Занимательная биология

Время моего своеобразного «выходного» подошло к концу, и пора выходить в школу. Лев Михайлович после своего странного визита ко мне через окно больше не объявлялся, и я этому очень рада. До сих пор меня терзают мысли о его возрасте и о том, что я влюблена в него. Наверное, мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому и, возможно, в дальнейшем я смирюсь, и все будет так, как прежде. Конечно, это маловероятно, но я надеюсь. Я встала раньше своего будильника и вышла на балкон. Несмотря на такое раннее время, на улице уже были люди, похожие на муравьев, спешащих по своим делам. На дворе стоял март, но зима ещё не хотела отступать, и решила напоследок оставить после себя сильнейший холод и мороз. Простояв около минуты, я, трясясь от холода, снова вошла в свою комнату. Проведённое время на холоде вывело меня из полусонного состояния, и теперь я смело могу начать собираться в свою наилюбимейшую школу. И сегодня, конечно же, есть в расписании биология. Вот уж радость-то. Мне нужно время подумать, поразмышлять над недавними событиями, связанными со Львом Михайловичем, желательно не видя его. Но вся соль состоит в том, что этого сделать просто невозможно. Хочу я этого или нет, я буду видеть его почти пять раз в неделю, потому что он — мой учитель. Не торопясь, я оделась и вышла из комнаты. На кухне сидел отец, он читал какую-то книгу, связанную с философией. — Привет, пап, — я нашла свою любимую кружку и подошла к чайнику. Я люблю чай и всегда пью его. В наше время кофе более популярно, но я его терпеть не могу и не понимаю, как люди его вообще могут пить. — Доброе утро, Мирослава, — не поднимая глаз от книги, сказал отец. После смерти мамы отец замкнулся в себе и очень изменился. Каждый переживает это страшное событие по-своему. Я, например, часто вспоминаю о ней и плачу, постоянно плачу. И мне становится намного легче. А вот отец все держит в себе, и, как по мне, жить так очень трудно. Меня иногда посещает мысль: почему бы не отпустить все и начать новую жизнь с другим любимым человеком? Почему он должен каждый день грустить, винить себя во всем и не жить нормальной жизнью? Каждый имеет право на счастье. Я никогда не скажу ему об этом, потому что легко просто говорить. Хотя может быть, если ничего не изменится, я смогу подтолкнуть его к этой мысли. Я допила свой чёрный чай и, попрощавшись с отцом, пошла в школу. Я почти каждый день встречаю по пути Юлю, мою бывшую лучшую подругу, которая меня предала. Я не забуду о том, что она сделала, и она это знает. Мы просто встречаемся взглядами и не более. Но этот день был исключением. Сегодня она подошла ко мне. — Мира, я понимаю, что нам никогда не стать подругами, но просто общаться мы же можем, — она пошла рядом со мной. — Почему ты меня игнорируешь? Я извинилась и не претендую на место твоей лучшей подруги. А ведь она в какой-то степени права. — Да, конечно, мы можем общаться. Мы же одноклассницы. Она облегчённо вздохнула и наградила меня улыбкой. — Хорошо. Я рада, — после недолгого молчания сказала Юля. — Кстати, ты уже окончательно выбрала экзамены, которые будешь сдавать? —Да. — Какие? — Русский, математику, химию и биологию. Стандартный набор для поступления в медицинский. В ответ она промямлила что-то невнятное, и оставшуюся часть пути мы прошли молча. Раньше мы говорили без умолку обо всем, а сейчас наше общение ограничилось до тем, связанных со школой. Скукотища. Учебный день прошёл, на мое удивление, быстро, остался только один урок — биология. Я немного задержалась на русском и после того, как меня все же соизволил отпустить учитель, кинулась в сторону кабинета биологии. Учителя не было на месте, и я спокойно прошла за свою парту, ловя очень уж сильное внимание со стороны одноклассников. Они так глазеют, наверное, потому что моя левая рука в гипсе. Причём все это произошло по вине Королевой. Конечно, это не простительный поступок, но мстить я не буду, не буду опускаться до уровня глупых и жестоких девиц, похожих на мою злобную одноклассницу. Надеюсь, её все же мучает совесть хотя бы совсем чуть-чуть. — Эй, Миронова, — ко мне наклонилась Королёва, желающая что-то мне сказать. — Я сделала это не специально, извини, — шёпотом, мне на ухо, сказала она. — Что? Ты правда извиняешься? Передо мной? Боже, какая честь, — сказала я довольно громко, так, чтобы услышали все. Я поймала любопытные взгляды одноклассников. — Конечно, я тебя прощаю, Маша, — Королёва покраснела то ли от злости, то ли от смущения. А может и все сразу. — Я это сделала только потому, что меня заставили! Я извинилась по просьбе директора, и сейчас могу сказать, что рада, что сломала тебе руку и, если бы мне предоставилась возможность, то сломала бы и вторую! — она кричала на весь класс, и, я думаю, соседние кабинеты тоже слышали её вопли. — Тупая ты сука. — уже спокойным голосом закончила она. Я улыбнулась ей в ответ и поняла, что моя реакция сильно её задела, возможно, потому что это была её инициатива извиниться передо мной. — Вы закончили? — учитель стоял в дверном проёме, облокотившись на него и скрестив руки на груди. Интересно, а как давно он там стоит? Я лично вообще не заметила его, так как была слишком увлечена красной мордой моей одноклассницы. — Я могу начать урок? — все молчали. — Ну и хорошо, — он подошёл к доске и стал писать тему. — И, кстати, вы обе остаетесь после занятия. Чёрт, ну почему, почему, почему? Мне совсем не хочется оставаться, да и вообще мне не хочется его видеть ближайшую неделю. Урок прошёл очень быстро и после того, как все одноклассники ушли, Лев Михайлович обратился к нам двоим. — Что это сегодня было? Разборки на моём уроке вещи неприемлемые. Что вы опять не поделили? Я молчала и даже не собиралась что-либо говорить. Пусть отвечает эта психованная, не я же набросилась на неё с пламенной речью. Однако и Маша не обронила ни слова. — В молчанку, значит играем? Ладно, будете сидеть здесь, пока не расскажете, что произошло. Игра началась, — он сел на стол и достал книгу. Время длилось вечно. Я смотрела на часы, висящие на стене и считала, сколько прошло с начала нашего заточения. Не говорила я из принципа. Пусть обо всем расскажет она. — Ладно, я расскажу, — прошло около пятнадцати минут нашего молчания, и Королёва все же сдалась. В душе я отпраздновала свою маленькую победу. Вроде почти восемнадцать лет, а веду себя как дитя малое. — Я попросила у неё прощения, а взамен она высмеяла меня перед всеми одноклассниками. — Ой да что ты, какая невинность, — не выдержав, сказала я. — Я просто ответила, что прощаю её, а потом она повела себя так, словно подхватила бешенство. Маша сжала кулаки. — А что ты такая смелая стала? Думаешь, если у тебя сломана рука, я не смогу тебе ещё раз врезать? Я промолчала. Наши разборки заходят слишком далеко, и я знаю, что она не шутит. — Так, Королёва, на выход. Завтра тебя ждёт встреча с директором. — Вы серьёзно? А ей что, ничего не будет? Если она ваша любимица, это не значит, что ей нужно давать поблажки. — Не волнуйся, она будет ходить на отработку, и сейчас мне нужно обсудить все с ней. — Ну вот и отлично! Ещё встретимся, мелкая тварь, — она улыбнулась мне и хлопнула дверью. — Будешь всю неделю после уроков ходить убирать мой кабинет. Хорошо? — Ладно, я могу идти? — я встала и направилась к двери. — Нет, стой. Ты поедешь со мной. — Я смогу доехать сама, — я открыла дверь, но она резко захлопнулась. Рука учителя придерживала её. — Да что с тобой такое? Почему ты меня избегаешь? Я промолчала. — Ответь! — Я, по вашему, так быстро могу свыкнуться с мыслью о том, что человек, которого я люблю, старше меня почти на десять лет и ещё, вдобавок, он мой учитель?! — крикнула я и поняла, что сделала грубейшую ошибку и тут же покраснела, становясь похожей на помидор. На лице Льва Михайловича замерло удивлённое выражение и, спустя минуту, он подошёл ко мне, заключив в объятия. Я уткнулась в его плечо, вдыхая запах прекрасного парфюма. Мне стало легче, и все проблемы показались мне ничтожными. — Пойдём, я хочу тебе показать кое-что, — он не сказал ни слова по поводу моего заявления, и я даже рада этому. Я согласилась на автомате и удивилась самой себе. Мы вышли из школы, и он повёл меня к своей машине. Завелся двигатель, и машина поехала. Внутри меня царил хаос, и я, смотря в окно, поняла, что я совершенно не понимаю, куда везёт меня мой учитель.