Месть Тёмного Лорда.

Запах горящих поленьев расходился в полумраке гостиной. Ворсистый ковёр ласково царапал кожу и не давал холодному камню морозить её. Гарри специально попросил домовиков положить его недалеко от камина и зачаровать его от возможного возгорания из-за такой вольности. Блаженно вдохнув тёплый воздух, Поттер откинулся спиной на диван и немного поелозил, пытаясь немного унять колющее чувство в ногах, но из-за того, что маленький Том устроился на них, это действие давалось тяжело. Кисло улыбнувшись, Гарри посмотрел на пока ещё лысоватую макушку ребёнка, что забрался к нему на колени, бросив магические кубики в стороне как надоевшую игрушку. Мальчик пока выглядел как годовалый ребёнок, но со слишком проницательным взглядом — это должно будет скоро пройти, магия всё больше подстраивает разум под физический возраст и пройдёт ещё пару недель, и малыша нельзя будет отличить от других, разве что только из него выйдет гений. Том тянулся к Гарри, не мог продержаться более трёх часов без его присутствия, остро ощущая эмоциональное состояние «родителя». Снейп первые двое суток относился настороженно ко всему этому, хоть его и заверили, что это просто ребёнок с остаточной памятью и душой Волан-де-Морта, но что-то грызло постоянно в груди, когда глаза цеплялись за умилительно воркующего Поттера и этого… ребёнка. Пока Гарри на третий день таких «зыркалок» не запер Северуса с малышом наедине в спальне и не запретил домовикам вообще появляться там, кроме как ради проноса еды. Столько зельевар даже с маленьким Драко не оставался наедине, а тот, между прочим, его крестник. Особенно тяжело было менять пелёнки, и почему-то только после этого действия настороженность Снейпа утихла, спокойствие пришло с пониманием, что такого позора Лорд бы не простил. Малыш же всё это время весело смеялся, протягивая ручки навстречу мужчине. Но самый настоящий Ад начался, когда Том не видел Гарри целых пять часов, но чувствовал того в соседней комнате — пришлось восстанавливать стену, что разрушилась из-за магического выброса. Сейчас же этот самый ребёнок, прижав головку к груди обнявшего его юноши, сидел на коленях и теребил в руках маггловскую детскую книжку. — Почитать? — спросил Гарри, проведя рукой в нежном жесте по чужой голове. Как же много времени прошло с тех пор, как он когда-то забрал к себе осиротевшего мальчика своих хороших знакомых, что погибли. Много лет прошло с того момента, парень успел вырасти, отучиться на двух магических факультетах и даже закончить маггловский медицинский институт, а после завести жену и тройняшек. Том протянул ему книжку, робко улыбнувшись. Вообще, он редко что-то произносил или хныкал, последнее особенно нечасто в присутствии Поттера. В целом, Том ему очень сильно напоминал Вильяма, не столько внешне, сколько своим поведением — они оба были тихонями. В памяти проносились моменты взросления, от которых сердце слегка сжалось и налетело чувство тоски по минувшим дням вперемешку с ностальгией. Всё-таки это была его жизнь, такая далёкая, но прожитая им с удовольствием, хоть и хотелось в первые несколько десятков лезть на стены. Столько воды утекло, и вот он сейчас здесь; рядом, в лаборатории, варит для Помфри зелья тот, кого он потерял, а сейчас это ответивший взаимностью любимый человек. А на коленях сидит сын, которого он, правда, ещё лет тридцать как не планировал заводить, но огорчаться от этого не стал. Всё-таки как никак родное, созданное собственноручно, хоть и не в том смысле, в каком могло бы подумать любое разумное существо.

***

Северус, растирая ноющую от долгого нахождения за котлами шею, вышел из лаборатории. В гостиной тихо трескались от огня поленья и слышался тихий юношеский голос, что с различными интонациями читал сказку вслух. Он то становился скрипучим старческим, то более высоким и мелодичным девичьим или размеренным, слегка задумчивым голосом рассказчика. Зельевар тихой поступью направился прямо на звук, стараясь передвигаться как можно тише, чтобы не нарушить идиллию, что царила вокруг. Мужчина, облокотившись о спинку дивана, сложил на ней руки и положил сверху голову, наблюдая за женихом, что лежал боком на ковре. Под его головой была маленькая диванная подушка, одной рукой он переворачивал страницы, а вторая служила уже подушкой Тому, также она придерживала его за спинку. Сам малыш уткнулся носиком в чужую грудь и теребил одной ручкой блестящие пуговицы Гарриной рубашки. Через пару страниц Поттер почувствовал на себе чужой взгляд и, оторвавшись от книжки, поднял голову, глядя изумрудными глазами прямо в чёрные, что были под лёгкой дымкой задумчивости. Сейчас он практически полностью перестал носить скрывающий артефакт, так как просто-напросто стал периодически забывать его надевать, из-за чего приходилось выкручиваться чарами, когда понимал свой промах. — Не хочешь продолжить? — устало спросил парень, переворачиваясь на спину и подтягивая ребёнка к боку поближе. — Я и так уже третью читаю. Горло скоро хрипеть будет, пожалей меня, — несчастно протянул он. — Я даже не знаю… — задумчиво хмыкнул Северус, склонив голову на бок продолжая наблюдать. -…протянуть тебе руку помощи или нет? — Лучше голосовые связки, — вытянув руку вперёд и помахав ей, произнёс Гарри. — От них будет толку больше. И я тебя люблю, котя. Закатив глаза, зельевар выпрямился и, обогнув диван, сел прямо на пол, закинув свои ноги на чужие. — Только из-за этого, чудовище моё, я тебе буду помогать, — проговорил он, наклонившись за книжкой. — Я остановился на самом начале этой страницы, — произнёс Поттер, пододвигая печатное издание поближе к Снейпу. — Сейчас папа продолжит, Том, — Проворковал он когда малыш повернулся на шуршание позади себя. Ребёнок, пожевав губу, прижался поближе к юноше и с настороженностью смотрел на начавшего читать мужчину. Довольно улыбнувшись, Гарри задумчиво уставился в потолок и машинально погладил Тома по боку, вторую руку он положил себе под голову и начал вслушиваться в чужой голос. Северус не устраивал «спектакль одного актёра», но от этого сказка не утрачивала своего волшебства. Через какое-то время Гарри снова повернулся на бок. Длинные пальцы проходились по страницам, то проходясь по строчкам, то переворачивая их с тихим шелестом. Поза мужчины была расслаблена: немного сгорбленная спина, руки, лежащие на бёдрах и одновременно держащие книгу, одна нога была согнута, а вторая лежала коленом на голени Поттера. Гарри задумчиво положил свою незанятую ногу на чужую и, слегка сжав её, поводил, мимолётно поглаживая. Том под боком заворочался, от чего парень перевёл на него взгляд. Мальчик пополз к Северусу и слегка робко дотронулся до его бедра ручкой. Остановившись, мужчина посмотрел на него и, хмыкнув, передал книжку привставшему Поттеру и взял на руки ребёнка. — Пойдёмте в спальню? Там удобно ляжем и продолжим вечер чтения. — Ага, — кивнул Гарри, зевнув. — И посмотрим, кто быстрее уснёт. Он или я? — надув щёки, добавил он. Встав, они ушли в спальню и разместились на мягкой кровати. Поттер, положив голову на живот Снейпа, поджал ноги и прижал к себе под бок Тома. Северус продолжил читать и одновременно стал перебирать густые волосы парня, что млел от этого ещё больше и был готов начать мурчать в любую секунду. Что-то в этом вечере было завораживающее, даже волшебное. Вечер проходил в уютной семейной обстановке. И не скажешь, что за дверями личных покоев зельевара кипят нешуточные страсти. Хогвартс ещё не отошёл полностью от происшествия в хэллоуинскую ночь. Многих взволновало событие, особенно тех, кто обладал невероятной фантазией — к медиведьме зачастили за успокоительным в эту неделю. Но на этом страсти не заканчиваются: им ещё Люциусу рассказывать, что стало с Волан-де-Мортом, и отпаивать его от известия, что он станет его крёстным. Гарри знал, как сделать «счастливым» Сиятельного Лорда, и он всеми возможными способами будет это воплощать.