***
— Мы же ее не бросим? — Она сделала свой выбор. — Но… — Газ уже убил ее. — А если нет? — Нет никаких если! Повторяю, она сделала свой выбор. — Почему сирена перестала работать? — Не знаю. Но нам лучше поторопиться. Идем. — Не пойду. — А ну стой! Да чтоб тебя… На самом деле парню не составило бы особо труда нагнать рванувшего в обратном направление мальчишку. Но тратить время, которого и так кот наплакал на детское ребячество, Райз не собирается. Это глупо и совершенно нецелесообразно. В коне концов каждый здесь сам за себя. Да и это упертое маленькое создание ему никто. Так, товарищ по несчастью, не более. Вот только для Кэтрин Скай Маршал этот неугомонный мальчишка и вовсе случайный незнакомец, но этот, казалось бы, незначительный нюанс совершенно не помешал ей без раздумий пожертвовать своей жизнью ради его спасения. Разноглазый собственными глазами видел, как девушка за доли секунды просчитала все возможные варианты развития событий и во чтобы-то не стало, решила спасти никому не нужного ребенка. Райз понимает Дэмиана и именно в этом и заключается его проблема. Парень знает, что возвращаться глупо, они же видели что «туман» сотворил с другими подопытными, но, во-первых нужно вправить мозги мальчишке, а во-вторых как бы разноглазый не противился, но в груди все же тлеет уголек надежды. Время буквально утекает сквозь пальцы, того и гляди прозвучит взрыв, а Райз вместо того чтобы убраться из этого проклятого места настигает маленького беглеца ровно за один поворот до лаборатории. Схватив ребенка за ворот грязно серой кофты, парень встряхивает Дэмиана за шкирку, совсем как нашкодившего котенка. Собирается сказать ему пару ласковых, но звук открывающейся двери меняет все планы. Приходится зажать мальчишке рот ладонью и буквально слиться со стеной. — И как ты только додумалась пожертвовать жизнью ради расходного биоматериала, а? Они же все равно не покинут территорию базы. Как только все эти лабораторные крысы эвакуировались, я запустил блокиратор, войти — можно, выйти — нет… Райз осторожно выглядывает из-за угла, прислушивается к удаляющимся шагам и надменному голосу мужчины. Если верить услышанному, то шансов выбраться с базы живыми у них нет, а точнее не было до этого момента. Повернувшись к мальчишке лицом, парень прикладывает к губам указательный палец, Дэмиан понимающе кивает и когда Райз направляется в сторону коридора, в котором скрылся неизвестный с их спасительницей на руках, мальчишка безмолвный тенью следует за ним. — Знаешь, я ведь не хотел всего этого. До последнего отказывался, и нет, я не оправдываюсь, просто хочу, чтобы ты знала, что дело не в деньгах. На эту фразу незнакомца бывший пленник четвертого куба кривит губы в скептической ухмылке. Большего бреда он в жизни не слышал. Дистанция позволяет и презрительно фыркнуть, но парень не рискует, мало ли, вдруг этот разговорчивый не жалуется на слух. — Ну что, вот и настало время большого взрыва, даже жаль, что ты все еще в отключке. Но ничего, я еще успею полюбоваться отчаянием в твоих глазах. Мужчина мерзко усмехается, набирает на панели управления код и исчезает за огромными металлическими створками. Райз с Дэмианом переглядываются и одновременно срываются с места. На их счастье огромной сейфовой двери все же нужно время для того чтобы окончательно отрезать один отсек базы от другого. Но не так много, как хотелось бы. Райзу с его немалым ростом и далеко не детским телосложением приходится буквально протискиваться в щель между укрепленной стеной и движущейся к ней навстречу двери. При этом маневре страдает его правое плечо, но парень на подобные мелочи давно перестал обращать внимание. Дэмиан проскользнувший на ту сторону первым, смотрит на старшего товарища недовольно, мол, чего так долго возился, но молчит. Райз на это картинно закатывает глаза, делает шаг в сторону освещенного коридора, но вместо того чтобы вновь пойти по следу, запускает свою пятерню в смолянисто черные пряди, тем самым устраивая на голове мальчишки полнейший беспорядок. Дэмиан недовольно сопит, но даже и не думает возмущаться или отстраняться. Он изголодался по таким вот совершенно безобидным прикосновениям. В этот момент за их спинами раздается оглушительный щелчок, срабатывают защитные механизмы на двери, после чего все помещение встряхивает. Свет гаснет, но через мгновение вновь загорается. Дэмиан неосознанно подается вперед, цепляясь за Райза, как за спасательную соломинку. Разноглазый на секунду теряется, но тело реагирует быстрее, чем он понимает, что оказывается перед мальчишкой на корточках и крепко прижимает напуганного ребенка к своей груди. — Все хорошо, слышишь, все хорошо. Мы выберемся отсюда. И, Дэмиан, ты молодец, если бы не ты, то мы бы сейчас уже были мертвы. — Райз ослабевает хватку, но мальчишка не спешит отстраниться, а парень и не настаивает. Он уже и не помнит, когда к нему прикасались не для того чтобы воткнуть очередную иглу или прикрепить ненавистные датчики. — Мы, правда, сможем выбраться отсюда? — Да. И мы сделаем это втроем. Дэмиан на это заявление согласно кивает, нехотя выбирается из объятий старшего товарища по несчастью, сразу становится неуютно и как-то одиноко, но мальчишка делает глубокий вдох и уже на выдохе его не естественно яркие зеленые глаза полны решимости. И пускай от него теперь совсем ничего не зависит, но не мешаться под ногами тоже ведь нужно уметь. И это так на него не похоже… Дэмиан никогда не отличался покладистым характером и умением держать язык за зубами. Не по годам сообразительный и невероятно любопытный, неусидчивый, а главное безгранично любящий жизнь — кажется, он самого рождения был не таким как все. За что и поплатился… его за малым не убили собственные родители. Людей, которыми четырехлетний мальчишка дорожил больше собственной жизни в одно далеко не прекрасное утро вдруг осенило, что на самом деле их сын вовсе не обычный ребенок — а самое настоящее дьявольское отродье от которого нужно срочно избавиться. Дэмиан не помнит, кто спас его от неминуемой смерти, лица из памяти стерлись, как и время, проведенное в приюте, а вот окровавленный нож в руках безликого мужчины, которого Дэмиан когда-то называл «папа» стираться из памяти не спешит. Но ни один даже самый кровавый кошмар никогда не сравнится с жестокостью людей. То, что доверять никому нельзя, а рассчитывать можно только на себя Дэмиан понял еще в приюте, а когда оказался в роли подопытного кролика пришел к неутешительному для себя выводу, что чтобы он не делал становиться только хуже… но потом в его жизни возник Райз. Свет в конце туннеля с его появлением не загорелся, но удивительным образом стало не так одиноко. А еще как бы это глупо не звучало безопасней. Говорят слабый инстинктивно тянется к сильному, вот только Дэмиан никогда не был слабаком, и к Райзу он проникся вовсе не из-за его силы или непробиваемого характера, а из-за своих собственных ощущений. Райзу даже не нужны слова, чтобы одернуть разбушевавшегося мальчишку, хватает одного взгляда, чтобы Дэмиан заткнулся и перестал лезть на рожон. И от этого взгляда, холодного иногда и вовсе совершенно ничего не выражающего, вместо мурашек по коже в груди разливается тепло — Райзу на него не все равно, как и той совершенно чужой, но при этом такой родной кареглазой незнакомке. — Тогда идем? — Ага… Райз выпрямляется, вновь ерошит смолянистые пряди на голове мальчишки, усмехается на недовольное сопение, а сам концентрируется на все еще удаляющемся от них девичьем сердцебиение. Это не нормально идти по следу девушки используя стук ее собственного сердца как путеводную нить. Ненормально при каждом вдохе улавливать слабый аромат духов и ни с чем несравнимый запах ее кожи. Это не нормально рисковать собственной жизнью ради спасения той, кто и не думал спасать тебя. Тем не менее, Райз уверенно идет к намеченной цели, впервые радуясь, что он больше не человек. Все это время он старательно отгораживался от жестокой реальности. Смотреть правде в глаза было также страшно, как и на собственное отражение. Райза не пугают седые волосы и шрам пересекающий левый глаз, но он до хруста собственных костей боится того, кто смотрит на мир его глазами. Он боится себя, ведь если верить словам тех, кто день изо дня проверял на нем свои фантастические теории, от человека в нем осталась только оболочка. Он самое настоящее животное, а животных, особенно хищников, по жизни ведут инстинкты и жажда крови… Райз не хочет быть хищником, но если для того чтобы вновь увидеть небо над головой и вдохнуть свежий воздух ему нужно им стать, то он им станет. Когда до помещения, в котором находится брюнетка, осталось всего пару метров по прямой, парень заметно сбавляет скорость, а затем и вовсе сворачивает в пустой коридор. Дэмиан слышавший доносившийся голос мужчины с другой стороны коридора смотрит на Райза непонимающе. Но вопросов не задает. Он и так знает, что дальше будет, Райз не за что на свете не поставит его под удар, а значит, сейчас им придется разделиться. Дэмиан хочет вцепиться в разноглазого руками и ногами и никуда его не отпускать, но даже слова против вымолвить не может. — Дэмиан, я знаю, что тебе страшно оставаться одному, но мы не знаем, сколько людей в том помещение и есть ли у них оружие. Поэтому тебе придется побыть в этой комнате, пока я за тобой не вернусь. Хорошо? — мальчишка согласно кивает, в глаза собеседнику не смотрит и руки сжимает до побелевших костяшек. Ему совершенно не хочется отсиживаться в комнате отдыха, пока единственный близкий человек рискует жизнью. Но дважды за день ослушаться Райза не рискует. — Дэмиан, посмотри на меня, — парень аккуратно приподнимает подбородок мальчишки указательным пальцем, дабы тот, наконец, посмотрел ему в глаза. — Я всегда буду рядом. Я не оставлю тебя ни здесь ни в каком другом месте. Но сейчас мне нужно ненадолго уйти, чтобы мы смогли покинуть это место втроем. Понимаешь? — Да. Но будь осторожен, — еле слышно произносит мальчишка, спешно увеличивая дистанцию между собой и разноглазым. Больше всего на свете Дэмиан ненавидит ждать, но если Райз сказал, что ему нужно остаться здесь одному, то значит, так тому и быть. — Обязательно. Я скоро вернусь. Райз закрывает за собой дверь, тяжело вздыхает, оставлять Дэмиана без присмотра в его планы не входило, но и пачкать руки в крови на глазах ребенка он не собирается. Где-то на задворках здравого смысла, еще существует вероятность того, что все это просто очередная проверка их возможностей. Иными словами — ловушка, из которой выберется лишь сильнейший. Но прислушиваясь к чужим сердцебиением, приходит к выводу, что все это происходит на самом деле. — Ну, все, спящая красавица, завязывай притворяться, а то пропустишь все самое интересное.***
Терпеть не могу, когда меня насильно приводят в чувства. Перед глазами все плывет, щеки горят от «дружеских» похлопываний, а мозг наотрез отказывается нормально функционировать, а еще я обычно теряюсь в пространстве и времени. Нехотя оглядываюсь по сторонам, удивленно хлопаю ресницами, когда, наконец, осознаю, что заморачиваться с моим обездвиживание никто не стал, и это притом что оставили меня в месте, смахивающем на настоящий центр управления. Даже как-то обидно. Нет, я понимаю, что особой угрозы уже вроде как не представляю, да и сбегать не собираюсь, отбегалась, но понажимать разные кнопочки могу. Да и вообще, не стоит недооценивать противника. Мне-то терять уже нечего. Пытаюсь подняться с офисного кресла, в которое меня кто-то заботливо усадил, но ноги еще не слушаются. Да и в голове гудит так, что хоть волком вой. Если честно мне даже моргать больно. — Хреново выглядишь, Скай. — Ну, так и ты с нашей последней встречи не похорошел, — сиплю я, четно пытаясь сфокусировать взгляд на своем оппоненте. — Как жестоко, — уверена Чейс картинно хватается за сердце и слащаво скалится. Оказывается, в моем нынешнем состоянии все же есть свои плюсы. Например, невозможность нормально лицезреть самодовольную рожу бывшего наставника меня очень даже радует. — Но если серьезно, сколько раз я тебя предупреждал, насчет сраного альтруизма, а? — Вот только давай без нотаций. Голова болит. Да и вообще тебе стоит ускориться с повествованием, знаешь ли, вещество которое ты мне вколол, не сильно помогает. Боюсь, велика вероятность того, что я так и не узнаю, по какому поводу мы здесь сегодня собрались. — Эй, не торопи меня, ты же знаешь, как я не люблю скомканные финалы. Чертова ящерица и так запорола мне всю кульминацию, — недовольно ворчит Тайлер, волшебным образом оказываясь у меня за спиной. — Я ведь собирался позволить тебе в полной мере насладиться компанией Зака: прогулки по острову, романтический ужин, страстный секс, кофе в постель, признание в любви и его кровь на твоих руках… — горячее дыхание обжигает мою ушную раковину и у меня перехватывает дыхание. Не от услышанного, а от близости Тайлера. С одной стороны это хорошо, не придется самостоятельно сокращать дистанцию для удара, а вот с другой… я ведь имею дело с профессионалом, который умеет читать язык тела и самое отвратное он сам учил меня выкручиваться из подобного рода недоразумений. — Я бы выстрелил дважды: первым задел сонную артерию, а вторым пробил грудную клетку. — Это должно меня впечатлить или повергнуть в шок? Прости, кажется, я сегодня забыла принять психотропные, которыми ты в последнее время меня пичкал. — Запрокидываю голову назад, я не жажду встречаться взглядом с нависшим надо мной мужчиной, знаю, что это чревато для меня, но еще больше я не хочу быть статичной декорацией в его спектакле. — Полагаю, сейчас ты должен сказать, что и мое чувство вины за смерть Рикса иллюзорно и вообще иррационально, ведь Саймон жив. — Мне даже не приходится выдавливать из себя насмешливую ухмылку, все происходит естественно. К тому же, уловка Тайлера не произвела на меня должного эффекта. Нельзя сломать то, что давным-давно сломано, можно конечно перелопатить обломки — это в любом случае неприятно. Вот только в моей ситуации, это уже совершенно бесполезно. Если озеро пересохло, то, сколько бы ты камней в него не кидал — кругов на воде не появится. Тайлер может в мельчайших подробностях описать смерть Зака, Эйдана или даже моего младшего брата, но никакой реакции от меня не дождется. Во мне просто не осталось ни чувств, ни эмоций. Я ведь не просила вытаскивать меня из лаборатории, не просила вкалывать блокаторы и уж точно я не просила открывать мне правду о моей собственной жизни. Стоило все же пустить себе пулю в лоб, а не плыть по течению… но, черт, разве не этого я всегда хотела? — С тобой неинтересно, ты слишком хорошо меня знаешь. Но признай, я отличный постановщик, ты ведь только сейчас поняла, что вся твоя жизнь не что иное, как мой спектакль. — Я бы поаплодировала, да что-то руки не слушаются. Прости, что смазала минуту твоего триумфа, — все еще улыбаюсь, закрываю глаза, пытаясь, переварит услышанное. Я ожидала от Чейса чего-то подобного, но реальность оказалась жестока. Должна признать он смог меня удивить, я-то наивная думала, что он дергал за ниточки последние пару месяцев, а не всю мою сознательную жизнь. — А самое забавное, что у тебя даже не главная роль. Ты тот самый второстепенный персонаж, являющийся неотъемлемой частью жизни главного героя. Инструмент для достижения цели. — Тайлер разворачивает мое кресло к себе так сказать лицом, мы вновь встречаемся взглядами и пазл из обрывков воспоминаний наконец-то складываться в единую цельную картину — с началом, серединой и концом. Нереально голубое небо над головой, лопасти вертолета, жетоны и серые глаза в которых я вижу собственное отражение. — Ломалась ты, а боль при этом испытывали еще трое. Не правда ли, это гениально? — Да не особо. Любой, кто обладает терпением и хоть немного разбирается в психологии, вполне может попробовать себя в роли кукловода. Не пойми неправильно, масштаб постановки действительно поражает, но ты же не станешь отрицать, что во многих аспектах тебе тупо повезло. — Ты права, принцесса, без везения не обошлось. Честно, будь на твоем месте другая, то я вряд ли зашел бы так далеко. У тебя талант приручать «монстров». Рикс, Хэйз, Грэйди и даже Смит в конечном итоге из адской гончей превратился в обычного сторожевого пса. — Все мы в той или иной степени жаждущие крови «монстры». Просто в отличие от гражданских нам хватило смелости признаться в этом себе. Именно поэтому мы здесь. — Тайлер удивленно вскидывает брови, но молчит. Смотрит привычным ничего не выражающим взглядом, отступает на шаг, качая головой. — Ты не исправима. — А ты что всерьез рассчитывал, на то, что я обвиню тебя во всех смертных грехах? — теперь настала моя очередь удивленно вскидывать брови. Судя по плохо скрытому замешательству в глазах, Тайлер и правда, всерьез рассматривал такой вариант. Вообще-то пять минут назад я и правда жаждала его крови, а сейчас вроде и подавно должна страстно желать перерезать ему глотку. Должна, но тумблер, отвечающий за здравый смысл в критический момент решил самоуничтожиться. — Ну, теперь хотя бы понятно, зачем ты пичкал меня психотропными. Я ведь должна была тебя возненавидеть, не так ли? В комнате воцаряется тишина. Тайлер отходит от меня на несколько метров, запускает пятерню в короткие темные волосы, шумно выдыхает. Я же в это время предпринимаю попытку оказаться на своих двоих, кто бы мог подумать, что оторвать пятую точку с обычного офисного кресла может быть так сложно. Меня слегка шатает, да и на преодоление двух метров уходит в два, а то и в три раза больше времени, чем обычно, но в конечном итоге мне удается сократить дистанцию до непростительного минимума. — Ты все испортила… — Да, нехорошо получилось, но в свое оправдание скажу, что я это не специально. — Это, правда и он это знает. Но разве от этого кому-то из нас легче. В его серых полыхает адское пламя, я не вижу его, ибо трусливо пялюсь на искривленные в досадливой ухмылке губы, зато чувствую… — И раз у нас тут в кои-то веки случился разговор по душам, то признаюсь — я рада, что твой план провалился. — Голос не дрожит, дыхание почти не сбилось, а вот глаза обожгло слезами. А платина, из-за которой мое эмоциональное озеро пересохло, вмиг покрылась причудливым узором из трещин. — Ты хоть представляешь, в какой кошмар превратилась бы моя жизнь, убей я тебя? Да как ты вообще до такого додумался, идиот?! — сил на приличный удар давно не осталось, я стою-то чисто на морально волевых, так что инстинктивно хочу просто оттолкнуть от себя этого невероятного идиота. Вот только когда моя ладонь оказывается на мужской груди, пальцы до хруста костей сжимают белоснежную ткань его рубашки. — Я настоящая ведь никому не нужна… — Нет, принцесса, не смей отключаться! Ты нужна мне, слышишь! Очень нужна. Скай, пожалуйста…