Питер
— Ох, блядь. — Питер впечатался в стену рядом со своим окном, прилипнув к ней и замерев на пару мгновений, тяжело дыша и ругаясь вполголоса. — Блядь, ебать, боже, о боже, о боже. Что он натворил? Нахуя вообще так поступил? Он не намеревался… доводить до подобного. А теперь Уэйд… — Ох, блядь, Уэйд… Питер трижды глубоко вдохнул и судорожно выдохнул, зажмурившись и стараясь прогнать скопившееся в горле жжение. Осторожно подобравшись к окну, он как можно тише открыл его и скользнул внутрь, встав на деревянный пол сначала одной ногой, затем другой. Питер замер и задержал дыхание, прислушиваясь, не разбудил ли тётю Мэй. В квартире было тихо. Дыхание громко вырвалось сквозь маску, когда он наконец выдохнул и повернулся, чтобы закрыть за собой окно. Руки дрожали. — Охуеть… — громко прошептал Питер, сорвав маску и бросив её на стол, сразу же запустив пальцы в растрёпанные волосы. Боже, он представлял, что Уэйд сейчас о нём думал… Питер упал на кровать, но тут же с шипением подскочил от неприятного ощущения — прилипший костюм, всё ещё постыдно мокрый изнутри, натянул кожу внутренней стороны бедра. Сначала Питер медленно снял верхнюю часть, потом, сжавшись от стыда, стянул штаны вместе с подсохшей спермой, частично оставшейся на коже. Пнув костюм под кровать, Питер сделал мысленную пометку отнести его в прачечную завтра после школы. Какое-то время он стоял посреди комнаты, продолжая тяжело дышать и пытаться совладать с бурей мыслей и чувств в голове. Как это вообще случилось? Он должен был просто оттолкнуть Дэдпула, как делал всегда. Должен был обернуть всё в шутку, попрощаться, отправиться домой и думать перед сном о том, как губы Уэйда ощущались бы на его коже, как делал это с того воскресенья, после пребывания в его квартире. Питеру тогда было так хорошо, так уютно и безопасно. Просто сидеть там, играя в «Марио: Карт», без задней мысли обмениваясь взаимными подъёбами. Ему до одури хотелось свернуться рядом с Уэйдом калачиком и прижиматься до тех пор, пока тот не соизволит обнять в ответ своей большой горячей рукой, даря тепло и безопасность, которые Питер впервые ощутил в ту ночь, когда его спасли из бара. Но Уэйд всегда отстранялся. Постоянно сомневался, держался на расстоянии. А вот Дэдпул… Дэдпул, напротив, вечно пытался подобраться как можно ближе. Всегда искал его, использовал любой предлог, чтобы коснуться или обнять, бесконечно дразнил похабными комментариями попки и фигуры, а то, как он смотрел на Человека-паука… Боже. Даже через маску Питер чувствовал этот особенный взгляд. И он заставлял его… ощущать себя всемогущим. Всесильным, сексуальным и опасным. А когда Дэдпул вжал его в ту стену, склонившись неимоверно близко, прошив Питера насквозь этим своим голосом… Он просто не смог… не смог остановиться. Он точно знал, что чувствовал к нему Уэйд. И пусть не признавался в этом себе, не допускал даже мысли, но всё же знал. Так же как и то, что, когда уступит постоянному напору Дэдпула, когда наконец позволит себе прижаться теснее к его массивному телу, которое за последние недели молча выебал взглядом уже не один десяток раз, Уэйд не сможет ему отказать. Даже в ту первую ночь, около месяца назад, когда они только встретились, Уэйд готов был на всё ради Человека-паука. И Питер об этом прекрасно знал. Боже, он просто самый ужасный человек на свете. Подавив отчаянный стон, Питер вжал кулаки в глаза. Спустя мгновение руки упали вдоль тела, он яростно уставился в сторону кровати. Этой ночью ничто в мире неспособно заставить его уснуть. Он был для этого слишком взвинчен. Поэтому Питер схватил пижамные штаны и натянул их, прежде чем как можно тише выскользнуть в коридор. Закрыв за собой дверь спальни, он босиком прошёлся до ванной, сразу щёлкнув замком, как только оказался внутри. Включив свет, он потянулся к крану, поворачивая ручки до тех пор, пока шум воды не заполнил маленькое пространство комнаты. Не дожидаясь, пока вода нагреется, Питер стянул штаны и вошёл в кабинку, задёрнув шторку. Он зашипел, ощутив на коже тугие ледяные струи. Прикрыв глаза, постарался сосредоточиться на этом болезненном ощущении. Он не заслуживал ничего хорошего — не после того, как воспользовался благосклонным отношением Дэдпула к себе и получил что хотел, не заботясь, как после этого почувствует себя Уэйд. Питер обнял себя руками, дрожа, пока холод обволакивал его. Он не двигался до тех пор, пока вода не начала нагреваться. Схватив гель для душа с каким-то сладковатым ароматом, который подарили тёте Мэй в доме престарелых, он налил его на потрёпанную мочалку. Питер яростно принялся тереть каждый сантиметр тела, вздрогнув, когда грубая ткань прошлась по глубокому порезу на плече. На секунду Питер оторвался от своего занятия, чтобы рассмотреть рану внимательнее — ничего особенного. К завтрашнему утру она уже покроется коркой и не будет кровить через футболку, поэтому и бинта не понадобится. Это станет хорошим напоминанием ему о слабости и неспособности защитить город. Зелёный Гоблин был слишком быстр. Слишком силён. Сердито сжав зубы, Питер яростно выдавил шампунь в ладонь, принявшись втирать его в голову. Он запустил пальцы в спутавшиеся из-за маски пряди, вспенивая и намеренно нещадно дёргая. Если Питеру удастся отвлечься на боль, тогда не придётся думать, как знатно он сегодня облажался. Однако когда он закончил мыть голову, остатки мыльной пены смыло в водосток, а мокрые волосы налипли на лоб, вода уже стала довольно горячей. Против воли Питер немного разомлел и глубоко задышал, мышцы постепенно расслаблялись после неимоверного ночного напряжения. Он опёрся рукой о стену, закрыв глаза, и подставлялся приятным струям. Прохлада плитки под ладонью концентрировала внимание, позволяя телу расслабиться ещё больше. А потом Питер вновь вдруг подумал о Уэйде. О том, какие невероятные ощущения тот приносил, просто прижавшись к телу, а его руки… И это чувство внутри. Этот внезапный всепоглощающий жар, который омыл его с ног до головы, словно океанская волна, потащив за собой в такую глубину, что Питер просто не смог сопротивляться, не захотел. Уэйд приносил блаженство, Питеру было чертовски хорошо, когда он касался его так по-особенному, использовал его таким вот образом… Он просто не смог бы остановиться, даже если б захотел. А то, как Уэйд на него реагировал… Все эти слова, тембр голоса — настолько глубокий, непохожий на его обычное поддразнивание… Этот полубезумный стон, который Питеру удалось вырвать из наёмника… Паркер задохнулся, задрожав, свободная рука против воли опустилась на уже болезненно твёрдый член. Краем сознания он прекрасно понимал, что не должен этого делать, но эмоции нахлынули волной, как раньше. Даже несмотря на то, что где-то глубоко в животе стыд боролся с вожделением, Питер не мог остановиться. Просто не мог. Рука заскользила вверх, большой палец прошёлся по головке. Он прикусил губу, проглотив стон, когда подумал о ладони Уэйда, которая не так давно ласкала его. Соскользнув кулаком вниз, Питер на мгновение сжал основание, а затем вновь повёл вверх, вспоминая, как ощущался прижавшийся сзади Уэйд — такой большой и охуительно твёрдый, тёршийся о его задницу с такой жаждой и отчаянием… Паркер уже задыхался, рука заскользила по члену быстрее, жар нарастал с каждой секундой, омывая его с ног до головы. Дрочка ещё никогда не была такой охерительно приятной. И так быстро — чересчур быстро — он ещё не доходил до исступления. Питер балансировал на краю, вспоминая зубы Уэйда, которые вонзились ему в плечо, и эти горячие, мокрые, грязные стоны, впитавшиеся в кожу… Задрожав, он ощутил, как ослабли колени, и бурно кончил в кулак. — Агрх… — протяжно застонал Питер, пытаясь приглушить звук, вжавшись губами в плечо, но не слишком-то преуспел. Стоя так, задыхаясь, он медленно разжал кулак, отпустив обмякающий член и смывая с пальцев сперму под потоками воды. — Бля… — выдохнул он, пытаясь подольше удержать это послеоргазменное блаженство и не возвращаться к мыслям о том, насколько неправильно поступил, дроча на воспоминания. Он просто ничего не мог с собой поделать. Тихий стук в дверь настолько напугал Питера, что он подпрыгнул, ударившись плечом о стену. Сглотнув внезапно возникшую панику, он прокашлялся и тихо проблеял: — Д-да? — Питер? — Хриплый ото сна голос тёти Мэй звучал обеспокоенно. — Что ты, ради всего святого, делаешь так поздно в ванной? Питер глубоко вздохнул и попытался заставить бешено колотившееся сердце вернуться к нормальному ритму. — Я просто, э… Просто решил помыться. — Питер провёл ладонями по лицу и волосам. — У меня… э… был кошмар. Не мог заснуть. Спустя пару секунд тишины тётя Мэй сказала уже менее взволнованно: — Хорошо. Постарайся всё же уснуть, ладно? Тебе через три часа в школу вставать. — Хорошо, тётя Мэй, я постараюсь. Питер внимательно вслушивался, как её шаги удалялись по коридору и как щёлкнула, закрываясь, дверь спальни. Глубоко вздохнув, он выключил воду. Медленно вытираясь полотенцем, Питер пытался остаться в ванной как можно дольше, чтобы не возвращаться в комнату и не ложиться в кровать. Однако бесконечно он тянуть не мог. Забравшись под одеяло, Питер смотрел в потолок, лёжа без сна и наблюдая, как тусклый утренний свет пробирался в окно. Он просто не представлял, что делать дальше.***
В конечном счёте Питеру удалось уснуть. По ощущениям спустя минут десять после этого будильник уже зазвонил. Вырубив источник назойливого звука, он прикорнул ещё минут на двадцать. Потом в голову резко ударило осознание, что пора вытаскивать зад из кровати, если не хочет опаздывать на первый урок, — только тогда Питер с трудом поднялся с постели, ощущая себя более вымотанным, чем ночью, и чувство это было действительно отстойным, хотя он, казалось, уже начинал к нему привыкать. Весь путь из квартиры и в метро Питер едва переставлял ноги, ощущая себя зомби. Аккурат перед звонком он вошёл в класс. ЭмДжей удивлённо подняла брови, когда его увидела. — Что с тобой, чёрт возьми, произошло? Ты как ходячий мертвец выглядишь. — Чувствую себя так же, — застонал Питер, сползая на стуле ниже под парту и обессиленно укладывая голову на стол. Дерево холодило щёку, ощущение было сродни раю на земле, особенно — потому что голову не нужно держать прямо, и Питер позволил себе закрыть глаза. ЭмДжей ткнула его в бок, и Питер недовольно замычал. Урок уже начался, поэтому он, позволив себе ещё пару секунд блаженства, всё же поднял голову. Каким-то образом всё же удалось не упасть со стула или уткнуться лбом в парту до конца урока, но все пятьдесят минут он отчаянно боролся со смыкающимися веками. Единственный плюс подобного совершенного истощения — у Питера не хватало сил переживать из-за Уэйда. Когда наконец прозвенел звонок об окончании урока, Паркер даже вздрогнул, застигнутый врасплох шумом отодвигаемых стульев и мельтешением учеников вокруг, собирающих вещи. ЭмДжей дёрнула его за рукав. — Ну правда, Питер. Ты вообще спал ночью? Он пожал плечами. Сжав зубы, заставил больное и уставшее тело подняться на ноги, закинув рюкзак (который за весь урок даже не открыл) на плечо. — Может быть, немного… — пробормотал Питер. — Кошмары. Не мог уснуть. Мэри Джейн сочувственно кивнула и на мгновение сжала его запястье, пока они выходили в коридор. — Хочешь поделиться? Прежде чем Питер ответил, под потолком раздался раздражающий треск громкоговорителя, заставив всех студентов скривиться. Далее из динамиков послышался голос директорского секретаря — звучал он более нервно, чем обычно: — Прошу минуточку внимания. Мистер Питер Паркер, пройдите, пожалуйста, в кабинет директора. Повторяю: Питеру Паркеру следует явиться в кабинет директора. Питер замер, растерянно оглядываясь, — его недосып сказывался на реакции. ЭмДжей дёрнула его за запястье. — Питер! — Он перевёл на неё взгляд. — Ты что-то натворил? — Паркер медленно покачал головой. Нет, так ведь? Нет… Нет, он точно не делал ничего такого, о чём могли бы узнать в школе. ЭмДжей нахмурилась, в глазах отразилась обеспокоенность. — Тебе нужно идти. — Она ещё раз сжала его запястье, прежде чем отпустить. — Если ты ничего плохого не натворил, тогда и волноваться не о чем, — Мэри Джейн мягко ободряюще улыбнулась. — Может быть, тебя вообще наградят или типа того. Паркер с трудом выдавил ответную улыбку: — Возможно. — А затем повернулся и зашагал к дирекции. В голову закралось смутное подозрение, что новости его не обрадуют. Почти добравшись до кабинета, Питер почувствовал лёгкий предупреждающий об опасности зуд вдоль позвоночника, а потом в него врезался Флэш, да так сильно, что Паркер отлетел в группу стоявших неподалёку учеников. С трудом восстановив равновесие, Питер сердито уставился на Флэша, а тот презрительно усмехнулся в ответ: — Удачно повеселиться тебе в директорском кабинете, Пенис Паркер. Питер закатил глаза, чувствуя себя чересчур уставшим, чтобы выслушивать бредни и неоригинальные оскорбления Флэша. Он вспомнил, как Уэйд советовал ему бить хулиганов по яйцам, и улыбка невольно тронула губы. Питер проводил задиру взглядом. Конечно, он никогда так не поступит, но думать о возможностях приятно. Подождав, когда практически все ученики рассосутся в коридоре, Питер вошёл в приёмную, нервно остановившись у стола секретаря. Она одарила его доброй улыбкой, но глаза как-то странно блестели, а ещё она с явным волнением стучала ручкой по столу. — Доброе утро, Питер. Пожалуйста, присаживайся. Я… Я скажу им, что ты пришёл. — Потянувшись к телефону, она набрала номер. Паркер кивнул и направился к креслу, среди прочих стоявшему у стены. С тяжёлым вздохом он опустился в пружинную мягкость, даже не потрудившись снять рюкзак со спины. В голову не приходило ни одной чёртовой причины, по которой нужно было его сюда вызывать. Однако долго ждать не пришлось. Меньше минуты спустя из кабинета директора вышел Тони Старк собственной персоной, осветив присутствующих лучами непробиваемой самоуверенности. Он был одет в как всегда дорогой костюм, с дизайнерскими солнцезащитными очками. Питер вскочил на ноги, краем глаза заметив, что секретарь сделала то же самое. — М-мистер Старк! — Директор Джонсон выскочил из кабинета вслед за Тони, явно крайне взволнованный его уходом. — Вы можете воспользоваться моим кабинетом. И-или любым другим в школе. Тони лишь отмахнулся, при этом рукав немного задрался, обнажив Ролекс. — Ерунда. Мы сами справимся, мистер Джонсон. Приветик, Питер. Паркер тяжело сглотнул, внезапно окончательно проснувшись, когда адреналин пробежался по венам. — Мистер Старк, — осторожно поприветствовал он в ответ. Блядь, блядь, блядь. Ничего хорошего его явно не ждало. Тони протянул Питеру руку, тот пожал её, удивлённый этим больше, чем чем-либо ещё за сегодня. — Поздравляю, мистер Паркер. Я приехал, чтобы обсудить с вами невероятную возможность стажировки в единственной и неповторимой «Старк Индастриз». Питер в замешательстве приоткрыл рот. Тони прищёлкнул языком и практически незаметно подмигнул под очками. Паркер поспешил закрыть рот. — О, эм… Ух ты, это, ох, просто невероятно, — запинаясь, выговорил он, понимая, что должен вести себя в этом случае более взволнованно и удивлённо. Тони закатил глаза. — Да-да, точно так оно и есть. Как насчёт небольшой прогулки и обсуждения подробностей, м? Питер нервно вздохнул, но кивнул. Старк же быстро направился к двери, даже не сомневаясь, что Паркер последует за ним. — Мистер Старк! Вы можете использовать любой кабинет в здании! Правда, с этим не будет никаких проблем! — выкрикнул директор Джонсон им вслед, в голосе прозвучало отчаяние. — Не нужно, мистер Джонсон, — бросил Тони на ходу через плечо. — Мы поболтаем снаружи. Питер вышел следом за Железным человеком в коридор, желудок скручивало узлом. Он молчал, желая сначала узнать, зачем приехал мистер Старк, прежде чем начать оправдываться. Толкнув входные двери, они окунулись в солнечный свет. Питер прищурился от яркости, внезапно ударившей в глаза. — Господи, сегодня так жарко, что аж яйца липнут. — Тони постучал по маленькому блютус-устройству, удобно расположившемуся в ухе, которое Питер заметил только сейчас. — Включи в машине кондиционер, Пятница. Мы сейчас подойдём. Немного нахмурившись, Питер засунул руки глубоко в карманы и, чувствуя себя донельзя неловко, сухо задал вертевшийся на языке вопрос: — Вы же приехали не ради стажировки, да? Тони искоса на него глянул, не переставая шагать к парковке, где посередине пожарной разметки красовалась кричащая машина мистера Старка. — А мог бы. Хочешь работать на меня, карапуз? Это можно устроить, ты ведь знаешь. — Вы же несерьёзно, — одарил его Питер недоверчивым взглядом. — Мог бы и серьёзно, если б ты захотел, — пожал плечами Тони. — Это всё же моя компания — что хочу, то нахуй и ворочу. Питер покачал головой. — Нет. У меня уже есть стажировка. К этому моменту он уже практически год работал в «Оскорп» — было бы нечестно просто сдаться и покинуть компанию в поисках чего-то получше. Если, конечно, «Старк Индастриз» была для него чем-то лучшим. Мистер Старк мог просто взять его на должность носителя кофе или уборщика лабораторий. Тони коротко рассмеялся. — Да, точно. Работаешь на конкурентов. Ты для них слишком хорош, Питер. Я должен попытаться перекупить тебя, прежде чем ты начнёшь уменьшать мой доход. Питер уловил веселье в голосе Тони, поэтому чуть улыбнулся и покачал головой. Когда они подошли к машине, невзрачно одетый мужчина, появившийся из ниоткуда, распахнул для них двери. Это был водитель или охранник, а может быть, и то и другое. Питер скользнул внутрь салона, устраиваясь на удобных кожаных сиденьях, Тони последовал его примеру. Дверь за ними захлопнулась, мужчина остался стоять снаружи. — Пятница, включи звуковые щиты. — Питер свёл брови, когда со всех сторон послышалось мягкое жужжание. Он огляделся, слегка раздражаясь от этого звука. — Это правда так необходимо? — спросил он. Тони вопросительно поднял бровь, сняв очки и положив их на колено. — Ты их слышишь? — с любопытством спросил он. Питер кивнул, вызвав у Тони задумчивое «хм». — Занятно. Я подумал, что ты не захочешь, чтобы нас кто-либо подслушал. Я не прав? Питер сжал губы и помотал головой. — Так и знал. — Тони потянулся и открыл подлокотник своего сиденья со встроенным мини-холодильником, доставая пиво и колу. Бросил банку газировки Питеру, который легко её поймал и с шипением открыл, отчаянно желая получить хоть немного кофеина, пусть и был уже весь на нервах от предстоявшего разговора. Старк вскрыл бутылку пива серебряной открывалкой. — Итак, — он одарил Питера многозначительным взглядом. — Думаю, ты догадываешься, почему я здесь. Паркер сглотнул, поднося банку колы к губам и отпивая, чтобы потянуть время. Мгновение спустя он коротко кивнул. Тони вздохнул. — Слушай, пацан. Я не понимаю. Я пытался дать тебе разобраться самостоятельно. Дал про запас пару недель — думал, перерастёшь это или типа того, — однако ты всё ещё болтаешься по округе с этим ненормальным. Питер сильнее сжал жестянку в руке — ему понадобилось сделать огромное усилие над собой, чтобы не раздавить её, залив колой всю машину Тони. — Это не ваше дело, — попытался сказать спокойно Питер, но всё-таки слова прозвучали резко. Тони пронзил его пристальным взором. — Чёрта с два. Он убийца, Питер. Убивает людей за вознаграждение, — Тони так медленно выговаривал слова, будто объяснял всё детсадовцу, отчего Питер лишь сердито стиснул зубы. — И ты молод. Даже ещё не достиг возраста согласия. Я не позволю тебе подвергать себя опасности в попытках подружиться с психопатическим маньяком. — Я не ваша ответственность, — возразил Питер, но Тони повысил голос, склонившись к нему: — Не говоря уже о том, что он напрочь ебанутый! Поверь мне, пацан, я точно знаю. Я с ним работал раньше. Как ты вообще можешь даже находиться рядом с ним, не понимаю… — Вам и необязательно понимать! — воскликнул Питер — голос его был полон гнева и досады, которые бурлили даже в крови. — Я знаю, кто он, мистер Старк. Он спас мне жизнь. И ему становится лучше. Он мне помогает и… — Не будь таким наивным, — рявкнул Тони, достав из кармана сиденья скоросшиватель и бросив его рядом с Питером. — Он ни на мгновение не прекращал делать свою работу, с которой справляется на ура. Питер уставился на картонную папку, сердце неприятно забилось в горле. Он помотал головой. — Не буду я это смотреть, — упрямо заявил он. Тони откинулся на спинку сиденья, слегка прищурившись. — Не думал, что ты трус, Питер. Или тот, кто предпочитает закрывать на всё глаза. Паркер тяжело сглотнул, руки тряслись, когда он схватил папку и положил на колени, отставив банку с колой. Он не открывал её. Просто смотрел, размеренно дыша носом, пытаясь успокоиться и побороть волну дурного предчувствия, которая грозила вывести его из себя. — Там то, чем занимался Дэдпул двадцатого марта. В тот день, когда он приволок тебя к себе в квартиру. — Спас мне жизнь, — упрямо поправил Питер, но в голосе уже не было прежней резкости. Глубоко вздохнув и напомнив себе, что он всё-таки Человек-паук и не может просто отвернуться от своих обязанностей, Питер открыл папку. И не смог сдержать невольное «ох», сорвавшееся с приоткрытых губ. Фотография, лежавшая сверху, была отвратительна — мужчина привязан к стулу чем-то вроде электрического провода. Он лежал навзничь, явно мёртвый — горло было перерезано, а футболка пропитана тёмной кровью. На щеке красовался длинный тонкий порез, на бёдра и руки были нанесены колотые раны. — О, Господи… — Питера вдруг затошнило. Он сглотнул подкатившую к горлу желчь, вспоминая ту ночь, когда спросил Уэйда, почему тот покрыт кровью. Дэдпул не солгал. — Что он сделал? — напряжённо спросил Питер. — Очевидно, убил беднягу, — вздохнул Тони. — И не слишком быстро — не раньше чем нанёс ему эти болезненные раны. Дэдпул просто больной ублюдок, это ему нравится. Поверь, ты не захочешь увидеть, что… — Нет, — прервал его Питер, подняв глаза и встретившись взглядом с Тони. — Эта… жертва. Что сделал этот человек? — Теперь взор Тони стал озадаченным. — Дэдпул убивает только плохих ребят, — отчаянно сказал Питер и сразу же возненавидел то, как это прозвучало: столь слабый аргумент, который заставил бы Тони решить, что Питер всё-таки засомневался в Дэдпуле. Старк лишь нахмурился, глаза его потемнели. — Питер… Это не оправдывает… — Просто скажите, — рявкнул он, крепко сжимая края папки. Какое-то время Тони просто молчаливо его рассматривал, затем наклонился вперёд, поставив пиво на столик, и скрестил руки на груди. — Он отмывал деньги, работал в одной из крупнейших банд Нью-Йорка. В основном наркотики и торговля людьми. Питер с облегчением вздохнул. — Вот видите? — Он захлопнул папку и протянул её Тони, не желая больше видеть ни одной фотографии. Старк принял её, но одарил Питера взглядом, в котором смешались жалость и разочарование. — Это ничего не меняет, парень. Он сделал это. И наслаждался в процессе, точно тебе говорю. Питер кивнул, опустив взор на колени. — Я знаю, о’кей? Знаю. Это неправильно. То, что он делает, — Паркер вздохнул, собираясь с духом, чтобы попытаться донести свою точку зрения. — Но я помогаю ему стать лучше. Думаю, он может стать лучше, если приложит усилия. Тони уже качал головой. — Ты его совсем не знаешь, Питер. Может быть, считаешь иначе, тебе кажется, что ты его понял, но ты просто не понимаешь, что такие люди не становятся лучше. Он сломлен. Не понимает, что правильно, а что нет. Он хладнокровный убийца с перевёрнутым моральным компасом. И никогда ему не стать цельной личностью. Он никогда не сможет по-настоящему быть хорошим. Питер не хотел принимать слова Тони, поэтому отчаянно замотал головой. Было бы нечестно просто сдаться и бросить наёмника. — Слушай, парень, — вздохнул Старк, вновь откинувшись в кресле. — Не думаю, что тебе следует продолжать с ним то, что ты делаешь. — Прежде чем Питер успел возразить, Тони поднял руку. — Просто подумай об этом, договорились? — он пристально посмотрел Паркеру в глаза, привлекая внимание. — Я не хочу, чтобы ты… привязывался к нему. Это плохо для тебя закончится. Питер распахнул глаза, сердце в груди грохотало, когда в голову стукнула ужасная мысль. Костюм. Старк следил за его жизненными показателями через костюм. Возможно, именно так он узнал, что они с Уэйдом довольно часто видятся последнюю пару недель. Что, если Тони знал и о прошлой ночи? Питера затошнило. — Я не… — Слова застряли в горле, потому что он даже не понимал, как оправдаться, если Тони действительно всё знал… Питер сглотнул, щёки загорелись от стыда. — Слушайте, всё не так. То есть что бы вы там ни видели… Или слышали… Не важно — это не… Я не… Он часто задышал в волнении и смущении. Со стороны мистера Старка совсем нечестно следить за ним таким вот образом, даже если он сделал этот костюм. Это вторжение в личную жизнь. — Что? — Замешательство на лице Тони быстро сменилось пониманием, а потом он засмеялся. — О… О Господи, пацан. Нет. Конечно же я ничего такого не думал. — Старк снова взял бутылку, отпил глоток, всё ещё посмеиваясь. — Иисусе, нет, ну представляешь? Просто отвратительно, блядь. Питер опустил голову, чтобы Тони не заметил, как он сжал зубы, а в глазах запылал гнев. Тони Старк иногда действительно мог быть мудаком. Питер постарался успокоить бешеное сердцебиение, прежде чем вновь заговорить: — Кстати говоря, много ли вы следите за мной через костюм? — спросил он, пытаясь не выдать негодования. — Не много, пацан, — пожал плечами Тони. — Я вроде как занят другими делами, понимаешь? Не могу нянчить твою задницу всё время. — Старк глянул на часы, что напомнило Питеру о том, насколько Тони действительно занятой человек. Ведь он, блядь, Железный человек и выкроил время, чтобы поговорить с ним, потому что беспокоился. Паркер не мог на подобное злиться — так ведь? Тони погладил бороду и задумчиво посмотрел на него. — Знаю, тебя это беспокоит. Но всё, на что я обращаю внимание, — это твоё местоположение, усёк? Просто чтобы убедиться, что ты не залез туда, где быть не должен. Я узнал тогда о твоём предсмертном состоянии только потому, что приказал Пятнице следить за твоими показателями и сообщать, если они будут критическими. Питер кивнул, немного пристыженный тем, как плохо подумал о Тони. — Хорошо. — Он взял банку с колой и принялся дёргать жестяной язычок. — Спасибо. Старк посмотрел в тонированное окно и почесал затылок, явно испытывая неловкость, когда разговор из делового поля перешёл в личную плоскость. — Не за что, парень. Обращайся. — Между ними вновь повисло неуютное молчание, а потом Тони продолжил: — Теперь вываливайся из машины. Дела зовут. Питер натянуто улыбнулся, принявшись двигаться по скользким кожаным сиденьям к двери. — Без проблем, мистер Старк. Спасибо за колу. Тони закатил глаза. Когда Питер пробирался мимо, он остановил его, не дав открыть дверь и вновь заглянув в глаза. — Подумай о том, что я сказал, Питер. У тебя есть все шансы стать настоящим героем, Мстители с удовольствием однажды примут тебя в свои ряды. — Паркер удивлённо моргнул, внутри всё невольно затрепетало, когда он услышал эти слова из уст человека, которого когда-то боготворил, и не важно, что теперь его чувства к нему немного усложнились. Тони строго на него взглянул: — Не рискуй всем этим только потому, что сумасшедший наёмник нуждается в друге. Питер подавил вздох, но всё же кивнул, вновь потянувшись к двери. — Я подумаю, — было всё, что он мог с уверенностью обещать. Машина Тони сорвалась с места практически сразу, как Питер захлопнул за собой дверь. Он смотрел ей вслед, голова всё ещё немного кружилась от неожиданного появления Тони. Вернувшись на тротуар, попивая колу (которую нельзя было брать с собой в класс), он подставил лицо солнечным лучам, наслаждаясь теплом. Боже, вещи менялись с бешеной скоростью и становились слишком странными. С тяжёлым вздохом Питер почувствовал, как усталость возвращалась. Прикончив банку, он направился к главному входу. Возможно, сегодня Питер не в состоянии быть бодрым на занятиях, но прогуливать школу не собирался. К тому же, если он всё-таки пропустит занятия, Гарри никогда этого не забудет.***
Несмотря на зомбированное состояние в течение целого дня, Питер не прекращал размышлять. В основном о том, что сделать — или сказать Уэйду, — чтобы как-то исправить то, что он натворил прошлой ночью. Однако довольно быстро Паркер смекнул, что для принятия решения ему всё же придётся выяснить, что именно хотел и чувствовал Дэдпул. А это самое сложное. После окончания занятий, когда они с друзьями сидели в ресторане отца ЭмДжей, Питер всё ещё размышлял на эту тему. Впервые за долгое время здесь собралась вся банда (то есть Нед, ЭмДжей, Гарри и Питер). Обычно Паркер отказывался от тусовок, потому что просто не находил на это времени, а когда не появлялся он — Гарри тоже отказывался. Но в среду у него был выходной, Питер знал, что если отправится домой — будет сидеть в одиночестве в пустующей квартире, доведёт себя до исступления мыслями об Уэйде и, вполне возможно, на всю оставшуюся жизнь лишится сна. Гарри увязался следом, потому что жаловался, что они мало видятся (даже несмотря на то, что он завёл привычку появляться у Питера в кабинете и болтать без умолку до тех пор, пока Паркер вынужденно не выгонял его, чтобы хоть что-то успеть сделать). Так он и оказался тут, пытаясь отвлечься всеми доступными способами. Но это не особенно помогало. Все уже успели заметить и прокомментировать его тёмные круги под глазами, а ещё — рассеянность в течение дня. Поэтому, когда друзья принялись обсуждать что-то, не вовлекая Питера в беседу, он был только рад. Их голоса и смех обволакивали, успокаивая истрёпанные нервы. Сегодня они заняли обычное местечко: Гарри тесно прижимался к боку Питера, а тот пялился на уже такое знакомое потёртое красное покрытие стола и утопал в раздумьях. ЭмДжей и Нед сидели напротив, обсуждая все «за» и «против» изучения математики и естественных наук в старших классах. Питер с удовольствием отстоял бы свою точку зрения по этому вопросу, если б не был на девяносто процентов уверен, что Мэри Джейн просто прикалывалась над Недом. Гарри изредка вставлял странные комментарии, в большинстве случаев чтобы распалить посильнее обоих оппонентов. Одной рукой он приобнимал Питера за шею, большим пальцем лениво поглаживая ключицу. За последние две недели Гарри трогал его гораздо чаще, чем раньше. Питер не возражал, особенно в такие моменты, когда физический контакт успокаивал. Он уже успел привыкнуть к теплу и угловатости тела Гарри, которое так часто и так тесно прижималось к его. Не в сексуальном плане… а в простом, дружеском мы-обнимаемся-очень-много смысле. ЭмДжей не упускала возможности оставлять комментарии по этому поводу, но её дразнящие замечания — единственное, что приносило Питеру дискомфорт. Однако он был безмерно благодарен ей за то, что та полностью приняла их ситуацию (даже чересчур восторженно, по его мнению). Не говоря уже о Неде, который вообще сохранял полное хладнокровие. Питер сообщил ему обо всей ситуации с ЭмДжей и Гарри сразу после того, как помирился с последним. Нед, конечно, немало удивился, но только потому, что Паркер скрывал от него такие сочные подробности. Ему было неприятно находиться не в курсе происходящего с другом, но то, что Питер оказался бисексуалом и теперь дружил (?) со всеми вытекающими (?) с Гарри Осборном, его не смутило. На самом деле Нед особенно негодовал лишь потому, что Питер не начал встречаться с «сексуальным миллиардером, который может баловать своего мальчика, как никто другой в Нью-Йорке, кроме, пожалуй, Тони Старка. Или Осборна-старшего». Питер едва не подавился от подобного высказывания. Выдув целую чашку кофе и почти всю ванильную колу (в забегаловке отца Мэри Джейн всё ещё подавались эти прикольные олдскульные газированные напитки с редкими вкусами), Питер не почувствовал ни грамма бодрости: глаза продолжали закрываться, особенно — от того, что Гарри пригрел его, поэтому Паркер обнаглел и обессиленно положил голову ему на плечо, слушая эти нелепые дебаты. — ЭмДжей… Боже. Если б никто не изучал биологию, то мы до сих пор не знали бы, как устроен мир! Ты что, хотела бы, чтобы люди думали, что дельфины — это рыбы, а болезни вызваны дисбалансом телесных жидкостей? — Ты подобные вещи ещё в средней школе можешь изучить, но дело даже не в этом. Нельзя заставить людей думать определённым образом: кто-то хорош в логике, но большинство всё-таки творческие личности, и это нечестно! — Нечестно? Теперь ты говоришь о честности. А ничего, что в США самые низкие баллы по математике и естественным наукам в мире? Это честно? Если ты хочешь, чтобы наша страна становилась всё тупее с каждым годом, тогда, полагаю… Питер слегка вздрогнул, почувствовав, как в кармане завибрировал телефон. Приподнявшись, только чтобы вытащить его, он глянул на экран и напрягся, видя, кто ему написал. Мгновенно проснувшись, он ощутил, как тело наполняется нервной энергией. привет питер Это был Уэйд. Питер должен был догадаться, ведь те, кто ещё мог бы ему написать, сейчас находились рядом. При виде этого имени сердце Паркера заколотилось в груди. Прежде чем он успел убрать телефон обратно, в СМС-чате появились новые сообщения: пит питер пюпитр предпочёл не клитор никогда не догадаешься что со мной слу4илось Питер сглотнул, в животе образовалась неприятная тяжесть. Он поспешно сунул телефон обратно в карман, чтобы не читать следующие приходящие сообщения. Если Уэйд похвалится тем, что залез в трусы Человеку-пауку, Питер просто рехнётся. — Кто там? — с любопытством спросил Гарри — в голосе едва проскользнула ревнивая интонация, настолько мимолётно, что Питер подумал, будто ему показалось. Глянув на него, он приоткрыл рот, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь правдоподобное. Только вот… о чём тут врать? Уэйд часть жизни Питера — а не Человека-паука. Ну его, конечно, тоже, однако… не совсем. Паркер всё ещё был не в состоянии мыслить трезво, но понимал, что врать Гарри нет необходимости. — Э… Просто парень… С работы тёти Мэй. На самом деле ничего особенного. В солнечном сплетении расплылось острое чувство вины. Уэйд особенный. Однако Гарри это знать необязательно. Питер просто никогда не умел врать. После он всегда чувствовал себя грязно и неправильно. Осборн искоса одарил его недоверчивым взглядом, его палец ещё прижимался к ключице Питера. — Ты переписываешься с работником дома престарелых? Их разговор привлёк внимание ЭмДжей и Неда. Питер неловко поёжился под направленными на него взорами шести глаз. — Н-нет… Я просто там с ним познакомился. Его… э, тётя там живёт. Телефон вновь завибрировал в кармане — и даже не единожды, — но Питер это проигнорировал. Мэри Джейн выглядела возмущённо. — Питер Паркер. У тебя есть и другие друзья? Он с трудом подавил желание закатить глаза, поёрзав на сидении и немного отодвинувшись от Гарри. — А что, это запрещено? — с сарказмом осведомился Питер. Нед с серьёзным видом замотал головой. — Конечно нет. То есть… Да ладно тебе, чувак. Тебе, чтобы завести трёх друзей, понадобилось целых два года. Когда ты успел с ним-то познакомиться? — Пару недель назад, — пожал плечами Питер. Взглянув на Гарри, он заметил, что тот уставился в стол с отчуждённым выражением лица. Обычно он так выглядел рядом с отцом. Горло Питера сжалось. Гарри никогда так не закрывался рядом с ним… до сих пор. Потянувшись к его руке, он снял её со своих плеч, но только чтобы положить на колени и переплести пальцы. Гарри одарил его водянистой улыбкой, однако в ней сквозило тепло, и Паркеру стало немного лучше. Он принялся поглаживать тыльную сторону ладони большим пальцем, а ЭмДжей бомбардировала его вопросами, как очень любила делать: — Как его зовут? Сколько лет? Откуда знаешь, что он не убийца или типа того? — Это было забавно. — Вы тусовались вместе? Тётя Мэй его знает? Мы можем с ним познакомиться? Питеру удалось ответить на всё несколькими фразами: — Уэйд. Не знаю. Не глупи. Не совсем. Да. И, э-э-э… нет. ЭмДжей стала задавать следующие вопросы, и по блеску в глазах Питер понимал, что без подробностей она его не отпустит. Поэтому, пока она не успела затащить его в комнату с зеркалом и не начала настоящий допрос, Паркер поспешил сбежать в туалет. Захлопнув за собой дверь, он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Всё становилось… слишком сложным. Питер не планировал рассказывать друзьям об Уэйде. Потому что тот был Дэдпулом, и ему никогда даже в голову не приходило, что эти два мира могут схлестнуться. Ему становилось всё труднее держать их раздельно, это немало нервировало. — Большое глупое красное недоразумение… — пробормотал Питер, доставая телефон из кармана. Уэйд просто завалил его сообщениями. питеееееееер рискни догадаться? пит пирожок пит ну реально угадай было так клёво, даже не поверишь питстер п и т е р питер питерпитерпитерпитерпитерпитерпитерпитерпитер Питер тяжело, раздражённо выдохнул и уже собирался убрать телефон обратно в карман, когда пришло очередное сообщение. ты меня игноришь? Он нахмурился от внезапного приступа вины под рёбрами. Уэйд ведь не знал, кто Питер на самом деле. И с его стороны совсем нечестно вываливать на него смешанные чувства, особенно — когда он так облажался с Дэдпулом. Поэтому Питер написал ответ и колебался всего секунду, прежде чем отправить, поклявшись себе, что если Уэйд вывалит подробности их с Человеком-пауком встречи, то он надерёт ему задницу так, блядь, сильно… Нет. Что с тобой произошло? Прошла пара секунд, беспокойство Питера росло. Если Уэйд заставит его угадывать, то он может прямо сейчас выбросить телефон в унитаз и оставить его там… я видел собаку, жрущую рожок от мороженого Следом Уэйд прислал фото. На нём был очаровательный щенок хаски, уткнувшийся носом в рожок, упавший, по-видимому, где-то в парке. Питер почувствовал непроизвольно расползающуюся улыбку. Как же глупо с его стороны… Конечно, Уэйд никогда бы не предал Человека-паука таким вот образом. И, как всегда, он способен был, несмотря ни на что, развеселить Питера какой-нибудь глупостью. Он быстро напечатал: О боже. Милота. И через пару секунд получил ответ: спс ;) ты тож прелесть Питер закатил глаза, но улыбка стала лишь шире. Знаешь, как говорят о ботанских очках… тут ты меня поймал малыш Сердце Питера ёкнуло, когда он прочитал последнее слово, ведь малышом Дэдпул очень часто звал Человека-паука. Но представлять, как Уэйд говорит это… говорит ему — Питеру. Тело вдруг вспыхнуло жаром. хош сёдня потусить? Паркер уставился на последнее сообщение, сердце принялось долбиться с бешеной скоростью. Хотел ли он? Конечно. Но не мог смотреть на Уэйда и не думать о… прошлой ночи. Он знал, что не сможет естественно вести себя рядом с ним. И не хотел разрушать их общение — как Питера и Уэйда. Ему нужно было понять, как дальше себя вести, прежде чем он увидится с Дэдпулом или Уэйдом. Не могу, прости. В другой раз? кнечно Больше Уэйд ему не писал, хоть Питер и выжидал ещё пару минут для верности. Теперь он чувствовал себя ещё более виноватым, чем до ухода из-за стола. Хорошо, что ЭмДжей и Нед снова принялись спорить о чём-то, поэтому ему не пришлось отвечать на дальнейшие расспросы. Гарри вновь обнял его за шею, прижимая к боку. — Твой отец правда не против, что ты сегодня прогуливаешь? — мягко спросил Питер, отчасти чтобы отвлечь Гарри от возможных вопросов об Уэйде. К тому же он не хотел, чтобы у Гарри появились проблемы. Тот едва заметно качнул головой. — Не-а. Он заболел или типа того, поэтому вряд ли заметит моё отсутствие. — Что с ним? — взволнованно нахмурился Питер. Гарри пожал плечами. — Да ничего смертельного, полагаю. Он проводит много времени в лабораториях по ночам, а днём прячется в комнате. Не знаю, над чем отец сейчас работает, но занимает это больше времени, чем обычные исследования. А когда мне всё-таки удаётся с ним пересечься, то… — Гарри замолчал, глядя вдаль. Питер прикусил нижнюю губу, внезапно разволновавшись. — Ведёт он себя странно, — закончил Осборн. — Он, наверное, чересчур погрузился в работу, вот и нервничает, — пожал плечами Питер. Гарри на это слабо кивнул. Однако Паркер видел, что его всё же беспокоила эта тема. Он не знал, чем помочь, но отчаянно желал как-то его успокоить, поэтому осторожно взял Гарри за подбородок, поворачивая его голову и заглядывая в глаза. Нервно вздохнув, Питер мягко прикоснулся губами к губам Гарри. Он всё ещё дико нервничал каждый раз, когда они целовались, хоть и делали это уже несколько раз, с тех пор как помирились. Гарри довольно замычал, с готовностью прижимаясь к Питеру теснее и с неожиданным напором приоткрывая рот. Паркер прикрыл глаза, шевельнув губами и отвечая на поцелуй, но возникшее где-то в животе ноющее чувство вины не давало ему отдаться моменту. По отношению к Гарри это было нечестно. Или к Уэйду. Блядь. Теперь Питер думал об Уэйде… Когда он отстранился, Гарри потянулся за его губами, явно желая продолжить, но Паркер застенчиво опустил голову, потупив взор. — Да-а-а-а, ребят, вы охуеть какие милые! — Питер вздрогнул, когда ЭмДжей вдруг восторженно запищала, и ощутил, как щёки залились краской. Вот почему они не слишком часто целовались. Гарри, по всей видимости, не испытывал подобных проблем и готов был одаривать Питера поцелуями при любых обстоятельствах. Однако Паркер не любил, когда Мэри Джейн и Нед смотрели на них в этот момент, или когда это происходило в школьном коридоре, или на парковке «Оскорп», или, чёрт, даже на столе Питера в его рабочем кабинете. Он всегда старался отстраняться быстрее, чем атмосфера между ними накалялась до предела, постоянно ругая Гарри за непрофессионализм. Паркер избегал тусовок в его квартире и к себе не приглашал, вечно оправдываясь тем, что у него нет времени. Так оно и было, конечно, но и другие причины тут тоже крылись. Питер нервничал. Он не хотел, чтобы между ними всё слишком далеко заходило. Ему нравилось зависать с Гарри, и всё, что они теперь делали друг с другом (объятия, держание за руки и даже периодические поцелуи), ему тоже импонировало. Но если б всё зашло дальше, то для одного из них это закончилось бы печально. Питер не мог позволить себе заводить отношения. Просто не мог. Из-за Человека-паука. Постоянные секреты и то, что любимые люди подвергаются опасности, — не так Питер представлял себе жизнь. Поэтому он старался держать Гарри на расстоянии (фигурально выражаясь), по крайней мере, пока не примет правильное решение. Не говоря уже о том, что теперь в его жизни появился ещё и… Уэйд. Питер никогда не желал, чтобы подобное случилось, но каким-то образом отношения между ними стали чересчур… сложными. Он не знал, работают ли его предубеждения в отношении Дэдпула. Потому что тот знал Человека-паука. И не мог умереть. Значило ли это, что все правила могут лететь ко всем чертям рядом с ним? Какова его роль в жизни Питера? Боже, это всё уже чересчур. Неразрешённые вопросы добавляли больше головной боли вдобавок к той, которая уже имелась. Питер вздохнул, положив голову на плечо Гарри, и, позволив ему поцеловать себя в макушку, продолжил слушать возобновившийся спор, на этот раз о новом сезоне «Игры престолов». Он обязательно обдумает всё это по приходе домой. Совершенно точно.***
Сегодня Питер не вышел на улицы в обличье Человека-паука. Он был слишком измотан и рассеян. Скорее всего, в таком состоянии его легко бы зарезали, он упал бы с крыши или ещё чего похуже. Не говоря уже о том, что он просто боялся встретиться с Дэдпулом. Питер не знал, что сказать, как вести себя. Лучше было дождаться момента, когда у него появится план действий, а сейчас он слишком устал, чтобы придумывать что-либо. Однако на следующий день готового сценария в голове так и не сформировалось. Но Питер всё же пошёл патрулировать, потому что не мог отлынивать от обязанностей по спасению людей из-за личной драмы. Тем не менее, старался не наткнуться на Дэдпула. Паркер не мог пойти на их крышу — слишком боялся. Плюс ему было очень стыдно. И чем больше проходило времени, тем менее правдоподобными казались события той ночи. То, как он тёрся о Дэдпула, словно помешанный на сексе похотливый кот… Это было ужасно унизительно. Питер просто не знал, что будет делать, когда увидит Дэдпула снова. Он ведь мог натворить что-нибудь ещё, о чём потом очень пожалел бы. Поэтому Паркер отправился в адскую кухню — район, которого обычно избегал из-за Сорвиголовы. Он точно знал, что Дэдпул не будет искать его здесь. К счастью, Человеку-пауку удалось избежать встречи с супергероем, а ещё он предотвратил два ограбления и поймал наркоторговца, так что всё было не зря. На обратном пути в Квинс произошло нечто странное. Человек-паук раскачивался на паутине, мчась вперёд, не обращая особого внимания на то, что творилось вокруг, потому что уже закончил патрулирование и мыслями был за миллионы миль отсюда, а затем его паучье чутьё вдруг тоненько зазвенело вдоль позвоночника. Оно было едва заметным, однако привлекло внимание и заставило занервничать. Немного замедлившись, Питер насторожился, постаравшись выкрутить на максимум все свои чувства, не желая привести «хвост» к дому. Просто на всякий случай он сменил направление полёта, пристально следя, не случится ли чего необычного. И действительно: пару минут спустя по шее прошлись мурашки — на этот раз более ощутимо, — а затем Питер краем глаза увидел какое-то движение. Резко повернув голову, он успел заметить зелёную вспышку, исчезнувшую за углом. Злость и адреналин незамедлительно хлынули по венам, заставив его стиснуть зубы. Выстрелив паутиной в противоположную от дома сторону, он резко сменил направление, едва увернувшись от линии электропередач. Человек-паук точно знал, кто мог за ним следить. Обогнув здание, он оказался посреди широкой улицы — там же был и Зелёный Гоблин в гротескно улыбающейся маске, парящий на глайдере. Не колеблясь Питер выстрелил в него паутиной, целясь в турбину летающей доски, как в прошлый раз, надеясь замедлить злодея. Если б удалось сбить его на землю, то Питер точно смог бы одержать победу. Однако с пугающей скоростью Гоблин увернулся, паутина пролетела мимо и прилипла к фонарному столбу. Выругавшись под нос, Питер принялся уворачиваться от летящих в ответ ножей, полагаясь на паучье чутьё, чтобы маневрировать и уклоняться. Он отстреливался паутиной до тех пор, пока практически вся улица не стала покрыта ею. К этому времени у Гоблина, казалось, кончились лезвия, и тогда он кинул на мостовую дымовую гранату. Паркер поймал её до того, как она достигла земли, опутав паутиной так, чтобы ядовитое содержимое не просочилось. Гоблину это явно не понравилось. Он бросился на Питера, а тому пришлось экстренно приземлиться на стену, чтобы избежать столкновения. Он наблюдал за Зелёным Гоблином, который уже разворачивался, чтобы нанести очередной удар. Питер сжал челюсти, приняв решение. Этому пора положить конец. Он не мог просто продолжать уклоняться, пока злодею не надоест и тот снова не исчезнет. Паркеру нужно было что-то предпринять. Поэтому, когда глайдер вновь полетел на него, вместо уклонения Человек-паук прыгнул навстречу, врезаясь в Гоблина и пытаясь сбить его с летательного аппарата. Глайдер накренился, Зелёный Гоблин схватил Питера за шею, впечатывая в стену, а другой рукой сжал его плечо и надавил, пока Человек-паук не закричал от боли. Он сопротивлялся изо всех сил, старался ударить злодея ногами в живот. Гоблин злобно смеялся и не отпускал. Склонившись к лицу Питера, он произнёс пугающим механическим голосом, вызвав у него волну мурашек по всей спине: — Надеюсь, ты сегодня хорошо выспишься, букашка, потому что я собираюсь стать твоим худшим ночным кошмаром. А потом резко ослабил хватку, бросив Питера на землю. Тот не успел среагировать и прилипнуть к стене, поэтому неловко ударился о твёрдую поверхность, пытаясь уберечь лодыжку от перелома. Гоблин улетел прочь, его леденящий кровь смех ещё долго эхом раскатывался по улице, пока не затих вдали. Питер обессиленно сполз по стене, тяжело дыша, голова кружилась. — Блядь… — Он беспомощно огляделся, его вдруг захлестнули страх и отчаяние. — Блядь! — закричал он, сжимая кулаки. Выстрелив вверх, он, кипя от злости, полетел домой. Он не смог победить. Почему?! Гоблин, должно быть, урождённый мутант или такой, как Питер. Он был быстрее и сильнее обычного человека. И едва ли вздрогнул, когда Паркер ударил его со всей своей нечеловеческой силой. Человек-паук не мог его остановить. Не мог спасти жителей Нью-Йорка от нависшей угрозы. Что он вообще за герой такой, если неспособен справиться с плохим парнем, когда это действительно необходимо? А сегодняшняя стычка вообще не имела никакого смысла. Два прошлых раза, когда Питер встречался с Зелёным Гоблином, тот сеял хаос в максимально заполненных людьми общественных местах. Но сегодня… Пустая улица в центре Квинса? Единственное объяснение — он намеренно выслеживал Человека-паука. Питер знал, что так оно и было. Но зачем? Чтобы попытаться убить его? Если это его план, то почему Гоблин улетел? Он ведь уже загнал Питера в угол. Мог бы просто задушить его прямо там, у стены. Это не имело никакого смысла. Питер остервенело влетел в спальню через окно, совершенно расстроенный, и, практически плача, сорвал костюм. Какое же он ничтожество. Не быть ему Мстителем. Он просто этого не заслуживал. Он не в состоянии справиться ни с кем, кроме карманников, наркоманов и насильников. Стоило Питеру столкнуться с кем-то посильнее — и он проиграл. Даже Дэдпул, скорее всего, способен его победить, если захочет. Питер рухнул в постель, зарываясь лицом в подушку и повторяя себе, что если сейчас заревёт, то будет ещё большим ничтожеством. Он так хотел позвонить Уэйду. Сам не зная почему, он до боли желал обсудить это с ним. Питер просто… знал, что Уэйд сможет заставить его почувствовать себя лучше. Но он ведь даже этого не заслуживал. Поэтому Питер позволил себе утонуть в страданиях и попытках уснуть хотя бы на несколько часов.***
Следующим днём была суббота. Питер снова находился дома один и просто сходил с ума. К обеду он не выдержал: взял скейт и пошёл кататься по району, но одиночество и подавленность с каждой минутой давили сильнее. Он, конечно, мог позвонить друзьям с предложением потусить. Питер знал, что сегодня ЭмДжей работала в ресторане — можно было навестить её. Нед наверняка пришёл бы в восторг, если б Паркер заявился, чтобы собирать их модель. Гарри, скорее всего, был бы на седьмом небе, если б Питер позвонил и позвал его куда-нибудь прогуляться или просто поесть пиццу. Но он не желал никого из них видеть. А хотел Уэйда. Пусть это неразумно — глупо даже, а ещё эгоистично и ужасно, — но Питер хотел Уэйда. Хотел заявиться к нему домой, чтобы вновь сыграть в «Марио: Карт» и почувствовать себя наполненным этим странным теплом, счастьем и чувством безопасности. Он желал болтать всякую херню о Принцессе Персик, спорить, умеют ли коты читать мысли. Хотел слушать, как Уэйд пытается убедить кассира «Тако Белл» доставить еду прямо до двери квартиры, потому что любой сделает всё что угодно, если ему предложат достаточно денег. Питер просто не мог поверить, насколько успел соскучиться по Уэйду за эту пару дней. Чёрт, да он виделся-то с ним всего раза три. Однако с Дэдпулом встречался почти каждый день за последние несколько недель. Питер уже привык к его неуместным комментариям и периодическим монологам. Паркер доставал телефон и пялился на их с Уэйдом СМС-чат уже десятки раз, но ничего не менялось. Новых сообщений не приходило. Он не решался написать первым, всё время откладывая. Питер очень хотел, но не мог. Ничего не изменилось. Он не мог увидеться с Уэйдом, пока не обсудит всё произошедшее с Дэдпулом. Поэтому этим же вечером Паркер надел костюм и отправился на их крышу. Было ещё довольно рано для встречи — лишь около десяти вечера. Тётя Мэй работала в ночь и не должна была вернуться раньше утра. Это, конечно, отстойно, но ей, по крайней мере, платили в двойном размере. Да и Питеру не приходилось в такие дни осторожничать, боясь спалиться в обличье Человека-паука. Приземлившись, Питер заметил Дэдпула, сидевшего на краю крыши спиной к нему. Это заставило его чувствовать себя ещё хуже, ведь, должно быть, наёмник приходил сюда каждую ночь, пока Паркер его избегал. Он сглотнул, пытаясь экстренно придумать, с чего начать разговор. Он совершенно не подготовился… Что, если всё станет хуже, скажи он что-то не то? Сердце заколотилось в груди. Питер отступил за вентиляционную трубу, чтобы Дэдпул его не заметил, если обернётся. Через её отверстия он наблюдал за красно-чёрной фигурой, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы извиниться перед Уэйдом и дать ему знать… о своих чувствах. Или что-то типа того. Наблюдая, он понял, что Дэдпул говорил сам с собой. Питер знал, что поступал подло, однако не удержался и прислушался (ведь он был обладателем суперслуха и неуёмного любопытства). Уэйд точно общался с голосами, и звучали его слова совершенно несчастно. У Питера перехватило дыхание, когда он расслышал, как тихий голос Уэйда скатился в подавленное рычание. Слова его были пропитаны болью и ужасным оцепенением, будто он уже не впервые это обсуждал. Вполне возможно, всё повторялось десятки раз. — Заткнитесь… Заткнитесь, заткнитесь, заткнитесь. Я знаю. — Уэйд крутил в руках нож. Питер сказал бы, что он с ним играл, однако движения были пугающе отработанными, опасными и намеренными. — Разрезать, связать… Милые тоненькие паутинки по всему полу. Заткнись, Белый. Нет… Нет, не будем мы. Не будем. Питер задержал дыхание, не в состоянии больше разглядеть нож из-за спины Дэдпула. На мгновение воцарилась тишина. Уэйд вдруг поднялся одним быстрым, плавным движением. — Мы могли бы. По крайней мере, это тебя заткнёт. — Он принялся расхаживать по самому краю крыши, с каждым шагом ближе к опасной пустоте. — А ты так не считаешь? В прошлый раз, когда моя башка разбилась вдребезги, это помогло. Было охуенно: единороги и Ke$ha. И хоть немного тишины для разнообразия. Питер нахмурился, беспокойство и страх обуяли его, пусть он и не совсем понимал, о чём говорил Уэйд. Он практически уже вышел из укрытия, чтобы привлечь внимание наёмника, но Дэдпул отвернулся от края и пошёл в противоположном направлении, поэтому Питер остался на месте. — Не дразни меня, Жёлтый, — гневно прорычал Уэйд. — Он не захочет. Никогда больше. Мы ведь об этом, блядь, позаботились. — Его шаги стали более хаотичными, он практически не контролировал движения, а потом вдруг как-то напрягся. — Ты уже говорил… Ёбаное насилие. Мы убедились… Мне плевать. Я тебе не позволю. Не. Позволю. Вдруг в его руке появился пистолет, Питер вновь затаил дыхание. Он не видел Уэйда таким с той ночи, когда признался, что ему шестнадцать… И в этом вновь виноват он. Совершенно точно это его вина. Питер почувствовал дурноту. Уэйд остановился, его неподвижность излучала опасность, пока он смотрел на город. — We did what we could, to save this car from crashing, — эти слова звучали мягче и спокойнее, в них чувствовался странный ритм, будто Уэйд читал стихотворение. Или даже слова песни. — Your pretty face is soaked in blood. — Питер слышал пульс в ушах. — You know, I still find you dashing¹. — Уэйд приставил дуло пистолета к виску. — Нет! — выкрикнул Питер, выпрыгивая из укрытия. Ужас прострелил всё тело. Он метнул паутину быстрее, чем понял, что собирается делать, вырывая пистолет из руки Уэйда. Круто развернувшись к Питеру лицом, в одно мгновение наёмник вытащил второе оружие, дуло нацелилось Паркеру в грудь. Паучье чутьё пронзило позвоночник острым горячим предупреждением, но Питер не обратил внимания. Его трясло. — Какого хера!!! — заорал он. Уэйд мгновение невыразительно смотрел на него. Потом опустил пистолет, медленно засовывая обратно в кобуру на бедре. — Что ты хочешь? — спросил он ровным, безразличным голосом. Питер потрясённо уставился на него. — Что я?.. Ч… Дэдпул. Какого хуя?! Что ты собирался сделать? — Он с ошарашенным видом двинулся вперёд, потянувшись к нему. Уэйд шагнул назад, скрещивая руки на груди. Питер замер, сердце билось где-то в горле. — Дэдпул, — выдохнул он. Боже, что же он натворил? Он знал, что Уэйд расстроится, но… не думал… Он должен был предвидеть. Должен помнить, кем на самом деле являлся Дэдпул. — Прости. Уэйд слегка выпрямился, удивление было заметно даже через маску. — «Прости»? Почему ты извиняешься? Питер сглотнул, борясь с желанием обнять себя руками и свернуться калачиком на земле. Сейчас он был Человеком-пауком. И обязан был поступить правильно. — Прости меня за то, что причинил тебе боль. Я знал… понимал, к чему всё может привести, и всё равно это сделал. И я прошу за это прощения. Я был эгоистичен и беспечен, мне стоило остаться и поговорить с тобой, вместо того чтобы сбежать как трус. Теперь Дэдпул выглядел совершенно поражённым, руки упали по бокам, когда он шагнул к нему. — Слушай, — он вновь рычал. Питер сглотнул, ощущая, как побежали мурашки вдоль позвоночника. — Мне не нужна твоя ёбаная жалость. Так что нечего тут растекаться поносом по древу. — Питер удивлённо моргнул и хотел было возразить, но Уэйд не позволил: — Я практически тебя изнасиловал, — выдавил он, изуродованный и полный ненависти к себе. — Конечно ты свалил и избегал меня, как ёбаной чумы. Как ёбаного кошмара, которым я и являюсь. Поэтому оставь свой комплекс героя и просто уходи, занимайся своими паучьими патрулями в одиночестве, как раньше. Так будет лучше для тебя. — Ты думаешь… — Питер был шокирован. — Боже, Дэдпул. Ты считаешь, что всё произошло против моей воли? — Господи, какой же он глупый. Он должен был убедиться, что Уэйд в порядке, должен был сказать, что испытывает к нему… Блядь. Питеру снова было физически плохо. Он шагнул к Дэдпулу, сокращая расстояние и отчаянно желая доказать наёмнику, что тот не прав. — Не было… Боже, всё было совсем не так. Я… Вдруг Дэдпул приблизился, без спроса вторгаясь в личное пространство быстрее, чем Питер успел что-то понять, и схватил его за плечи. Паркер сжался от неожиданности, но не пытался вырваться. Он слегка поёжился под крепкой хваткой Дэдпула. — Стой спокойно, — прошипел Уэйд, и Питер замер, сбитый с толку и слегка возбуждённый. Дэдпул миг рассматривал его левое плечо, а потом оторвал что-то от костюма. Питер заметил в руке Уэйда нечто крошечное и зелёное. — Ч-что это? — озадаченно спросил он. — Отслеживающее устройство, — напряжённо сказал Уэйд, и Питера прошибло страхом насквозь. Он почувствовал, как от лица отхлынула кровь, а паника омыла с головой, горячая и удушающая. — Отсле… О Господи… — Дыхание участилось, сердце бешено колотилось в груди. По телу разлилась слабость. — О боже… Боже, боже, боже… — Зелёный Гоблин. Та драка. — Боже, какой же я тупой… О Господи… — Это была ловушка. Конечно была. И Питер угодил прямо в неё. — Он, блядь… О Господи… Ему необходимо что-то предпринять. Но когда Питер шагнул в сторону, чтобы куда-то пойти, сам не зная куда, мир вдруг закрутился перед глазами. — Тише, Паучок. Всё нормально. — Вдруг руки Уэйда обхватили плечи, приводя в чувство. — Всё в порядке, вдохни поглубже. — Питер пытался, но грудь сжимало до невозможности. — Просто дыши, хорошо, Паучок? Всё будет хорошо. Давай, расскажи мне. Когда это могло произойти? Питер тяжело сглотнул. — Вчера… О Господи, вчера он… Я должен был догадаться. Он преследовал меня, а потом… Блядь. Вчера ночью он вернулся домой. Направился прямиком в квартиру, приведя Гоблина к порогу. Питер всхлипнул. Мгновение спустя он осознал, что колени подкосились, а Уэйд перехватил его посильнее, крепко обнимая и медленно опускаясь с ним на крышу. — О боже… О боже мой… Он знает. Знает, кто… кто я такой. — Ничего, Малыш-паучиш, ничего. — Уэйд провёл рукой по спине Питера, успокаивающе поглаживая кругами между лопаток. — Мы с этим разберёмся, хорошо? Всё будет в порядке. Просто дыши глубже. — Питер судорожно вдохнул. Выдохнул. Вновь вдохнул. Голова кружилась, щёки были мокрые. Он подался вперёд, упираясь лбом в плечо Уэйда, вздрагивая от сдерживаемых рыданий. — Тш, тише… Всё будет хорошо, Паучок. Всё будет хорошо. Я никому не позволю тебе навредить. Питер придушенно всхлипнул, руки отчаянно вцепились в кожаные ремни на плечах Дэдпула, которые удерживали катаны. Если б тётя Мэй была сейчас дома, он бы психовал куда сильнее, и хорошо, что её не было. Она в безопасности. По крайней мере, на несколько часов. И несмотря на то, что Питер ощущал сейчас — будто весь его мир вдруг рухнул, — Уэйду всё же удалось заставить его почувствовать себя немного лучше. Потому что он прав. Как бы ужасно всё ни оборачивалось, они могли бы разработать план, как помешать Гоблину. Питер доверял Уэйду — он знал, что наёмник прикроет его спину. Несмотря ни на что, он знал, что Дэдпул никогда не позволит ему пострадать. — П-прости… — удалось выдавить дрожащим голосом. Дэдпул обнял его крепче, прижимая к себе. — Тише, Малыш. Всё хорошо. Не волнуйся, ладно? Дэдпул с тобой. Питер глубоко вздохнул. Ноздри наполнились запахом пороха, кожи и Уэйда. Внутри всё согрелось. Его окутала безопасность. И с каждым вдохом он успокаивался всё больше. Наконец слёзы кончились. Он больше не чувствовал, будто утопает. Питер хотел закрыть глаза, утонуть в Уэйде и остаться вот так навсегда, однако заставил себя отстраниться. — Дэдпул… — Он уставился в маску Уэйда, его охватило такое сильное желание, что он просто не мог остановиться. Потянувшись к наёмнику, он пробрался пальцами под края маски. Руки Уэйда тут же взметнулись, хватая его за запястья и останавливая. Питер сглотнул. — Прошу… — выдохнул он, в груди болезненно сжималось желание. — Пожалуйста, просто… мне это нужно. Он знал, что Уэйд не откажет ему в этом. И ни в чём другом. Несколько тягучих секунд спустя руки Дэдпула упали. Питер пристально смотрел в глазные патчи его маски, медленно подцепив её края, и осторожно потянул вверх, оголяя подбородок Уэйда. На этом Питер не остановился и продолжил поднимать ткань до носа, сердце в груди бухало набатом. На этом он закончил, убрав руки. Сглотнул. Взявшись за края собственной маски, он так же закатал её до носа. — Паучок… — благоговейно и насторожённо выдохнул Уэйд. Питер лишь качнул головой, прижавшись ладонями к груди Дэдпула, скользя по гладкой красной ткани, а потом подался к нему. Губы Уэйда были невероятно мягкими, несмотря на шрамы. И горячими. Они горели так, будто у Уэйда внутри пылал пожар. Питер почувствовал, как задрожал наёмник, явно пытаясь успокоиться. Но Паркер этого не хотел, не желал неподвижного Уэйда, словно тот не имел права взять то, что так долго хотел. Поэтому он прижался теснее к его рту и не сдержал полный желания стон в попытках заставить Дэдпула ответить на поцелуй. Ответный стон сорвался с губ Уэйда, а потом наёмник ожил. Он крепко прижал Питера, обхватив спину, ближе, губы раскрылись, начав медленное, плавное движение. Паркера сразу охватил этот жар, эта жажда, тело омыло волной неконтролируемого желания, уничтожающего мысли. Язык Уэйда, горячий и властный, принялся оглаживать нижнюю губу Питера — так страстно, что тот задохнулся, ощутив, как, разлетаясь на куски, разбивался на миллионы осколков. Голова шла кругом. А затем Уэйд толкнулся ему в рот языком, вылизывая, потираясь им о язык Питера, вызвав непрошеный стон — настолько грязный и похотливый, что внутри всё вспыхнуло возбуждающим пожаром, таким пылающим, как никогда раньше. Уэйд брал его рот медленно и глубоко, оставляя ощущение, будто его сейчас съедят. Поцелуй не был милым, как с Гарри. Он был мокрым и грязным и совершенно сносил Питеру крышу. Сносил им обоим. Уэйд сжал ткань костюма Человека-паука, отчаянно цепляясь пальцами за спину, будто желая притянуть ближе. И Питер хотел стать ближе — ему это жизненно необходимо. Он жаждал ощутить Уэйда прижатым к себе настолько плотно, чтобы тот окутывал его всего. Он хотел впитаться в его кожу, почувствовать его каждым миллиметром своего тела. Питер всхлипнул от нехватки кислорода и жажды большего, чувствуя слабость, но не желая отстраняться ото рта Уэйда — сделать это было просто невозможно. Он не хотел прекращать поцелуй ни на секунду, не оторвался от пьянящих губ, даже когда забрался к наёмнику на колени, обнимая за шею. Он поёрзал, седлая тёплое твёрдое тело Уэйда, жажда внутри одновременно притихла и разгорелась сильнее от такого тесного контакта. Питер ощущал ягодицами стояк Дэдпула — такой очевидный сквозь ткань костюма. Он всхлипнул снова и знал точно — по тому, как Уэйд задрожал, — что тот тоже почувствовал возбуждение Питера животом. — Прошу… — простонал Питер в рот Дэдпулу, скользя ладонями по широким плечам, опускаясь на мускулистые бицепсы. Язык Уэйда просто медленно его разрушал, Питер распадался на части, пока его не начало трясти, сознание плыло, тело пульсировало настолько сильным возбуждением, что ему было физически больно. — Хочу тебя… — пробормотал он в этот влажный жар, пальцы отчаянно и требовательно вцепились в костюм Уэйда. Уэйд зарычал — низко и грубо, настолько переполненный желанием, что Питера заколотило, он инстинктивно сильнее сжал ногами тело под собой. Это вырвало из Дэдпула короткий резкий выдох, а потом он переместился с губ Питера на его подбородок, одаряя влажными поцелуями. — Малыш… — выдохнул Уэйд ему на кожу. Питер затрепетал, немо распахнув рот и запрокидывая голову, открывая наёмнику доступ к шее. Уэйд покрывал его кожу лёгкими как пёрышко касаниями губ, заставляя Питера непрерывно стонать, жаждая большего напора. Он хотел, чтобы его пожирали. Хотел, чтобы пометили. Однако Уэйд сдерживался, не позволяя себе большего, чем лёгкие укусы и нежные зализывания после, которые заставляли Питера задыхаться и дрожать. С его полуоткрытых губ то и дело срывались мольбы. — Ш… — зашептал Уэйд в его кожу. — Паучок… Мой малыш… — Он гладил его по спине в повторявшемся успокаивающем ритме, возвращая с края пропасти, направляя назад. — Дыши, Паучок… Ш… Мой хороший мальчик. Питер тяжело сглотнул. Он коротко и поверхностно дышал, понемногу приходя в себя, ощущая, как замедляется сердцебиение. — Дэд… пул… — задыхаясь, прошептал он, медленно разжимая пальцы на бицепсах наёмника и соскальзывая ладонями ему на грудь. Боже, это было… Он был… Уэйд наконец отстранился — совсем немного, чтобы посмотреть на Питера. Губы сложились в мягкую улыбку. Нежную и полную обожания. — Кажется, я тебе действительно нравлюсь, да, Паучок? Питер коротко, обессиленно рассмеялся. — Эм… Очевидно, так. — Он уткнулся в плечо Уэйда лбом. — Идиот, — нежно добавил он. Уэйд провёл горячей ладонью от шеи до поясницы Питера, от этого прикосновения Человек-паук прогнулся с тихим мычанием. — Не волнуйся, хорошо, Паучок? — успокаивающе прошептал Уэйд. Голос его был наполнен чем-то настолько тёплым, что заставило Питера поверить, что ему больше никогда не придётся волноваться. — Я не позволю ничему плохому с тобой случиться. — Знаю, — выдохнул Питер. И искренне в это поверил. Всё будет хорошо. Уэйд прикроет его, а Паркер уж позаботится о том, чтобы подготовиться к новой схватке с Гоблином, где бы она ни случилась. Теперь он никогда не будет снимать паутиномёты. Будет брать костюм с собой, куда бы ни шёл. И проследит, чтобы тётя Мэй не оставалась одна. Всё будет хорошо. Питер приподнял голову и оставил нежный поцелуй под подбородком Уэйда, с улыбкой вспомнив, что хотел сделать то же самое после спасения из бара пару недель назад. — Ты на вкус, будто мятная конфета… — промурлыкал он, уткнувшись губами в покрытую шрамами кожу. Уэйд тихо рассмеялся. — А ты на вкус, словно рай, малыш. Питер выпрямился, чтобы посмотреть на Дэдпула, в каждой клеточке тела звенело удовольствие. — И каков он на вкус? — дразняще осведомился он. Уэйд одарил его улыбкой, накрыл ладонью его щёку, затянутый в перчатку палец прошёлся по нижней губе. — Как сахар, и похоть, и сладкая, сладкая невинность. Питер подавил дрожь. Уэйд опустил руку. — Давай отведём тебя домой, Паучок. Ты просто запрёшь все двери и окна и сосредоточишься на том, чтобы защитить родных, хорошо? Я сегодня буду патрулировать. Ни о чём не волнуйся. Утром я нарою что-нибудь об этой зелёной гоблинской суке — и завтра ночью мы придумаем, как действовать дальше. Договорились? Питер медленно моргнул, глядя на него, чувствуя, как в груди разливается тепло и мягкость. Внезапно со всей разрушительной силой шарового тарана Питера пронзило осознание. Он влюбился в Уэйда Уилсона. В Дэдпула. Молча. И крепко. И не понял этого, пока не стало слишком поздно. Уэйда его поражённое молчание не смутило, ведь он не подозревал, какое прозрение только что настигло Питера. — О, и запиши мой номер. Просто на всякий случай. — Он залез в один из своих карманов и достал визитку. Питер на автомате взял её, глядя на красные буквы на чёрном фоне. Дэдпул Король крутизны; Бессмертный Умерщвляю с хуй знает каких пор. Достиг в этом совершенства А внизу был телефонный номер. — Звони в любое время, договорились? Я всегда отвечу. Ну, теперь, когда знаю, что ты можешь позвонить, точно всегда отвечу. Честно-пречестно. — Уэйд склонился и нежно поцеловал Питера в макушку. — Если я тебе понадоблюсь… по любому вопросу. Звони. О’кей? Паркер молча кивнул, всё ещё не придя в себя. Уэйд осторожно высвободился из хватки Питера и встал, помог подняться и ему. Паркер уставился в скрытые за маской глаза Уэйда, сжимая визитку в кулаке. Дэдпул просто улыбнулся — той самой мягкой улыбкой, которая заставляла сердце Питера бухать в груди. Потом он наклонился, чтобы запечатлеть на его губах нежнейший из поцелуев. И вновь Питер почувствовал слабость в коленях. Затем Дэдпул аккуратно опустил маску Человека-паука, закрывая его рот. — Сможешь добраться до дома? Питер снова кивнул. — Спасибо, — удалось проблеять слабым голосом. — Без проблем, Малыш-паучиш. Ни о чём не беспокойся и не забивай свою милую головку. Дэдпул обо всём позаботится. — Он какое-то время покачивался на носках, явно уже готовый отправиться патрулировать. — Отправляйся домой и будь осторожен, хорошо? Питер кивнул, шагая к краю крыши. Он убрал визитку. Выстрелил паутиной и направился домой. Проверил дверь. Проверил окна. Проверил костюм на предмет ещё каких-либо следящих устройств. Сняв костюм, он вновь надел на руки паутиномёты. И забрался в кровать, уставившись в потолок. Он влюбился в Уэйда Уилсона. И Дэдпула. В полный набор. В каждую мелочь. И это нисколько не усложняло ситуацию. Нет. Нисколечко.