядного ума, подкрепленного ярким талантом. Дементоров на островах больше нет, совершенно. Отца Александра мало волновали претензии министерских, высказанные весьма визгливыми голосами. Официально он маггл, поэтому, увидев угрозу магического происхождения, имеет право поступить с ней так, как ему вздумается. Обычно магглы убегали прочь от оборотней, колпаков, водяных и тому прочего, но отец Александр… он великолепен. Не существует предела моей радости от возможности наблюдать сплетение экзорцизма и вооружения. После того, как он зачистил Азкабан, даже не подумав освобождать преступников, с ним уже не пытались спорить. С другой стороны, полагаю, трудно спорить с двухметровым блондином с широченными плечами, когда он нависает над тобой с широким оскалом. От визита отца Александра остались самые приятные впечатления: он похвалил меня, погладил по голове, сломал психику министерским, восхитил всех учеников поголовно и устроил когнитивный диссонанс профессору Снейпу, запугав того до умопомрачения, из-за чего сей уважаемый профессор и достойный муж снова бегает от меня, как упыри — от Хеллсинга. Мне кажется, или отец Александр сработался бы с одним нетривиальным сотрудником нашей организации? Думаю да, как только он немного изживет категоричность насчет того, кому именно можно спасать людей, а кого следует немедленно убивать. Что ж, дорогая сестрица, теперь я снова могу спать спокойно и покинуть осточертевшее Больничное крыло, где почти прописалась за последнее время. Во всяком случае на ширме в уголке написано мое имя. Интересно, мне разрешат забрать ее домой после окончания Хогвартса (теперь я верю, что доживу до него)? Ах, да, сестра, у меня появился крестный. Так как отец Александр, почуяв человеческую сущность, был весьма снисходителен, тот остался жив. И даже оправдан. Но проведет пару лет в Мунго, так что его персона никоим образом не повлияет на наши летние планы устроить зачистку в паре гнезд Северного Лондона. С искренней любовью, Твоя Г.П.