Неправильно...

— Вставай, засоня. Сколько можно спать? — Ну ещё пять минуточек… Выходной ведь… — У тебя выходной, а проект стоит на одном месте, так что поднимай свою задницу, иди умываться, завтракать работать. Но, так как докричаться он всё равно не смог, пришлось тащить зайца на себе и он оказался отнюдь не перышком. И вот они, чуть не упав около трех раз, добрались-таки до этой чертовой ванной живыми. — Ну же, Мелвин, я не хочу ещё и умывать тебя… Просыпайся, а то я окуну тебя в ледяную воду. — Зануда, ведь так хорошо меня нёс, мог бы уже и умыть. — Сейчас же, бегу и падаю. Я тебя покусаю, если через три секунды ты хотя бы не встанешь. Раз… — заяц лишь посмотрел на него с придурок от непривычной яркости, — Два… — потом проморгался, — Три… — и просто снова закрыл глаза, — Ну всё, в тебе всё же суждено иметься дыр больше положенного. Нахмурившись, Родни присел перед зайчиком, что шикарно устроился на унитазе, и приблизился к его шее, что уже за проведенное вместе время успела неплохо потрепать его нервишки, и в последний раз глянул на даже не пошелохнувшегося кролика, — «Ну Всё, сам напросился», — в следующую секунду послышался оглушительно вопль, потому что мышь загнал клыки по самое не могу. — Ты что творишь?! Больно же, придурок! — кролик начал отпугивать от себя этого горе вредителями, — Родни, прекрати, пожалуйста! Я уже проснулся, проснулся! И только после этой фразы он вынул клыки, после победно посмотрев на зайца и тут же поникнув, увидев, как Мелвин сейчас корчился от боли, чуть ли не плача. Совесть взяла верх, из-за чего теперь на шее кролика находились мягкие губы, удерживая при этом руки блондина, что прикрывали отдающее болью место, мягко оставляя поцелуи на повреждённом месте. — Э-эй… Т-ты что это теперь такое делаешь.?! — в ответ последовало молчание, — Родни… Не надо так делать… Это странно… — хоть он так и говорил, но ему это откровенно нравилось, смущало и заставляло думать не в самом правильном русле, хотя, для его возраста это было нормально, — Родни… Руки… Они занемели… — удивительно, но летун отпустил его руки, теперь просто опираясь своими о стену позади и продолжая покрывать место укуса поцелуями, — Мне… Уже не больно… Хватит… — но он не останавливался, пока не услышал странный звук исходящий от паренька. — Прости! Я… Я разогрею еду, умывайся скорее. Как и ожидалось, сразу после высказывания, он выскочил из ванной, оставив начавшего осознавать всё произошедшее секундой назад и покрываться алым окрасом мальчика, который сейчас просто рухнет в обморок от стыда. А сам что? Не лучше, стоит краснючий у плиты, стараясь понять, зачем он это сделал и… Сейчас он точно заметил, как что-то красное упало на пол с его лица. Какого было его удивление, когда, спустя некоторое время бессмысленного мышления и лапанья своего лица, он понял, что у него пошла кровь. И не просто кровь, ведь он даже не почувствовал ни головокружения, ни слабости или тошноту, он даже не почувствовал просто того, что у него пошла кровь носом, пока та не покинула пределы лица. Потом последовало долгое самоуничтожение по поводу и без. Ну, а потом и конечное осознание всей этой нелепой ситуации и его тормознутому мышлению. «То есть… Всё это время у него кровь шла не из-за давления, а из-за… Меня?» И, как раз вовремя, на кухню заявился Мелвин, о чём сразу же пожалел, завидев, в каком состоянии сейчас находился Родни. А попытавшись по-тихому слинять, проявил все свои навыки неуклюжести и сбив тумбу позади, тем самым привлекая на себя всё внимание парня. Неловкая ситуация, не считаете? — Не хочешь мне ничего объяснить? — Я не… — взгляд полный укора заставил сменить свою позицию и проигрышно кивнуть.