***
Разговор перед концертом не прошёл даром – Плисакин не мог нормально петь. Вечно дрожал и срывался голос, перед глазами все плыло и сильно хотелось пить. Он даже два раза уронил микрофон, а после долго, задумавшись, извинялся за своё поведение. Поэтому твёрдо для себя решил – как только окажется в отеле, тут же поговорит с Витой. Но зайдя в номер, он её не увидел. Слышалось лишь журчание воды в ванной. — Вит, солнце, давай поговорим? – Подойдя к двери, громко произнёс он. — Я не буду тебя доебывать. Просто поболтаем по душам. – Он попытался постучать, но дверь со скрипом распахнулась под тяжестью его руки. Взгляд упал на мокрую обнаженную девушку, стоящую за прозрачным стеклом душевой кабины. Она прижималась к стенке щекой и смотрела прямо на парня измученным заплаканным взглядом. Прикрыв глаза, она кивнула. — Зайди ко мне. Без лишних слов он стянул лишь футболку, вышвырнул все содержимое карманов и залетел к ней, закрыв за собой дверцу кабинки. На него тут же обрушились большие тёплые капли. Он ещё не успел повернуться к голубоволосой, как она коснулась пальцами его плеч и уткнулась в его спину. По всему телу прошлись мурашки. Совсем маленькие нежные ладошки спустились к его торсу плавным движением и соединились на животе. Он почувствовал, как она прижалась к нему всем телом. — Я не хочу терять тебя. – Прохрипела она словно сорванным голосом. — Мне страшно. — Из-за чего? — Из-за неизвестности. Я боюсь будущего. — Солнце, я сделаю все, чтобы твоё будущее было счастливым. – Саша осторожно повернулся к ней и убрал мокрые пряди с её лица. — Не сделаешь. – Помотала головой и прижалась щекой к его груди. — Как бы не старался – не сделаешь. — Почему ты так говоришь? — Потому, что я знаю. Прости. – Прикрыв глаза, она разревелась. — Я так не хочу с тобой ссориться. Хочу провести с тобой каждую минуту. — Господи, малыш, прошу, перестань плакать! – Он растерялся. — Я... боже, я даже не знаю, как тебя успокоить. – В его голосе прорезалась дрожь. Он молча смотрел на неё, обнимающую его, и боялся пошевелиться. Даже дышать. Она была птицей не его полёта. Он знал, что просто не достоин такой, как она. Троечник с неблагополучного района Харькова, ставший глупым рэппером и красавица с Питера, вся такая умная, чистая и загадочная. Это была парочка из книжек, но никак не из реальной жизни. Но они любили друг друга. По крайней мере, так казалось ему. Любила ли она его? Терзала ли она себя так же, как и он? Говорила ли она правду? Или на самом деле, как бы безумно это не звучало, Дима был прав? Но, черт возьми, это была такая красивая история любви. Такая яркая и настоящая. Словно сон. Сладкий сахарный сон с зефиром и сахарной ватой. — Прости меня за мои истерики. Я просто теряюсь в этой реальности. Раньше мне все это снилось. А сейчас я не верю. Просто не верю в то, что это правда. Что ты реальный, что ты существуешь. – Прошептала Вита. — Я не злюсь.***
Звук льющейся воды успокаивал с каждой минутой все сильнее. Время стекало так же медленно, как капельки по телу девушки. Она наконец перестала плакать и устало лежала на груди блондина, а он осторожно целовал её в макушку, наслаждаясь каждым моментом. От неё пахло детским гелем для душа с ароматом апельсина, и ему это безумно нравилось. А ей нравилось, что он говорит. Просто говорит без умолку, все подряд, так тихо и размеренно, как читают засыпающим детям сказки. Они сидели под душем больше часа, разговаривая не о чем, узнавая друг о друге все больше и больше, обсуждая всех и все подряд. Он почти поверил, что это может продолжаться вечно, когда валяющийся на полу телефон противно запиликал. — Сука. – Рявкнул он. — Ну, посмотри. Вдруг что-то важное? — Что сейчас может быть важнее тебя? — Дорога отсюда до другого города. Разве нет? – Она глянула на него и слегка улыбнулась. Плисакин глубоко вдохнул и, с трудом встав, вышел из кабинки. А уже через секунду пожалел. На экране висело одно-единственное сообщение из двух слов. Из двух слов, которые разрушили все. Все до последнего. «Я беременна.»