London's black heart

Ирен чувствовала скорый вкус победы — еще немного, и все разрешится, только что-то до сих пор ей не давало покоя Если операция называлась «Пленками», то на какой черт нужно было таскаться с ними и делать вид, что на них находится что-то такое компрометирующее, что угрожает очень сильно репутации сотрудников отдела правительства? Нет, это по меньшей мере выглядело странно, учитывая, что пленки касались абсолютно каждого. Они были связаны с дневниками и Майкрофта, и Шерлока, в них была информация про теракты и одновременно про сессии с красивенькими клиентками, желающими острых ощущений. Но тогда вставал вопрос — а что если это была не одна пленка, ведь каждый из братьев преследовал свою выгоду… Ирен тяжело вздохнула, проходя тихо, словно мышь, по коридорам «Диогена». Мэри не стала ее сопровождать, говоря, что должна была повидаться сегодня с Ватсоном, а вот ей самой придется явно расхлебывать всю ту чертовщину, которую умудрились сделать эти чертовы кланы мафии за последние несколько месяцев. Детектив тихо постучала в дверь и сразу же вошла, закрывая за собой ее на ключ. — Ты явно ждал меня, Джим, потому что у меня с тобой будет весьма нелицеприятный и долгий разговор, — Ирен присела напротив него, выкладывая все то, что смогли стащить из особняка Холмса. — Ты можешь ознакомиться со всем этим, чтобы быть в курсе дела. — Что-то конкретное обнаружили? — спросил Джим как-то холодно, уставившись на документы напряженным взглядом. Ирен ничего не ответила, она просто ждала, потому что ей нужно было знать, с чем они будут иметь дело дальше. Джим долго рассматривал бумаги, внимательно их прочитывая, а потом отложил их в сторону и откинул голову чуть назад, начав думать обо всем написанном вслух. — Что мы имеем? Эвр Холмс, работающая здесь, принадлежит к мафиозному клану, который несколько лет назад стал строить козни против братьев Холмсов, при этом сами братья ничего не знали о судьбе своей сестрицы. Они решили провернуть четыре крупных теракта по всему Лондону, выбрав определенные даты. Если сверяться с дневниками младшего Холмса, то встречи были с определенными клиентами, которые непосредственно были важны Эвр. Шантаж делал свое дело, ведь их драгоценная сестрица хотела им помешать в организации собственных планов, поэтому на всякий случай Холмс стал записывать пленки и вести записи в дневнике с особой тщательностью. И это все произошло с ними, если верить записям Майкрофта Холмса. Не думал, что Эвр вообще известно такое слово, как месть. — О Джим, это было бы слишком просто, если бы все ограничивалось простой местью. У них давно идут разборки, а ты знаешь, что это такое, когда начинают скандалить две мафии, — Ирен криво улыбнулась, уставившись на часы. — И все равно, что-то мне не нравится в этих записях. Слишком много глупых оправданий и ненужных зацепок, Джим. — Все, что касается Майкрофта, отдай мне, остальное припрячь для дальнейшего. Я уверен, что младший брат еще даст тебе о себе знать, будь готова ко многому, — Джим взял в руки документы и поместил их в сейф, пока Ирен медленно закрывала за собой дверь. Сложно было сказать, какой будет следующий шаг, однако она понимала мотивы Джима — так он привлечет внимание Эвр через братьев, и тогда правда вся вскроется. Вот только неужели он недооценивает так мисс Холмс, что рассчитывает на подобный план? Она села в кэб, приезжай домой. В квартире было прохладно и пахло такими знакомыми духами, что у нее не осталось сомнений в том, что Джим оказался прав — Шерлок Холмс снова появился в ее квартире. И где нет гарантий, что он ищет все то, что она забрала для встречи с Джимом. Она тихо прошла наверх, слушая внимательно, как мужчина копается именно в ее комнате, как он вытаскивает вещи и кидает их на пол. Руки автоматически сильнее сжали сумку, в которой лежали оставшиеся бумаги. Детективу не хотелось привлекать к себе лишнего внимания, поэтому она просто ждала и надеялась, что он ее до последнего не заметит и уйдет так же, как сюда и вошел — через окно. — Я слышу вашу походку, мисс Адлер, — говорит Холмс тихо и пытается дать себе путь обратно, но Ирен застает его врасплох, пришлось оставаться на том же месте, где он и стоял. — А я смотрю, вы решили заняться воровством вместо того, чтобы хлестать людей плетками, которые готовы вам за это платить, — она стояла в дверях комнаты, облокотившись головой о дверной косяк, однако в ее глазах не было ни капли раздражения. — Что вы хотите найти у меня? — Вы как будто не знаете? — он наигранно усмехнулся, а потом рывком притянул ее к себе, резко и больно сжимая ее плечи, отчего Ирен стала вырываться из его стальной хватки. — Где все документы, что вы стащили в особняке Майкрофта? Ирен молча смотрела на него, не пытаясь даже ничего говорить — в этом просто не было никакого смысла. Шерлок хотел увидеть в ее глазах испуг, когда он начал ее трясти за плечи, но в итоге ничего не смог понять в ее взгляде, кроме пустоты и равнодушия. Никаких эмоций, лишь только спокойствие, которое выводило его из себя. Он догадывался, что они с Мэри могли сделать с бумагами и книжками, но до последнего пытался вытравить из своей головы подобные мысли. — Куда вы дели документы Майкрофта? — прорычал он, отталкивая Ирен к стене и наваливаясь на нее всем телом. — А что вы мне расскажите про операции «Пленки»? — Ирен с вызовом посмотрела на него, и тот удивленно приподнял брови, пытаясь понять, как они расшифровали все те страницы, о которых писал его старший брат. — Понадобилось несколько часов, чтобы сложить паззлы в общую картину, однако от вас, мистер Холмс, я могу добиться куда большей информации. Что он мог на это сказать? Сотрудничество с собственным врагом, который так и жаждет посадить его за решетку, не приносило ему никакого удовольствия, но вот сама женщина, о которой он вел записи в своем дневнике… Если бы она не была частным детективом, а он доминантом, который подпалил собственную задницу, все было бы куда проще и однозначнее. Он лишь сильнее прижал ее к стене, а в его глазах плескался гнев. Сотрудничать с ней он точно не будет, как и играть с ней по одним правилам. Он сильнее сжал пальцами ее плечи, впиваясь ногтями в ткань ее дорогого платья, и она сильнее задрожала в его руках, хватая воздух ртом, будто ей стальной хваткой сжимали горло и она не могла выговорить ни слова. Однако в ее взгляде Холмс видел лишь насмешку, что заставило его недоуменно уставиться на детектива. Ирен явно ликовала, несмотря на свое положение сейчас. — С какой стати я должен с вами сотрудничать, если вы мне все равно отдадите путь за решетку? — он отчеканил каждое слово, смотря ей прямо в глаза, уверенно, до победного, не моргая. — У вас нет выбора, мистер Холмс, даже если вашего брата посадят, вы все равно пойдет за ним вслед как соучастник, — Ирен усмехнулась, но из его хватки даже не попыталась выбраться, она просто ждала его ответа. — Выбор есть всегда, мисс Адлер. И я могу сейчас спокойно уехать и скрыться, что вы меня даже не найдете, но с вами говорить о «Пленках» я не собираюсь. Ее дыхание было таким холодным, что Холмс, лицо которого было в паре дюймов от ее, резко отпрянул, ослабевая хватку на ее плечах. Ирен слегка подняла свою руку, прикасаясь к его запястью и поднимаясь с каждым разом все выше и выше, скользя по дорогой ткани пиджака, доходя до рубашки, а потом до шеи, отчего Холмс вздрогнул, но никак не препятствовал ее действиям. Рука легла на его скулу, мягко касаясь теплой кожи, проводя кончиками пальцев по вискам, подбородку и губам. Казалось, что она издевалась над ним, ведь она чувствовала, как ускорился его пульс и участились зрачки. Она явно думала, что этим можно было сейчас воспользоваться и сыграть на его желаниях, надавать на самые больные точки его извращенного сознания, но сама понимала, что после неожиданного поворота-отворот что-либо так легко вряд ли получится. По крайней мере, если уж и выбирать где, то только не в ее квартире, она просто не хотела шумихи, учитывая обстоятельства, что за ней явно могли следить. А еще это лишняя возможность по ее взгляду определить, где лежит все то, что так нужно доминанту. — Так что, вы хоть что-нибудь мне расскажите? — хрипло ответила она первой, смотря ему в глаза. — Вы сделали пленки, но это были не просто шантажирующие видео, на них было гораздо больше, поэтому ваши стали лишь прикрытием огромного плана вашего брата, не так ли? Так что же было на пленках? — Даже если вы будете так прижиматься ко мне, я вряд ли вам все равно отвечу на ваш вопрос, — его руки уже больше не держали ее плечи, теперь они были по обе стороны от ее головы, все также держа детектива в хватке, не давая ей уйти. — Это в ваших же интересах, мистер Холмс. Я знаю, что ваш брат готовил четыре крупных теракта на территории Лондона, к тому же вы перехватывали всегда информацию из отдела правительства, где работает ваша сестра. Тогда что же произошло с той милой миссис Фитц, которую нашли мертвой в парке? Она перестала вам доставать сведения, когда она поняла, какую угрозу вы ей представляете, а потом она просто соскочила еще и с ваших сеансов, потому что именно на них она доставляла конкретно вам товар, а потом она просто отказалась от сессий, потому что вы начали ей угрожать, не так ли? Кем вы сделали ее для себя? Приманкой для Эвр, которой незадолго до смерти миссис Фитц вы стали пересылать вместе с ней компрометирующие видео? Что вы скрываете еще, мистер Холмс? Зачем вы ее убили? Конечно, подозрения падают не только на вас, но пока официально следствие идет по вашим следам, у меня же теперь более глубокий мотив отправить вас за решетку. Она все продолжала говорить, не останавливаясь, смотря, как меняется его лицо при каждой новой догадке, которую она выдвинула в новой теории, пока ехала в кэбе после встречи с Джимом. Она видела его удивление и смятение, но так было лишь несколько секунд, пока он не заговорил сам в попытке заговорить ей зубы. — С чего вы решили, что я как-то связан с подобной операцией. Майкрофт просил лишь только передавать ему информацию, как передатчик, а она действительно ходила ко мне на сессии, но я никак не мог ее убить, потому что меня не было в тот день в доме. И это смогла бы красноречиво сказать пыль на полках и на мебели в особняке на Итон-сквер. — Тогда где же вы были все это время, когда дело шло об убийстве? — спросила Ирен хрипло, но все еще уверенно, заставляя свой голос не дрожать. Холмс смолчал, чуть отвернувшись от нее. И тут до нее дошло: он мог находиться с Майкрофтом и помогать ему организовывать будущие планы, а может еще и встречаясь с собственной сестрой, отправляя ей лично сообщения, после чего она решила обратиться за помощью к Джиму, а потом непосредственно к ней самой. Чего-чего она не ожидала в самом начале расследования, так это то, что Эвр сама окажется на стороне братьев, только на вражеской стороне для них самих, а это значило, что и у нее были поводы беспокоиться об этом, впрочем что и стало известно совсем недавно, раз она так рьяно искала пленки, как и многие другие. Картинка потихоньку стала складываться в ее голове, но теперь надо было выяснить, какую роль в этом деле выполняла Эвр и почему ее так беспокоил факт существования пленок, если они никак не относились к правительству. У Ирен было столько много вопросов, что она, восхищенная своими собственными выводами, даже не замечала перед собой Холмса, который все это время за ней внимательно наблюдал и ожидал, пока она вернется на бренную землю из своих собственных рассуждений, потому что ему вся этак история порядком надоела и он уже хотел исчезнуть отсюда. Она увидела, как Холмс собирается пятиться назад, пытаясь найти уже пути к наступлению, когда, казалось, она уже почти нашла все свои ответы на вопросы, но тут он сам не ожидал, когда она, хитро улыбнувшись, потянулась к нему, выдыхая слова прямо в его губы. — Вам от меня так просто не скрыться, мистер Холмс, можете даже не пытаться, — это были вообще последние слова, что она проговорила после. Ее губы резко прижались к его в требовательном поцелуе, а потом она запустила пальцы в его волосы, сильно и больно оттягивая их назад. Наверное, все как он любит, только сейчас наоборот. Он не сразу понял, что происходит, но быстро ответил на поцелуй, прикрывая глаза и опуская руки ей на талию, сильнее прижимая к себе. Ее губы скользили по его щеке, подбородку, шее, спускаясь в воротник рубашки, пуговицу за пуговицей она расстегивала его рубашку, прикасаясь пальцами к теплой коже, а потом вдруг подняла резко глаза, смотря неотрывно в его. Они были затуманены, но, казалось, что еще немного и тот сорвется. Он с силой оторвал ее руки от себя, прижимая их к стене. Ему явно не нравилось то, что происходило и то, что над ним доминировали. Однако он не пытался причинить ей боли, не пытался заставить ее глаза гореть еще сильнее от непреодолимого возбуждения, он просто дал ей звонкую пощечину, после чего она резко раскрыла глаза, потирая место после боли и в следующий миг лишь почувствовала, как ее руки были крепко связаны галстуком, который все это время лежал в кармане его брюк. Она тихо выдохнула, почувствовав свое разочарование и близкий проигрыш, а ведь она хотела после всего выведать у него информацию, чтобы можно было уже продвинуться прилично в расследовании, но она, кажется, очень сильно заблуждалась в этом. Ее руки были обездвижены и связаны над головой, но, к счастью, как потом выяснила Ирен, узел был не такой уж сильный. Он обхватил ее ноги руками, сильнее цепляясь пальцами в мягкую кожу и толкнул ее на кровать, забираясь сверху. Он не хотел отдавать ей инициативу, но он не был бы абсолютно против пройтись по ее спине плетью или закрыть ее глаза маской, но сегодня он был не у себя дома, а это значило, что обходиться он будет только тем, что у него есть. Его руки исследовали ее тело, пока она дрожала под ним и старалась не издавать ни звука, чтобы не уступать ему в этой небольшой битве. Он же сильнее все прижимал ее к себе, не давая и возможности им хоть отдаляться на мгновение друг от друга. Его руки беспорядочно скользили по ее телу, останавливаясь то на талии, то на бедрах. Скорее всего, завтра останутся на бедрах и талии лиловые синяки, но сейчас все, чтобы они не делали, было настолько хорошо, как никогда раньше. Однако она понимала, что ей просто нельзя ему поддаваться, нельзя чувствовать себя хорошо, что означало неминуемо поражение, но было слишком поздно. Она чувствовала, несмотря на то, что он вел себя грубо, превосходно, и еще бы мгновение и она упала бы в бездну, после которой ей пришлось бы признать свои ошибки. Он целовал каждый сантиметр ее кожи, изучал ее тело, пытаясь одновременно причинить ей боль, но он видел, как она себя сдерживала. — Вы будете молить о пощаде, мисс Адлер, — прошептал он, скользя губами по мочке ее уха. — Признайте свое поражение уже, ну же, Ирен. Она молчала, чувствовала, как все обостряется, что держаться уже трудно… В какой-то момент в ее голове что-то щелкнуло, будто к ней пришло просветление, и она резко оттолкнула Холмса от себя. Тот попытался сильнее прижать ее к матрасу, не желая заканчивать начатое, но она настойчиво оттолкнула его, садясь на кровати и тяжело дыша. — Это не должно больше повториться, ты понял меня, Шерлок? — она впервые обратилась к нему по имени, и он вздрогнул от этого. — Вы так в этом уверены? Я не собираюсь на этом останавливаться, мисс Адлер. Вы еще не раз пожалеете, что сегодня отшили меня. А ведь вам так нужна была информация… Ничего, я еще возьму свое, — он быстро стал надевать одежду и собрал свои вещи, как вдруг она схватила его за локоть и притянула к себе резко целуя его, ведь ее руки уже давно не были скованы галстуком. — В свое время, однажды, вы, может, получите то, чего хотите, но пока вы под следствием и не вздумайте со мной шутить. Все это время ее губы были в паре миллиметров от его губ, и он чувствовал ее горячее дыхание, которое сводило его с ума, но он знал, что все это были лишь простой женской уловкой. Он высвободился из ее рук и тихо спустился вниз, не привлекая к себе никакого внимания. Ирен провела по слегка смятым простыням, радуясь, что сегодня ничего не получилось. Она обещала себе, что прибегнет к сексу только в крайнем случае. Сегодня такой не произошел, но она чувствовала, что скоро что-то произойдет крайне большое и важное. Она услышала, как прошла Мэри в гостиную и сразу же ей проговорила: — Мэри, кажется, я влипла… Просто так пленки мы не получим, но мне предложили одну сделку, которая меня слегка пугает…