Коль будешь мягок — обнаглеет враг, Излишняя жестокость сеет страх. Так мудр поистине владыка тот, Что к добрым — добр, а злым отпор дает*
Саске мчался так, словно в погоню за ним отправился сам царь Преисподней. Впереди себя видел одну лишь цель — добраться до Сакуры и ни скорость в триста километров в час, ни сигналившие позади полицейские машины его не волновали. Только одна цель и плевать, как именно он до нее доберется. Ворвавшись в квартиру, Саске приводил дыхание в норму — скорости его бега позавидовал бы сам Усейн Болт**. Глаза тут же стали искать свою цель, но услышав шум воды и стук ножа по разделочной доске, мужчина успокоился — она тут, в целости и сохранности, с ним. Она вышла навстречу в переднике и с куском морковки в зубах, с волосами, собранными в высокий хвост, слегка покрасневшая: торс парня был по-прежнему голый. Наспех вытерев руки, девушка тут же поспешила выключить все, что стояло на огне, и быстрым ходом направилась в ванную, где у Саске хранилась аптечка. Посадив мужчину за стол на кухне, розововолосая тут же принялась обрабатывать раны и местами глубокие царапины. Саске стоически терпел боль, доверившись своей возлюбленной, что была крайне сосредоточена. — Прости, что решила похозяйничать. Все еще не могу привыкнуть к тому, что мы живем вместе и…Да, мне до сих пор неловко ходить в твоих вещах…— о, как же она была прекрасна, когда смущалась и пыталась делать вид, что всецело сосредоточена на обработке ран. Саске улыбнулся на такое заявление: он давно решил, что жить они просто обязаны вместе и пусть даже не думает о неловкости. Ради ее комфорта он готов на все. — Тебе кто-то говорил, что ты мило выглядишь когда супишься?— бархатным тоном произнес Саске, наблюдая за девушкой,— да и я тебе уже раз сто говорил: прекрати извиняться, ты совершенно спокойно можешь брать что угодно, заходить в любые комнаты и так далее. Это и твой дом тоже. — Мне много чего говорили, но из твоих уст слова звучат намного приятнее,- улыбнулась девушка, а затем продолжила,— не вертись и дай мне закончить работу. С кем ты так подрался, со стаей диких собак? Ужас,— услышав последнюю фразу, Сакура покраснела до кончиков ушей и прошептала,— С-спасибо, Саске…Так все же, с кем ты так подрался? Тебе сильно досталось. Помолчав несколько секунд, собираясь с мыслями, брюнет тихо выдал. — Со своим отцом и Сасори. На миг руки Сакуры задрожали, и она случайно надавила на раненое плечо Саске, от чего тот зашипел, но потом спохватилась и подула на рану, виновато улыбнувшись. На душе творилось не пойми что и, зная Сасори, так просто он не оставит их, а точнее ее в покое. И зачем только Саске ввязался во все это? И брюнет, будто прочитав мысли своей возлюбленной, поспешил успокоить ту, иначе розововласка навыдумывает невесть что. — Я знал, на что иду, Сакура и впредь, я никому не позволю причинить тебе боль, ни своему папаше, ни Сасори, никому. Ты — все, что у меня осталось в этой жизни и если ради тебя и твоей безопасности мне нужно будет разорвать кого-то на куски, я сделаю это незамедлительно. Покончив с обработкой ран и перевязав торс брюнета стерильными бинтами, Сакура тихонько плюхнулась на стул рядом с Саске, уперев хрупкие руки в колени, слегка ссутулившись. Это мерзкое чувство страха, паники, безысходности…что может быть хуже? Она боялась не за себя, она боялась за Саске, того, во что он ввязался по ее вине, и от этого было мерзко. Хотелось разрыдаться, но сколько уже можно быть плаксой и истеричкой? Пора бы уже отвечать за свои слова и поступки. — Вечно ты впутываешься во всякие передряги из-за меня, я не стою того, чтоб ты по моей вине рисковал собственной шкурой…— тихим голосом прошелестела бывшая Акасуно,- если так хотят что твой отец, что Сасори, я исчезну и дам тебе спокойно жить, без всех этих идиотских игр в «вместе навсегда». — Готова дальше мучиться с тем, кого не любишь, и вместо того, чтоб быть по настоящему счастливой, носить каждый день маски? Готова снова утонуть в одиночестве, когда твое сердце, твоя душа рвутся ко мне ни смотря ни на что? Ну уж нет!— Саске бережно обнял девушку, не обращая внимания на то, что тело все еще болело от недавних событий.— Прекрати делать из себя мученицу, ты далеко не такая! Где та задористая, бойкая девчонка—любительница азарта? Где та смелая и отчаянная сорвиголова, которая не боялась полицейского шлепнуть по заднице а меня в свое время заставила поцеловать бабульку в супермаркете и подцепить гея в том жутком клубе? Мне нужна она, а не ссутулившаяся, плачущая девчушка с разбитыми мечтами, готовая в любой момент сдаться. Поверь, я безгранично тебя люблю, да, у нас были разногласия, мы ссорились, но зато как мы мирились?— намекая о бурных ночах продолжал успокаивать девушку брюнет,— Даже сейчас я чертовски сильно тебя хочу и эти раны мне не помеха. Я всегда буду тебя любить и мне наплевать на тех ублюдков, которые считают иначе. Я еще с детства решил, что ты будешь моей, а я всецело твоим, не вижу причин думать как-то иначе и сейчас. Вытри слезы и давай ужинать — завтра нас ожидает долгий день, нам нужны силы. Да и есть жутко хочется. — Мир политики потерял замечательного оратора — у тебя отлично получается успокаивать меня и вселять надежду,— усмехнулась розововолосая,— ты прав, как раз ужин готов. А что касается завтра, то пусть это будет завтра, сейчас у меня совсем другие планы,— Сакура нежно поцеловала мужчину в губы, вызывая у того сильное возбуждение. Усмехнувшись, Саске нехотя выпустил любимую из своих объятий, дабы та могла спокойно накрыть на стол. Даже несмотря на слезы, она была прекрасной. Этой ночью он в который раз докажет ей свои намерения, свои настоящие чувства.***
После того, как собственный сын на глазах у партнера унизил его, самого Фугаку Учиха и все ради какой-то жалкой девки, вышеупомянутый Фугаку стал мрачнее грозовых туч. Кое-как добравшись до особняка, седовласый долго не мог отойти от недавно пережитого шока и унижения, и даже сейчас, сидя в дорогом кожаном кресле и покуривая очередную Кубинскую сигару — подарок одного из заокеанских партнеров, мужчина отчаянно пытался успокоиться. Не помогали ни эти сигареты, ни любимый коньяк, ничерта. В голове не укладывалась мысль, что Саске решит идти до конца ради этой мерзкой девки Харуно. Что в ней было такого, что он буквально сходил с ума от одного только взгляда на нее? Фигура тощая, лицо тоже особого восторга не вызывает, образование и работа есть, но не устраивает место, где она училась — там самое место всяким отбросам, а то, что она работает адвокатом и довольно успешным, так что тут такого, всего-навсего переспала с кем нужно, вот и устроилась. Скучно. Но Саске продолжал бегать за ней как влюбленный идиот, хоть она показывала свой характер и даже смела (подумать только, отказать самому Учиха!) пару раз послать Саске, а теперь они ходят чуть ли не под ручку, краснеют как школьники. Если вспомнить детство, так именно из-за Сакуры и начались эти идиотские игры. Сколько раз Саске вызывали в школу, сколько раз он в полицейском участке побывать успел? Да стоит ему там по делу появиться, так тут же спрашивают что-то типа «А Саске будет сегодня?» Она завлекла Саске в мир постоянных игр, нелепого азарта, постоянных дерзких выходок, превратив безукоризненную репутацию наследника клана Учиха в пшик. Саске в итоге взбунтовался, у него появились свои цели, свои мечты, он захотел свободы во всех ее проявлениях, а отец словно дед у разбитого корыта — остался один, без поддержки, без своей опоры. Фугаку ненавидел все семейство Харуно. Отца за наивность в глазах, за отсутствие манер, манеру одеваться — один только внешний вид вызывал отвращение и нервный тик. Да еще этот убогий цвет волос. У матери Сакуры было далеко не самое «чистое» прошлое, но если для Кизаши это было неважно и он продолжал ни смотря ни на что любить и уважать свою женщину, то старшему Учихе ничего не мешало каждый раз при встрече напоминать ей о совершенных ошибках, заставляя женщину обессилено сжимать кулаки и бросать в сторону зажравшегося Фугаку гневные молнии одним взглядом. Кизаши молил богов дать ему сил и терпения, дабы не сорваться и не избить обидчика собственной жены до полусмерти. Фугаку даже не подозревал о том, что именно Саске помог Кизаши Харуно с поиском работы, когда того сократили, что именно Саске спас Мебуки от рук каких-то выпивших ублюдков просто оказавшись случайно рядом, что именно Саске в доме Харуно был желанным и любимым гостем. Кизаши стал зарабатывать хорошие деньги, мать могла позволить себе те вещи, в которых на протяжении десятков лет отказывала, Сакура… а Сакура стала сердцем юного Учихи, его океаном спокойствия и умиротворенности, его адреналином, его любимой головной болью, его Вселенной. Действительно, что вообще Фугаку знал о собственном сыне помимо того, что он общается с «бомжами», позоря Учиха? Ничего. Микото не раз ставала на защиту сына, его предпочтений, но ее никто не желал слышать — в клане Учиха женщина была самым последним местом, и единственная ее функция сводилась к тому, чтоб производить на свет наследников великого и уважаемого клана. Каково же было удивление, когда мягкотелая Микото решила показать свой характер и закатила жуткий скандал с уничтожением всего любимого антиквариата Фугаку, а затем, бросив в лицо обручальное кольцо, просто ушла. Самое интересное, Фугаку даже не пытался ее вернуть, извинится, ему было наплевать. Микото была не той женщиной, которая с гордостью могла носить герб клана Учиха на своей официальной одежде, не той, что могла носить фамильное кольцо. Она вообще была никем, ее ненавидели все, кроме Саске, который думал иначе и, несмотря на ошибки молодости, не отрекся от матери и продолжал ее любить. А ведь благодаря Микото в доме всегда был идеальный порядок, всегда все были сыты, одеты и обуты, никто не болел… И как по закону подлости, с уходом жены все стало рушится: Саске взбунтовался, некоторые партнеры по бизнесу отказались сотрудничать с Учиха, высказав Фугаку свое недовольство касательно его персоны и того, как он ведет бизнес, Мадара пожелал видеть в качестве руководителя своего (постороннего) человека, еще и эта Харуно перевернула все вверх дном, влюбив в себя Саске. Цирк какой-то! А годы брали свое, смерть медленно но верно преследовала Фугаку, норовя забрать того под свое крыло. Опустошив бутылку коньяка, старший Учиха устало потер виски, обдумывая дальнейшие свои действия относительно всего. Найти новых партнеров задачей было легкой, уничтожить конкурентов тоже, заодно доказать Мадаре, что его эпоха давно в прошлом, но вот что делать с надоедливой Харуно? Она была подобно какой-то инфекции, от которой нужно было немедленно избавиться и, кажется, у него не было другого выхода, как позвонить ему. Выудив из шухляды старую потрепанную записную книжку и найдя нужный номер, набрал его и стал терпеливо ждать, когда на том конце провода ему ответят. Через несколько секунд, что длились целую вечность, в трубке послышался противный мужской голос, что больше напоминал шипение змеи. — Чего тебе нужно, Фугаку? Мы договаривались, что б ты мне без надобности не звонил. Надеюсь, это что-то важное? — Мне нужны твои «Звуковики» — есть задание. — Я надеюсь, не очередная хрень в стиле вашей полоумной семейки? Своих головорезов ради ваших забав мне терять не охота. Чего у тебя там? — Твои люди асы в слежке, припугивании, а если нужно — в устранении без свидетелей, к тому же не оставляют следов. Мне нужно устранить кое-кого и твои люди — единственная моя надежда. — Почти все ребята на задании, я разве что Таюю могу одолжить и то, наслушаюсь кто я и куда мне нужно пойти если это «дерьмо, а не задание». Фугаку, если ты опять отрываешь меня от дел ради какой-то фигни, то с радостью утоплю тебя в Хиросимском заливе**. — Я в долгу не останусь, выполнил бы сам, да рук нет. Скинь мне телефон этой Таюи — поговорим, обрисую ей ситуацию. — Держи. Искренне надеюсь, что не наслушаюсь потом от нее матов. До связи. Окончив разговор, седовласый мужчина расценил свой поступок как единственно верный выход из сложившейся ситуации. Совесть его особо никогда не мучила, так что его задум должен был немедленно воплотиться в жизнь и плевать на реакцию непутевого Саске — он его еще поблагодарит. Позвонив наемнице и договорившись о встрече, Фугаку закурил новую сигару. На губах играла самодовольная улыбка.***
Впервые за несколько лет мне не спалось и это несмотря на то, что под боком лежала моя Сакура, и все располагало к крепкому и безмятежному сну. Часы показывали без пятнадцати четыре часа утра, и небо потихоньку стало окрашиваться в бледно-розовый цвет с оттенками лилового, выпуская на волю первые лучи восходящего солнца. Аккуратно, чтоб не потревожить сон любимой, я встал с кровати и тихо направился на кухню желая налить себе стакан прохладной воды и утихомирить хоть как-то бушующий ураган мыслей в голове. Сакура жила у меня чуть больше месяца и все время была у меня на виду: я отвозил ее на работу, где она была под присмотром моего человека, сам работал, вместе обедали, ехали вместе домой с работы и т.д. Меня не покидало чувство тревоги, казалось, что отец следит за каждым моим шагом и порой эти страхи доходили до настоящей паранойи и вызывали крайнее беспокойство у моего розововолосого ангела, на что я лишь отмахивался. Но как бы там ни было, страх оставался. Моих плеч коснулись чьи-то нежные и руки — Сакуре не понравилось мое отсутствие в постели, и она отправилась на мои поиски. Сонно потирая глаза, девушка плюхнулась рядом на соседний стул, предварительно включив электрический чайник. Она любила пить именно зеленый чай с земляникой, и в верхнем шкафу у меня хранилось несколько разных пачек чая с этим ароматом. Мне ничего не оставалось, как озвучить свои тревоги, я хотел, что б исчез этот груз недосказанности. Наблюдая за тем, как девушка блаженно прикрыв глаза попивала теплый напиток, мне автоматически становилось легче. Я положил свою ладонь поверх ее маленькой, слегка сжав и ловя на себе удивленный взгляд малахитовых глаз. — Сакура, ты действительно уверенная в своем решении?— брюнет пристально смотрел на девушку, ожидая, что она передумает, и они вместе придумают какой-то новый вариант, но та была непреклонна. — Саске, я уже все решила, даже не отговаривай. Мне, конечно, льстит тот факт, что для твоего отца я «плохая девочка», но то, что это уже перешло в идиотскую параною с жаждой устранять все, что ему мешает — раздражает и вызывает лишь злость. Я не заслуживаю счастья? — Зная его, он не отступится от своей цели, а я не хочу потерять тебя. Согласен, все это напоминает сплошной идиотизм, даже какой-то цирк, но я бы не хотел лишиться тебя из-за его больной прихоти. Черт знает, что у него в голове творится,— брюнет устало потер переносицу, — в своем желании «сделать как лучше», он порой готов переступить дозволенную черту и пойти на самые крайние меры. Моя мать…она не выдержала всего этого давления и просто ушла. Но, учитывая, что ему и так было наплевать на Микото, с тобой будет другая история. — Ты считаешь…? И все это ради того, что б я не показывалась ему на глаза, оставила тебя и всю вашу семью в покое? Да что я сделала ему такого? Я виновата в том, что вообще родилась? Ками-сама, при всем моем уважении и любви к тебе, я искренне ненавижу твоего отца, который возомнил себя богом и считает, что вправе решать, кому жить, а кому нет. Это перебор! — Сакура стукнула кулаком по столу, чем несколько удивила юношу: это еще малая толика ее вспыльчивого характера, толи еще будет! Сакура принялась готовить завтрак пока мужчина сидел за столом, смотря в одну точку. Он, казалось, не замечал ничего и никого вокруг: мозг кипел, прокручивая в голове все недавние события, стараясь выбрать наиболее «безопасный» метод решения возникших проблем, но пока ничего толкового не нарисовывалось. Обреченно выдохнув, мужчина отставил чашку, и громко отодвинув стул, встал из-за стола. Сакура то и дело что-то резала, жарила, помешивала в кастрюльке ложкой, периодически сдувая выбившуюся прядь волос — такая родная, такая домашняя…Хотелось запереть ее дома и никуда не выпускать. Хотелось скрыть ее ото всех. Подойдя со спины, мужчина обнял девушку, что заканчивала приготовление завтрака, заставив ту дернуться в легком испуге. Накрыв ладошками ладони своего возлюбленного, Сакура повернулась к нему и потянулась губами к щеке, оставляя на коже легкий поцелуй. Саске явно этого было мало: прижав девушку к себе плотнее, тот впился в податливые губы своей любимой страстным поцелуем. Сакура лишь хмыкнула сквозь поцелуй и уперлась руками в широкую грудь своего мужчины, отстраняя того от себя. — Совесть имей, Учиха! Завтрак готов. Едим и нужно съездить в магазин — холодильник практически пустой, да и…— договорить розововолосая не успела, так довольный как мартовский кот, Саске выключил плиту и, подхватив девушку на руки, понес в спальню. — Мне срочно нужно снять стресс. Она была самым лучшим успокоительным, а нервов в последнее время было потрачено слишком много. Заливистый смех, лучезарные глаза, нежность ее прикосновений…его сокровище, которое норовились отнять. Никто не посмеет этого сделать, ведь он, ради защиты любимой, костьми ляжет! Надвигалась буря, самая настоящая, и буря эта рвалась смести все на своем пути. _____________________________________________________________________________ *— автор цытаты Саади — персидско-таджикский поэт-моралист, представитель практического, житейского суфизма. ** Усейн Болт — ямайский легкоатлет, специализировался в беге на короткие дистанции, восьмикратный олимпийский чемпион и 11-кратный чемпион мира (рекорд в истории этих соревнований). За время выступлений установил 8 мировых рекордов. Обладатель мировых рекордов в беге на 100 — 9,58 с; и 200 метров — 19,19 с, а также в эстафете 4×100 метров в составе сборной Ямайки — 36,84. Быстрейший спринтер в истории на дистанциях 100 и 200 метров. **Хиросимский залив — залив в море Аки, западной части Внутреннего Японского моря. Площадь залива составляет примерно 1000 км². Наибольшая глубина достигает 25 м. Ограничен от основной части моря островами Курахаси префектуры Хиросима и Суо-Осима префектуры Ямагути. С XVIII века в водах залива разводят устриц, водоросли нори, креветок, камбал, пагр и т. д. Крупнейшие города — Хиросима, Ивакуни, Отакэ и Куре. Значительная часть береговой линии отведена для промышленных нужд — судостроительных, машиностроительных и нефтеперерабатывающих предприятий.