***
— …а как насчёт такого — пошли все нахрен из Бизнеса, — проорал кому-то Кинни, прежде чем ответить звонившему. Брайану не нужно было смотреть на экран, чтобы понять, кто это: в неурочное время способен «ломиться» только один человек. Мелкая принцесска Джастин, доставучий Тейлор. Нет, ну раньше, до внедрения мелкой пакости в размеренную жизнь самого́ Короля Питтсбурга, это мог быть перманентно нестабильный Эмметт Ханикатт, раздираемый на части внеочередной вселенской катастрофой — начиная от заново вошедшими в моду двубортными «чудовищами», заканчивая внезапным обретением полноразмерного чувства, с приложением подробного описания длины и ширины вновь обретённого «счастья». Слава яйцам, с появлением Тейлора невыносимые попытки Ханикатта сделать из Кинни наперсника своей бурной личной жизни прекратились. А значит, звонить в это время мог только один мелкий засранец — Джастин. — Ну что стряслось? В сто первый раз потерял ключи? Да не молчи ты! Я, блядь, сейчас реально занят. Говори по-быстрому, что натворил? Мирный тон и всего-то одно «блядь» явственно говорило собеседнику о том, что великий рекламист, чёртов Брайан Кинни, несмотря на фантастическую занятость являл собой образец утончённой вежливости и ангельского долготерпения. — Да я… Да нет… Я просто… — С хуя ли ты мычишь, Тейлор? — понемногу начал заводиться Кинни и, лишённый фактов, закономерно опираясь на собственные статистические данные, переключился на следующую гипотетическую проблему: — Вот только посмей мне сказать, что снова смыл пульт от телевизора в унитаз. В накале стейковых баталий Брайан успел позабыть про студенческую выставку, ошибочно полагая, что пока он тут отдувается на передовой, в грёбаном рекламном агентстве, исполняя прихоти Гарднера Ванса, Джастин, как обычно, изнывает от скуки дома и, как водится, постоянно лажает, нарываясь на неприятности. — Да причём тут телек? Ты опять всё забыл… я же на выставке, — расстраиваясь очередным невниманием, Джастин делал паузы в словах всё дольше и дольше. Наконец собравшись духом, испугавшись гнева Кинни и собственной прыти, почти выкрикнул: — Говорят, я — великолепен. — И кто говорит? — философски изрёк Кинни, вынужденно мирясь с необходимостью потратить на походя обиженного пизденыша ещё несколько драгоценных минут: — Такой же задрот в мятых парусиновых штанах? Сообщи мне, когда услышишь нечто подобное от успешного красавца в костюмчике от Армани. И он тут же представил собственный неотразимый клон, только обладающий густой бородой и копной длинных кудрявых волос, в дурацкой широченной кепке и в стильных роговых очках, олицетворявших, по-видимому, принадлежность к художественной богеме. — Это всё? Теперь могу поработать? У меня и без тебя в переговорной целое стадо луисвилльских мычащих животных. Поверь, в чём в чём, а в увеличении поголовья этот мир точно не нуждается. И Кинни отключился, оставив ещё больше расстроенного Джастина. «Дался ему этот чёртов Армани… Но не скажешь же такому упрямцу, что настоящие ценители предпочитают костюмы от Зенья или, на крайняк, от Бриони», — обиженно размышлял Тейлор, вспоминая о том, что когда-то в его жизни ещё был отец. Не принимавший творения Армани за мужскую одежду, Крейг Тейлор, делая выбор в пользу Зенья, снобистски пояснял маленькому Джастину: «В то время, когда мир богачей признал Эрменеджильдо Зенья, создатели модного дома Бриони признавали только одну одёжку — собственные ползунки». Домой идти расхотелось, и поразмыслив, решил, не откладывая, сегодня же заглянуть к Голду.Часть 8
9 августа 2018 г. в 02:24
С чего он решил, что так удачно сгинувшее Существо не объявится снова? Можно тысячу раз морализаторствовать о том, что прошлые «заслуги» всегда дают о себе знать, но то, что они обернутся подружкой самого важного парня на свете, было уже слишком.
Заметив, что чёртова девка ушла, Итан вернулся к Джастину, придирчиво глядя в глаза: «Знает — не знает?». И невинно полюбопытствовал: — Кто она?
— Подруга, ещё со школы, — беспечно ответил Тейлор.
«Не знает», — расслабился Голд, решив, что остальное для него не проблема: с Существом как-нибудь разберётся привычными методами. А если будет сопротивляться... гарантирует, что прощальное шоу понравится им обоим.
Повеселев, Итан, указывая на одну из приглянувшихся картин, игриво поинтересовался с видом завзятого коллекционера: — Сколько за неё хочешь?
Хоть шутливые ставки быстро ползли вверх и торг вскоре пошёл на миллионы, к взаимному удовольствию сошлись на пяти баксах.
Голд настойчиво попытался всучить Джастину мятую пятёрку, будто этим действием забирал себе право на частицу Тейлора, но тот, так и не приняв плату, в ответ лишь щедро расплылся в улыбке, пояснив: — Картина твоя. Расплатишься своей музыкой.
— Непростая сделка. Но и я не из пугливых, — не узнавая себя, хорохорился Голд, без привычки бросаясь на абордаж: — Может, сразу зайдёшь, чтобы получить плату?
— Нет, — замешкался с ответом Тейлор, снова, как и тогда, дома у Итана, испытывая неловкость, догадываясь, что ему, возможно, предлагали взамен нечто большее, чем просто дружеские посиделки. — Не знаю... может быть. Я должен до четырех побыть здесь, сам понимаешь.
— Понимаю. Удачно словить богатеньких меценатов. Буду ждать. Не подумай, ничего грандиозного — просто выпьем за удачное начало. Любишь пикники?
— Наверно, — пожал плечами Джастин.
Кто же тут разберёт, что он любит: редкие вылазки с родителями вряд ли сошли бы за пикники, путешествия с Брайаном были только за сексом и не дальше «Вавилона» (провалившаяся совместная поездка в Вермонт лучшее тому подтверждение), а с Дафни дело ограничивалось походами в кино и по магазинам (то ещё удовольствие).
— Не знаю… смотря какие планы у моего бой-френда. Я позвоню.
— Ладно. Не буду настаивать, но знай — если решишься, приходи — я всегда рад тебя видеть.
С несвойственной ему смелостью, Итан коснулся груди Тейлора, потом неуклюже провёл по плечу, пытаясь подогнать свой неуместно интимный жест под невинное дружеское ободрение, а после — и вовсе сбежал, не видя, как неизбалованный проявлением тактильного внимания Джастин, прикрыв глаза, смаковал «случайное» прикосновение, приправляя его горькой досадой от отсутствия на выставке Кинни.
Окрылённый успехом, сдобренным заслуженной похвалой, больше всего Тейлор хотел поделиться с Брайаном, как никто понимая, что не лучшая затея дёргать его по пустякам, названивая в рабочее время. Но переполнявшая радость и постоянно всё отравляющее желание, чтобы вечно занятый Брай оказался рядом, променяв наконец-то на «пиздатую мелочь свои архиважные дела», были сильнее инстинкта самосохранения.