Пепел прошлого

Домой Стайлз вернулся разбитым и уставшим. По пути он купил картонную упаковку с шестью банками пива и дешевые чипсы на закуску. Готовить что-либо сил не осталось. Хотелось напиться и забыть обо всем. Особенно о том, что рассказала Лидия. Но кое-что у нее еще нужно было спросить. По пути к дому Стайлз вспомнил, как пожарный из части Финстока, Эйдан, упомянул про распыленную в подвале отраву. Поэтому, прежде чем окончательно позабыть о работе, он написал Лидии и спросил, не находила ли она остатков каких-либо отравляющих веществ в легких жертв. И, только дождавшись ее ответного заверения, что она завтра же перепроверит, позволил себе расслабиться. Пиво отправилось в холодильник, вещи в корзину с грязным бельем – словно отстирав их, он мог избавиться от неприятного осадка, призрачным пеплом осевшим на сердце после долгого, изматывающего дня. Теплый душ, под которым он простоял минут десять, немного помог. Переодевшись в домашнее, Стайлз даже нашел в себе силы высыпать в глубокую тарелку чипсы и принести их вместе с пивом в комнату. Но как только он подцепил пальцем железное ушко и открыл банку – выругавшись, когда из нее с шипением полезла белая пена, залив ему пальцы, – раздался стук в дверь. Стайлз замер. Случайные гости к нему не ходили. Соседи за год, что он жил здесь, тоже ни разу не беспокоили. Всех, кого он хотел видеть у себя, он приглашал сам. Короткий стук повторился. И Стайлз, на ходу вытирая испачканную пивом руку подобранной со стола измятой салфеткой, отправился открывать. На пороге, привалившись плечом к косяку, стоял Дерек. Бледный, осунувшийся, с незнакомым лихорадочным блеском в глазах. Стайлзу он показался еще более разбитым, чем он сам. Но едва увидев его, Дерек глубоко вдохнул и даже как будто расслабился немного. – Знаю, мы не договаривались, – сказал он в свое оправдание, и его голос прозвучал пугающе безжизненно и серо, словно был выхолощен от любых эмоций. – Но мне надо было увидеть тебя. – Эй, все в порядке. Стайлз вдруг осознал, что Дерек собирается развернуться и уйти. Пришел, посмотрел на него – и обратно. Видимо, туда, откуда явился. А если судить по его состоянию, позади он оставил что-то очень нехорошее. – У меня тоже выдался паршивый день. Зато есть пиво, а через час начнется трансляция бейсбольного матча. Даже если ты ни за кого не болеешь и не увлекаешься спортом, я отличный комментатор, со мной самая скучная игра покажется интересной. Так что, считай, мы договорились только что. Проходи. Он посторонился, пропуская замешкавшегося Дерека внутрь. А потом молча смотрел, как тот стягивает куртку и разувается. При этом двигается сдержанно и осторожно, словно бережет себя. Так обычно ведут себя при какой-нибудь болезненной травме, машинально подметил Стайлз. И вдруг остро понял, что совсем не знает Дерека, не чувствует, что ему нужно: дружеские объятия, расспросы о том, что случилось, отвлекающая пустая болтовня? Или же исцеляющий секс, медленный и спокойный – или, наоборот, резкий и агрессивный? А может, он из тех, кто предпочитает молчаливо все перемалывать в себе, не умея делиться? Или чурается напористости, когда в его личное пространство лезут чересчур настойчиво? Да Стайлз даже не знал, какое пиво он любит, и нравится ли оно ему вообще. Зато сам Дерек, похоже, был в курсе его предпочтений – по крайней мере, в тот раз, когда он забирал его от дома Скотта и заранее озаботился выпивкой на вечер, он купил именно ту марку, бутылки с которой чаще всего появлялись в холодильнике Стайлза. Выходит, не только обратил внимание, но и запомнил. Стоило признать – все, что он мог рассказать о Дереке, сводилось к нескольким скудным пунктам: он классно трахается, горяч в одежде и, особенно, без нее, он стриптизер, у него отпадное тело, он готовит по утрам вкусные омлеты, водит крутую тачку, живет, кажется, с сестрой, и его родители погибли. Все. На этом список под названием «Дерек» заканчивался. Стайлз даже его фамилии не знал. Как-то и в голову не приходило спросить. И что означает его татуировка, ни разу не поинтересовался. Хотя о своих шрамах от ранений давно все выболтал. И Дерек внимательно его слушал. – Ты еще с кем-нибудь, кроме меня, встречаешься? Дерек, успевший пройти в комнату и устроиться на диване, поднял на него озадаченный взгляд. Было видно, что вопрос Стайлза застал его врасплох, выдернул из мыслей, в которых он плавал. – Зачем мне кто-то еще? – Дерек неопределенно пожал плечами. – С тобой хорошо. Комфортно. Плюс ты не злишься, когда наши встречи срываются по моей вине. – А на работе? – продолжал допытываться Стайлз. – А на работе просто бывает очень тяжело. Дерек откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Стайлзу вдруг захотелось подойти к нему и разгладить напряженную складку между его сведенных бровей. Хоть как-то помочь расслабиться. Но вместо этого он одернул себя и сказал: – Сиди. Сейчас еще пива принесу. Он вышел на кухню, достал из холодильника новую банку и замер: как-то странно все. Зачем Дерек здесь? Зачем он попросил его остаться? Они ведь даже не друзья. Им хорошо вдвоем как раз потому, что они не забивают свое общение посторонними проблемами, не подмешивают в свои встречи личное и не относящееся к тому малому, что их связывает. К чему тогда это необъяснимое желание задержать, расспросить – ведь его явно что-то гложет – самому поделиться тем, как прошел день? Стайлз не понимал себя и всерьез начинал бояться того, что чувствует в присутствии своего горячего стриптизера. В кармане завибрировал телефон, вынуждая отвлечься от неожиданных мыслей. Он уставился на не определившийся номер. Хотел было сбросить, но передумал – могут же и по работе звонить – и принял вызов. – Стайлз? – услышал он в трубке незнакомый женский голос. С уверенными, если не сказать наглыми интонациями. – Дерек же сейчас у тебя? – Да, Дерек здесь, – даже не стараясь скрыть удивления, после небольшой заминки ответил он, на всякий случай оглянувшись на приоткрытую дверь, ведущую в комнату. – А...? – Не жена, не бойся, – со смешком ответили ему. – Я Эрика. Просто хотела проверить, добрался ли он до тебя, и не выставил ли ты его вон. – Добрался, – Стайлз наконец-то справился с растерянностью. – И что теперь? Объяснишь, зачем звонишь? А потом попросишь не рассказывать ему о твоем звонке? В трубке хмыкнули. – Уверена, Дерек и так уже нас услышал. – Вряд ли, он сейчас не рядом. – Пфф, да как знаешь. Просто позаботься о нем, ладно? Я серьезно. Он ни за что добровольно не признается, что иногда и ему нужно вовремя подставленное дружеское плечо или дружеская оплеуха, а ты вроде неплохой человек, он тебе доверяет почему-то. Присмотри сегодня за ним. А я при встрече отблагодарю тебя самым лучшим в твоей жизни кофе. Странная собеседница отключилась. Стайлз еще некоторое время в замешательстве смотрел на потухший экран, пытаясь уложить в голове смысл короткого сумбурного разговора, а потом внес последний номер в контакты и подписал: «Эрика не жена». В следующий раз врасплох она его подобным звонком не застанет. Странно, но после этого звонка появилось ощущение, что Дерек стал ему как будто бы немного ближе. Он узнал о нем что-то новое, заглянул мельком на ту сторону его жизни, знакомства с которой сознательно избегал. А еще Стайлз ощутил зарождающееся желание как-то помочь ему, сделать так, чтобы он почувствовал себя лучше. Когда он вернулся в комнату, едва не забыв прихватить пиво, за которым ходил, Дерек так и сидел, откинувшись на спинку дивана, и, кажется, даже с места не сдвинулся. – Эрика? – устало и как-то обреченно поинтересовался он, не открывая глаз и не поворачивая головы. – Сказала, что волнуется за тебя, – Стайлз поставил банку на столик перед ним. – Бывает, я за Скотта тоже волнуюсь, если у него что-то случается. Хорошие друзья так и должны поступать, – напрямую спрашивать о том, кем она ему приходится, Стайлз не решился, зато выдвинул предположение, давая возможность Дереку согласиться и избавить их обоих от неловкости, если все окажется куда запутанней. – Эрика слишком многое себе позволяет. Дерек нехотя полез в карман, достал телефон – при этом по его лицу пробежала едва заметная болезненная судорога, когда он задел рукой правый бок, – и, набрав номер, поднес трубку к уху. – Эрика, – весомо и властно уронил он, когда дождался ответа. И Стайлзу, хотя обращались вовсе не к нему, от подобного тона захотелось тут же пригнуться и сделать все, лишь бы заслужить прощение. Даже интересно, что Дерек мог быть таким – жестким, давящим внутренней силой. – Ты в последний раз суешь нос в мой телефон, – продолжил Дерек, и каждое его слово припечатывало, словно тяжелый удар. – Я буду в порядке. Физически, да. Я знаю, что переборщил. А ты знаешь, что иначе нельзя было. Все остальное касается только меня. Не забывай, это я несу за тебя ответственность, а не наоборот. – У тебя что-то случилось? – все же поинтересовался Стайлз, когда Дерек закончил свой краткий воспитательный монолог и положил телефон на стол. – Кое-что, с чем я не смог справиться, и что напомнило мне о прошлом, – обтекаемо ответил он. – Мне нужно было уйти из дома, где чуть ли не каждый чувствует мое состояние и душит сочувствующей заботой. – И ты сбежал. – Да, – Дерек задержал на нем долгий, внимательный взгляд. – К тебе. Было что-то в его тоне такое, что Стайлзу вдруг показалось, будто Дерек и сам до конца не осознавал точную причину, побудившую его приехать сюда. – Значит, ты по адресу, – с нарочитым оптимизмом обнадежил он его. Легче было проигнорировать прозвучавшее из уст Дерека полупризнание, чем вдумываться, зачем он вообще заговорил о таком. – Никакой заботы. Никакой опеки. Пиво, бейсбол, снова пиво. Дурацкие разговоры. У нас намечается отличный вечер, как считаешь? Только, прежде чем мы стукнемся банками, ответь мне на последний вопрос: Эрика твоя сестра? – Нет. Но Эрика в моей семье. Сестра загорает сейчас на каких-то островах в Тихом океане, у нее свадебное путешествие. – И о твоих проблемах она, конечно же, не знает. – Я бы тоже хотел о них забыть на то время, что я здесь. И они забыли. Стайлз больше не расспрашивал и не пытался что-либо узнать сверх того, что ему уже рассказали. Странно, но им обоим было хорошо сейчас вдвоем – он видел, что и Дерек доволен тем, как проводит вечер, – и заканчивать спонтанную встречу сексом совершенно не хотелось. Позже, досмотрев провальный бейсбольный матч, они все же улеглись в постель, но и тогда возбуждение, ставшее уже привычным, едва они соприкасались обнаженной кожей, их не накрыло. Были усталость, опустошенность – пусть и своя у каждого – и незнакомое доселе желание просто находиться рядом. Потребность обнять, самому прижаться: едва слышно охнув от того, как крепко Дерек притиснул его к себе в ответ, будто опасался, что Стайлз ускользнет из его рук. Они даже не стали раздеваться полностью. Завалились спать в майках и трусах. Как уставшая от многих совместно проведенных лет семейная пара. Стайлз только успел подметить, что Дерек действительно бережется не просто так: когда он нагнулся, снимая джинсы, и майка немного задралась, показался кусок широкого пластыря, наклеенного на правый бок, а на правом бедре у него виднелись красные следы, больше всего похожие на недавно подживший ожог. Но Стайлз сделал вид, что не заметил: во-первых, он обещал, что вечер они проведут, не думая о том, что каждого из них тревожит, а во-вторых, утром Дерек наверняка попросит помощи в смене повязки, тогда он и расспросит обо всем. Вот только он не предполагал, что грядущее утро, по мнению Дерека, должно начаться с рассветом. Хотя прежде, оставаясь ночевать у него, он так рано не подрывался. – Полпятого же, – простонал Стайлз, бросив полусонный взгляд на часы и так и не найдя в себе сил подняться. Наоборот, он еще глубже зарылся в одеяла, компенсируя холод, пробравшийся к нему, едва Дерек встал. Но снова заснуть не удалось. Он лежал, ворочался и прислушивался к тому, как шумит в ванне вода, как Дерек ходит по кухне – и почему-то эти простые, домашние звуки наполнили все вокруг ощущением правильности и уюта. Стайлз сел на кровати, протер глаза, одернул помятую после сна майку и все-таки вышел из комнаты. – Мне пора, – Дерек уже полностью оделся, даже куртку накинул. – Не знаю, когда снова удастся вырваться. Он переступил с ноги на ногу, словно колебался между желанием остаться и необходимостью идти. А потом протянул руку и провел пальцами сверху вниз по обнаженному плечу Стайлза, лаская теплую кожу. – Давай, – вдруг охрипшим, наверное, со сна – как он сам попытался убедить себя – голосом, подтолкнул его к выходу Стайлз. – Я сварю кофе и тоже возьмусь за работу. У меня запутанное дело в самом разгаре, посижу перед выходом над бумагами. Дерек кивнул и сжал его запястье. – Будь осторожен со своим расследованием, – неожиданно попросил он и открыл дверь. Странно, Стайлз не помнил, чтобы рассказывал ему о деле. Наверное, проболтался, когда они пили пиво. Но, черт возьми, приятно, что Дерек волнуется о нем. А еще в корзине для мусора он заметил валяющийся сверху содранный пластырь с желтовато-красными следами впитавшейся в бинт сукровицы. Значит, Дерек сам поменял себе повязку. Не известно только, где он новый пластырь взял. Не с собой же принес? Потому что в его собственной аптечке, он точно это знал, ничего, кроме аспирина, не было.