1969 миль

С помощью Эда они довольно быстро подошли к автобусной остановке, преодолевая всё расстояние пешком. Ещё в процессе ходьбы Салли почувствовал, как горит левая сторона лица, а голова кружится так, что к горлу подступают рвотные спазмы. Однако мужчина решил игнорировать нахлынувшие разом недуги, стойко добираясь до остановки. Он встал под козырек у небольшого терминала, вставляя в последний свою карту и оплачивая два билета. Когда подошел нужный автобус, Плискин зашел внутрь и поднёс билет к считывающему устройству, списывая с него деньги за поездку, дроид прошел таким же образом. Оба устроились на задних сиденьях, ожидая отбытия транспорта к вокзалу. Помимо них, внутри было ещё несколько человек, но все они сидели в разных углах, не мешая. В процессе ожидания Салли успел забронировать для себя электронный билет на высокоскоростной Acela表现, обдумывая, как бы незаметно провести туда дроида. Автобус между тем двинулся по улицам пробуждающегося города. Небо на горизонте вспыхнуло алым, извещая о приходе утра. Салли от нечего делать устало залипал в окно на идущих на работу сонных прохожих, на открывающиеся магазины и растущий поток машин. Для всех тех людей это было обычное утро очередного обычного дня, но для Салли, сидящего рядом с андроидом, всё было иначе. Чёрт его знает, завидовал ли он или же благодарил судьбу, что та избавила от гнетущей рутины. Однако, учитывая ненависть к тому, как протекала жизнь ближайшие десять лет, а может, и больше, Плискин склонялся к последнему. Проделав довольно большой отрезок пути, автобус наконец-то остановился у вокзала, выпуская пассажиров. Дроид и Плискин, сидевшие в самом конце, выбрались последними, но стоило мужчине сделать пару шагов, как голова закружилась с новой силой, а единственный зрячий глаз заволокло зернистой плёнкой, и мужчина рухнул на землю, теряя сознание. Первым, что увидел Салли, распахнув веки, был Эд, стоящий рядом на коленях и пытавшийся привести его в чувство. Он делал массаж сердца, хлопал по щекам и зажимал биологически активные точки на руках и теле, обращаясь своим ставшим уже привычным механическим голосом: – Господин Плискин, вставайте, так мы опоздаем на поезд! Салли мягко улыбнулся, хватая дроида за руку и крепко прижимая того к себе. – Всё в порядке, я в норме, – сказал он, отпуская Эда только в тот момент, когда в груди под тяжестью механического тела не осталось воздуха. – Спасибо ещё раз. Не без помощи андроида он поднялся на ноги, замечая подбежавшего к ним охранника вокзала. – Мне сообщили, что какому-то мужчине здесь стало плохо, и, судя по описанию, это вы. Я могу вызвать скорую, если потребуется. – Не стоит, я в норме, – ответил Салли, отпуская охранника. До прибытия поезда оставалось около получаса. “За это время я успею перекусить”, – сказал себе мужчина, желая хоть как-то решить проблему нахлынувшей слабости. Он направился к ближайшему привокзальному общепиту, заказывая пару хот-догов и кружку пива. Усевшись за столиком, торопливо, словно голодал неделю, разделался с едой, ощущая себя сытым впервые за последние два дня. Время посадки приближалось, а способа незаметно провести в вагон Эда так и не нашлось. Плискин вышел на улицу, наматывая круги по вокзальной площади и продолжая перебирать в голове варианты. Так ничего и не придумав, с досадой плюхнулся на лавку. До ушей донеслось чье-то сонное бормотание. Салли повернул голову к источнику звуков, неожиданно замечая спящего на соседней скамейке мужика. Однако внимание привлек не сам спящий, а стоящий рядом с ним чемодан на колесах. Тот был довольно большим, намного больше стандартного чемодана. "Это может сработать", –решил озаренный идеей Плискин, а после направился к дремавшему на лавке, тормоша его за плечи: – Эй, мужик, подъем! – А, что? – резко подскочил мужчина, судя по всему, решивший, что это охранники хотят выгнать его с вокзала. Но, увидев перед собой незнакомого человека, попытался отмахнуться: – Не мешайте спать, меня выперли с работы, а потом жена выгнала из дома без гроша. Я уже третьи сутки на улице. – Не хочешь заработать немного денег? – сходу спросил Салли, получая утвердительный кивок. – Тогда скажи, сколько стоит этот чемодан? – Не знаю, – озадаченно произнес тот, слабо понимая, как заработок и чемодан связаны между собой. – Он уже старый, но когда я покупал его, то заплатил около ста сорока баксов. – Окей, давай так: я куплю у тебя этот чемодан, заплатив трёхкратную стоимость. Идет? – Звучит заманчиво, но в нём все мои вещи. – Шмотье можешь оставить себе, меня оно не особо интересует. Что-то прикинув, тот кивнул головой, соглашаясь на условия Плискина, продиктовал номер карты, тут же получая нужную сумму, а затем освободил чемодан, выгружая все вещи на скамью около себя. Салли же с довольным видом осмотрел покупку, подзывая к себе Эда. – Я понимаю, это звучит довольно бредово, но сейчас ты пойдешь со мной в туалет и сделаешь всё, что я скажу. Понятно? – Эд кивнул, а Плискин строго добавил: – Давай хоть на этот раз обойдемся без твоих закидонов. Дальше, не говоря ни слова, он направился в здание вокзала и, минуя фуд-корты, проскользнул в небольшую комнатку, отведенную под уборную. Там он расстегнул молнию чемодана, раскладывая его на полу, а затем кивнул Эду со словами “полезай внутрь”. Эд послушно улёгся на днище чемодана, стараясь втиснуть в него свои руки и ноги. Если с руками проблем не возникло, то протез, поставленный Минжем, был немного громоздким и входил с трудом. Видя, что дроид не справляется, Салли принялся помогать. Несколько минут он безуспешно пихал протез ноги, пытаясь хоть как-то его устроить. – Сука, да что ж он такой большой? Никак не влезает! – выплюнул он, оттирая лоб от выступившего пота, и рявкнул на Эда: – А ты чего застыл, как бревно, помогай мне! – Салли взял протез в обе руки, с силой надавливая на него, при этом не переставая ругаться на дроида. – Сдвинь жопу к стенке, чтобы я мог вклинить его. В этот момент кто-то дергал за ручку, порываясь попасть внутрь, но, различив двусмысленные бормотания за дверью, обратился к другому человеку: “Пойдем в платный туалет - этот заняли какие-то педики”. Плискин, услышав эти слова, недовольно хмыкнул, но очень быстро забил, ведь наконец-то смог запихнуть долбаный протез Эда и застегнуть чемодан на молнию. “Отличная работа”, – сказа он себе. – “В Acela表现 при входе не проверяют багаж. Думаю, так его никто не найдет”. Мужчина перевел дух и направился к прибывшему на второй путь поезду, волоча за собой чемодан. Когда Салли залез в вагон, солнечный диск уже поднялся над горизонтом, проникая холодным утренним светом через окна и отбрасывая блики на пол, стены, сиденья, сумки и пассажиров. Плискин дотащил свой багаж до нужного места, про себя ругая Эда, который вместе с протезом оказался далеко не пушинкой. Вагон имел обычные для скоростных поездов сидячие места – самое то для поездки, которая длится около семи часов. Ещё на входе мужчина просканировал свои документы, чтобы пройти дальше; паспорт убирать не стал - знал, что впереди ждет ещё одна проверка. Между тем он расположился на сиденье, втискивая чемодан на незанятое место рядом с собой. Кроме него внутрь зашло ещё семь человек, и наконец было объявлено об отбытии состава. Поезд плавно сдвинулся с места, постепенно набирая скорость и оставляя залитый утренним солнцем вокзал позади. Плискин, устроившийся у окна, наблюдал за тем, как последний скрывается из виду. От этих наблюдений отвлекла женская фигура, появившаяся в дверях. В ней довольно быстро узнавался дроид-проводник. Плискин слышал, что узкоспециализированные боты уже лет пять применяются для чего-то подобного. Однако до этого дня он ни разу не видел таких ботов воочию. Оно и понятно, пока у него был пикап, в поездках на поезде не было смысла. Мужчина ещё раз вздохнул, вспоминая об оставленной машине. Бот-проводник прошла несколько шагов, становясь в проеме на обозрение всем пассажирам, начиная говорить своим механическим голосом. Салли, наблюдавший за всем этим, никак не смог удержаться от сравнения с Эдом. Конечно, это глупое отождествление: Эд - андроид с полноценной системой искусственного интеллекта, а проводница - обычный бот с упрощённым ИИ, предназначенный только для работы с пассажирами. Но даже так мужчина невольно провел параллель, подмечая, что движения и речь Эда куда больше напоминают человеческие. На секунду он даже пожалел, что прировнял дроида к бытовой технике. Несмотря на свои размышления, он уловил всё сказанное проводницей: “Уважаемые пассажиры, мы рады приветствовать вас на борту высокоскоростного поезда Acela表现. По всем интересующим вопросам можно обратиться к боту-проводнику с помощью кнопки вызова, расположенной на ручке пассажирского сиденья. Заказ и покупка еды и напитков осуществляются через сенсорную панель, закрепленную на спинке кресла, расположенного перед вами. Напоминаем, что распитие алкогольной продукции и других спиртосодержащих веществ, а также курение за пределами специально оснащенных зон во время поездки строго запрещены. Перевозка детей старше шести лет, животных и искусственного интеллекта без посадочного талона является серьезным правонарушением. Более подробно о правилах поведения на борту высокоскоростного поезда, а также об эвакуации в экстренных ситуациях вы можете узнать из памятки, встроенной в сенсорную панель, закрепленную на спинке кресла, расположенного перед вами. На этом общий инструктаж окончен. Благодарим за внимание, а также просим приготовить документы, удостоверяющие личность, для повторной проверки наличия посадочных талонов”. Закончив монотонную механическую речь, она пошла по рядам, сканируя паспорта с помощью зрительных датчиков. Полученные данные тут же поступали в базу, где находился список пассажиров, обновляемый с каждой новой поездкой и загружаемый напрямую в систему бота. Наконец, проверив всех, включая Салли, она пожелала удачной поездки и скрылась в проеме тамбура. Увидев, как проводница уходит, Плискин вздохнул свободнее, подгадывая удобный момент, чтобы вызволить Эда. После сравнения бота с дроидом последнего стало совестно держать в чемодане. Помедлив ещё какое-то время, он вместе с багажом направился к тамбуру. Остальные пассажиры не придали этому значения – никто из них даже головы не поднял, когда мужчина, поднявшись с места, потянул за собой эту махину. Остановившись в узком коридоре на стыке двух вагонов, Салли наконец расстегнул молнию чемодана, помогая выбраться дроиду, который спокойно лежал на дне. – С тобой всё в порядке? – Я-то в порядке, а вам нужно срочно сменить повязку на глаз. Плискин отмахнулся от этих слов. Глаз, конечно, безумно болел, но, по сравнению с потерянной рукой, это ничто. Тот день, когда он лишился своей руки, до сих пор всплывал в памяти так ясно, будто это случилось вчера. То была простая операция. Кто мог подумать, что всё пойдет не так? Шум разрывающихся снарядов и очереди из винтовок – обыденные вещи для солдат, равно как и пролитая кровь. Отряд Салли направили в качестве подкрепления, хотя, по сути, справлялись и без них. Оставалось только добить ослабевшего противника. “Плевое дело”, – думал тогда Плискин, мчась в военном джипе через Сирийские пустыни к месту боевых действий. Он устроился в обнесенном брезентом кузове с открытой платформой, затягиваясь очередной сигаретой и флегматично смотря на клубы пыли, вылетающие из-под колес машины и тянущиеся за ней шлейфом. Салли знал – ничто не переломит хода событий, они прибудут на место, доделают всю грязную работу, а потом вернутся домой, и так до следующей мобилизации. В его мыслях всё звучало довольно просто, но взрыв заминированного здания показал, как сильно он ошибался. Когда обломками взорванной постройки прижало его руку, а на горизонте замаячили недобитые остатки вражеского отряда, мужчина мысленно попрощался с жизнью. Если бы не боевые товарищи, подоспевшие в последний момент, всё могло бы закончиться прямо там. Впоследствии он часто жалел, что не умер в тот день. После этого жизнь покатилась по наклонной: потеря руки, повторный брак, нежеланный ребенок, работа наёмником и прочее дерьмо. Однако в тот момент он не думал об этом - хотелось лишь выкарабкаться. Когда сквозь пелену Плискин увидел подоспевших бойцов, то вздохнул с облегчением, благодаря небеса. “Руку никак не освободить, придётся пилить”, – донесся словно из-под водной толщи голос одного из них; а дальше - только острая боль, кровь и забытьё. Салли тряхнул головой, отметая долбаное наваждение, а затем бросил Эду: – Сейчас я вернусь в вагон, а ты останешься здесь. Зайдешь следом через три минуты и займешь соседнее место. Понял? Эд кивнул, а Плискин уже с пустым чемоданом двинулся к своему сиденью. Теперь в багаже не было особой надобности, и Салли закинул его на полочку, расположенную над пассажирскими местами. Спустя ровно три минуты с максимальной пунктуальностью (глупо ожидать от дроида чего-то другого) в дверном проеме появилась фигура Эда. Он без единого замешательства нашел место Плискина и уселся рядом. Если мужик, разгуливающий по поезду с чемоданом, никого не смутил, то его спутник, одетый в дождевик, все же привлёк кое-какое внимание, но и оно довольно быстро улеглось. До прибытия оставалось ещё около пяти часов, поэтому Плискин уставился в окно, надеясь хоть как-то занять время. Перед глазами мелькали живописные пейзажи: бурлящие и вспенившиеся реки и тихие озера, залитые солнечным блеском; поля, усеянные кукурузой или подсолнухами, уходящие куда-то вдаль, за горизонт утреннего неба, и выглядевшие как бескрайний океан. Затем всё это сменяли гористые местности. Там на хребты каменных изваяний тоже ложились яркие лучи. Однако самыми красивыми были осенние леса, пестрившие всевозможными оттенками от зеленого и до красного. Налетавшие время от времени, порывы ветра сбивали листву с редеющих крон, заставляя плавно кружиться в осеннем вальсе, а затем падать на землю к другим листьям, составляя яркий плотный ковер. Иногда поезд заезжал в тоннели, и красочные виды настолько резко сменялись темнотой, что круги всплывали пред глазами. Помимо природы, они проезжали городские местности, тут менялась сама гамма – она становилась каменно-серой. Небо закрывали линии электропередач, а на горизонте маячили силуэты подъёмных кранов и рекламных вывесок. От таких мест за версту веяло духом урбанизма, но в этом также был свой шарм. И всё же городские секции проходили куда быстрее, уступая место девственным, почти нетронутым человеком. Зелень и небесная лазурь, то и дело мелькающие перед глазами, вкупе со звуками железной дороги вселяли в душу умиротворение, вводя в расслабленное состояние. Салли и сам не заметил, как слиплись веки, и он шумно засопел, заваливаясь на Эда. Как только его голова оказалась на плече дроида, тот замер, готовый сколько угодно сидеть без движения, лишь бы не помещать сну мужчины. Каким бы крепким ни был Плискин, последние двадцать четыре часа вылились в сплошной марафон и испытание на прочность – отдых был необходим. К счастью, здесь и сейчас он мог себе его позволить. Так прошел остаток пути. – Просыпайтесь. Мы на месте, – раздался тихий механический голос. Андроид говорил приятным шёпотом, напоминавшим, скорее, колыбельную или ASMR, поэтому пришлось сделать дополнительный толчок в плечо, чтобы мужчина наконец открыл здоровый глаз. Когда он сонно уставился на дроида, последний повторил свои слова. Плискин обвел взглядом вагон – остальные пассажиры уже направились к выходу. Тогда Салли крепко потянулся, отмечая, что чувствует себя немного бодрее, и снял с полки свой багаж, устремляясь вслед за остальными. Стоило им выйти из вагона, и оба тут же оказались затянуты в суетливый водоворот большого города. Салли, опасаясь, как бы их не разделил людской поток, крепко сжал руку Эда, стараясь скорее покинуть вокзал. За его пределами он тут же обнаружил стоящие ровным рядом автомобили такси. Окинув их придирчивым взглядом и выбрав самую приличную, по его мнению, машину, Плискин подозвал к себе водителя, курившего неподалеку. Им оказался довольно молодой человек – скорее всего, какой-то юнец, решивший подзаработать. – Это ваше авто? – спросил он у таксиста, получая в ответ кивок. – Подбросите до гостиницы “Млечный путь” в китайском квартале? – Я могу довести вас до китайского квартала, но к гостинице подъехать никак не выйдет. Если такое вас устроит, то присаживайтесь. Плискин только вздохнул, забираясь в автомобиль. После его пикапа эта современная машинка, подогнанная под все стандарты комфорта и безопасности, вызывала раздражение. Водитель между тем тронулся с места, вливаясь в густой автомобильный поток, циркулирующий по Нью-Йоркским дорогам. Да и город ощущался огромным муравейником, по которому туда-сюда сновали прохожие и двигался транспорт. Плискин от нечего делать занялся уже привычным наблюдением за видами из окна. Нью-Йорк был действительно огромным. Количество небоскрёбов за последнее десятилетие только возросло. Они стояли ровными рядами и виднелись отовсюду, куда ни посмотри, к тому же почти на каждом из них был рекламный экран или огромная вывеска. Транспортная система города тоже претерпела изменения. С приростом населения пришлось увеличить количество полос, тем самым расширив дороги. Также по всему городу протянулись сети монорельс, позволяющие использовать надземное передвижение. Автомобильный поток контролировали боты-регуляторы транспортного движения, а нарушения фиксировались установленными вдоль всей дороги умными камерами, распознающими нарушения и номера машин, благодаря чему уведомление о штрафе тут же приходило на смартфон автонарушителя. Даже не окунувшись в жизнь большого города, лишь по таким мелочам уже ощущалось то, насколько автоматизированы здесь все процессы. За этими рассуждениями Салли провел большую часть пути и даже пропустил тот момент, когда они свернули с основной трассы, съезжая к китайскому кварталу. Водитель остановился неподалеку, говоря, что подъехал так близко, как мог, а дальше им придётся идти пешком. Он кивнул на экран устройства, где мигали данные вроде тарифа за милю, пройденного расстояния и общей суммы. Салли, не возражая, достал свой смартфон, расплачиваясь за проезд. Уже выбравшись из такси, он услышал за спиной голос таксиста: “Вы обронили карточку”. Следом за этим парень протянул её мужчине, сопровождая это действие усмешкой. Плискин понимал, чем вызван подобный смешок. В свое время его тоже забавляли люди в возрасте, таскавшие с собой наличные деньги, несмотря на то, что карточка куда практичнее. То же самое происходит с ним. Теперь карточка стала своего рода архаизмом, и любая операция давно производится с помощью смартфона, но носить её с собой вошло в привычку. Салли в очередной раз подумал о том, насколько рано он постарел душой, выдохся и устал от этой жизни, хоть ему и было сорок с лишним. Получив свои деньги, таксист уехал, а мужчина остался наедине с китайским кварталом, о чем сразу же пожалел. “Я начинаю понимать, почему эта сволочь высадила нас именно здесь”, – вздохнул Плискин, глядя на лабиринты китайских лавочек, кортов и узких улочек. – “Как мне искать гостиницу среди этого дерьма?” Так и не придумав ничего другого, он обратился к дроиду за навигацией: – Эд, ты знаешь, где расположена гостиница? – дроид кивнул, сообщая точные координаты, но Салли, нахмурившись ещё сильнее, перебил его: – Нет, я не об этом спрашивал. Как найти её среди этих долбаных лавок и магазинчиков, ты знаешь? – Этого на моих картах не отмечено, – развел руками андроид. – Я сказал вам координаты и назвал примерный маршрут, большим помочь не могу. – Ну и хрен с ним, – плюнул мужчина. – Сам сориентируюсь. Держись рядом со мной. Вслед за этим они двинулись по китайскому кварталу. Здесь кипела своя жизнь, на каждом углу что-то продавали или оказывали определённого рода услуги. Войдя в узкий проход между двумя зданиями, расположенными почти вплотную друг к другу, Плискин вышел к стрит фуд-кортам. Люди азиатской внешности готовили различную пищу от рыбы и мяса до десертов. Мужчине особенно приглянулась одна из палаток, где повар-китаец с двумя протезами, заменявшими руки, крутил самодельную лапшу и топориками рубил мясо и овощи, тут же раскладывая все это по коробкам. Готовые китайские коробочки тут же отправлялись на конвейер и попадали к клиентам. Чуть дальше находилась небольшая будка, в которой, судя по описанию, состоявшему из смешения английских букв и китайских иероглифов, производился взлом ИИ и его перепрошивка. То есть, попросту говоря, здесь царствовал пиратский рынок дроидов и других интеллектуальных систем. Здесь же над толпой летали боты, из которых, словно из приемников, звучала громкая реклама. Все стены ближайших зданий и магазинов также были оснащены дешёвенькими панелями, транслирующими всякого рода объявления. Толпа прохожих также была разномастной. Среди обычных людей, пришедших поесть лапши, попадались и те, кто ошивался здесь со своими дроидами, чтобы прикупить для них дешёвых деталей. Здесь же встречался самый большой процент имплантированных. Такого количества мужчина не встречал никогда до этого. Где-то в углу стоял едва заметный азиат, осторожно барыживший синтетическими органами. Плискин миновал это столпотворение, но сразу же наткнулся на новое. Немного поодаль от магазинчиков находилось подобие ринга, внутри которого стояло два бойца в очках виртуальной реальности. Ещё один человек принимал ставки, выводя их на электронное табло. Когда последний желающий внес свою сумму, бой начался. Оказалось, что это простой файтинг. Оба мужчины, огороженные небольшими барьерами, двигались внутри, делая выпады и подсечки, били руками по воздуху, а все их движения выводились на экран, трансформируясь в ожесточенную битву. 球员1 (Player 1) в красной одежде явно уступал 球员2 в синей. Его полоска, указывающая на количество здоровья, как и во всех файтингах, расположенная в верхнем углу экрана, стремительно сокращалась. В конце концов синий провел пару мощных атак, доводя здоровье противника до нуля, а на экране высветилось имя победителя. С импровизированных зрительских трибун раздались возгласы. Те, кто ставил на победившего, ликовали, а со стороны проигравшего, напротив, слышался недовольный ропот. Плискин обогнул ринг, надеясь выбраться к гостинице, но наткнулся на очередной уличный тотализатор. На этот раз люди, сидящие за низким столом, играли в армреслинг. Особенность была в том, что конечности участвовавших были имплантатами. Салли раздраженно цокнул, подходя к соревнующимся. – Эй, мужики. Не хочу прерывать, но, возможно, кто-нибудь из вас знает, как найти гостиницу “Млечный путь”? Один из состязающихся взглянул на подошедшего, замечая протез Плискина и заходясь в хитрой улыбке. – Я знаю, даже могу провести к ней, – ответил он и добавил, увидев нетерпение, мелькнувшее на лице мужчины: – Но только если ты победишь меня, – он кивнул на стол, за которым проходили схватки, приглашая к нему Салли. – Естественно, играем на деньги. Тот только хмыкнул, внося небольшой залог, и устроился на противоположной стороне стола. Когда мужчины оказались друг напротив друга, зазвучал голос очередного азиата, выступавшего в роли рефери: “Поскольку у нас здесь новичок, стоит повторить основные правила специально для него. Рукоборцы должны оголить протезированную конечность до середины плеча. Локоть руки, которой армреслер будет бороться, должен находиться на специальном подлокотнике. Плечи должны быть расположены параллельно средней линии стола, и во время поединка нельзя пересекать эту линию. Борьба осуществляется за счет кисти, поэтому руки обоих оппонентов обхватываются в замок ладонями. Он закрывается за счет обхвата большого пальца соперника и должен быть расположен на уровне середины стола. Борьба начинается только после команды. Во время борьбы запрещается отрывать обе ноги от пола, отрывать локти протезированой конечности от подлокотника. К нарушениям относятся: неповиновение командам рефери, старт до команды рефери, отрыв локтя от подлокотника, пересечение параллельной линии стола плечом или головой, касание своего предплечья плечом или головой, разрыв захвата в проигрышном положении”. Ознакомившись с правилами, Салли стянул куртку, оставаясь в одной майке и тем самым оголяя свой протез. После этого мужчина поставил локоть на столешницу, сцепляя кисть с кистью противника и переплетая пальцы руки в своеобразный замок. Выполнив все условия подготовительного этапа, он принялся ждать сигнала от рефери. – Считай, твоё бабло у меня в кармане, – произнес оппонент в ожидании начала. – Я таких, как ты, одной левой кладу на лопатки. Плискин только закатил глаза и, лишь только прозвучало “预备，开始 (Ready Go)”, выплюнул тлеющий бычок, одним резким движением прижимая руку противника, впечатывая её в столешницу с гулким стуком. В толпе наблюдающих зевак послышался удивленный возглас, а по рядам пошел тихий шёпот; “Не может быть, Большому Бену надрали зад!” Рефери, как и все, пребывающий в некотором замешательстве, указал на Салли, присуждая ему победу. Его соперник, до этого сидевший в ступоре, наконец осознал произошедшее, подскакивая с места с криками “Он не мог победить! Наверняка он смухлевал. Я требую переигровки”. Плискин заскрежетал зубами, сдерживая желание зарядить недовольному по роже, но, не говоря ни слова, сел на место, вновь скрещивая с ним пальцы, и, как только прозвучал сигнал, повторил то же самое. – Доволен? – спросил он, не преминув забрать свой выигрыш. – А теперь отведи меня к гостинице, как договаривались. Побежденный мужчина вздохнул, поднимаясь с места, а Салли, накинув куртку, двинулся за ним. Не успел он пройти нескольких шагов, как сзади раздался голос рефери: – Погодите, у меня к вам предложение! Не каждый день увидишь, как побеждают Большого Бена. Не хотите стать нашим новым чемпионом? Будем подыскивать вам оппонентов, а заработанные деньги делить пополам. Плискин, игнорируя эти слова, продолжил следовать за мужчиной. Тот, в свою очередь, нырнул в узкий проход между домами, выводя их на рыночную площадь, а затем, пройдя ещё пару поворотов, указал на здание, видневшееся неподалеку. – Вот “Млечный путь”. Обойдете здание с другой стороны и выйдете к центральному входу. Услышав всё, что его интересует, Салли взял дроида за руку, собираясь уйти, но говоривший вновь окрикнул мужчину: – Эй, приятель, подожди. В чём твой секрет? – Ты о чем? – непонимающе спросил Плискин. – В смысле, как ты умудрился победить меня два раза? – Как-как, очень просто, – перекривливая его интонацию, ответил тот. – У меня боевой протез – остался с военной службы. Мог бы поинтересоваться, прежде чем вступать в схватку. После этого, не говоря больше ни слова, мужчина вместе с дроидом двинулся к гостинице. К тому моменту, когда они подошли к стойке администратора, успело перевалить далеко за полдень. Естественно, прием у Рейнольдса Мура подошел к концу, однако Салли, окончательно вымотавшийся в поисках гостиницы, не хотел терять времени. “Второго путешествия по китайскому кварталу я не вынесу”, – пронеслось в голове бывшего наёмника. Его размышления прервал голос администратора: “Вас что-то интересует?”. – Да, мне необходимо встретиться с господином Муром. Не подскажете, в каком номере он остановился? – Мур Рейнольдс просил не пропускать посетителей вне обозначенного им приемного времени, – с каким-то подозрением глядя на одноглазого мужчину и фигуру в дождевике, стоящую немного позади, ответила работница гостиницы. – Я к нему по важному делу, – не сдаваясь, продолжил Плискин. – И по какому же? Салли на секунду застопорился, но гибкий ум старого лиса тут же нашел выход. Он подошел вплотную к стойке, пододвигая к ней Эда, а затем осторожно стянул с него капюшон. – Господин Мур просил доставить к нему этого андроида до семи часов вечера. Если он на месте, могу я к нему пройти? Администратор с минуту глядела на Эда, обдумывая правдивость этих слов, но сам факт того, что перед ней стоит полноценный андроид, заставил поверить мужчине. Она посмотрела в учетную книгу, замечая подпись напротив имени Мура Рейнольдса, а затем, кивнув, сказала: – Господин Мур сейчас у себя. Его номер на восьмом этаже. Дверь с табличкой “42” слева от лифта. Салли довольно кивнул, натягивая капюшон обратно на Эда, а после двинулся к лифту, поднимаясь на указанный этаж. Добравшись до нужного номера, он нетерпеливо постучал. После недолгого молчания по ту сторону послышались тихие шаги, а затем дверь приоткрылась. Из проёма выглянул человек немногим младше Плискина. Его лицо было чрезмерно худым, а голову украшала ранняя седина, черты же указывали на смешение монголоидной и европеоидной рас. Проще говоря, мужчина был метисом. – Рейнольдс Мур? – окинув его быстрым взглядом, спросил Салли. Получив легкий кивок, он добавил: – Я к вам по срочному делу. – Приходите завтра с 9 до 11. На сегодня прием закончен, не тратьте моё личное время, – после этих слов, в которых мелькнула нотка раздражения, дверь перед лицом Плискина почти закрылась. Последнего такое положение дел явно не устраивало. Слишком многое накопилось за минувшие дни. Конфликт с Кэмпбеллом, побег из бара, потеря глаза и необходимость бросить свой пикап – всё это давило тяжелым грузом, заставляя потихоньку закипать. Вот и сейчас попытка выставить его за порог вызвала вспышку негодования. Для чего он тащился в Нью-Йорк, устраивал этот цирк с чемоданом, блуждал как идиот по китайскому кварталу? Только для того, чтобы какой-то хмырь захлопнул у него перед носом чертову дверь? Нет, мужчину такой расклад не устраивал. Цепочка мыслей вихрем пронеслась в голове, после чего тот поймал закрывающуюся дверь, с силой распахивая её, и ворвался внутрь. – Что вы себе позволяете? – гневно вскрикнул Рейнольдс. – Если вы сейчас же не покинете мой номер, я позову охрану. – Я тащился сюда хрен знает сколько и не уйду, пока не получу ответы! – О чем вы хотите поговорить? – нервно кусая губу, спросил Мур. – О нём, – ответил Плискин, открывая лицо дроида. – Серия "E.D."? – изменившись в лице, тот отступил назад. – Отлично. Я вижу, вы его узнали, – бросил Салли, удовлетворенный такой реакцией. – Тем более ответить на мой вопрос не составит для вас труда. Испуг в глазах сменился гневом, и Мур, наступая на мужчину, отчеканил по буквам: – Я не обязан отвечать на ваши вопросы! Если вы сейчас же не прекратите донимать меня, я позову охрану! Это окончательно взбесило. Сил держать в себе всё накопившееся негодование больше не оставалось, и мужчина наконец с избытком выплеснул сидевшую глубоко внутри ярость: – Попробуй, – сказал он, сжимая горло Мура в тисках своего имплантата, а затем слегка приподнял ученого, тем самым заставляя встать на цыпочки. Он ещё какое-то время держал его в таком положении, продолжая потихоньку сжимать руку. – Достаточно, я отвечу, – одними губами сказал тот, скребясь ногтями об металл протеза. – Очень хорошо, – кинул Плискин, довольный эффектом. Он позволил Рейнольдсу нащупать точку опоры, разжимая руку. – В последнее время его довольно часто клинит, – начал Салли, кивая в сторону Эда. – Он сказал, вы знаете, в чём дело. – Да, – бросил ученый, содрогаясь всем телом. – Всё дело в сбое. Может быть нарушена система встроенных в него директив, алгоритмов или же неполадки с подавлением эмоций. Это ведь бракованная модель, вы сами знаете, что всё первое поколение должны были списать. Поэтому я могу оказать вам услугу. – Правда? – Плискин изогнул бровь. – И какого же рода эта услуга? – То, что вы свободно таскаете по городу списанную модель, уголовно наказуемо. Оставьте мне этого дроида, а я позабочусь обо всём остальном. Никто даже не узнает о том, что он был у вас. Поверьте, это избавление от множества проблем, – сказал Мур, протянув ему руку. После недолгой паузы Салли покачал головой: – Звучит, конечно, заманчиво, но кое-что в ваших словах меня смущает. Эмоции у андроида? Здесь что-то нечисто, – следом за этим мужчина резко дернулся вперед, хватая протянутую ему руку, и рывком отогнул один из пальцев Рейнольдса. Послышался протяжный мерзкий хруст, и палец, сошедший с суставов, застыл в неестественном положении, оттопыренный куда-то на бок. Изо рта ученого вырвался сдавленный стон, тут же заглушенный мужчиной, зажавшим ему рот. Затем раздался угрожающий шепот: – А теперь я хочу услышать правду. Если что-то в твоих словах меня не устроит - сломаю оставшиеся пальцы, а затем всю руку. Конечность пульсировала от боли, словно налитая свинцом. Ученый, скрежеща зубами, зажал поврежденный участок и, опираясь об стену, опустился на пол. Весь его вид свидетельствовал о готовности к диалогу. – Думаю, теперь можно задать несколько вопросов, – начал Плискин и, не встречая возражения, продолжил. – Для начала я хочу узнать всю правду об этих гребаных сбоях и причину, по которой первое поколение андроидов было снято с производства. До меня доходили слухи об инциденте на научной конференции. Информация об этом довольно быстро просочилась в сеть. Рейнольдс хрипло вздохнул и, перебарывая боль, начал говорить: – Да, в своё время именно из-за этого инцидента мы свернули производство. E.D.451.004.7DD9 далеко не первая модель, у которой происходят сбои. – Ближе к делу, – прервал его Салли. – С чем это связано? – Первое поколение дроидов отличается от последующих, – протянул ученый, всем своим видом показывая нежелание развивать эту тему, однако суровый вид Плискина заставлял продолжать. – Вместо мощных вычислительных систем, заложенных во все нынешние передовые модели, мы использовали нечто, превосходящее любой даже самый продвинутый ИИ. – И что же это? – Человеческий мозг. – Мозг? – словно обухом оглушенный, мужчина отступил на пару шагов, кидая беглый взгляд на Эда. – Да, мозг, помещенный в прочный корпус и залитый биогелем. – Я не верю. Не верю, что такие опыты могли проводить на территории США, – нахмурив брови, сказал Салли. Ученый, прочитав в этих словах опасность лишиться второго пальца, тут же добавил: – Mental core公司 не американская компания, она симбиоз америко-китайских отношений. Мы проводим все изыскания на территории Китая, в Штатах находятся лишь филиалы для проведения презентаций и научных конференций. Поэтому все опыты совершались на территории Китая. Сырьем для дроидов были рабы из Дальнего Востока, Великой Коммунистической Корейской Республики, а также китайские политзаключенные. – Он тоже кто-то из них? – покосившись на Эда, выдавил из себя Плискин. – Нет, не совсем. Его отец - выходец из США, переехавший в Китай для незаконной торговли боевыми имплантатами. Этого человека довольно быстро поймали на махинациях и приговорили к расстрелу. Сыну же удалось сбежать и скрываться около двух месяцев. Однако он тоже был схвачен и приговорен к расстрелу. Как раз к этому моменту возникла необходимость в материале для экспериментов, и его отправили к нам, в документах обозначив расстрелянным. Плискин почувствовал, как волосы на голове начинают вставать дыбом. Он повидал много боевых действий и убийств, а потому был не из робкого десятка, да и сам не всегда придерживался принципов сострадания и гуманности по отношению к другим. Однако осознание того, что Эд, которого он когда-то окрестил бытовой техникой, который находился рядом с ним всё это время, был, по сути, живым человеком, привело в ужас. – E.D.451.004.7DD9 - четвертый андроид из всей линейки первого поколения. Всего в первой ревизии было двадцать пять экземпляров. Компания затратила колоссальные средства на разработку идеальной симуляции движений, мимики, на то, чтобы кожа и волосы по тактильным ощущениям максимально соответствовали человеческим. В чем-то мы даже переусердствовали, добавив им подобие половых органов. Когда прошла первая конференция в Штатах, самые толерантные слои общества остались недовольны таким решением. В угоду им во втором и третьем поколении от этого пришлось отказаться. – Что на самом деле произошло во время того инцидента? – спросил Салли и, не выдержав, потянулся к карману, где лежала пачка Marlboro. – У всех подопытных моделей была встроена система, подавляющая органическую составляющую. Однако на конференции она впервые дала сбой, и представленный на ней андроид вышел из-под контроля. Он выхватил оружие у охраны, убив несколько членов комиссии, а затем застрелился сам. – Ясно. И после этого вы решили прикрыть проект, опасаясь проверок? Мур ничего не ответил, тяжело вздыхая и оттирая лоб, покрытый испариной, а Плискин каверзно добавил: – И как же настолько скрытная корпорация умудрилась так дико проебаться? – он указал на Эда. – Мы увели его прямо у вас из-под носа. – Это не наша вина. Часть партии осталась в США. Её не успели транспортировать в Китай для утилизации. Только из-за этой суматохи стало возможным то, что вы сделали с E.D.451.004.7DD9. – Все последующие поколения дроидов тоже связаны с этой хренью? – Нет. Нам пришлось отказаться от первоначальных проектов и выпустить новую линейку дроидов, в основе функционирования которых лежит не мозг, а мощная вычислительная система. Естественно, они сильно потеряли в интеллекте, по сравнению с прошлой серией, зато исчезла опасность сбоя. – Не верю, что вы отказались от своих наработок. Этот проект слишком дорогой, чтобы свернуть его с концами. Всё это дерьмо с мозгами продолжается, я прав? – И да, и нет, – устало вздохнул Рейнольдс. – То есть? – непонимающе взглянул Плискин. – Эй, Молли, сюда, – позвал кого-то ученый. В тот же момент из-под кровати с характерным шорохом выполз пушистый комочек, в котором мужчина довольно быстро признал кошку. Когда же существо направилось в их сторону, стало заметно, что это не совсем животное. Это был механизированный дроид, что угадывалось по не совсем естественным движениям и мяуканью, так же, как и голос Эда, отдающему механическими помехами. – Что это? – спросил Салли, когда кошка оказалась максимально близко. – Это моя Молли, – ответил Рейнольдс. – Раньше она была живым питомцем, но потом я решил использовать на ней полученные знания. Из-за паралича центральной нервной системы она не могла нормально двигаться, и я поместил её мозг в этот корпус. Так что, как видите, эксперименты продолжаются, но уже с животными. Салли перевел взгляд на кошку, получая в ответ злобное шипение. Однако, подойдя к Эду, та тут же начала мурчать и ластиться об его ноги. От вида двух дроидов, по сути, мозгов в банке, мужчине стало совсем тошно. – Заебатые у вас эксперименты, – сплюнул он, сверля взглядом Мура. – Не надо смотреть на меня с таким презрением, – осмелился ответить тот. – Далеко не все решения в Mental core公司 принимались мной. Да и наука не может всецело строиться на принципе гуманности. В будущем благодаря примеру первого поколения станет возможным создание более гибкой технологии по внедрению мозга в искусственное тело. Так парализованные люди смогут зажить полноценной жизнью. Вы ведь сами пользуетесь результатом научных изысканий, – Рейнольдс кивнул на протез Плискина. Тот промолчал, так и не найдя подходящих слов для возражения. Вместо этого он взял за руку андроида, подводя его к ученому. – Вы упоминали о какой-то блокировке. – Да, стабилизатор эмоционального фона и подавитель органической части, – кивнул Мур. – До меня, наконец, дошло, – словно озарённый внезапной мыслью, произнес Плискин, кивая на дроида. – Когда мы говорили в последний раз, он просил отвести его к вам и снять блокировку. – Что? Об этом и речи быть не может! – округлил глаза ученый. Плискин недовольно покачал головой, запугивающим жестом показав, как сворачивает второй палец. Увидев, что угроза действует, он добавил короткое “приступай”.