Пепел прошлого

Стайлз свернул с главной улицы и задним ходом загнал машину на узкую подъездную дорожку между магазином и высоким деревянным забором. Заглушил мотор и посмотрел вперед через лобовое стекло: из плотной тени переулка, в котором припарковался – на свет открытой улицы впереди. На фоне окружающих опрятных участков, с заборчиками, зелеными лужайками и почтовыми ящиками с флажками у калиток, черный обугленный остов сгоревшего дома казался чем-то инородным и жутким. Особенно, в такое ясное, погожее утро. В покореженных рамах торчали осколки выбитого стекла, каменный фундамент и стены покрывал толстый слой копоти, прогоревшая крыша просела внутрь. Стайлз бы не удивился, если бы от мертвого дома до сих пор исходил жар. Хорошо еще, что огонь не перекинулся на соседние здания – судя по всему, в ночь трагедии здесь был самый настоящий ад. Он побарабанил пальцами по рулю. Пожалуй, спонтанное решение приехать сюда перед работой, чтобы самому все увидеть и осознать масштабы произошедшего, оказалось правильным. Надо бы выйти, пересечь улицу и осмотреться. Может, даже поднырнуть под полицейскую ленту, натянутую перед крыльцом. Найти вход в подвал. Перед глазами сразу же встали сделанные там фотографии, а в нос ударил фантомный запах гари. И тут сбоку, привлекая внимание, с той же стороны, откуда он приехал, раздался низкий нарастающий рокот. Звук приблизился – и мимо темного переулка, вглубь которого Стайлз загнал свою машину, прокатился массивный байк с поблескивающими хромированными деталями. Мотоцикл, урча и шурша колесами по гравию, сбавил скорость и остановился перед сгоревшим домом. Сидящий на нем мужчина снял с головы черный шлем, поддел подножку, ставя на нее мотоцикл, перекинул ногу через сиденье, поднялся и решительно зашагал к колышущейся на ветру желтой ленте. Стайлз не верящим взглядом буравил спину удаляющейся высокой фигуры. Дерек. Те же синие джинсы, в которых он явился к нему накануне. Та же кожаная куртка. И тот же байк, на котором он вез его в первый вечер их знакомства. Стайлз вспомнил, что утром, уходя, Дерек натянул на руки перчатки с коротко обрезанными пальцами – вряд ли он стал надевать их, если бы приехал на машине. Значит, ему надо было – как он выразился когда-то? – быстро и маневренно. Первым порывом было выскочить из машины и окликнуть его. Так сделал бы Стайлз-любовник. Но Стайлз-полицейский крепче сжал руки на руле и остался сидеть на месте. Совершенно не таясь, будто имел полное право здесь находиться, Дерек обошел дом, внимательно осмотрел боковое крыло, пострадавшее от огня сильнее всего, и остановился у входа в подвал. Провел рукой по перекошенному косяку – дверь пожарным, похоже, пришлось выбивать, когда они пытались проникнуть внутрь, – присел на корточки, собрал пальцами гарь с порога, растер и поднес к лицу, принюхиваясь. А потом ловко нырнул в черный провал, дав поглотить себя темноте. И точно такая же темнота, только сотканная из смятения и растерянности, накрыла Стайлза с головой. Он сидел и не мог пошевелиться. Понимал, что надо собраться, взять себя в руки, восстановить контроль над захлестнувшими его эмоциями, трезво взглянуть на ситуацию. Но пока его мысли суматошно прыгали от обывательско-недоуменного «Что он здесь делает?» до наполненного профессиональным подозрением «Неужели он замешан?» Вновь снаружи Дерек показался только спустя полчаса – вытирая руки и заворачивая что-то не очень крупное, издалека не рассмотреть, в испачканную черным тряпицу, а после пряча в карман куртки. В груди у Стайлза екнуло и стало страшно. Он вдруг отчетливо осознал, что находится в крохотном шаге от того, чтобы разочароваться в человеке, которому еще час назад доверял. Как бы он хотел повернуть время вспять и не приезжать сюда! Тогда бы он ничего не увидел, ни о чем не узнал бы – и сохранил того Дерека, к которому привык. С которым ему было хорошо. Сейчас же он смотрел на кого-то иного – собранного, с хищными повадками, опасного, четко знающего, что он делает. Не таким Дерек запомнился ему, когда они лежали рядом в постели – или когда тепло касался пальцев его руки, передавая бутылку с пивом. Или готовил завтрак, расхаживая полуголым по его маленькой кухне. Все еще борясь с подозрением, зарождающимся, только начавшим оформляться, но уже упорно пытающимся выдавить из его разума мельчайшие сомнения, Стайлз проследил, как Дерек вернулся к мотоциклу. Как сел, в последний раз окинул хмурым взглядом сгоревший дом и, оставляя за собой густое облако выхлопных газов, резко сорвался с места. Сейчас только одно можно было сказать наверняка: что бы Дерек ни разнюхивал в подвале, обнаруженное там его явно не порадовало. Стайлз провел по лицу руками, словно стирая одолевающие его нехорошие мысли. Он полицейский, напомнил он себе. Он должен думать о деле. Должен разобраться в том, что увидел. Без поблажек, без предвзятости. Может, все совсем не так, как он себе напридумывал. Пока рано делать какие-либо выводы. Нужно все досконально проверить, самому, не подключая полицию, узнать, куда Дерек поехал... Конечно, угнаться за мотоциклом и пытаться не стоило. Вместо этого он взялся за телефон и набрал Дэнни. – Привет, дружище! – он очень старался, чтобы его голос звучал по-деловому ровно и бодро. – Окажи мне еще одну услугу. Ты же ас в слежке, и у тебя наверняка есть доступ к городским камерам. Мне позарез необходимо выяснить, куда сейчас поехал один человек. – Официально такого доступа у меня нет, – уклончиво ответил Дэнни после того, как внимательно, не перебивая выслушал его просьбу. – Ты ведь можешь сам получить нужные тебе записи, если сделаешь запрос через свой отдел. – А неофициально? Потому что моя слежка, как бы сказать, не имеет официальной подоплеки, это частная просьба. – Это же не связано с тем делом о поджогах, о котором мы говорили в прошлый раз? Потому что, Стайлз, если у вас действует серийный поджигатель, то это дело надо передавать в ФБР, ты же знаешь. – Не связано, нет, – он немного замялся, обдумывая, что можно сказать Дэнни. – Это насчет... моего парня. Просто хочу проверить его. – Ого, – Дэнни многозначительно кашлянул, и по его голосу, когда он заговорил вновь, было слышно, что он улыбается. – Да ты по уши вляпался, друг, раз подключаешь ресурсы ФБР и мои, лишь бы проверить, к кому он поехал после тебя. «Эх, знал бы ты, как я на самом деле вляпался, – мысленно ответил Стайлз. – Если окажется, что Дерек замешан, а я с ним настолько близко знаком...» – Мне просто надо знать, Дэнни. Ты, правда, здорово меня выручишь. – Ладно, скидывай данные. Только из чувства солидарности позволяю тебе пользоваться моей добротой. – Ты настоящий друг! Так и знал, что ты не бросишь в беде. Он продиктовал номер байка и указал место, с которого стоит начать поиски. Правда, назвал ближайший перекресток, за которым скрылся Дерек, а не адрес сгоревшего дома. Дэнни не должен связать просьбу о слежке с расследуемым им поджогом. Самому бы во всем разобраться. Потому что, если Дерек причастен, а он встречался с ним... Нет, об этом думать он не хотел. Боялся узнать, куда его могут завести подобные прагматичные рассуждения. И, пожалуй, сейчас его меньше всего волновала возможность отстранения от расследования – если откроется его связь с подозреваемым. На самом деле Стайлз вообще не хотел, чтобы Дерек входил в число замешанных в поджоге людей. Следующий звонок он сделал Скотту. – Выручай. Я знаю, ты пробил номер парня, с которым я уехал от твоего дома. Черное камаро, помнишь? – Скотт сконфужено закашлялся, начал отнекиваться, но Стайлз прервал его: – Все в порядке, бро, просто скажи мне, что ты узнал. К своему стыду, сам он пробить имя владельца не мог – по банальной причине: не помнил номера машины Дерека. Хорошо хоть, номер мотоцикла записал. Но Дерек вроде упоминал, что владелец не он, мотоцикл принадлежит его другу – или то был коллега по работе? Стайлз и видел-то этого Айзека лишь раз, мельком, и почти не запомнил, потому что пялился в тот момент на голый торс стриптизера-пожарного. – Ага... Сейчас, – судя по звуку, Скотт зашелестел бумажками. – Его зовут Дерек Хейл. Права калифорнийские, выданы в Бикон-Хиллс. Между прочим, семья Эллисон тоже из Бикон-Хиллс, занятное совпадение, правда? А больше я о нем ничего не узнавал, ты же просил не лезть. Стой, ты что, даже этого о нем не знал? И так спокойно поехал с ним? А если бы... – Скотт, все в порядке. Я могу за себя постоять. Кстати, если Дитон будет спрашивать обо мне, скажи, я работаю по делу Финстока, и что у меня есть зацепки. Хейл... Вроде похожая фамилия где-то мелькала недавно, но как ни старался, вспомнить, где он ее слышал, Стайлз не мог. Была бы она редкой... а так встречается довольно часто. Да и мысли сейчас заняты иным. Вопрос с фамилией подождет: нужно было сделать еще один важный звонок. – Пап, привет. Как дела? Ну да, давно не звонил. Ты же знаешь, обязательно приеду, как только выкрою хотя бы несколько свободных дней, а сейчас никак. Совсем. Да один, ну с кем мне ехать, я же работаю с утра до ночи, какие отношения? Слушай, ты ведь, как шериф, можешь посмотреть старые дела? Да, меня именно Бикон-Хиллс интересует. Дерек Хейл и его семья. С ними что-то случилось, кажется, погибли почти все. Мне нужны подробности. Возможно, это связано с делом, которое я сейчас веду. Ничего серьезного, но проверить стоит. Ага, я подожду. Конечно, я хорошо питаюсь, ну, пап! И я тебя люблю. Пока. Стайлз выдохнул. Разговоры с отцом всегда были долгожданными, но и некоторое чувство вины после себя оставляли – он действительно слишком давно к нему не приезжал. И к себе не звал. Вот разберется с делом и обязательно съездит. Телефон в руке оповестил о новом пришедшем сообщения, он подумал, что это Дэнни так оперативно сработал, но новость была от Лидии: «Ты оказался прав, в легких жертв действительно найдены остатки растительного происхождения. Я сделала анализ, скорее всего, это были распыленные в воздухе мельчайшие частицы перемолотого корня аконита, довольно ядовитое и опасное растение, но только если пытаться съесть его, а не вдыхать. Надеюсь, помогла, а не запутала еще больше». Насчет аконита стоило узнать поподробнее, сделал он мысленную пометку. Например, может ли растение оказывать дурманящий или галлюциногенный эффект. Информация от Дэнни пришла, когда он заехал на служебную стоянку. Стайлз рассчитывал на привычный скупой список с перечислением времени и мест, а получил на почту подборку коротких видеороликов, собранных с дорожных камер. Качество было разным, где-то сносным, где-то откровенно плохим, но все равно в его руках оказалось сосредоточено настоящее богатство. Стайлз просмотрел записи сразу же, как только припарковался на своем обычном месте, даже из машины выходить не стал. Мотоцикл удалось проследить до предполагаемого, как он решил, места жительства Дерека. Не самый центр города, но и не окраина. Высокое массивное здание рядом с изрядно запущенным, малолюдным парком: бывший заводской корпус, переоборудованный под жилье. На верхних этажах, сверкая огромными окнами, отражали солнечные лучи двухэтажные лофты, первый этаж занимала автомастерская, неплохая, судя по тому, что название было на слуху и ее нахваливали в городе, а с другой стороны разместился мексиканский ресторанчик. Однако перед тем как загнать мотоцикл на подземную парковку, Дерек побывал в городе еще в двух местах. Посетил ту самую аптеку, с которой началось расследование Стайлза, ловко, не задев и не повредив оставленного полицией заграждения, проник внутрь, но пробыл там от силы минут десять, не больше. А после заехал в кондитерскую – Стайлз даже и подумать не мог, что Дереку знакомо это место: в «Банни» продавались лучшие пончики в городе, уж как ему, работающему в полиции, об этом не знать? Впрочем, из знаменитой кондитерской Дерек вышел с пустыми руками – и это показалось Стайлзу куда подозрительнее, чем его недавний интерес к местам преступлений. А еще не давала покоя ремарка Дэнни, которой тот сопроводил свое письмо: «Парень хорош, но врешь ты бездарно. Два дня, и если не найдешь веских доказательств, чтобы я не делал этого, я направлю к вам ФБР». Отлично, в сердцах стукнул по рулю Стайлз. Теперь, если на Дерека действительно найдется что-то серьезное, расследование придется отдать ФБР. И никого там не будет заботить, каким внимательным Дерек может быть по утрам. А вызванный свидетелем детектив отдела убийств ничего, кроме того, что подозреваемый – отличный любовник, и выдавить из себя не сможет. Так что, даже если ему и кажется неправильным то, что он без спросу собирается влезть в ту часть жизни Дерека, о которой при их отношениях ему знать не полагалось, надо поскорее прекращать об этом думать. Не та сейчас ситуация, чтобы стараться быть правильным. Кредитная история, точное место работы, приводы и штрафы – скучные, сухие факты, но он должен узнать о Дереке как можно больше и как можно скорее. Быстрее было бы снова обратиться к Дэнни, но тогда тот точно начнет подозревать, что Стайлз намеренно действует в обход ФБР. А ему очень нужны были эти два дня. Поэтому придется собирать информацию самому: штрафы и прочие нарушения пробить через полицейскую базу, по имени найти сведения об уплате налогов, оттуда выйти на место работы. И постоянно напоминать себе, что все это он делает не только ради расследования, но и ради себя. Он должен первым докопаться до правды – какой бы горькой та ни была. Отец позвонил под вечер. – Сын, ты точно ни во что опасное не ввязался? Я узнал о той семье. Дело давно закрыто за неимением состава преступления, но история плохая. Хейлы жили в Бикон-Хиллс чуть ли не с самого основания города, можно сказать, старожилы. Они действительно десять лет назад погибли в пожаре. Вся семья. Четырнадцать человек. Тела настолько обгорели, что настоящего опознания не проводили, извлекли из подвала, пересчитали количество погибших, сверили с численностью семьи, цифра сошлась, значит, выживших нет. Следствие вел прежний шериф, но он умер в прошлом году, так что уточнить детали мне не у кого. Все, что известно о причинах пожара – только то, что записано в деле: несчастный случай, возгорание из-за неисправной проводки. Это маленький городок, до моего прихода всерьез сложными расследованиями никто не занимался, то, что здесь случалось, часто здесь же и оставалось, даже в общую базу не попадало. Стайлз почувствовал, что совсем запутался. – У меня тут есть один Дерек Хейл, и он очень даже жив. – Фамилия и имя не такие уж и редкие, на самом деле. – Или в том пожаре кому-то удалось спастись. – Не знаю, сын, я отправил тебе копию дела, там не много, посмотри сам, твой ли это Дерек Хейл. Фотографий, правда, нет, но хотя бы возраст сопоставишь. Была еще какая-то неразбериха с наследством и страховкой, насколько я понял, не все свидетельства о смерти были корректно оформлены, каких-то вообще не досчитались. Но кому в итоге ушли немалые деньги, я не могу сказать, это уже не в моей компетенции. Ели нужна будет помощь в расследовании, ты знаешь, к кому обратиться. В любое время. – Спасибо, пап. Ты лучший. Он распечатал полученные от отца документы и взялся за любимый красный маркер. Среди погибших на пожаре в Бикон-Хиллс, действительно, упоминался некий Дерек Хейл. А так же его мать, Талия, отец, брат матери Питер, сестры – младшая Кора и старшая Лора, и еще куча всевозможных родственников. Семья и правда была большой. Но если «его» Дерек и Дерек из Бикон-Хиллс – один и тот же человек, кто тогда погиб вместо него на пожаре? К тому же, «его» Дерек упоминал сестру, выходит, выживших было двое – а это означает, что кто-то еще сгорел, заняв место Лоры или Коры. Сама собой пришла гадкая, омерзительная в своей черствости мысль, что человек, получивший подобную травму в детстве, вполне мог стать поджигателем, когда вырос, и теперь снова и снова воссоздает трагедию, сломавшую его. Или же, похолодев, подумал Стайлз, Дерек ведь и тот давний пожар мог устроить. Очень уж все инциденты похожи – здание вспыхивает из-за неисправной проводки, тела находят в подвале, выживших нет. Стало по-настоящему страшно. Кем должен быть человек, способный на такое? Что у него должно быть в голове? – Да нет, – будто наваждение, отогнал от себя непрошеные мысли Стайлз. Причем испугался он как раз того, что вообще мог подумать такое о Дереке. – Я бы заметил. И тут же, идя на поводу у своего внутреннего полицейского, на которого он уже начинал злиться за подобные «подсказки», мысленно отругал себя: «Что бы ты заметил? Когда? В перерывах между оргазмами?» А вот факты игнорировать не получалось. Как бы ему ни хотелось, Стайлз вынужден был признать, что он отвык смотреть на мир непредвзято, как обычный человек. Дерек что-то вынес с последнего пожара, возможно, улику, которая могла навести на его след. Он ездил к аптеке – и Стайлз был твердо уверен, что если он проверит остальные два пожара, те самые, которые поначалу даже не считались поджогами, среди показаний свидетелей он обязательно найдет упоминания о темноволосом мужчине, замеченном у склада, а потом и возле заброшенного дома спустя день или два после происшествий. Плюс – увиденные им вчера следы на его теле: красноватые, болезненно выглядевшие отметины, больше всего походившие на следы от ожога. Стайлз почти ненавидел себя. Почему он не может думать о том, что это с Дереком случилось что-то нехорошее, а не он заставил кого-то страдать? Неужели он настолько испорчен работой, что уже не в состоянии сопереживать и с пугающей легкостью умаляет достоинства человека, с которым у него близость, только потому, что увидел его на месте преступления? Ему ведь даже в голову не пришел самый простой и для многих наиболее очевидный вывод – что Дерек мог быть знаком с погибшей семьей и сам решил разузнать, что с ними случилось. Он остро понял, что запутался: в себе, в работе, в своих связях. Ему необходимо хоть с кем-нибудь поделиться – догадками, сомнениями. Да тому же Скотту рассказать. Но Скотт увлеченно общался по телефону с Эллисон, сообщая ей – и всему отделу заодно, вернее тем, кто находился с ним в одной комнате, – что забронировал на вечер столик в ресторане и через час заедет за ней, и Стайлз не знал, хватит ли у него запала дождаться, когда тот закончит разговор. Он повертел в руках бумажку, на которой еще утром написал: «Дерек Хейл. Калифорния. Бикон-Хиллс. Эллисон». Фамилия Хейл была дважды подчеркнута, и рядом стоял жирный знак вопроса. А еще Скотт упоминал, что Эллисон с семьей когда-то жила в Бикон-Хиллс. Значит, она вполне могла слышать о трагедии Хейлов. Или лучше сразу обратиться к ее отцу? Наверняка Крис Арджент что-то вспомнит. Насесть же на Дерека с расспросами и гадать, в каком из ответов тот мог солгать или не договорить всей правды, сейчас, не имея на руках и десятой толики необходимых ему фактов, – нет, еще слишком рано, с подобным разговором Стайлз спешить не хотел. – Буду на связи, – кинул он Пэрришу, единственному, кто поднял взгляд, когда он поднялся и, прихватив куртку, направился к двери. – Появился новый свидетель, хочу его опросить. – Так вызови его сюда, – посоветовал Пэрриш. – Ты и так из-за этого дела с поджогами даже поесть и нормально поспать не можешь. – Самому съездить быстрее будет. К тому же он не представлял, как объяснит Дитону – который, к слову, до сих пор считал, что Стайлз зря тратит время, раскручивая случаи, в которых даже пожарные следователи не признали поджогов, – для чего он решил откопать давно закрытое дело, не имеющее к ним никакого отношения.