***
— Т…там Наруко? Она… она в порядке?! Хината снова подорвалась с кровати, но Менма упрямо уложил её обратно. — Лежи. Я схожу. — Но… Не давая времени на возражения, Менма выпрыгнул в окно. — Да что ж за день такой… — обеспокоенно проворчал парень, присаживаясь на корточки. Бережно приподняв сестру за плечи, он придал ей сидячее положение. — Эй, Наруко? Зубы девушки стучали, а сама она тряслась как осиновый лист. Была бледная, холодная, вся в ссадинах. Но всё ещё улыбалась. Он повернул голову чуть вбок. Огромнейший след от жабьей лапы был совсем рядом с Наруко, но при этом достаточно далеко, чтобы её бессознательная тушка туда не скатилась. «Это… босс призыва. Жабий босс? Да он побольше Джоро-сама будет…» — с сомнением подумал Менма. — Вот дурочка маленькая… кто ж себя так доводит… — Менма поджал губы и, подхватив сестру на руки, понёс в больницу.***
— Стоп-стоп-стоп… Хината здесь? Она как? Как она тут… — девушка ужаснулась, но почти мгновенно пришла в ярость. — Это эро-сенин? Это Джирайя её?! Старый извращенец! — Чего? — переспросил Менма, которого воинственный вид Узумаки скорее рассмешил. А потом улыбнулся. — Вот тут вообще не попала. Всё наоборот было. Наша Хина-чан отрубила его. В точку какую-то ударила, и теперь всё. Лежит он где-то. В его голосе явно чувствовалась гордость, а в глазах была лишь теплота. — «Наша» Хина-чан? — лукаво переспросила Наруко. Менма замер, сразу краснея, а потом нахмурился. — Ой, да заткнись… тебе интересно вообще? — Да ладно, давай уже вещай, Помидор-сама…***
Слава Ками, Рин не успела уйти далеко, и Наруко оказалась в её надёжных руках. Пока Учиха проводила первичный осмотр, Менма решил отправиться домой и хотя бы сообщить Изуми и матери такую «замечательную» новость. Дай Ками не встретить отца. На всякий случай. Наверняка, Джирайя рассказывал ему о тренировках. Мало ли, что он выкинет. Но, когда парень переступил порог дома, он услышал… ничего? Мать в такое время обычно накрывала на стол к ужину, а сейчас дома царила гробовая тишина. Но дверь была открыта… не на шутку перепугавшись, Менма заглянул в гостиную. Пусто. А потом он приоткрыл дверь на кухню. Мать сидела там, опершись локтями на стол. Она была бледная, как смерть. Волосы были влажные, как и зелёное платье. Глаза широко открыты, а ладони обхватывали лицо. Она сидела, не шевелясь, лишь иногда слегка подрагивая. — М… мам? — хрипло спросил Менма, слегка прокашлявшись. Кушина дёрнулась, медленно переведя на него взгляд. — Я её не нашла… — тихо произнесла женщина. — Кого? Намиказе-Узумаки всхлипнула. — Я не нашла Наруко. Джирайя… Нару-чан… она… она умерла, — Кушина закрыла глаза руками и снова начала плакать. Менма замер, как вкопанный, и истерично хохотнул. После он опустился рядом с матерью на колени и взял её руки в свои. — Мам… всё хорошо. Она в порядке. Кто тебе такую дурость сказал? — недоумённо спросил Менма, всматриваясь в глаза матери. — Она в п…порядке?.. — женщина шмыгнула носом, с надеждой смотря на сына. — Да, да, мам, ты только успокойся, пожалуйста… Кушина крепко обняла сына, утыкаясь носом в его плечо. Менма вздохнул, поглаживая мать по спине. Вот это путаница… ужас какой-то. В кухню заглянул Изуми. — Так, а кто-нибудь видел Нарук… — Тшш! Но Менма не успел остановить брата, и мама в его объятиях начала рыдать ещё сильнее. Парень закатил глаза, помогая матери подняться и встать. — Где она? Скажи, где моя девочка! — Кушина вцепилась в чёрную кофту сына пальцами, а потом начала вытирать слёзы. — Что с ней? Как это всё… что случилось? Я искала её возле обрыва, и в речке внизу была, я подумала, что её унесло течением, она же плавать боится! Но я её нигде не нашла, ттебане! Изуми непонимающе переводил взгляд с матери на брата и обратно. — Спокойнее, мам… Она в больнице, но с ней Рин и всё хорошо. Женщина глубоко вздохнула и вытерла слёзы. Потом начала обмахивать глаза ладонями, чтобы высушить влажные дорожки на лице. А потом с самым решительным видом ударила по столу и произнесла: — Так. Мы идём туда. Сейчас же. А Джирайю я завтра добью… Парни переглянулись. — Э…м-мам, что ты сделала?.. Кушина слегка нервно улыбнулась и схватила сыновей под руки. — Ничего-ничего, ттебане… пойдёмте скорее…***
— И чего, она как там? — взволнованно спросила Наруко. — Ну, надеюсь не так плохо, как выглядишь ты, — усмехнулся Менма. — Вот же ты заноза, ттебайо! — Узумаки кинула в брата подушку, от которой он легко уклонился. Дверь открылась медленно, а потом, когда девушка пересеклась взглядами с вошедшими, та распахнулась, и в комнату влетел маленький ураган. — Наруко! — М…ма-ма…кх…кх-кх… Узумаки вмиг задохнулась, когда мать сжала её в объятиях. Постучав её по плечу, девушка выпучила глаза в сторону братьев, а они, синхронно ухмыльнувшись и скрестив руки на груди, отвернулись. — Девочка моя, как ты меня напугала! А ещё этот Джирайя нагнал жути, Ками, моя девочка, как я переживала! Даттебане, как мне было страшно, как я перепугалась! Моя малышка… — затараторила Кушина, а потом снова заплакала на плече у дочери. Узумаки же только махала руками, пытаясь вырваться из стальной хватки. — Да ладно, мам, отпусти её уже, ттебаса. А то она действительно задохнётся, — улыбнулся Изуми, сжалившись над сестрой. Кушина отскочила, впрочем, оставаясь сидеть на кровати, а Наруко закашлялась. Лицо женщины переменилось, когда дочь успокоилась, и она, хоть и не сильный, но влепила ей подзатыльник, заставив схватиться за итак ноющую голову. — А теперь рассказывай всё. И немедленно, — серьёзно произнесла она, а волосы дрогнули. «Или вслед за Джирайей полетишь…»***
— Микото-сан?.. я могу войти? Послышался тихий ответ, и Рин отодвинула дверь, заходя в комнату. — Привет, милая, — женщина улыбнулась, откладывая спицы, и с усилием присела в кровати. Рин сразу же подошла ближе, помогая ей приподнять подушку. Микото едва улыбнулась, кивнув в знак благодарности. — Как вы себя чувствуете? Мазь помогла? Боли прошли? — произнесла девушка, присаживаясь на стул рядом. — Да. Спасибо, Рин, всё отлично. Саске шёл по коридору, что огибает их дом, но голоса из родительской спальни привлекли его внимание. Он слегка отошёл и прислушался. Почему каждый раз он попадает на какие-то безумно интересные разговоры в собственном доме? — Новостей пока никаких… мы пытаемся что-нибудь придумать, но пока что ни один вариант не подходит… Саске поджал губы, ещё больше прислушиваясь к разговору. — Ничего страшного, Рин-чан. Главное ведь верить, так? Саске растянулся в улыбке. В голосе матери он тоже её чувствовал, поэтому ему наконец-то стало легче. Хотя бы от осознания того, что Микото верила в лучшее. — Вы правы… — Рин улыбнулась, пододвигаясь к женщине поближе, и начала осматривать её. — Тут болит? — Нет. — А тут? — Тоже нет. Рин? — женщина с лёгким беспокойством посмотрела на неё. — Скажи, из-за чего вчера столько шума было? Что случилось? Саске прислушался. Итачи молчал, а отца он ещё не видел. Да и вернулся с тренировки вчера не так поздно. Какаши куда-то слинял… — Ох… денёк вчера тяжёлый был… я принимала Хинату Хьюгу и Наруко Узумаки. Саске застыл, так и не успев ни о чём подумать. — Ками… что случилось? — Джирайя-сама, из тройки Саннинов, тренировал Наруко. Там что-то произошло, но суть в том, что девочка чуть не погибла. «Чуть не… что?» — парень сжал кулаки. — Девочки в порядке? — Да, сейчас да. — А что за тряска? Я слышала… Но Саске уже не слушал. В голове вертелась лишь одна мысль. Он мог её потерять. Перед глазами потемнело от этого осознания. Он мог потерять её, но его не было рядом. А всё из-за… Саске быстрым шагом отошёл от двери, а потом и вовсе побежал. Надо быстрее попасть в госпиталь и узнать, всё ли с ней хорошо. Узнать, что произошло. Успокоить сердце и собственное волнение, чтобы не душили и не грызли. Учиха вылетел в прихожую и начал быстро обуваться. Входная дверь открылась, но парень без слов пробежал мимо. — Я знаю, куда ты идёшь, Саске. Не смей. Парень остановился, сжимая кулаки, и медленно обернулся. Едва ли не впервые в жизни он чувствовал желание начать драку с собственным отцом. — Или что? — холодно спросил Саске, кидая на отца отстранённый и пустой, но одновременно злой взгляд. — В угол поставишь? Побьёшь? Что? Спокойное лицо Фугаку на пару мгновений оставалось непроницаемым. Но потом исказилось в усталой ухмылке. — Я ведь предупреждал тебя, Саске. По-хорошему. Говорил, что эта девочка плохо влияет на тебя. Говорил, что тебе надо сосредоточиться на тренировках. А ты не послушал. — Знаешь, Саске, Нару-чан очень хорошо на тебя влияет. Ты меняешься в лучшую сторону, когда она рядом с тобой. Твой отец поступает жестоко, когда заставляет тебя забыть о ней. Ты должен бороться, дорогой. Борись за неё, за вас, за ваше возможное будущее. Не смей сдаваться, как не сдаётся она. Как и не сдамся я. Обещаю, что буду верить в лучшее, если ты не откажешься от Нару-чан. Пообещай мне. — Я не послушал лишь потому, что я не намерен отказываться от неё. И, как бы тебе это не нравилось, я буду бороться за свои чувства. И я не превращусь в холодного и бесчувственного человека, как ты. Фугаку замер. Таких слов он никогда в жизни не слышал ни от кого. И тем более не ожидал услышать от родного сына. Мужчина сжал зубы. Сын просто развернулся и пошёл прочь. — Что ж. Как знаешь, — Саске с подозрением оглянулся на него, ожидая подвох. И он был. — Делай так, как считаешь нужным. Но сначала подумай, понравится ли это Хокаге-сама. Учиха развернулся резко. Взгляд исподлобья вступил в противостояние с ледяными чёрными глазами отца. — Ты не посмеешь. — Ты же хорошо меня знаешь, Саске. Рядом с ними внезапно опустился мужчина в маске анбу. — Фугаку-сан, — он слегка поклонился. — Вас вызывает Хокаге-сама. — Как вовремя, не думаешь? — спросил мужчина. — Возвращайся в дом, Саске. Сейчас же. Сжав зубы, парень медленно двинулся в указанную сторону и, задев отца плечом, зашёл в дом. Он не может так рисковать. Он не может причинять ей боль. Ему придётся сделать всё, чтобы она была счастлива. Как бы больно ему ни было.***
Пару дней пришлось отлежаться в больнице, но мать не давала скучать. Она стабильно забегала к дочери около полудня, а через пару часов уходила. Рассказывала, что происходит в деревне, про братьев. Даже про Хинату, к которой забегала и приносила фрукты. Приходили Шикамару с Кибой и Чоджи. Даже Шино с ними был! Ещё Сакура с Ино, которые постоянно толкались плечами и минут пять не могли решить, кто первый зайдёт. Цветочки приносили. Изуми тоже заходил пару раз. Он уже успел смотаться на какую-то миссию с Итачи. Менма же заходил, похоже, только для того, чтобы заглянуть к Хинате. И причём даже чаще матери. Ведь вообще не подозрительно, что он приходит к сестре. А вот то, что он захаживает в палату к наследнице клана Хьюга замечает только Рин. — Эй, солнце ты моё незаметное, ты бы хоть ради приличия сначала к сестре заходил, а потом к Хинате бежал, — Учиха заглянула в палату Наруко, куда зашёл её брат, а потом с самым милым злодейским смехом, убежала куда подальше. Наруко оставалось только смеяться с того, как краснел Менма. Ей было уже гораздо лучше, только ссадины до сих пор ныли да горло побаливало. Впрочем, Менма снова показал язык и, растрепав её волосы, вышел через окно. А Узумаки, поджав колени к груди, принялась задумчиво разглядывать стену. Она была рада приходу своих друзей, но ей не давал покоя один человек. Вроде пару дней назад Саске вёл себя как обычно. А тут… даже разочек не зашёл! «Теме… поиграть со мной решил, ттебайо? Да пошёл ты… ничего мне от тебя не надо…» А Саске тренировался почти без перерыва. Он занимал всё своё время. Даже когда Какаши уже уходил, Учиха всё ещё оставался на полигоне и тренировался до тех пор, пока не вырубался прямо там. К матери Саске лишь заглядывал перед уходом и когда приходил. Она ведь сразу всё поймёт, нельзя заводить с ней долгие разговоры. Отец ходил в какой-то неясной задумчивости, а Учиха постоянно ловил на себе его долгие взгляды. Он, правда, лишь раздражённо отводил глаза в такие моменты и, сунув руки в карманы, спешил на полигон. Проходя мимо больницы, он постоянно отводил взгляд. А Наруко порой замечала его, но Саске так быстро уходил, что она порой сомневалась, он ли это был. Вот так монотонно проходил её день. На следующее утро Наруко не выдержала белых стен палаты и, сунув ноги в тапочки и подтянув штаны, вышла из комнаты. Надо прогуляться, ноги размять. А то совсем так расслабится без тренировок. Да и мамино злорадство, с которым она говорила про эро-сенина, подсказывало девушке, что учителя у неё больше нет… — Опана… Лёгок на помине, ттебайо… — глаза загорелись праведным гневом, как только Наруко увидела незадачливого сенсея. Рука у него была перебинтована, а под глазом сиял синяк. Узумаки даже присвистнула. Вот это мама постаралась… Джирайя поднял на неё взгляд, замирая. На лице читался испуг. — Точно с того света достанет… — С того света? — глаза заблестели. Наруко напустила на себя самый печальный вид и слегка размякла. Медленно переставляя ноги, она начала приближаться к Саннину. — Конечно, с того света. А знаешь, кто меня туда отправил? Она всхлипнула и вдруг растянулась в ухмылке. Как только девушка подошла достаточно близко, она резко выкинула кулак в живот Джирайи и схватила его обеими руками за куртку, когда он слегка согнулся. — На… Наруко? Живая что ли? — Живая. А ты вот скоро не будешь. Если ты ещё хоть раз… хоть ещё один разочек вытворишь что-то подобное… так легко от моей матери не отделаешься, понял? — прошипела Наруко, резко его отпуская. А потом, растянувшись в улыбке, прошла мимо, оставив недо-сенсея одного потирать живот. В больнице было на удивление тихо. В коридорах Наруко встретила только одну медсестру и соврала, что пошла взять себе чай. Рин в кабинете тоже не было. Узумаки шла дальше. — …будем делать? Наруко остановилась, услышав чей-то разговор из приоткрытой двери. После она пожала плечами и хотела идти дальше, но остановилась, услышав продолжение разговора. — Ты про Микото Учиху? Узумаки подошла поближе. — Да. Ни один наш протез не приживается. Навыка не хватает. У нас никто не занимается изготовлением конечностей. А у неё от ноги совсем ничего не осталось. — Я понимаю. Но она всё-таки из главной ветви клана. А они обычно в своей больнице вопросы решают. Там хорошие врачи, но если даже Рин-сама не знает, что делать… — Ты права. Придётся искать другие варианты. Наруко тихо выдохнула, на носочках отходя от комнаты. Саске не преувеличивал, когда говорил, что всё плохо… но чем могла помочь Узумаки? Ничем. Даже Саске её поддержка, похоже, не была нужна. Ну, что ж… единственное, что останется — это верить в Микото-сан. Наруко подняла глаза снова и увидела… — Ли? Тебе разве можно вставать? Парень стоял на одной ноге и с усилием держался за подоконник. Он совершил ещё один прыжок, а потом снова ухватился за угол стены, едва не падая. Медленно обернувшись, он посмотрел на Наруко. Дышал парень тяжело. Левые рука и нога были в гипсе, а на лице красовалось несколько пластырей. Он смотрел уверенно и упрямо, нахмурив густые брови. А потом молча отвернулся и попрыгал дальше. Узумаки нахмурилась. Прочистив горло, она побежала вперёд и преградила парню путь. — Наруко-сан… отойди… — резко произнёс парень. — Я должен… вернуться к тренировке… Он осторожно обпрыгал её и двинулся дальше. Наруко нахмурилась и снова возникла ровно перед ним. — Пошли обратно. — Наруко-сан… — Я сказала, пошли обратно, ттебайо, — повторила Наруко, раскинув руки и загородив собой половину коридора. — Ты не понимаешь? Ты совсем ничего не понимаешь?! — парень сжал кулак. — Да нет, Ли, это ты не понимаешь. Прямо сейчас ты или сам идёшь в палату вместе со мной, или я закину тебя на плечи и дотащу сама, ттебайо, ты понял? — парень нахмурился и отвёл взгляд. Наруко нахмурилась и сделала к Ли ещё один шаг, собираясь воплощать свою угрозу в жизнь. — Нет! Я сам! Ладно! Ладно… — Ли напряжённо сжал зубы и снова начал прыгать обратно. Наруко покачала головой и осторожно закинула его здоровую руку к себе на шею. — Давай, так быстрее будет. — Наруко… — Нет. Давай, пошли. Где там, говоришь, твоя палата? И с этими словами они двинулись по коридору.