Цена поражения

      На выходные ему задали слишком много, и отчаявшись переделать всё до прихода Кинни, Джастин, так и не закончив большую часть работы, прервался, чтобы ещё разок померить костюм, подаренный мамой.       Не Армани, конечно, но носить можно. И завтра днём он будет вполне прилично выглядеть на концерте классической музыки одного симпатичного гениального скрипача. Так, по крайней мере, его называла Линдси.       «Вот и посмотрим, кто окажется симпатичней...», — размышляло Солнышко, вертясь перед зеркалом, когда в лофт ввалился недовольный Брайан. — Что это за дрянь на тебе? — Ты о костюме? Дрянь… разве?.. — Растерялся было Джастин. — Мама выбирала. — Не знал, что вы оба из амишей, — злобно резюмировал Кинни, на ходу снимая и прицельно расшвыривая в разные стороны ботинки.       Как примерная жёнушка, Джастин не стал нарываться, зная наперёд, что проблема не в нём и не в костюме, просто у Брайана был тяжёлый день (как впрочем и вчера, и позавчера), и нужно временно оставить Кинни в покое — в этом случае он угомонится гораздо быстрее.       Ненадолго задержавшись в душе, поостывший Брайан вернулся готовым к употреблению — в одном полотенце, небрежно обмотанном вокруг бёдер. Капли воды сексуально стекали с мокрых волос на грудь... но, видимо, сегодняшний день был прошлым не чета: не успел Тейлор в качестве лёгкой прелюдии налюбоваться своим красавцем-любовником, как всё продолжилось вновь. — Какого чёрта ты до сих пор в этом уёбище? Обалдеет фейсконтроль в «Вавилоне». — Я не пойду, до понедельника нужно успеть всё доделать. Посмотришь? Может, посоветуешь что. — А то как же, посоветую: живо переоделся и в клуб, а то не заметишь, как превратишься в домохозяйку в бигуди и засаленном халати...       Зависнув на полуслове, попытался выбросить из головы внезапно нарисовавшуюся картинку в стиле пин-ап: розовощёкий пиздёныш в распахнутом кружевном тёмно-шоколадном неглиже и накрашенными алым губами отбрасывает в кулинарном экстазе поварёшку и, падая на колени, отчаянно умоляет: «Прости-и, я испортил джамбалайю. Накажи меня, папочка...».       «Блядь, так и желудок испортить недолго,» — не ко времени вспомнилось, что кроме сигарет и пятнадцати чашек чёрного кофе во рту сегодня ничего не было. — Встал, заткнулся, переоделся, — скомандовал он воображаемому Джастину, не глядя в сторону настоящего, стоявшего молча и слегка обескураженного происходящим. — У меня сегодня честно заслуженная Пятница, а у тебя — все выходные впереди. Успеешь. — Да какие выходные? Завтра днём на концерт с лесбиянками, потом, если ты позабыл, Майкл с импровизированной вечеринкой для Бена, а ночью ты опять потащишь меня в «Вавилон». — Ты не прихренел ли, Тейлор? Как это в субботу и без «Вавилона»? Ну хорошо, доделаешь в воскресенье. Только не вздумай вставать рано — убью! — Да я и сам проснусь только к обеду, хоть раз в неделю отоспаться. А потом мне, между прочим, сразу придётся бежать на работу в кафе, на полную смену до ночи. Так что без вариантов… иди без меня.       Расстроенный Джастин снял и аккуратно повесил в шкаф брюки и пиджак, украдкой посматривая, как Брайан облачается в вязаную безрукавку и чёрные секси-джинсы, не утруждая себя нижним бельём. — На твою долю пиццу заказывать? — Пиццу на ночь? Мальчик, ты болен? Если так пойдёт, заработаешь ожирение и всю оставшуюся жизнь будешь за хорошие чаевые клянчить минет у горячих курьеров. — Отлично, сегодня же и начну, — обиделся Тейлор, снимая рубашку и нервно дёргая зависший на шее галстук, забывая, что специально расслабил узел, чтобы сохранить завязанным и не мучиться завтра. — К чему оттягивать неизбежное?       Вид полуобнажённого Солнышка не остался незамеченным у нерушимой потенции Кинни. Но вечер пятницы тем и отличается от других — просто пожрать было мало. Легендарный член определённо хотел праздничного меню или, на херовый конец, хотя бы слегка немедленно покуражиться.       Брайан, мигом оказавшись сзади, не дотрагиваясь до партнёра, стянул с шеи Джастина убогую тряпицу, принятую мелким за галстук, а потом наклонился и прошептал в самое ухо уже совсем другим тоном: — Глаза или руки? Каков твой выбор, детка? — Что? — дрогнувшим голосом спросило заинтригованное таким поворотом событий ни хера не понимающее Солнышко. — Хороший галстук, — неожиданно для себя соврав, заржал Кинни и, продолжая дурачиться, заграбастал обманутого обиженного Тейлора в свои цепкие объятия. — Зачем добру пропадать? — Иди нахрен, Брай. — Значит, рот. Жаль, но носить эту тряпку ты больше не сможешь, — потешался Кинни. Зря. Джастин вырвался и, отпихнув своего несносного партнёра, демонстративно покинул спальню. Но Брайана было уже не остановить, взяв с прикроватной тумбочки смазку и презерватив, он ринулся следом, меняя тактику. — Ладно. Дешёвенькая удавка в обмен на твою чудную задницу. Держи, пока я не передумал.       Джастина всегда поражала способность Кинни за секунду превращаться из эгоистичного ублюдка в щедрого любовника. Через мгновение Тейлор уже плавился в умелых руках, не нуждаясь ни в повязках, ни в связываниях, каждой клеточкой послушно откликаясь на малейшее движение и прикосновение.       Удобно перегнув Солнышко через спинку дивана, Брайан раскатал презерватив и, выдавив побольше смазки, для начала вдоволь поиграл с тугим входом, неглубоко вводя головку члена в задницу своего партнёра и тотчас забирая назад, поддразнивая до тех пор, пока Тейлор, поскуливая от нетерпения, не начал самостоятельно насаживаться на член.       Но Брайан не был бы Кинни, чтобы всё было бы так просто: заманивая Тейлора грубыми проникающими движениями, тут же переходил на неглубокие поверхностные, постоянно сбивая мальчишку с ритма, меняя мягкие круговые движения на резкие прямые, распаляя, но так не позволяя Тейлору привыкнуть к нему, лишь только под конец милостиво увеличив напор и скорость. — Кончи мне на лицо, — не на шутку раздухарилось ненасытное Солнышко. — Блядь, Тейлор, мы же только недавно диван отчистили, — попытался сопротивляться Кинни. — Вот для этого и существуют задние комнаты «Вавилона». — Сука, чего я не попрошу, ничего не можешь. И кто из нас теперь грёбаная домохозяйка? — срываясь на стоны, продолжал настаивать на своём Джастин. — Ты сам напросился.       Толкнувшись ещё несколько раз, он проворно выскользнул из Солнышка, развернул на себя, заставив сползти вниз, стянул презерватив и обильно кончил, не заморачиваясь сохранностью драгоценной обивки, довольный тем, как Джастин с закрытыми глазами и полностью открытым ртом готов был «словить» каждую порцию выпрошенной спермы.       Одновременно непривычно развратный и по-детски привычно открытый, подставлявшийся пиздёныш вызвал смешанные чувства, не к месту активизировав память... трогательный и до забавного простодушный — как в ту ночь, когда пришёл к Брайану в свой первый раз. Растроганный Кинни опустился на колени и, размазывая по лицу и груди Джастина собственную влагу, впился в Тейлора нежным поцелуем.       Надолго его не хватило, и Брай принялся больно прикусывать губы, ибо «не хуй командовать». Но вовремя вспомнив про нужды партнёра, забросил губы Тейлора, переместившись на всё ещё эрегированный член, принимая так глубоко, как был способен только главный жеребец Либерти Авеню, чёртов Брайан Кинни.       Много времени Тейлору не понадобилось.