Пепел прошлого

Горькие больничные запахи пробились к нему первыми, намного раньше, чем вернулся голос или появились силы разлепить глаза. Стайлз повернул голову, проехавшись щекой по подушке. Рядом, на неудобном жестком стуле, придвинутом поближе к кровати, дремал Дерек – в грязных штанах пожарного, черном облегающем свитере и с черным платком на шее. На щеках виднелись смазанные, плохо стертые темные следы от сажи, а лицо казалось измученным. В груди разлилась теплота. И родилась благодарность. Он только сейчас осознал, что Дерек, проторчав у его постели неизвестно сколько времени и наверняка заморив себя вконец усталостью, избавил его от всплеска паники при пробуждении – а так Стайлз даже не успел и мысли допустить о том, что из горящего здания выбрался только он один. Лоб покрылся испариной. Господи, Дерек не погиб там, подумал он с неимоверным облегчением. И это самое лучшее из его пробуждений – пусть и с катетером, воткнутым в вену. – И кто тебя такого пустил сюда? – хрипло прошептал он. Дерек тут же встрепенулся, живо сверкнул глазами, будто и не спал вовсе. – Я все равно бы не ушел. Не дергайся, у тебя два ребра сломано. – И голова гудит, и легкие как будто изнутри кошки расцарапали, – Стайлз поморщился, вместе с остальными ощущениями вернулась и боль, резкая, жалящая, вот без нее он бы как раз обошелся. Произошедшее после столкновения вспоминалось урывками. После того, как его похитили, он несколько раз приходил в сознание, снова погружался в темноту, куда его отправлял очередной удар электрошокером, удивительно, как только сердце выдержало, а после, когда его приволокли на склад, наслушался такого, о чем впору говорить лишь пациентам сумасшедшего дома. На его глазах убили Джерарда Арджента, самого его чуть не прикончили. Одним словом, насыщенный выдался день. Стайлз хмыкнул: он ведь детектив полиции, раскрывший немало дел, а так бездарно попался. Наверное, ему должно быть стыдно. Но единственное, что он сейчас чувствовал – радость от того, что выбрался, и благодарность за то, что его спасли. Ощущать себя живым – здорово. – Так ты все-таки настоящий пожарный, – он кивнул на форменные штаны Дерека, а потом перевел взгляд на его лицо. – И не человек. У тебя сверкали глаза, и ты отрастил клыки, а еще очень убедительно рычал. – Оборотень, – подтвердил тот. – Не боишься? Стайлз нашел его руку и сжал – пока еще слабо, но силы постепенно возвращались к нему. – Я помню, как ты заснул у меня на плече и сопел мне в шею, разве после такого тебя можно бояться? Дерек провел большим пальцем по его запястью, отслеживая красные следы, оставшиеся после туго затянутой веревки. Раздраженную кожу Стайлза кольнуло, а потом боль ушла. – Я ведь прицепил к твоей куртке жучок, – лучше повиниться сразу, может, тогда его быстрее простят. – И подслушал твой разговор с Арджентом. Признаваясь, он внимательно следил за выражением лица Дерека, готовясь увидеть в его глазах неприязнь. Тот выслушал, нахмурился и уже сам сжал его руку: – А потом тебя едва не сожгли из-за меня. Стайлз выдохнул, только сейчас поняв, что ждал ответа, как приговора – затаив дыхание. – Думаешь, теперь мы квиты? – попытался улыбнуться он. – Боюсь, что теперь ты станешь сторониться меня. – Вот уж нет, – прошептал он и с явным облегчением прикрыл глаза. Он вдруг перестал сомневаться и поверил, что Дерек не оттолкнет его – даже когда узнает, сколько времени Стайлз провел, всерьез раздумывая над тем, а может ли тот быть замешан в поджогах. Конечно, связь между его прошлым и нынешними трагедиями все же была – но не Дерек был в том виновен. Все разрешилось, а Стайлз самый настоящий дурак, которому нужно хоть иногда забывать о том, что он полицейский, и заново учиться верить людям. Или не людям. У двери в палату, с той стороны, раздался какой-то шум – а следом возмущенный шепот Скотта, который было прекрасно слышно даже внутри: – Как это нельзя? Я его лучший друг! Да знаю, что ему нужен отдых, и его нельзя беспокоить, я же аккуратно, я только посмотрю. Дверь наконец-то открылась. Сначала в нее протиснулась внушительная корзина с фруктами и цветами, и только потом появился несущий ее Скотт. – Стайлз! Бро, ты так нас напугал! – выпалил он и замолк на полуслове, увидев рядом с кроватью Стайлза незнакомого ему человека. – Эм... – протянул он, одновременно пытаясь пристроить корзину на маленький столик и освободить правую руку, чтобы протянуть ее Дереку. – Я Скотт. Друг. И коллега. – Скотт, он знает, кто ты, – было забавно наблюдать, как Скотт суетится. Почему-то он всегда чувствовал себя неловко, когда по вине Стайлза сталкивался с его предполагаемыми «особенными» приятелями. – Это тот самый Дерек. И он не кусается. Дерек лишь снисходительно приподнял бровь, как бы интересуясь: «Серьезно?» – и совершенно точно догадываясь, сколько удовольствия доставила Стайлзу эта произнесенная вслух детская, но понятная только им двоим шутка. – Дерек Хейл, – он поднялся и представился Скотту сам, и они наконец-то смогли пожать друг другу руки. – Я так рад, – Скотта наконец отпустило, и он позабыл о недавней неловкости. – Ты же тот самый пожарный, что вытащил его? Мне все рассказали, пока я пытался пробиться в палату, не хотели пускать, представляете? Только, Стайлз, – тут он повернулся к нему. – Почему о том, что ты попал в больницу, мне сообщает Эллисон, а ей сказал ее отец? Стайлз перевел вопросительный взгляд на Дерека. – Я рассказал Крису, – подтвердил тот его догадку. – Он должен был узнать о Джерарде. Но Скотта явно не удовлетворило полученное объяснение, он все еще мало что понимал, и у него накопилось много вопросов: почему Стайлз оказался в том здании, а его побитую машину нашли под утро, отбуксированной на свалку, что с ним произошло, как он себя чувствует, рассказал ли он отцу, или тот до сих пор ничего не знает? Скотт бы продолжил сыпать вопросами, но Стайлз остановил его, попросив: – Давай позже, бро. Оставь на потом. Я честно тебе все расскажу. – Да, конечно, тебе надо восстанавливаться. А как выйдешь, мы закатим самое лучшее барбекю. И Лидию с Джексоном позовем, и ребят из отдела, мы все тебе на фрукты скидывались, даже Дитон вложился. И это... – он покосился на Дерека, а потом, решившись, наклонился к самому уху Стайлза и тихо, чтобы услышал только он, спросил: – Так вы, получается, вместе? Стайлз глянул поверх плеча друга на Дерека, стоящего в изножье его кровати и внимательно, с ожиданием наблюдающего за ним. И внезапно признаться оказалось очень легко – себе, Скотту, человеку, к которому он, как выяснилось, успел прикипеть. – Вместе, бро, – со всей убежденностью, на которую был только способен, твердо ответил он и по потеплевшим глазам Дерека понял, что сделал все правильно. И лишь минутой позже, когда настойчивая медсестра все-таки выставила посетителей из палаты, и дверь за Дереком и Скоттом закрылась, оставляя его одного, он понял, что забыл признаться еще кое в чем. – Я там тоже боялся, – произнес он вслух, зная, что его слова обязательно догонят Дерека в коридоре. – Что мы не выберемся, и у меня не будет шанса узнать тебя по-настоящему. Довольный проделанным, Стайлз улыбнулся и откинулся на подушку. Он был уверен, что в этот самый момент на губах Дерека играла такая же улыбка.