(Кому не лень включаем: Suzy — I Love You Boy).
Подойдя к Тэхёну, мама положила свою бледную руку на щеку омеги. Тэхён только мельком посмотрел в глаза матери, но к горлу тут же подступил комок, а глаза налились слезами. Одна, две, три. Слёзы катились по щеке Тэ, оставляя мокрые горячие полосы. Рука матери нежно блуждала по щеке сына, такая теплая любимая, родная. Слёзы начали быстрее катиться по лицу Тэхёна, он всхлипывал от накатившихся чувств, которые омега сдерживал долгое время, очень долгое. Небо плачет дождём, а ребёнок — слёзами. Бледная рука обняла Тэхёна и начала гладить по каштановым волосам. — Тэхён, помнишь, в детстве ты часто плакал из-за грома? Прятался в нашей спальне и ждал, когда я вернусь. Я приходила, а ты с зарёванным лицом спал в шкафу. Сегодня гром, но ты ведь не поэтому плачешь? — спросила женщина, обнимая омегу, тот не мог ничего сказать из-за кома в горле и только плакал. Пускай Тэхён уже юноша, пускай ему девятнадцать лет, но он ещё ребёнок, ребёнок, который боится быть один. — Тэхён, я тебя очень люблю. Если ты грустишь — не обязательно плакать. Если ты радуешься — не обязательно улыбаться. Не запирайся в себе, слышишь? Найди своего альфу и будь с ними счастлив. Я верю, ты сможешь, вы пройдёте много трудностей, но небо улыбнётся вам, и всё наладиться. Только не запирайся в себе. Ещё один раскат грома. Тэхён от последних слов матери сам крепко обнял её: он не хочет, чтобы она уходила, не хочет, чтобы её улыбка исчезла. Её улыбка, такая тёплая, любимая, как солнечный весенний день, как цветок, радующийся новому дню. Такая улыбка матери.***
Дождь ударял по карнизам окон на улице. Альфа с белыми волосами и запахом спелого апельсина проснулся от шума. Еле открыв глаза, он посмотрел на время, прикроватные часы показывали десять часов утра. Мин Юнги потянулся в кровати и вылез из неё. Как только босые ступни коснулись чёрного паркета, парня накрыла волна мурашек, отчего он съёжился. — Чёртов Чонгук, ушел и отопление не включил. — проворчал Мин, надевая на ноги носки. Пройдя по комнате, он зашёл в маленькую ванную, умылся и вернулся обратно. Первым делом альфа открыл шкаф и достал одежду: чёрный джинсы с цепочкой в виде ремня и зелёный свитер до горла. Быстро одевшись, парень подошел к зеркалу, причесав и уложив свои белоснежные волосы, вышел из комнаты и побрёл на первый этаж. Спустившись и завернув на кухню, на альфу напало воплощение дьявола. — Бэй! Отстань от меня, я не твой хозяин! — вопил парень, пока белоснежный шпиц лизал его по лицу. Бэй — шпиц Чонгука, но, поскольку хозяин часто пропадает на работе, шпиц уже привык играть с Юнги. Однако альфе не нравилось то, что маленькие когтистые лапки вцепились, а его новый свитер. «Чон Чонгук, пускай только твоя собака испортит мне свитер, я и тебя, и его выкину на улицу.», — ворчал беловолосый, понимая, что не сможет выкинуть белый комочек. Пускай Бэй появился совсем недавно, но Юнги так обрадовался ему, Чон всегда на работе, а Юнги дома один, есть хоть, с кем разговаривать. — Бэй, я понял, ты проголодался, и почему тебя ТВОЙ хозяин не кормит? — на это заявление Бэй слез с Юнги и начал лаять так громко, что альфе показалось, ещё минута и соседи придут спрашивать, всё ли хорошо. — Да перестань лаять и наберись терпения! На эти слова шпиц умолк и начал наблюдать за Юнги. За каждым его действием: как тот встал с пола, подошёл к шкафчику, достал корм и стал сыпать корм в миску. Как только корм посыпался, Бэй сорвался с места, толкнул руку Юнги и начал хрустеть, пожёвывая. На что Юнги лишь тихо вздохнул и начал заваривать себе чай со вкусом лесных ягод. Чай — вот что поможет проснуться и поднять настроение в такой дождливый день. Заварив его, альфа залез на окно с горячим напитком в руке и начал проверять соцсети. Так проходило утро Мин Юнги. Альфа любил этот подоконник: тёплый, уютный. Всё, что нужно Юнги в дождливый день — кружка чая, телефон и подоконник. День начался, как всегда: встать, умыться, одеться, привести себя в порядок, покормить демона, выпить чай. Постоянные дни Юнги ровно с того момента, как ему изменили, разбили сердце, уничтожили. Три месяца назад Юнги изменил его любимый омега. После этого случая тот заперся в себе и, вообще, думал покончить жизнь самоубийством, но продолжал жить ради брата. Единственного, кому он доверяет, единственному, кому он нужен. Всем от состоятельных людей нужно одно — деньги. «Мин Юнги — гениальный пианист нашего времени» — так говорили о нём его слушатели, поэтому альфа думал: «Подлизы, всем нужно только одно. Деньги. Деньги и успешность — вот что правит миром». Парню Юнги нужны были лишь деньги, ему было плевать на чувства. Сделает больно — не страшно, доведёт до суицида — пускай. А Юнги был ослеплён ненастоящей любовью, продолжая любить своего омегу, делать ему дорогие подарки. Так и жил Юнги до того, как узнал, что его омега встречается с другим альфой. И тогда Мин заметил, всё: странное поведение парня, красные пятна и укусы на его ключице, запах, запах другого. Юнги разорвал все связи с ним, бросил его без гроша, назвав «подстилкой». Ему было больно, он перестал всем доверять, заперся в квартире и пил, много пил. Перестал общаться с фанатами, друзьями. Добрый, радостный Мин превратился в грубого, злого альфу, который проклинал весь мир. Так прошел месяц. Чонгук — вот кто спас альфу, он помог ему встать на ноги, не сразу, конечно, а постепенно, но получилось. Мин стал более общительным, но продолжал не доверять другим. Его сладкая улыбка изменилась, превратившись в улыбку без чувств, без радости в глазах. Просто холодная улыбка. Вместе с улыбкой изменилась и внешность: чёрные волосы стали белыми как снег, альфа очень исхудал за время депрессии и даже сейчас продолжал терять вес, на это Чон никак не смог повлиять, не будет же пихать он брату еду в рот. «Любовь из маленького сердца исчезла навсегда», — так думал Юнги. Он пообещал, что не влюбиться, будет всегда один, даже если встретит истинного. Вспомнив предательство любимого, внутри альфы всё скрутилось от ненависти. Чтобы как-то успокоиться, Юнги слез с подоконника, поставил кружку на стол и открыл ящик со всяким мусором. Отодвинув мусор, он достал своё решение стресса. Небольшая коробочка с сигаретами; вытащив одну, сразу же зажёг попавшей под руку зажигалкой. В комнате начал витать запах мяты и табака, а серый дым поднялся до белого потолка. Видно, запах сигареты не пришёлся по нюху Бэю, и тот с тявканьем ушёл с кухни, на что Юнги лишь фыркнул, усевшись рядом с включенной вытяжкой. Сигареты — вот что помогает Юнги расслабиться и забыть все проблемы. Да, он обещал Чону бросить курить, да, он вредит своему здоровью, но перестать не так просто. Каждый раз, вспоминая как бывший лежит под каким-то альфой, Юнги выворачивает на изнанку. Когда Юнги, наконец, успокоился, он встал и уже собрался заняться своими делами, как в дверь начали ломиться. С недовольством и бурчанием Юнги пошёл открывать дверь неизвестному. Подойдя впритык к дубовой двери, Юнги посмотрел в глазок, но было пусто. Тогда он открыл её, и в нос ударил свежий холодный воздух, а на пороге стоял тот, кого точно увидеть было шоком. — Сахарочек~ Я так рад тебя видеть. — На шею Юнги напал альфа с красными волосами и улыбкой, как солнце. — Отвянь, репейник, — сквозь зубы прошипел парень, пытаясь убрать повисшего альфу. — Чон Хосок, отстань! — Сахарочек-хён, ты так изменился с последней нашей встречи, ты так похудел, ты, вообще, что-нибудь ешь? — уклонялся альфа от приказов Мина. — Прошу, слезь с меня… — Юнги всё продолжал попытки снять руки Хоби со своей шеи, но всё было бесполезно. — А ты, Сахарок-хён, сделаешь то, что я прошу? — игривыми глазами спрашивал альфа, обхватывая Юнги уже за талию. — Ээээ, руки перестал распускать, извращенец. — от этих слов Хоби стало грустно, и он подчинился Мину, убрав руки. — Сахарок-хён, не хочешь завтра с Куки пойти на барбекю? Там будут Джин-хён и Намджун-хён. — Барбекю? — переспросил Юнги. Он удивился, что о нём ещё помнят, ведь альфа перестал общаться с друзьями. Он забыл уже смех Джина, кривые руки Намджуна и их посиделки, как раньше, с пивом или соджу. — Я согласен! Чонгук тоже! — Юнги врал, ведь не знал, свободен Чон завтра, но он сделает всё ради вечера вместе с братом и друзьями. — Отлично, адрес я пришлю тебе вечером, сможете с Куки заехать за мясом завтра? — Хорошо, а куда? — И на это я отправлю адрес, ну, мне пора, пока Сахарок-хён! — Хосок побежал к белой новенькой машине, открыл дверцу и на прощание отправил воздушный поцелуй Юнги, из-за чего тот съежился. Хосок исчез за дверью машины, и та начала отдаляться от дома братьев. Юнги смотрел ей вслед, проклиная Чона за воздушный поцелуй. «Если бы он был тут, придушил на месте», — ворчал Юнги, заходя в дом. На душе как-то стало спокойней, и бывший пропал из мыслей, сейчас только одно в голове Мина — его вечер с друзьями.