Рука, тянущаяся к Луне

      — «Ка-ю-то-ся во гр… гре… гре-ха… х», — Анес медленно водила пальцем по строчкам раскрытой перед ней книги, старательно чеканя слоги.       — «Каются», — машинально поправил Райно.       — «Каются во грехах и о-со-ю-то-ся с не-й», — после почти получасового чтения вслух голос девушки иногда скрипел.       — «И остаются с ней».       Не так он представлял себе учительство. Думал, даст ей стопку книг, а потом станет спрашивать или отвечать на вопросы. Но трудности начались с самого начала.       Анес ни в какую не захотела быть ученицей ни Райно, ни кого бы ни было еще. Все, что ей было нужно — это выбраться из леса, и ничто другое она даже не собиралась обсуждать. Райно потребовалось несколько дней, чтобы уговорить ее, и то, это скорее походило на торг. Причем магу удалось добиться от нее не традиционных пяти лет обучения, а всего лишь год, после которого он обещал исполнить ее желание. Райно успокаивал себя тем, что по крайней мере за несколько лет пребывания здесь, Анес уже привыкла к Мошмору, и процесс обучения пройдет легче.       Как бы не так!       Оказалось, что девушка не умела читать, а значит до первого этапа — книг по истории, надо было еще как-то добраться. К счастью, в получении этого навыка Анес проявила большой энтузиазм, и хотя бы на это уговаривать ее не пришлось. Но все остальное… Разговоры о магии ее не интересовали, попытки приобщить к культу Хеом — злили, да и простое общение с ней строить было невероятно трудно, постоянно натыкаясь на раздражение или замкнутость. За эти почти три недели Райно чувствовал себя вымотанным и бесполезным.       Он все чаще обращался к мысли, как ему необходима помощь старшего мага, но понимал, что, даже если переступит через гордость и обратиться к нему, то ничего не получит, ибо Адрамил свое слово уже сказал.       От таких мыслей на Райно накатывались тоска и страх все провалить.       Чтобы занять себя хоть чем-то полезным, слушая, как Анес бубнит нестройные слоги, Райно взялся читать дневники мастера Сарека, но это принесло ему лишь еще одну головную боль. Прежний хозяин Девы под старость лет совсем выжил из ума, и это, конечно, отражалось в его текстах: они были порой несвязны и спутаны, а иногда и вовсе не имели никакого смысла. А если к этому еще добавить то, что мастер Сарек имел отвратительный почерк и писал с ошибками, то Райно, и так не любивший читать, не мог осилить больше пары страниц за несколько часов.       — «А г-де т-во-е сер… д… це?»       Райно перевернул очередную страницу дневника, даже не читая ее, потому что почерк на ней был совсем уже безобразным и скорее походил на то, как будто мастер Сарек пытался написать что-то ногой. Однако, несмотря на все трудности, ему удалось узнать из дневников кое-что, может, и не очень полезное, но хотя бы интересное. Старый маг утверждал, что Хеом разозлиться на него и убьет, причем эту мысль он явно позаимствовал откуда-то. Он долгие годы ни с кем не общался, но, может, это сама Богиня угрожала ему? Или у него был подобный пример? История того несчастного из Обломка Зуба?       К сожалению, информации все равно было катастрофически мало, поэтому и обсуждать что-то с Адрамилом, что-то интересовавшее его, не получалось. Да и книгу мастера Шаккара Райно в здешней библиотеке не нашел. Под каким предлогом он сможет навестить бывшего учителя теперь?       Да, несмотря на то, что они здорово поругались, вопреки холодному и отстраненному отношению Адрамила, Райно все равно жаждал увидеть его и ничего не мог с собой поделать. Редкая ночь обходилась без мыслей о нем, о времени, проведенном вместе, о его ласках… О том, как по-особенному и вдохновляюще звучит имя Райно, произнесенное его улыбающимися губами. О, Хеом, как бы он желал услышать это снова!       Вернувшись в реальность, Райно понял, что пялится в одну и ту же строчку все это время, и попытался сосредоточиться. Здесь в записях началась довольно скучная часть о том, как тяжело на свете жить такому гению, как мастер Сарек, и ничего, кроме насмешливой улыбки, он у Райно не вызывал.       Только через некоторое время молодой маг понял, что не слышит больше чтения своей ученицы. Вместо этого с ее стороны доносился ритмичный хрипящий звук. Райно поднял взгляд и увидел, как девушка, откинувшись на спинку стула, наглейшим образом спала. Причем в такой странной позе: она все еще держала палец на странице книги, а голова ее была запрокинута назад, отчего из открывшегося рта и доносился этот храп.       — Анес! — воскликнул Райно.       — А? Что? Кто? — встрепенулась девушка, хлопая ничего не понимающими глазами.       — Ты заснула!       — Просто задумалась. Этот… э… абзац в книге… такой сложный!       — Но ты храпела.       — О чем это ты, мастер? — улыбнулась Анес, глядя на Райно, сболтнувшего нелепость. — Девушки не храпят. Это старухи только, может.       Райно оставалось только покачать головой. Что ж, учитель и ученица стоят друг друга, подумал он. Оба одинаково серьезно относятся к обучению и одинаково верят в его успех.       — Ты не высыпаешься? — спросил Райно, всматриваясь в лицо девушки.       — Да не то чтобы… — замялась Анес, отводя взгляд. — Просто сегодня почти не спала.       — Почему?       Девушка замолчала. Ее лицо стало в миг грустным и задумчивым, что обычно не сулило ничего хорошего. Райно предсказывал себе очередную неудачу в попытке наладить со своей ученицей контакт, так как, после той первой исповеди, Анес крайне не любила говорить о личном и всегда замыкалась в себе, и обучение приходилось прерывать. Но в этот раз она все же заговорила:       — Мне приснился неприятный сон. — Анес раздраженно поджала губы. — Не смогла после него уснуть.       — Что за сон? — аккуратно спросил маг.       — Про мою сестру. Мы были в нашей старой мастерской. Я делала выкройки. А она… Ничего не делала. Я сказала ей, чтобы занялась работой, а то мы не успеем сшить заказ, она ответила, что не может. Показывает мне руки, а они все сгнили до кости. — Анес глубоко и напряженно вздохнула. — И говорит мне: «Довольна?» Как уж тут дальше спать? Я до сих пор эти руки перед глазами вижу.       Райно нервно сжал челюсти.       Что он должен ответить на это? Как ее утешить? Не так уж и часто ему приходилось это делать, скорее наоборот — чаще утешением и словами поддержки от других пользовался он сам. Райно порылся в памяти, но там оказались лишь обычные ничего не значащие фразы типа «Все будет хорошо». Вряд ли подобное может помочь такой девушке, как Анес. Об объятиях даже речи не шло.       Что бы ответил Адрамил? Теперешний, наверно, сказал не отвлекаться от учебы такой ерундой, а прежний…       «Мы что-нибудь придумаем», — мелькнула в голове фраза бывшего учителя, обращенная к новому ученику. Ну, Адрамил-то, может, и придумает что-то, а вот сам Райно? Сейчас, как никогда, он понял, почему тот скрывал от Теммила правду о болезнях и смертях окружающих его людей. Чувствовать вину за все это никому не пожелаешь, даже этому недомерку. Но у Теммила это скорее всего были не очень близкие люди, в то время как Анес стала причиной трагедии собственной любимой сестры. Сможет ли она вообще выдержать это открытие? Райно не хотел проверять.       — Ты же понимаешь, что ты не виновата в том, что с ней произошло, — наконец, сказал он.       — Да, — кивнула девушка. — Я осознаю это, но, видимо не до конца.       — Ты сделала для нее все, и даже больше. Я не знаю никого, кто пожертвовал бы столь многим.       Райно подумал о Любовниках и их прежних обитателях, об Адрамиле… и о себе. Он никогда не испытывал ничего подобного и никогда ничем ценным не жертвовал. Достоин ли он вообще прощения и любви, если не платил такой большой цены?       — Многим, ага, — усмехнулась Анес. — А надо было ли? Все, что от меня требовалось — защищать и оберегать ее, а я… В итоге дорога ее убила.       — Как ты и говорила, она бы все равно ушла, но только одна. Думаешь, далеко бы ей удалось добраться?       — В нашем городишке ей скорее всего приложили бы по темечку в первом же переулке. — Анес невесело рассмеялась.       Она долго и задумчиво смотрела на свои руки, которые перебирали между пальцами ткань юбки, и Райно думал, что он опять сказал какую-то глупость и все испортил. Но внезапно девушка заговорила.       — Спасибо, — сказала она немного грустно, но без раздражения, — ты мне помог, мастер. Мне стало легче.       Маг незаметно перевел дыхание. Если она не врет — это прекрасно, но сам он не чувствовал, что сделал все правильно и сказал какие-то важные и умные слова. С другой стороны, для Анес, имевшей возможность разговаривать только с собой в течение нескольких лет, даже такой скверный собеседник, как Райно, мог принести пользу.       — Что ж, — осторожно проговорил Райно, — я рад. Я действительно рад. И, наверно, нам следует закончить на сегодня. Иди отдыхай. А я пойду. Почитаю эти дневники у себя в Башне, если ты не против.       — Конечно, — пожала плечами Анес. — Они ведь даже не мои.       — Все в этой Башне теперь твое.       — Правда? — Девушка осмотрелась вокруг, словно впервые увидела. — Даже не знаю, что на это сказать. Разве что взять с тебя обещание вернуть эти книжки.       Она улыбнулась ему тепло и по-доброму, и Райно, очень воодушевленный этой улыбкой, кивнул:       — Разумеется.       В камине потрескивало свежее полено, наполняя зал уютом и теплом. Это был единственный источник света в зале, и Райно расположился у него среди старых измятых и перекошенных подушек. Он не знал, сколько часов подряд лежит здесь, пытаясь разобрать писанину мастера Сарека, переворачиваясь то на один бок, то на другой, и перепробовав все доступные его фантазии позы для сидения на полу. Он устал, и глаза начинали слипаться, но прогресса было мало.       Райно и так заставлял себя читать, но мысли то и дело соскакивали с выбранного пути, вынуждая его думать о будущем. Это будущее могло и не наступить, если он не найдет ничего полезного в дневниках, а следовательно не сможет заинтересовать Адрамила. А для этого нужно было читать. И так по кругу.       Конечно, не то чтобы он совсем ничего нового не узнал. Ему удалось вытащить из этой кучи, казалось бы, несвязанных между собой фраз и фактов, нужные элементы мозаики. Мастер Сарек не был просто нелюдимым старикашкой со скверным характером. На самом деле он боялся других магов Тени, считал, что те завидуют ему и хотят убить. Чему конкретно должны были завидовать остальные, не уточнялось, но именно это и послужило причиной того, что он отгородился от них стеной и этим рвом. В дневниках еще описывались некоторые ловушки, но Райно не обнаружил ничего подобного в Деве, вероятно, они были убраны, когда мастер Сарек ожидал свою ученицу. Ворота же он открыл.       Однако, этого все равно мало. Расскажи Райно все это своему бывшему учителю, тот лишь равнодушно пожмет плечами. К Обломку Зуба это никак не относится.       Сдавшись, Райно отбросил дневник подальше и повалился на подушки.       Ему-то самому зачем нужен этот неблагодарный труд? Не все ли равно, что там произошло с этим Обломком? Развалился сотни лет назад — и ладно. Главной заботой для Райно сейчас должна быть только Анес, и, кажется, с ней дела пошли в гору, хотя трудностей еще целый ворох. Да и сам Адрамил слишком занят своим новым учеником и не особо одержим желанием копаться в пыльной истории. Да, он был воодушевлен, когда рассказывал Райно об Обломке, но дальше показывал лишь равнодушие.       Тогда для чего все это? На что Райно рассчитывал даже в случае успеха? На награду?       Ему стало смешно от собственной наивности, когда он понял, что всерьез полагал, будто Адрамил сменит гнев на милость по одному только щелчку пальцев. Да и гнев ли то был? Это живое и сильное чувство совсем не подходило к той холодности, с которой Адрамил с ним общался. То, что было между ними… наверное, оно уже умерло. Да и существовало ли вообще?       Пожалуй, самым неприятным во всей этой ситуации была не ревность к Теммилу и не отстраненность Адрамила, а то, что Райно чувствовал себя вещью, которую заменили. В его голову закрадывалась мерзкая мысль, что, может, новый ученик и не был образцом совершенства, но он для Адрамила имел ценность как раз из-за своей новизны, неопытности и подконтрольности, как и Райно в свое время. Да, в самом начале их отношений маг бубнил что-то про то, что между учителем и учеником не должно быть такой связи, но это осталось на уровне скромного замечания. Замечания для успокоения совести. Адрамил был единственным, кто имел власть над ситуацией, хоть Райно тогда этого и не осознавал. Теперь власти не было, а с ней ушла и его привлекательность для бывшего учителя.       Звучало логично, но слишком жестоко, чтобы найти силы в это поверить.       Райно в задумчивости потер взмокший лоб. Это не принесло ясности его мыслям, скорее наоборот как будто пригласило в голову больше дерзких идей и надежд, выглядящих привлекательно, но явно имеющих внутри пустоту.       На самом деле не было никаких доказательств для этой его неприятной теории. Только домыслы, родившиеся из обиженного ума. Они так измучили его, что захотелось во что бы то ни стало все прекратить, прояснить, получить ответ. С решительностью безумца Райно схватил маску и вскочил со своих подушек, чтобы тут же отправиться к Адрамилу, но вовремя остановился, поняв, что уже давно ночь, и в Роге ему не будут рады. Конечно, для Райно не составит труда пройти сквозь двери и оказаться прямо в спальне Адрамила. Разговор тогда получится более интимным, но… Богиня, это худшая идея!       Райно грустно рассмеялся, плюхнувшись обратно в свое мягкое лежбище. Так или иначе, ему придется дождаться утра, чтобы осуществить свой серьезный разговор с Адрамилом. Возможно, к тому времени его решимость угаснет, и ему даже не придется ничего делать, хоть и шанс этого был невелик. Внутри себя Райно чувствовал бурю, и вряд ли она уляжется за несколько часов. По крайней мере он в это верил. Но эти часы еще надо было как-то прожить.       Райно мучительно ворочался, не в силах сомкнуть глаз. Он уже почти сдался и хотел снова взяться за дневники, но, как это обычно и бывает, перед самым рассветом забылся крепким сном.       Уже было далеко за полдень, когда Райно проснулся. Испугавшись, словно у него был назначен экзамен, он начал судорожно умываться и приводить себя в порядок. Это заняло еще немало времени, и, уже ближе к вечеру он стоял у Рога.       Решимость никуда не делась, как он и рассчитывал, даже увеличилась, словно распухла от болезненного воспаления. Была, правда, вероятность, что так он сделает больше глупостей, но для Райно важнее было довести задуманное до конца. План перед ним открывался такой: нависнуть над Адрамилом и потребовать у него правды на вопрос испытывает ли он к нему что-то… Симпатию, может быть, или страсть. А если тот начнет юлить, то не сдаваться и стоять на своем.       Улыбнувшись простоте решения, Райно шагнул к Башне, но его остановил голос Адрамила, раздававшийся откуда-то из глубины сада.       — Ты не можешь знать наверняка. Нельзя отчаиваться, — говорил он тихо и спокойно.       Райно повернулся на звук и увидел его, обнимающего Теммила. Он успокаивающе приглаживал тому взъерошенные волосы на голове, покоящейся на его плече.       Никогда еще Райно не чувствовал себя таким одиноким, лишним и нежеланным. Даже во дворце, где все, включая слуг, шпыняли его при любой возможности, он не был так разбит, как сейчас.       Теммил закрыл глаза, словно кот, под ласковой рукой хозяина, а Райно рассматривал его умиротворенное лицо с извращенной дотошностью мазохиста, и почти слышал, как что-то трещит внутри, откалываясь по кусочку.       Внезапно, глаза нового ученика распахнулись, и он встрепенулся, как от морозного ветра.       — Мастер Он’йар! — воскликнул Теммил.       Но прежде, чем Адрамил увидел его, Райно исчез.       Он не мог понять, почему оказался именно перед этой дверью. Почему предоставленные сами себе мысли инстинктивно отправили его переместиться именно сюда. Но он знал, что сил анализировать у него не было, и постучал.       — Ты? — Мексель приподняла брови в легком недоумении.       Райно молча вошел в ее хижину. Здесь было спасительно тепло, в то время, как снаружи поднялся сильный промозглый ветер, сулящий непогоду.       По-видимому, неожиданный посетитель, несмотря на маску, имел слишком взволнованный вид, и ведьма вместо приветствия произнесла:       — Кажется, книга ему не понравилась.       — Не в книге дело, — пробормотал Райно. — Да и не нашел я ее.       — Ну, не беда, — махнула рукой ведьма. — Придумаешь что-то другое. Вот про дичь ту подумай. Бабка моя говорила: «Ты человека сначала накорми…»       — Нет! Нет, Мексель.       Женщина замолчала, внимательно и с серьезным видом наблюдая за тем, как Райно нервно меряет шагами ее хижину. Он не знал, как начать разговор и сам был напуган своим смятением и неконтролируемым шквалом эмоций внутри.       — Помоги мне, — наконец, выдохнул он.       — Так ведь я и предлагаю…       — Нет, — снова перебил ее Райно. — Вызови демона. Маравиезе.       — Э-э, нет, мастер! — Мексель сложила руки на груди. — Это дурная мысль. Гони ее.       — Мне очень нужно, — взмолился Райно, подойдя к ней. — Я хочу с ним поговорить. Только он может помочь!       Ведьма, недовольно поджав губы коротко замотала головой.       — Пожалуйста. — Рука мага легла ей на плечо.       — Один раз обошлось, — Мексель скинула его руку, — думаешь, и второй прокатит? Нашел себе развлечение — с демонами языками трепать! Я чтоб больше такого не слышала!       — Прошу тебя!       — Нет! Нет! Нет!       — Пожалуйста…       — Нет.       Райно бухнулся на табурет у стола и в отчаянии схватился за голову.       — Тогда я умру, — проговорил он тяжелым обреченным голосом.       — Ты лучше вот воды попей. — Мексель выставила перед ним наполненную кружку. — Или, может, ты есть хочешь? У меня тоже с голодухи бывает в голову лезет всякое… такое.       — Слишком часто, значит, ты голодаешь, — услышал Райно знакомый голос с нотками фальши у себя за спиной. Он обернулся, словно сзади его кто-то ошпарил, и увидел прямой нахальный взгляд демона.       — Ты откуда тут взялся, негодяй? — вскипела Мексель. — Я тебя не звала!       — А я и сам прийти могу, — ответил Маравиезе, пряча улыбку в желтую вуаль, которой снова прикрывал лицо. — Особенно когда слышу плач тоскующей по мне души.       — Здесь нет души, которая бы по тебе тосковала, — отрезала ведьма. — Иди, откуда пришел.       — Мне кажется, или я слышу зависть в твоем голосе? — хитро прищурился демон. — Тоскует ли по тебе какая-нибудь светлая душа?       — Надеюсь, что нет, — буркнула она и отвернулась.       Победоносно сияя золотистыми глазами, демон бросил на Райно многозначительный взгляд и вышел из хижины в набирающую силу грозу. Сверкнувшая молния на мгновение высветила его удаляющуюся фигуру снаружи, и маг, не долго думая, поспешил за ним.       — Дурак, — донесся до него голос Мексель.