***
После того, как Женя закончил собирать вещи, он вышел из квартиры, оставив свою копию ключей под ковриком. Парень не знал, куда идти, ведь с родителями он давно перестал общаться, да они уже полностью отдали его на попечение своего альфы, естественно, он остался один. Поэтому он пошел на работу, к сегодняшнему выступлению надо бы подготовиться. Стриптиз — это смысл, чувства, движения, от которых сходят с ума. Другие омеги к этому относились с презрением. «Извращение» — говорили они, а Женя им всё время отвечал: «Это искусство». Ему бросались деньги под ноги, причём не зря, ведь он был более, чем хорош. В эту ночь омега был как никогда отвратителен: пару раз соскользнул с шеста, а один раз вообще не смог выполнить простейший разворот, вследствие чего чуть не упал со сцены. В последние дни ему ясно дали понять, что если танцы и дальше будут проходить в формате «пресно, неинтересно, скучно», то ему придется распрощаться с работой. Его не спасал даже откровенный наряд, чёрный платочек на шее, обнаженная хрупкая грудь и короткие красные шорты, оголявшие небольшую часть ягодиц. Он скорее танцевал на автомате: когда крутился на шесте или сухо раздвигал ноги, глаза смотрели только в одну точку, но они ничего не видели. Когда Женя спускался в зал, не заметив пустые карманы, его бесцеремонно схватили за руку. Омега вынужденно остановился и повернул голову к одиноко сидящему за столиком альфе лет тридцати. Маленькие, нежные пальцы утонули в крепкой и большой ладони. — Ты не помнишь меня? — Улыбаясь, спросил альфа. — Я когда-то танцевал для Вас? — без труда догадался Женя, брезгливо выпустив руку. — Да. Тогда у тебя ещё не было альфы. — У меня и сейчас нет, — выпалил омега прежде, чём подумал; он успел об этом уже сто раз пожалеть, пока клиент внимательно осматривал его с ног до головы. Это было местью: омеге было жутко обидно за измену, за то, что ему предпочли первого попавшегося, за то, что он достоин большего, например, богатенького морального урода, который готов ему платить бешеные деньги за сладкое удовольствие. Они поднялись на второй этаж, на котором находились небольшие, но слишком пугающие комнаты, из них всё время доносились крики, и омега не любил это место.***
Альфа начал без поцелуев, без слов, без каких-либо прелюдий, и Женя не сразу осознал, что происходит. Женя уже давно отвык от грубого секса, ведь Слава всегда был очень нежным, боясь доставить болевые ощущения. Но на этот раз с омегой никто не церемонился: первые пару толчков вызвали у Жени такую боль, что он чуть не потерял сознание и расцарапал альфе всю спину. Но вскоре, омега начал привыкать и даже стал получать небольшое удовольствие. Всё быстро закончилось, и омега устало откинулся назад, спиной на кровать, придерживая болевшую поясницу. — Не хочешь пожить у меня в особняке? — Альфа застегнул брюки и довольно улыбнулся. Женя вспомнил, что его бросили, отвергли, что им пренебрегли, к черту послали с его чувствами. Вся эта совместимость запахов, увлечений — просто глупость. Пусть его альфа узнает, что потерял. — Хочу.