— У вас остался всего один котелок патронов. — Зато полный котелок патронов. Зорич. "Полный котелок патронов".
Старинный особняк, облицованный серым камнем, в окнах которого иногда можно было увидеть пожилую женщину и ещё одного обитателя этого дома — пухлого парнишку лет одиннадцати. Казалось бы, внук гостит у бабушки, но на самом деле это не так. Внук живет с бабушкой, поскольку родители в коме и лежат в больнице. А теперь загляните в окна — летающие внутри тарелки, ножи, которые режут морковь. Необычно? Так и жильцы дома не простые люди — волшебники, существование которых наука не подтверждает. — Невилл, просыпайся! — разбудил женский голос паренька, который лежал в кровати с балдахоном. — Ба, ещё пять минуточек, — ответил мальчик и перевалился на другой бок. Пожилая женщина покачала головой, после чего достала свою волшебную палочку и только нацелила её на паренька, как тот моментально скатился с кровати, так, чтобы кровать выступила своеобразной баррикадой перед пожилой женщиной и мальчиком. Женщина удивленно вскинула бровь и только хотела опустить палочку, как из-за кровати что-то сказали: — Где мой пистолет? — прозвучало из-за кровати. — Что за nahui? Женщина напряглась, когда услышала вторую часть одного боевого заклинания Русских, которое русские авроры используют вместо Бомбарды максима. — Невилл, всё в порядке? — спросила Августа Лонгоботтон, именно так звали пожилую женщину, которая пришла будить своего внука. — Ааа-аа! — Взвыли с той стороны кровати, а женщина вновь подняла палочку и начала обходить кровать. Женщина, нацелив палочку на источник звука, начала обходить кровать, чтобы узнать, что происходит. Как только она закончила маневр — лихое прошлое— она увидела своего внука, который стоял на коленях, схватившись за голову, попутно ругаясь самыми грязными русскими оборотами, часть из которых Августа узнала, поскольку в свое время работала вместе с русскими; но часть из них она вообще не понимала. Ругающийся до этого мальчик начал уменьшать частоту мата, после чего посмотрел на бабушку и упал в обморок. Так началось утро легенды Зоны — Дегтярева, который когда-то и где-то умер от лучевой болезни.***
Сознание приходило урывками, только открываешь глаза, как тут же очухиваешься в непонятном месте. Потом резкая боль и ты уже лежишь на кушетке и смотришь на то, как пожилая женщина и мужчина о чем-то переругиваются, и ты вновь пропадаешь в небытие. Я резко открыл глаза, и тут же загорелся свет, освещая потолок. Мда, не думал что выживу от лучевой болезни — две ходки в Зону, а потом быть начальником Периметра со стороны Украины мало кому прибавят здоровья. И вот сейчас мне уже сорок и в мой день рождения случается новый сверх-выброс, который смог достать даже до подземного бункера, где практически моментально появилась электра, забрав с собой троих контрактников — царство им небесное, а до меня она не достала практически чудом. Пока электра была разряжена, я рванул из бункера, но кто знал, что на Периметр идет радиоактивная буря, которая сопровождает каждый выброс, хотя сам выброс энергии был завершен? Я не знал и попал под неё и схлопотал радионуклидов выше нормы в двадцать раз — мог и больше, но медузу я не снимал с пояса, под недовольство проверяющих, на что военсталы, которые сами были обвешаны артами, как новогодние елки, только крутили пальцами у виска. Кто знал, что выжило только сто девять человек со всего периметра, а остальные пять сотен умерли именно из-за этих артефактов, которые моментально превратились в минианомалии? Спустя сорок минут нас уже забирали вертолеты, а следом нас ждал госпиталь, где мы медленно умирали. — Невилл! — сказала на английском женщина в годах, которая влетела в палату. Это была женщина, примерно шестидесяти лет, цепкий и суровый взгляд, за которым кроется что-то родное моему сердцу — сразу бабушку вспомнил, что жила под Припятью, и как она деда гоняла, когда тот пил. Одета она была в белый медицинский халат поверх серой одежды, которую носят люди её возраста и аккуратная черная шляпка, как у жокея. Голову вновь прорезала боль. — Сука-а, — только и произнес я, и в моей голове начался самый настоящий бедлам: с одной стороны я ощущал себя как десятилетний Невилл Лонгоботтон: неуклюжим и застенчивым пареньком, который хотел походить на своих родителей, которые сейчас в коме; а вторило ему мое второе сознание, которое говорило, что я Александр Дегтярев, одна из легенд Зоны (Тополь потом рассказал, когда его отряд вернулся с задания по зачистке логова кровососов), который получил у сталкеров небывалое уважение за зачистку пары логов мутантов, да и путь в Припять по путепроводу мне до сих пор припоминают. Головная боль прошла, а я начал осознавать себя тем и другим, а вот эту женщину опознал, как Августу Лонгоботтом, Железная леди, и моя бабка, по линии отца. Да и бабка не простая, а ведьма, которая служила в аналоге нашей полиции — аврорате. — Ба, пусти, — только и успел сказать я, когда мне передавили все ребра, и я вновь вспомнил свою бабку, которая меня точно так же душила, когда меня привозили к ней родители, а потом выброс в 1986 году с эвакуацией — бабка и дед остались, а меня перестали к ним возить. В девяностых, после развала Союза, их нашли мертвыми другие соседи. — Ну и напугал ты нас, Невилл, — сказал мужчина примерно моего возраста, или Дегтярева? Тьфу ты! — Как себя чувствуешь? Меня отпустили из объятий, чему были безвозмездно рады мои бедные ребра, на которые порой приходился кинетический удар от пуль (опять понять не могу на чьи: Невилла или Александра?), чего не скажешь о моей голове, будто меня отпустил контролер — чтобы он холодца покушал, тварь! — Голова болит, будто вокруг неё обруч скрутили, — честно ответил я, а док сделал запись в блокноте на пружине. — А как я сюда попал? — Пуская твоя бабушка расскажет, а я пока принесу зелье от головы, — произнес доктор, на что бабушка, похрен, пускай будет бабушкой — возраст уже такой, только кивнула и доктор вышел из палаты. Мне рассказали, что случилось, заодно задали вопрос, откуда я знаю слово «нахуй». Вот и соврать не хочется, да и выйти из скользкой ситуации хочется, пока не выясню диспозицию, куда я залетел. В голове тут же появилось воспоминание, как дядя громко матерился на смеси трех языков: немецкого, английского и частично русского, когда ударился мизинцем о тумбочку. Идей других нет. — Дядя сказал говорить, когда буду себя очень плохо себя чувствовать — его этому русские научили, — ответил я, попутно мысленно извиняясь перед мужиком. — Ну я ему устрою, — прошипела боевая бабка. В палату зашел доктор, который нес в руках склянку с непонятным содержимым, цветом напоминающим холодец — такого-же ядовито-зеленого. — Невилл, это зелье от головы, выпей его. Мда, могли просто дать парацетамол или аспирин, а тут непонятное зелье, в котором ещё что-то плавает… Пиздец, а нет, память Невилла подкидывает воспоминание, что зельями тут лечатся, да и для иных целей и их существует просто целая куча. — Невилл, выпей, — приказала Августа, и тут я вспомнил вновь свою бабку. В руках очутилась склянка, из которой я по старинке вытащил деревянную пробку и посмотрел внутрь. Мда, борщ из сухпая в консерве был и то лучше внешне. — Может не надо? — спросил я, учуяв запах спирта. — Надо! — вновь приказала бабка. Мне не оставалась ничего иного, как выпить. Вдох и опрокидываю содержимое склянки внутрь, которое тут же обожгло всё горло, а вкус был непередаваемым, что-то среднее между протухшей консервой «Завтрак туриста» и таблеткой «Дротаверина». — Ладно, парень, полежи пока, а мы с леди Лонгоботтом обсудим твою выписку, — сказал улыбающийся доктор, пока я пытался отдышаться. Палата опустела, и я, прислушавшись к внутренним ощущениям: желудок не требовал выплянуть каку, а голова стала проходить, стал проводить рекогносцировку. Первое, я не в родной Украине, в которой вырос и сдох от лучевой болезни. Да, я окончательно сдох, но душу Зоне так и не отдал, а очутился в теле парнишки, но знаю всё, что знал он. Второе, сейчас я в Великобритании, точнее в Лондоне, в больнице. И ладно, хрен с ним, но дальше начинаются чудеса: Третье, сейчас на дворе двенадцатое июля 1991 года, мне тринадцать лет и я должен жить в Киеве. Четвертое, магия в мире существует, но маги скрываются, а я один из магов, точнее тело паренька. Пятое, я не знаю, что происходит, и что делать дальше, пока буду плыть по течению, отыгрывая роль Невилла, и посмотрим, куда меня вынесет.