Омут

Тодороки поднял взгляд от кипы бумаг, чтобы кивнуть следователю: — Ты совсем по ночам не спишь? — Доброго утра, — быстро перебила его Яойорозу, — отлично выглядишь, Токоями. Токоями едва удержался от смешка. Он снял своё пальто и повесил его на общую вешалку, а потом сказал: — Доброе, доброе, — следователь сел за свой стол. Хотя называть здесь что-либо «своим» было бы неправильно: Тодороки, Токоями и Яойорозу занимали один кабинет как временные сотрудники, и всё в нём — бумаги, столы и даже скрепки, принадлежало участку. Токоями тяжело вздохнул, когда увидел стопку документов перед собой: — Отчёт патологоанатома уже пришёл? — В трёх экземплярах, — отозвался Тодороки, — на твоём столе один уже есть. Следователь мельком просмотрел интересующие его пункты: причину смерти, характер повреждений и анализ крови. Как он и предполагал, многое совпадало с отчётом по делу Мирры Каюми. Токоями отложил одну стопку бумаг в сторону, чтобы потом перечитать его ещё один раз, более вдумчиво. — Что по вашим отчётам? Есть совпадения? — спросил он у криминалистов. — Ну, — начал Тодороки после недолгой возни с бумагами, — я кое-что нашёл. Отметины на руках Мирры Каюми совпадают со следами, оставленными на шее Мисаки Ино. Такие верёвки продаются в любом хозяйственном магазине, что, в общем-то, вместе с другими уликами указывает только на то, что убийства связаны между собой. — Это мы и так знали, — вздохнул Токоями. — Ну, теперь мы знаем это точно, — пожал плечами криминалист, — трудно что-либо сказать о следах. В случае Мирры Каюми прошло слишком много времени, для того чтобы можно было судить, но вокруг Мисаки Ино полицейским удалось кое-что обнаружить. — Отпечаток голой ноги, — сказала Яойорозу. — И он не совпадает с размером ступни Мисаки Ино. — Чудесно, — усмехнулся следователь, — это странно. Нога мужская? — Сорок первый размер, — ответил криминалист, — может принадлежать как женщине, так и мужчине. — Лучше не придумаешь, — Токоями шумно выдохнул. Но улика есть улика — раньше у них и такого не было. Тем временем новая жертва могла появиться в лесах послезавтра, а конкретной зацепки у них как не было в первом деле, так не появилось и во втором. Но сначала, конечно же, бумаги.

***

Полицейские патрулировали город с пяти вечера до двух ночи, был установлен комендантский час. Токоями видел испуганные лица школьниц и матерей, забирающих их с занятий. За эти два дня он ни разу не встретил одинокую женщину — каждая шла вместе с подругой или даже двумя. Следователь чувствовал подозрительные взгляды даже на себе. Он освободился только к полудню. Тодороки и Яойорозу закончили к десяти, но у них были и другие дела: криминалисты должны были вернуться на место преступления вместе с остальными экспертами, чтобы искать улики дальше. Токоями следовало изучить документы, присланные историческим сообществом, но… Зелёная зажигалка. Прозрачный пластик. Где он уже это видел? В любом случае, Токоями и так собирался наведаться в сувенирный магазинчик. — Асуи Тсую, — девушка указала на бейджик, на котором витиеватыми буквами было выбито её имя. — Но хозяйки сегодня нет здесь, она бывает только по понедельникам и средам. — Я понял, — кивнул следователь, — меня зовут Токоями Фумикаге, — он протянул удостоверение. — Приятно познакомиться, — вдруг улыбнулась она. — Я могу чем-нибудь помочь вам? — Пожалуй, и правда можете, — Токоями обвёл взглядом магазинчик: других посетителей, кроме него, не было. Из старого радиоприёмника рядом с Асуи доносилась тихая мелодия, слабый запах свечей просачивался из комнаты, где в прошлый раз он беседовал с хозяйкой. — Вы были знакомы с Миррой Каюми или с Мисаки Ино? Девушка кивнула в сторону комнаты для персонала, находившейся рядом с комнатой хозяйки: — Всё равно никого здесь нет, а табличку я повешу, — сказала она, выходя из-за прилавка, — у нас уже давно не было посетителей, — девушка закрыла дверь, повернув задвижку, и оглянулась на него. — Проходите, давайте. Мы сегодня с вами одни. Токоями прошёл в сторону комнаты слева от той, в которой он был в прошлый раз. Дверь тихо скрипнула, будто приглашая войти. — Я знала их обеих, — девушка аккуратно протиснулась между ним и косяком. — Мирра работала здесь в прошлом году — госпожа Ёсико должна была об этом сказать, — а Мисаки… Ну, она иногда приносила свои игрушки. Вязаные. — Госпожа Ёсико? — переспросил следователь, садясь на место, на которое указала Асуи. — Моя… наша хозяйка, — объяснила девушка. — Вы с ней разговаривали вчера. «Почему здесь никто не представляется? — Токоями тяжело вздохнул, потирая виски. — Ни патологоанатом, ни эта владелица. И тем не менее, каждый знает обо мне». Девушка поставила перед ним стакан с морсом и села на соседний стул. — Хорошо… — следователь отпил немного и поморщился от кислого вкуса. — Нет-нет, очень вкусно, не подумайте, — он невольно улыбнулся Асуи в ответ. Та отвела взгляд. — Значит, были знакомы с обеими… девушками. У вас были ещё общие знакомые? — Наверное, — она пожала плечами, — ещё работницы. У нас маленький городок, все друг друга знают. Следователь подумал, что именно это ему пытались сказать все, кого он встречал. Люди, которые не представляются друг другу. Женщины, подозрительно провожающие его взглядом. И даже витиеватые, нечитаемые буквы на бейджике — этот город казался одним большим организмом, где Токоями и его коллеги-криминалисты стали чужеродным объектом. Им не показывали прямого неодобрения, но ясно давали понять: вы — не с нами, вы — не свои. — Кхм, — он покрутил в руках стакан с наполовину выпитым морсом, — что насчёт владелицы магазина? Можете поподробнее о ней рассказать? — Госпожа Ёсико? — удивилась девушка. — Ну, она держит магазин уже очень давно. Я знаю, что у неё есть взрослый сын, она как-то упоминала о нём. Но мы все… храним дистанцию, пока мы на работе, — Асуи прижала палец к уголку губ и посмотрела куда-то за следователя. Токоями не обернулся. — Не сложно, в вашем-то городке? — Нет. Девушка глубоко вздохнула, а потом допила остатки своего морса. — Наверное, это всё, — он поднялся, чтобы избежать неловкого молчания, которое несомненно последовало бы за этими словами. — Но, если что… — Я обязательно позвоню, следователь. Давайте я провожу вас. Асуи тоже встала и вышла из маленькой комнаты, в которой они разговаривали. Токоями пошёл следом за ней; пока девушка возилась с задвижкой на входной двери, он остановился позади неё. Волосы Асуи были настолько тёмными, что отливали зелёным. Солнце, едва пробивающееся сквозь тяжёлые тучи, подсвечивало тонкие пряди, выбившиеся из её причёски. По цвету они были похожи на листья или… тину? В комнате пахло воском. — А дальше вы знаете, как идти, — она открыла перед ним дверь, — и что делать — тоже. Токоями, уже спускающийся по ступенькам, оглянулся, удивлённый этими словами: — Прошу прощения? Асуи усмехнулась и покачала головой, отмахиваясь. — Удачи, следователь.

***

Завтра они обнаружат новый труп. Возможно, прямо утром. Одну из жительниц этого городка сегодня ночью убьют. Токоями в бессилии смял бумаги, а потом отбросил их в сторону. Тодороки и Яойорозу в кабинете не было: криминалистов отправили разбираться с уликами, просматривать фотографии с места преступления и искать вместе с патологоанатомом оружие, которым нанесли порезы двум жертвам. Следователь, с одной стороны, не завидовал им — мало приятного в том, чтобы до полуночи торчать на работе, — но с другой стороны… Они делали хоть что-то, пока Токоями сидел и заполнял документы, записывая то, что узнал от Асуи Тсую. Ещё одна девушка. Ещё один отчёт от Тетсуё Нобу. И, конечно, ещё больше странных несвязанных между собой фактов и вытекающих из них теорий, из-за которых ему снова будут сниться кошмары. А ещё он так и не купил себе зажигалку, хотя в сувенирном магазинчике их был целый короб. Токоями накинул на плечи пальто, закрыл дверь кабинета на ключ и пошёл прочь от участка. Администратору придётся выдать ещё одну дежурную улыбку ближе к полуночи, но это уже точно не относилось к проблемам следователя. Но сначала ему нужно было съездить в город, чтобы поговорить с Яойорозу и Тодороки, обсудить то, что он узнал и что удалось выяснить криминалистам вместе с патологоанатомом. Токоями закутался в пальто поплотнее: к восьми вечера становилось прохладнее. — Может ли быть так, что этот сувенирный магазинчик — это то, с чего нам стоит копать? — спросил Тодороки, когда следователь рассказал всё. — Не знаю, не знаю, — Яойорозу глубоко вздохнула, зажмуриваясь, — маленький город, в котором молодым девушкам сложно найти работу. Это как доставщик пиццы или официантка, я думаю. — У вас было что-то интересное? — устало спросил Токоями. — Яойорозу едва не поцапалась с патологоанатомом, а так — ничего, — сказал криминалист. — Мы разговаривали с историками, выслушали, наверное, семь теорий о значении порезов и синяков… — Кстати мне интересна та, с маткой, — Яойорозу зевнула, прикрывая рот ладонью, — прошу прощения. — А, ты про эту, — Тодороки перебирал исписанные листы бумаги, — если кратко, то синяки оставляли около репродуктивных органов, убиты молодые женщины. Есть предположение, что их приносили в жертву как способных ещё родить ребёнка. — Звучит ужасно, — поёжился Токоями, — но это хотя бы даёт ориентиры на будущих жертв. Не выяснили ничего про оружие? — Это был кинжал. Или нож, большой нож, — криминалистка взяла в руки другую папку, — Мирру Каюми и Мисаки Ино отравили настойкой на травах, которую им дали в… в большом количестве, исходя из их веса. — Разве можно отравиться чем-то таким? — Травы вполне могут быть ядовиты, Токоями, — заметил Тодороки, — но в небольших количествах они могут быть целебными, как белладонна или аконит. — Ох, — следователь покачал головой, — это точно похоже на язычников. — Никто не был настроен оптимистично насчёт всего этого, — кивнула Яойорозу, — но, в общем-то, кое-что у нас есть. Мы точно знаем, что у нас есть группа людей, ответственная за спланированные ими же убийства. — Этого мало, — нахмурился Токоями, — уже завтра мы получим новую жертву, и нам очень, очень повезёт, если я ошибаюсь. — Мы делаем всё, что в наших силах, — сказал криминалист, — уж поверь, никому из нас не нравится это, но мы ничего не можем сделать. Нужно время. — Нет у нас времени, — спокойно возразил следователь, — нет его. Неизвестно, сколько девушек ещё погибнет, прежде чем убийцы смогут дать слабину. Яойорозу глубоко вздохнула, примирительно поднимая руки: — Убийцы — это люди из этого городка. Они видят, что происходит, видят, как с каждым днём мы приближаемся к ним. Они почувствуют угрозу, обязательно, и тогда мы и схватим их, Токоями. — В том-то и дело, Яойорозу, — покачал головой он, — убийцы — это люди из этого городка. Тодороки сцепил пальцы в замок, пытаясь успокоиться: — Послушай, — он повернулся к следователю, — ты не помогаешь, Токоями. И я, и Яойорозу понимаем тебя, но всё, что ты говоришь, не ускорит дело. Полицейские прочёсывают лес, судмедэксперты не вылезают из лабораторий. Мы все, все мы делаем то, что можем. — Я… — Токоями посмотрел на Тодороки, а потом на Яойорозу — и не нашёл, чем возразить. — Да, да. Я погорячился. Простите, — он зажмурился, потирая лоб. Криминалисты переглянулись между собой. — Шёл бы ты спать, Токоями, — Тодороки похлопал его по плечу. — Завтра у нас тяжёлый день.

***

Следователь направлялся в гостиницу. Мысль о том, что прямо сейчас, возможно, вот-вот будет совершено убийство, а он ничего не может с этим сделать, выводила его из себя, и хотя он пытался успокоиться, что-то внутри не давало ему даже возможности выдохнуть. Токоями потому и ушёл в полицию: чувство справедливости было в нём сильнее всего другого, но именно оно и продвигало его остальные качества. Следуя своей цели — сохранять равновесие, ибо и абсолютное добро, и абсолютное зло есть яд для человека и общества, — он совершенствовался и добивался успехов, которыми мог по праву гордиться. И хотя изначально он не планировал становиться следователем, склонность к собиранию и анализу информации у него стала прослеживаться именно во время учёбы. «Но в данной ситуации это никак не помогло», — вздохнул Токоями, поднимаясь по ступенькам в гостиницу. Администратор мельком глянул на часы — одиннадцать ноль три — и кивнул следователю. Пожалуй, это и правда заслуживало восхищения. — Сегодня снова допоздна? — приветливо спросил паренёк за ресепшеном. — Что-то вроде того, — устало кивнул Токоями. Он поправил пальто. — Вы, я посмотрю, тоже. — Работа есть работа, — пожал плечами администратор, и разговор сошёл на нет. Токоями долго возился с ключами, а когда наконец-то смог открыть дверь, уронил их на пол. Круглый брелок-камень, на котором был высечен номер комнаты, покатился дальше по коридору. Чертыхнувшись, следователь уже потянулся за ним на ощупь, но… Пальцы наткнулись на что-то холодное. «Чудесно», — подумал Токоями. Брелок прокатился ещё полметра и с тихим звоном «лёг» на бок. Следователь поднялся на ноги и, не поворачиваясь к коридору спиной, прикрыл дверь, стянул с себя плащ. Он ясно чувствовал угрозу, хотя не до конца понимал её причины. Это ведь просто… вода на полу. И тёмный коридор. И почти полночь. А сегодня случайно не полнолуние? Следователь бесшумно прошёл по коридору, напряжённо вглядываясь в темноту. Уже знакомые стены податливо ложились под его руки, становясь опорой, и Токоями, хотя и двигался почти вслепую, не боялся оступиться или удариться. Вдобавок его глаза почти привыкли к отсутствию света, что тоже давало манёвренности. Он замер у конца этого короткого коридора: дальше нужно было идти либо на кухню, либо в спальню. Откуда вода в его номере? Вполне возможно, что из раковины на кухне. Токоями едва не поскользнулся, но вовремя схватился за стену; следователь сжал зубы и выругался про себя — какая разница, если здесь кто-нибудь есть, он уже давно должен был знать о том, что Токоями в номере. Токоями свернул в сторону спальни. «Может, резко включить свет? Тогда я смогу ослепить его, — он остановился в нерешительности, внутреннее напряжение нарастало с каждым мгновением, — но тогда я и сам потерю видимость. А если он где-то позади меня? — ему стоило многих сил, чтобы сдержать себя и не обернуться. — Нет, нет. Господи, как же скользко», — Токоями думал, пытался сообразить хотя бы примерный план, но мысли путались, мешались между собой и только сбивали его. Он глубоко вздохнул, собирая волю в кулак. А дальше вы знаете, как идти, и что делать — тоже. Токоями щёлкнул выключателем — доля секунды, которая есть у того, кто с ним в комнате, чтобы напасть и не быть ослеплённым. Следователь отскочил назад, в тень, готовясь встретиться с гостем, но… Он услышал тихий всхлип. Женский. Токоями, жмурясь, вышел на свет. В комнате до странно знакомого пахло воском. Асуи Тсую, девушка, с которой он разговаривал и пил морс в сувенирном магазинчике, протянула к нему руки, изрезанные вдоль до самых локтей. Его просили о помощи.