Я тону в эпилепсии.

«Я беременна.»       Минуты три парень в шоке смотрел на сообщение, чуть ли не дыша.       Знаете, бывает становится так безумно страшно, что лёгкие сжимаются, и кажется, будто сейчас стошнит? Сердце начинает биться с бешеной скоростью, трясутся руки, а в висках пульсирует.       Ужас, неописуемый ужас и нежелание верить в то, что это реальность. Что это не долбанный сон, не дешевый сериал и не театр, в котором все актеры переигрывают.       Он так хотел верить в то, что с этим человеком все покончено, что эта длинная глава его жизни наконец зачеркнута, а все мосты сожжены. Он изо всех сил старался начать новую жизнь, а единственной преградой вновь оказалась Она.       Ксюша.       Девушка, которая подарила ему уйму светлых моментов, которая стала неотъемлемой частью его жизни, которая трепала ему нервы почти каждый божий день и которая умела божественно отсасывать. Он бесспорно любил её. Любил по-настоящему. Но только первые два года.       Потом вдруг что-то переломилось в нем. Возможно, это произошло в тот самый момент, когда она первый раз устроила ему скандал из-за пачки молока. Или когда он увидел её фотографию с очередным «другом» и не почувствовал ничего – ни ревности, ни обиды, ни злости. А может, когда он переспал с красивой проституткой из киевского клуба.       Но однажды он все же осознал, что не любит её. Беспокоится, переживает, скучает. Но не любит.       А сейчас, когда он наконец облегченно вздохнул, она снова появилась. Да ещё и с таким заявлением. От которого некуда повернуть, убежать или спрятаться. Что он мог? Пытаться доказать, что это не его ребёнок? Она бы не соврала. Заставлять делать аборт? Он не способен на такое. — Я тут... это... – Промямлил Саша, но, так и не подобрав подходящих слов, просто вышел из ванной и набрал номер Ксюши.       Тут же заиграла противная мелодия с песней кого-то вроде Мияги, которую она поставила на гудок. И от этого ожидание становилось ещё тягостнее. — Алло? – Наконец прозвучало на том конце провода. — Какого хера? – Тихо прорычал он и отошёл подальше от двери. — Мы предохранялись! Ты пила свои долбанные таблетки! Ты просто не могла залететь. Какого хера? – Вновь повторил он. — Ты думаешь, я тебе вру?! – Её голос срывался на противный писк. — Мне это к черту не сдалось! — Супер. Окей, – он потёр переносицу. — что ты предлагаешь делать? — Возвращайся. – Буркнула она, вздохнув. — Мы построим примерную семью, будем жить долго и счастливо и умрем в один день. — Я другую люблю. – Зажав в зубах сигарету, фыркнул Саша и попытался её поджечь. — А от меня у тебя будет ребёнок! Или ты хочешь, чтобы частичка тебя жила без папы, как ты? Я не думала, что брошенные хотят, чтобы их дети испытали то же самое. — Заткнись! Даже не смей давить на это! – Он вдруг со всей силы ударил в стену, а после зашипел и упёрся в неё лбом. — Боже, неужели ты хочешь жить с человеком, которому ты больше не нужна? Найдёшь ведь долбоеба, который ноги тебе лизать будет. — Я хочу жить с любимым человеком, с отцом моего ребёнка! – Мечтательно произнесла Рыжкова. — А это ты, Саш. Я люблю тебя, ты же знаешь. — Ты трахаешься со Стасом! Хватит мне заливать! Я тоже трахаюсь с другими! Мы не любим друг друга, смирись уже с этим. Твои мечты о «навечно» – пыль, сказки! — Если ты не вернёшься, – она вдруг стала жёстче. — я устрою тебе большие проблемы. А ты знаешь, я могу.       Послышались короткие гудки, и Саша рявкнул, снова ударив в стену. Он наконец смог зажечь сигарету и вдохнул во все лёгкие. В горле запершило, поэтому он тут же закашлял.       Так плохо ему последний раз было, когда группа была на грани распада. Парни кричали на него, винили во всех бедах и посылали «дальше заниматься своей сольной карьерой».       Ему кто-то из фанаток когда-то написал: «когда-нибудь ты доиграешься и будешь петь сольно». И в те дни он вспомнил её слова. Она была права.       Доигрался.       И поэтому остался в полном дерьме. По уши, без возможности получить руку помощи и выбраться.       Себя было уже давно не жалко. Страшно было говорить об этом Вите.       Он наконец понял, что её психика нестабильна и такое заявление легко может разрушить грань между осознанием и полным безумием. Она ведь даже могла что-то сделать с собой.       А такого он уж точно себе не простит. — Саш, что-то случилось? – Он вдруг почувствовал мягкое прикосновение, отчего по телу прошёлся электрический ток. Такой же, как в первый день. — Ты весь дрожишь...       Повернувшись, он медленно сполз вниз на колени и обхватил руками её ноги. — Солнце, умоляю тебя, прости. – Прохрипел он, уткнувшись в её живот.       Вита в шоке смотрела на него и даже не двигалась. — За что? Саш, встань. Ты чего? – Она осторожно запустила руку в его волосы. — Я ужасно ненавижу себя. Ненавижу весь этот мир. Люблю только тебя. Но... блять... Ксюша беременна.