***
RK900 — более продвинутая модель, ее алгоритмы работают быстрее, встроенные датчики куда точнее регистрируют любой подозрительный объект, который может быть уликой, и незамедлительно помечают его желтым ярлыком во «внутреннем зрении» андроида. Реконструкция и обмен данными происходят быстрее, сбои в работе минимизированы и составляют 0,1% в отличие от 0,2% прошлой модели. Вот только толку от этого было мало, потому что «чертоги разума» окрашивали мир в скучный синевато-серый цвет, не выделяя ничего примечательного, и Рекс передвигался по дому человека с легким ощущением того, что здесь что-то не так. Будто догадывался. Предчувствовал. Лейтенант Андерсон едва не лежал головой на столешнице, и задавать ему наводящие вопросы в таком состоянии было нелогичным решением — он и так неадекватно реагировал на самые простые фразы, от алкоголя его сердце билось быстро, повышалось потоотделение, и зрачки были расширены под влиянием виски. При таком раскладе по поведенческой реакции измерять уровень стресса лейтенанта было нереальным, ошибка составляла слишком большой процент, а испортить отношение еще сильнее не хотелось. И андроид начал с гостиной. В воздухе пахло алкоголем и собачьей шерстью, мутноватый свет рассеивался и едва освещал темные углы комнаты, хотя Рексу этого и не требовалось — он прекрасно видел все, что нужно, программа лениво выдавала ему отчет за отчетом, рапортуя, что здесь все чисто, и мельком проводила анализ окружения. В конце концов, Рекс вывел для себя точное описание гостиной — холостяцкая берлога, — и развернулся на пятках, собираясь перейти в кухню, но вдруг замер и поглядел себе под ноги. Пыль. Уличная земля. Мелкие щепки. Краска. Рекс поднял голову, и программа наконец-то бликнула желтым ярлычком на потолке, до которого было не добраться, стоя на земле. — Эй, ты куда стул поволок? — Андерсон лениво поднял голову, когда андроид потревожил его одиночество. — Нужно для дела. Хочу кое-что проверить. — Для дела ему, блять, — заворчал Хэнк и как-то тяжело выдохнул, будто что-то вспомнил. Его глаза стали еще мутнее, и человек вновь приложился к бутылке, а Рекс уже стоял на стуле и пристально осматривал дыру в потолке. Пулевое отверстие. Стреляли из револьвера. Пуля вошла слегка по касательной, раздробила потолок и застряла. — У вас в доме есть оружие? — Андроид потрогал пальцами дыру. По сути, улика оказалось пустышкой, хоть и интересной — не было следов ни крови, ни тириума. — Да, револьвер, валяется где-то в спальне. — У вас пуля в потолке, вы стреляли? — Я играл. Рекс моргнул и повернул свое лицо к лейтенанту Андерсону, который уперся кулаком себе в голову и закрылся лохматыми волосами. Андроид не был уверен, что человек ему ответит, но все-таки рискнул: — Играли во что? — В русскую рулетку. — Насколько я вижу, вы выиграли. Поздравляю. — Ага, судьба руку отвела в последний момент, — лейтенант горько усмехнулся и поглядел на Рекса, все еще стоящего на стуле. — Выглядишь уморительно. Не хочешь оттуда стишок рассказать? Андроид чуть наклонил голову набок и не ответил, так что Андерсон просто махнул рукой. Что ж, с бутылкой у него получалось найти общий язык куда быстрее. На кухне вообще не было никаких желтых ярлычков. Рекс рассматривал рассыпанный на полу собачий корм и валяющийся рядом пакет из-под него. Плита была грязной и жирной, повсюду валялись крошки хлеба, сухарей и чипсов, банки из-под пива, бутылки и много всего прочего, что абсолютно не интересовало программу. А еще куча немытой посуды и лотки из-под полуфабрикатов. И Рекс перешел в ванную комнату, обошел ее три раза, но «чертоги разума» не выдавали никаких улик. Чисто. По нулям. Программа заунывно молчала, перебирая командные строки, и Рекс почти почувствовал разочарование и снова осмотрел ванну, только теперь не включив внутренний сканер. Что ж, так было немного веселее — мир хотя бы приобрел свои привычные краски и не казался хмурым из-за сероватой и скучной синевы дополнительного зрения. Унитаз, раковина, ванна, бытовая химия и… зеркало. Рекс моргнул, чтобы снова на секунду включить «чертоги разума» и внимательнее всмотрелся в стикеры, наклеенные на нем, но программа все еще считала это неважной деталью. Просто глупости, которые написал человек. «Бриться или не бриться?» «Бриться!» «Улыбайся :)» Хм. «Коннор — скотина» Рекс задумчиво осмотрел стикер, не срывая со стены, и снова призвал программу, которая по-прежнему отзывалась упрямым: «это неважно, это не дает понимания того, где находится модель RK800». Действительно, это никак не проясняет то, где может скрываться другой андроид, и Рекс повиновался инструкциям и отступил. Коридор был чист, замок на чердачную дверь заржавел и не поддавался, вероятно, уже около пяти лет, а дверь на задний двор не открывали, по меньшей мере, неделю, что видно по количеству пыли на ручке, и Рекс даже не стал ее тревожить, напрямик перейдя из ванны в спальню. Тут тоже было мало чего интересного. Для программы. Андроиды не скрывались ни за плотными тяжелыми шторами, ни под кроватью, ни в шкафу, ни даже на нем — Рекс буквально тыкался носом в любую щель, исправно выполняя свою задачу. Однако ничто не мешало ему изредка отвлекаться на мелочи, которые лейтенант Андерсон раскидывал вокруг себя: пластинки с классической музыкой (и это учитывая то, что в его машине ужасно долбило по ушам тяжелым металлом), старые диски, журналы и бумажные книги, айпод с наушниками, непривычно аккуратно сложенная старая одежда, которая Хэнку была маловата, пара старых игрушек Сумо (наверняка еще с тех времен, когда сенбернар был щенком) и прочие, прочие, прочие вещи. Куча вещей. И револьвер. Пустой. Андроид смотрел на него долго — дольше, чем положено при обычном анализе, и скривил губы. Рекс снова показался в коридоре, проверяя лейтенанта Андерсона — тот почти допил свою бутылку и выглядел плачевно: плечи его тяжело опустились, лицо осунулось и онемело, глаза стеклянно уставились перед собой и совершенно ничего не замечали. Только у ног хозяина лежал пес и внимательно следил за андроидом из-под стола, всем своим видом выражая недоверие. И Рекс просто оставил их, заходя в последнюю комнату в доме. Почти все здесь было покрыто пылью, и сюда как будто никогда не заходили без особой надобности: даже шторы выглядели нетронутыми долгие дни, и Рекс просто замер на входе, роняя на пол звенящую полоску света из коридора. И, почему-то, постеснялся осветить комнату как-то еще. На полу лежал мягкий, пыльный ковер, у окна стояла кровать — небольшая, скорее всего, для ребенка, которую кто-то любовно заправил давным-давно и больше никогда не притронулся к наволочкам и одеялу снова. Над подушкой висел ночник. Рядом стояла пустая колченогая тумбочка из темного дерева. Всю комнату вообще можно было бы назвать пустой и стерильной, но отчего-то Рекс избегал этого определения и просто абстрагировался от личных суждений и от анализа, который не был полезен расследованию, запустив «чертоги разума». Это была последняя комната в этом доме. До сих пор здесь не было никаких следов пребывания RK800 (по крайней мере прямых и неопровержимых) или того, что могло бы натолкнуть на его месторасположение. И Рекс боялся признаться, что ему все еще очень не хочется видеть перед глазами желтых призывных ярлычков. Все эти долгие три секунды анализа прошли в напряжении. И ярлычок появился. Андроид смотрел на него внутренним зрением, и программа шустро перевела все системы в полубоевой режим, потому что ярлычок висел над самой темной частью комнаты — гардеробной, чьи старые дверцы, покрашенные старомодной, успевшей потрескаться белой краской, призывно приоткрылись, нарушая внутренний порядок комнаты. К тому же это место было последним, куда действительно можно было спрятаться. Рекс шагал к ней неспешно — алгоритм полубоевого режима требовал подкрадываться с осторожностью и предельной сосредоточенностью, и он исполнял этот алгоритм даже слишком хорошо, все сильнее замедляя каждый последующий шаг, напрягаясь всем телом и готовясь к схватке — если RK800 еще здесь, то он мог забиться только сюда, так как прочие углы Рекс облазил вдоль и поперек. У дверей андроид замер, бегунок диода опасливо помигивал желтым, и Рекс еще раз внимательно осмотрел комнату позади себя, яркую дорожку света на ковре и протянул руку к ручке, входя в гардеробную. Она оказалась куда меньше, чем Рекс себе представлял — он мог коснуться противоположной стены, стоя на входе и протянув свою руку сквозь аскетично навешанную одежду, упрятанную в длинные целлофановые мешки. Андроид лениво их пошерудил, слушая, с каким хрустом они сминаются под пальцами, нехотя покрутил головой и присел на корточки, устремляя взгляд на коробки с корявыми детскими подписями. Поглядел на них и протянул руку, чтобы подтащить одну поближе, как вдруг осекся и вновь едва не ощетинился, загривком чувствуя, что он нашел. В углу, который не просматривался со входа, заставленный коробками и занавешенный чуть большим количеством одежды, был тот, кого Рекс искал. Однако Рекс все еще его не видел — он только чувствовал его своим нутром, которое гулко задребезжало и вкинуло отчет о программном сбое, который Рексу оставалось только принять и проглотить. Люди описывают это чувство так, будто в пустой черной комнате кто-то смотрит на них, непременно вгрызаясь своими глазами, и буквально давит одним только своим незримым присутствием. Но если он сейчас запустит «чертоги разума», программа абсолютно точно его обнаружит, потому что навесит на этот угол желтый ярлык, который нельзя будет проигнорировать, не сломав алгоритм. А если не запустит, он даст другому андроиду шанс. Или, если быть точнее, даст шанс Хэнку. И Рекс завис, упрямо вглядываясь в того, кого он не видел, но чуял внезапно оголившимися нервами, и медленно убрал свою руку, не тронув коробки. Он выпрямился, шагнул назад, не давая программе возможности полностью узреть внутренности гардероба, и быстро проанализировал его. Алгоритмы удовлетворились открытыми дверьми места, которое до этого были под подозрением, и посчитали приоритетную задачу выполненной. Рекс закрыл дверцы и проследил за тем, как они вновь зазывно приоткрылись с коротким отрывистым треском — петли уже были ни к черту. В руке лейтенанта была пустая бутылка, но он все еще ее не отпускал, установив на столе. Голова давно не держалась на плечах, и потому устало приткнулась лбом в сгиб локтя второй руки. Рекс смотрел на человека с нечитаемым выражением на лице — он все еще не знал, стоит ли что-то говорить Андерсону о том, что он закончил с обыском дома, или задать еще пару вопросов для протокольного отчета «Киберлайф». Во всяком случае, он просто стоял и смотрел. В кармане его формы. Его дурацкой формы. Лежала начатая пачка жвачки, и Рекс механическим движением вытащил ее, открыл и бросил подушечку в рот. С гостиной послышался цокот когтей, андроид обернулся на Сумо, который все еще подозрительно относился к незваному гостю, и вдруг совершенно отмер, глядя, как пес на него ворчливо пыхтит и трясет своей тяжелой шкурой. Андроид протянул собаке руку, как и в первый раз. Сумо не шевелился, но потом все же подошел, и Рекс положил свою вторую руку на собачью голову и мягко почесал пса за ухом. Его губы дрогнули в несмелой улыбке, однако сбоку зашевелился Хэнк, вспугнув, и андроид поспешно выпрямился. Пора было уходить. И Рекс ушел, погасив в доме свет.***
RK800 — все еще одна из лучших моделей «Киберлайф» и первая из специальной линейки андроидов, созданная не просто в помощь полиции, а как серьезная и автономная машина, способная самостоятельно проводить анализ места преступления, реконструировать произошедшие события и немедленно выдавать отчеты по запрашиваемым человеком-напарником пунктам. И потому было иронично сейчас заставлять Коннора примерить на себя шкуру добычи в отличие от его обычной роли хищника. Однако Коннор всегда выполнял поставленные перед ним задачи, если, конечно, ему не мешали объективные обстоятельства, затрудняющие исполнение приказов. В голове задребезжал таймер, секунды запрыгали перед внутренним зрением, и Коннор не имел права упускать больше ни крупицы времени, рванувшись обратно в темноту гостиной. Вокруг было мало следов его пребывания — Коннор не шатался по чужому дому, не трогал вещи и не терял тириума, который обычно и выдавал всех тех андроидов, на которых сам Коннор вел охоту. К тому же, Хэнк сам по себе прекрасно убирал следы его пребывания, просто потому что люди везде имеют привычку оставлять свои следы, тем самым уничтожая чужие. Сложность была в том, куда спрятаться. Коннор, оказавшись в доме лейтенанта впервые, приметил, что скрываться здесь негде — мало комнат, много пыли и грязи, из-за которых на вещах остаются смазанные следы пальцев. Некоторые двери вообще не открывались слишком большое количество времени, чтобы сейчас их тревожить, но и выбегать на улицу было поздно — за окном, на тихой слепой улице, скудно освещенной фонарями, уже тихо урчало такси, которое обычно использовали андроиды компании для перемещений по городу. Таймер стал пульсировать красным. Одновременно с ним непроизвольно дрогнули пальцы рук, хотя Коннор ощущал себя спокойно, пусть и немного неуютно из-за того, что ему приходится прятаться — задача-совет человеку, бликующий под нынешним алгоритмом, который требовал вернуть неисправное оборудование назад в «Киберлайф», несколько отвлекал. Такси замерло у дома, и время быстро бежало к нулям. Коннор согнулся и нырнул в комнату, которую до этого не видел, поспешно анализируя ее составляющие, но не имея достаточно ресурсов, чтобы просчитать каждый свой шаг. Это было плохо. Времени не хватало на реконструкцию движений. В дверь уже звонили. Коннор начал действовать наугад. Он достиг гардеробной комнатки в несколько прыжков и нырнул в ее внутренности, едва не сшибая ногами коробки. Пришлось осторожно проскальзывать мимо них, пробираясь в самую непросматриваемую щель, и замереть истуканом, чтобы целлофановые мешки не шуршали от его телодвижений. Андроид замер в глухой тьме и неожиданно понял, как же призывно и ярко блестит его голубой диод на виске, как вторят ему нашивки на груди и рукавах, и как задорно отзываются огромные пакеты, подсвечиваясь и колко преломляя свет. Его заметят. Коннор неловко подогнул ноги и присел на корточки, прижавшись спиной к стене и аккуратно снимая с себя пиджак, чтобы не создавать больше шума, но, судя по всему, второй андроид и так его не слышал, занятый осмотром гостиной. Наверняка найдет дыру в потолке, но это неважно, это пустая улика, которая все равно может дать Коннору еще немного времени. Форменная куртка «Киберлайф» была вывернута наизнанку и накинута сверху на белую рубашку, привлекающую слишком много внимания, и Коннор вновь замер. Отчего-то время ощущалось нереальным и провисшим, застынувшим в одной точке, на одном моменте. Это шло вразрез с тем, что внутренние часы отчетливо чеканили прошедшие минуты, и программа не давала никаких подтверждений тому, что со временем что-то не так. Другой андроид уже рыскал в коридоре. Коннор слышал его ровный шаг, то, как он открывает поскрипывающие двери и осматривает каждый миллиметр помещения. Коннор умеет делать точно так же, жаль, что сейчас он по другую сторону алгоритмов преследования. Гардероб был маленький, но вещей в нем была куча. Даже в такой ситуации Коннор не мог себе ничем помочь и анализ окружения шел сам собой: детские вещи, коробки с игрушками, бейсболка с «Детройтскими машинами», совсем как у Хэнка на рабочем месте, и рассыпанные в небольшом беспорядке голографические карточки с баскетболистами и невнятные картинки. Коннор чуть наклонил голову и протянул руку к коробке, наугад вытаскивая карточку за ее край, но, к его удивлению, это оказалось фотографией. В доме было не так много вещей, которые остались от Коула, на видном месте у Хэнка вообще стояла только одна его фотокарточка — чуть замызганная и потертая оттого, что Андерсон часто мусолил ее в руках, когда был пьян, и клал на грязный стол. Даже то, что она почти всегда была в рамке и под стеклом, не спасало фотобумагу от пагубного воздействия грязи. А это фото было другим. Коул улыбался потешной детской улыбкой, на нем была огромная майка баскетболиста с номером и фамилией, а кепка «Детройтских машин» была надета козырьком назад, из-за чего вихрастые волосы мальчишки вздыбились и неаккуратно спадали ему на лоб. В руках у него был мяч, который казался большим и тяжелым, но мальчишка держал его крепко и улыбался со всей силы, не выпуская его из своих рук. И Коннор отчего-то завис, снова и снова просматривая фотографию. Дверь в комнату открылась, и через щели в гардеробную проник свет. Коннор дернул плечами, смахивая панически мелькнувшее окошко с коротким отчетом о дестабилизации системы, и напряженно прислушался к шагам другого андроида, который еще стоял где-то на входе. Наконец, он зашевелился и начал двигаться в сторону гардероба. Это было правильным. Коннор застыл на месте и напрягся всем телом, пока не вспомнил про свой диод и не накрыл его ладонью с фотографией, чтобы ничего не помигивало во тьме. Андроид раскрыл гардероб, пустив внутрь рассеянный свет, достаточный для того, чтобы его нашивки отозвались насыщенным цветом. Он покрутил головой, потрогал пальцами вещи и присел на корточки, оглядывая коробки, к которым Коннор тоже проявил интерес, и вдруг неестественно замер. Коннор ощутил желание немедленно вжаться в стену еще сильнее, но он не двигался с места — любое колыхание воздуха выдаст его, если не уже. Но отчего-то чужой андроид вдруг быстро выпрямился и вышел из гардеробной и из комнаты вообще. Коннор остался один в темноте, придерживая рукой сверкающий желтизной диод. Программный сбой.***
Хэнк слышал, как захлопывается входная дверь так, словно кто-то выстрелил ему прямо в ухо. Вокруг звенела тишина, темнота съела все очертания комнаты, и некоторое время Андерсон никак не мог узнать место, в котором находился — впрочем, он не слишком пытался, лишь на секунду отняв тяжелую, вспухшую голову от стола. Тело ломило и опаливало неприятным жаром, который ломил кости и суставы, в груди отчаянно сильно тянуло горьким комом, который то опадал обратно в брюхо, то подходил к самой глотке и горчил язык, перехватывая дыхание. Во тьме послышались шаги, навстречу которым засеменил цокот собачьих когтей, и Хэнк лениво повернул голову на звук, но все еще не поднимая ее. Он совершенно не видел пришедшего — только мутный силуэт в коридоре — и, честно говоря, подумывал, что начинает бредить. — Коннор? — наудачу позвал Андерсон, и андроид повернул голову. Хэнк наконец-то заметил его диод. — Да, лейтенант. — Тебя не поймали? — Нет. — Молодец. Хэнк не чувствовал от этого большой радости, в нем была гниющая пустота, которую сдерживало лишь несмелое облегчение и удовлетворение оттого, что Коннор сумел не попасться. Главное, чтобы, проснувшись с утра, Хэнк не осознал, что все это — лишь сон старого алкоголика. — Лейтенант Андерсон? Хэнк хрипло выдохнул, давая понять, что слушает. — Я на него похож. Андерсон фыркнул, захлебнувшись неуместным, коротким смешком. — Конечно, похож. Вы из одной сраной линейки — рожа практически идентичная, да еще такой же выкобелистый умник. Чертов «Киберлайф». — Я могу добавить этот момент в файл «для тупого уебка»? — Валяй. Хэнк, конечно же, не мог видеть в темноте того, что Коннор стоит в коридоре с фотографией Коула и пристально на нее смотрит. Да и говорит он, в принципе, про сына лейтенанта, а не про RK900. А фотографию кладет себе в карман. Уместив рядом со своей монеткой.