Я хочу быть только с тобой

Арс встал, опустил чайные пакетики в две одинаковые чашки, налил кипяток, игнорируя советы по правильному завариванию чая, тупил еще с минуту, зависая над столом, глядя, как вода медленно окрашивается в коричневый, становясь все темнее, добавил лимон, а затем позвал Антона, опускаясь на сидение. Он услышал, как в комнате скрипнуло кресло, и раздался звук приближающихся шагов. Они не жили вместе, как влюбленная парочка геев, просто Попов теперь приходил чаще обычного и почти всегда оставался на ночь. Правда, сегодняшний раз был исключением, нужно было ехать домой, чтобы закончить работу, а притащить к Антону ноут он почему-то не додумался. Арс стремался предложить снимать квартиру на двоих, себе объясняя причину этого, как то, что Ира может еще вернуться к Антону, скорее всего, так и будет, и потом снова придется искать жилье, переезжать, да и сюда тащить все вещи тоже муторно. А еще, это как светлым днем открыть шторы — тут же увидишь, сколько пыли лежит на поверхностях и теперь точно нужно делать уборку. Но вот жить вместе — это уже совсем другое, что-то из области той хуеты, что принято называть «отношениями», такое делают с девушками, такое любят открыто практиковать продвинутые европейские педики, а с Антонам это нельзя, Арс так думает, почти уверен, что это было бы как-то неправильно по отношению к нему. Ну и совсем не хочется прочитать в глазах антона нежелание и услышать шутливую отмазку, а хуже — вообще не дождаться ответа. Антон зашел на кухню, потянулся, демонстрируя фирменную улыбочку, как у довольного кота — еще бы, они сегодня не теряли зря времени. Он взял чашку с чаем, отпил, обжигая губы, шипя, отчего снова вызвал у Арса котиные ассоциации, и поставил ее обратно на стол. А потом посмотрел этим своим взглядом, будто вот-вот подойдет и поцелует в висок, как Иру когда-то, но Попову было не по себе. Он почувствовал себя не в своей колее еще после того раза, когда, оттащив пьяного Антона от края крыши, остался у него ночевать, и с тех пор это чувство было с ним, периодически обостряясь. Странно, но алкоголь никак не влиял на способности Антона, ни на сексуальные, ни на языковые, ни на сексуально-языковые. В тот раз Антон взял в рот его член, доводя за очень короткое время почти до конца, причем делая это так и с таким видом, словно практиковался часто, а потом, сука, остановился, вырывая у Арса разочарованный стон, и начал уламывать «на большее». Точнее, уламывать особо было и не нужно, потому что неуверенно-прерывистые слова Арса «Слишком много пидорства для одного дня» Шастун заткнул резонной фразой «ты согласился попробовать, как я хотел» и настойчиво-жестким поцелуем. Все было как-то ватно-нереально, словно Арс обдолбался или напился, и он уже потом, запоздало, подумал, что нужно было действительно ебануть чего-нибудь для храбрости. Он невольно застонал, а потом прикусил руку, когда сначала два, а потом три пальца Антона, перемазанные в каком-то вазелине, уверенно проникли внутрь, растягивая тугие мышцы. Арс испытывал крайне противоречивые чувства, мешающиеся с желанием прекратить это все сейчас же и какой-то трансовой неспособностью это сделать, даже сказать какие-либо слова протеста, когда Шастун медленно начал входить в него, шепча на ухо просьбы расслабиться и прогнуться, потому что так будет легче. —Блядь, Тош , ты сам легче — шипел Арс. И хотя Шастун и так делал все слишком осторожно и медленно, а Арс, поддаваясь толчкам, выгнул спину, легче нихуя не становилось. Он закусывал край подушки, чтоб заглушить рвущиеся из горла стоны и всхлипы от плавных, но приносящих пиздецкую тянущую боль толчков. Но концентрация на болезненных ощущениях сместилась, когда Антон задел своим концом простату, от чего дыхание в очередной раз сорвалось, а потом сделал это снова и снова, попутно опуская руку на член Попова, вынуждая того стонать уже не от боли. Это все было похоже на тягучее безумие, смазанное, плохо запоминающееся, в итоге выплеснувшееся в руку Антона, и он кончил вслед за Арсом, делая пару последних, уже не мягких, а сильных и жестких толчков. У Арса тогда даже не было сил, чтобы пойти в душ, он просто уткнулся в подушку, тяжело дыша, а затем медленно провалился в сон, чувствуя ладонь антона на своих ребрах и, наверное, улыбаясь. Это все, конечно, повторялось не раз за последние пару месяцев, и Арс не мог сказать, что ему это не нравилось, но ощущения были отчасти сродни мазохистским, потому что они же с Антоном всегда были хорошими друзьями (а теперь хуй пойми, кто они друг другу), потому что была вина перед Ирой, хоть они и разошлись. И сейчас они медленно пили чай, ставший уже совсем темным, от него невыносимо несло каким-то ароматизатором, и Арс думал, что надо сказать Антону, чтобы тот не покупал больше этот чай, и что пора валить домой, потому что работы, и правда, скопилось много. Конечно, ехать очень влом, и в следующий раз, возможно, стоило захватить ноутбук с собой, чтобы не тащиться по ночи к Сереге, когда хочется лежать с Антоном в теплой постели. — Тош, я к Сереге поеду — работа не ждет. Пока метро еще открыто… Он уже собрался подняться из-за стола, но рука антона легла ему на плечо, вынуждая опуститься обратно на табуретку. — Подожди, — Шаст придвинулся, уселся напротив, вглядываясь в глаза Арса, который терпеливо молчал, ожидая, когда тот скажет, что хотел. Молчание затягивалось, Арс даже приподнял брови с выражение «ну, я же жду», на самом деле ему хотелось отвести глаза, потому что взгляд Антона всегда будто пробирал до мозга, будто он не просто смотрел, а хотел вычитать чужие мысли, ну или просто трахнуть. И сейчас он запустил пальцы в короткие волосы на затылке Арса, заставляя его приблизить лицо, придвигаясь сам, и прижался губами к его рту, утягивая в глубокий, долгий и немного собственнический поцелуй с привкусом чая на языке. — Ты мог бы жить здесь, со мной, — Антон отстранился и потянулся за пачкой сигарет. Запах сигаретного дыма, вдох, выдох. Арс прикрыл глаза, неосознанно провел языком по губам, пытаясь сгенерировать в голове ответ, который не будет звучать, как вранье или отмазка, но там было пусто. Антон смотрел в окно, будто ответа и не ждал, а предложил просто так, между прочим. Но Попов знал или даже, скорее, чувствовал, он ждет, и, возможно, тоже боится услышать не то, что хотел бы. Не то, что они оба хотели бы. — Я привезу свои вещи и зубную щетку на следующей неделе, и нормальный чай захвачу, — Арс хмыкнул, поднимаясь. — Но сейчас мне правда нужно ехать, дела сами себя не порешают. — Буду ждать. — Антон ухмыльнулся, и Арсу почудилось, что он увидел облегчение в его глазах. «Думайте сами, решайте сами, иметь или не иметь». Попов всегда принимал решения сам, взвешенные и оправданные, но сейчас был не тот случай, и он понимал, что очень рад тому, что Антон все-таки решил за них двоих.