Взаимная связь между светом и тьмой

      За завтраком ученый был мрачнее тучи. Он судорожно обдумывал случившееся, вертел в руках порошок и отбрасывал его на стол, чтобы спустя минуту снова взять в руки. И снова отбросить. Аннунциата нервно сидела подле него, боясь нарушить тягостное молчание. Все, о чем она мечтала, разбилось в одночасье из-за принцессы, из-за Тени, из-за интриг. А главное, она никак не могла больше увидеться с отцом. Он явно избегал ее. И Юлия Джули не приходила в гости, хотя обещала зайти на следующий день после бала.       — Он полностью запутал меня, — неожиданно произнес Христиан-Теодор в пустоту. — Теперь я получаюсь отпетым негодяем. Аннунциата, Теодор-Христиан — и есть одна из главных причин, почему я до сих пор не обвенчался с тобой. Я ждал, когда он найдет меня, хотел посмотреть, чем это обернется для нас. Теперь ты и сама видишь, чем. Он болезненно привязан ко мне и, хотя ненавидит, вынужден делать добрые дела, противные его воле. Он всегда будет третьим в нашей жизни. Сможешь ли ты пережить его присутствие?       Аннунциата неопределенно пожала плечами.       — В гостинице мы с папой никогда не оставались наедине. Я привыкла к тому, что вокруг всегда много людей. И если он не причинит тебе зла, если он говорит правду…       — Он не может говорить правду, — вздохнул ученый. — К сожалению, он — моя тень, он — все мои худшие пороки во плоти. Лишившись его, я и сам изменился. Я чувствую, что утратил способность смотреть на вещи здраво. Он обманет нас, воспользуется моей доверчивостью. Я сам виноват, что его отпустил, но я не хочу, чтобы он добрался до тебя.       — Я его не боюсь, — гордо ответила Аннунциата. — Ты боишься, но не я. Я умею постоять за себя. Я не побоялась даже порицания общественности, я уехала с тобой, бросив всё. Я смелая девушка, и он меня не пугает.       — Что ж, — ученый поднялся, приняв какое-то решение. — Я встречусь еще раз с королем и расскажу ему всю правду. Я обязан это сделать, иначе совесть моя не будет спокойна. Пусть сам решает, что ему делать со мной и с тенью.       — Значит, ты решил не призывать Тень? — взволнованно проговорила Аннунциата.       Христиан-Теодор только молча покачал головой — не мог он уничтожить живое существо, сколь бы низменно оно ни было, а уж о том, чтобы обречь на вечные муки, и речи быть не могло.       По дороге во дворец Христиан-Теодор обращал внимание на всякие мелочи, начиная с пения последних птиц и заканчивая разговорами кумушек. В очередной раз он убеждался, что этому королевству чужды притворство и ненависть Сказочного Королевства и что никто здесь не замышляет зла против ближнего. Если и в самом деле читать публичные лекции и объяснять людям, как сделать мир лучше, то, возможно, после открытия границ его идеи проникнут и в Сказочное Королевство, и тогда Аннунциата сможет приезжать домой и гостить у отца без всякой боязни.       Только подойдя к роскошным воротам королевского сада, Христиан-Теодор понял, что у государя могут быть дела, собрание или еще что-то безмерно важное, но все же наудачу попросил доложить о себе и был приятно удивлен, когда ему ответили, что король Луи немедленно его примет.       В этот раз они беседовали в другом зале, не таком светлом и просторном, однако следов тени не было и здесь. Снова на столе стояли вездесущие шашки, хотя Христиан-Теордор никогда не испытывал любви к пустым играм.       — Я пришел уточнить, — начал он, как только обменялся приветствиями с Луи Десятым, — получили ли Вы от принцессы сведения о Теодоре-Христиане?       — Получил, — кивнул король и углубился в очередную партию, которую собирался играть сам с собой. — Она сказала, что многим оказывала покровительство, в том числе и ему.       — Как странно, — ученый непонимающе наклонил голову. — И больше совсем ничего?       — Совсем.       — Тогда позвольте мне рассказать Вам то, что все от Вас скрывают.       — Извольте.       — Теодор-Христиан — моя тень, которая ушла от меня в Волшебном Королевстве. Она меньше чем за месяц влюбила в себя принцессу, захватила власть и почти стала королем Волшебной Страны. Я едва сумел его остановить. Подумайте только: тень управляла живыми людьми! Тень!       — Я и с первого раза Вас понял, не стоило трижды повторять одно и то же, — мягко отозвался король, не отрываясь от игры. — Я уже говорил Вам, что мне безразлично его происхождение. Один мой министр родом из крестьян и выбился в люди своими силами. А Теодор был тенью не какого-то крестьянина, а ученого, светоча современных гуманитарных наук и просто прекрасного человека. Я благодарю Вас за беспокойство обо мне и моем государстве, но я не стою Ваших забот. Я больше десяти лет правлю своей страной, и никто еще не смог меня облапошить.       — Я рад слышать это, — улыбнулся ученый, и в самом деле обрадованный столь ласковым ответом и уверенный в правомочности своих действий. — Я должен предупредить Вас, что, быть может, его не возьмет ни пистолет, ни веревка. Но я знаю, как сделать его обратно своей тенью. Навсегда.       — Моего лучшего и единственного друга? Обратно тенью? Это было бы мне решительно неприятно.       Христиан-Теодор не видел лица собеседника, но по голосу слышал, насколько глубоко бессовестный злодей проник в сердце доброго короля.       — Я очень благодарен Вам за откровенность. Если нам понадобятся услуги палача для тени, я непременно обращусь к Вам, ведь Ваше средство может помочь в борьбе с другими ожившими тенями, если таковые вдруг появятся при дворе. Но пока я прошу Вас: не стоит так сильно беспокоиться обо мне. Я бы посоветовал Вам не преследовать Вашу бывшую тень, а в первую очередь удовлетворить притязания Вашей возлюбленной и сочетаться с ней узами брака. Я видел Вашу избранницу на балу: она показалась мне очень печальной и несчастливой. А ведь ей так повезло с Вами.       — Вы мне льстите, — ученый потупил взор и сделал свой первый в жизни ход в шашках. Наблюдая за королем, он успел разобраться в правилах нехитрой игры, и ему хотелось хоть чем-то обрадовать этого великодушного человека, пускай и пустячной игрой, более приличествующей детям.       Если сказка имела место быть в его жизни, то в этот раз решила закончиться благополучно. По крайней мере, для него. И, возможно, для остальных. Под страхом смерти Теодор-Христиан приложит все усилия, чтобы распространить идеи своей светлой половины. Король скоро примет меры и искоренит оставшееся зло в своем государстве. Принцесса успокоится, выйдет замуж, а две страны, слившись воедино, позаимствуют друг у друга всё лучшее.              Покидая дворец полчаса спустя, Христиан-Теодор не заметил, как прошел мимо собственной тени, которая замерла в углу коридора, надеясь избежать встречи с бывшим хозяином. Совсем скоро Аннунциату поставят перед фактом, что отныне она работает во дворце. Но это чуть позже, а пока Теодор-Христиан должен был нанести еще один визит — возможно, самый важный за все время своего нахождения при дворе короля.       Не спрашивая разрешения, он проник в покои принцессы, где и нашел предмет своего обожания. Перед зеркалом с пудрой в руках.       — Христиан-Теодор покинул дворец, переговорив с королем, — начал он с порога, едва отразившись в зеркале трюмо. — Он в расстроенных чувствах, и он больше не вернется, ведь все его мечты пошли прахом, — Тень растягивала слова, медленно приближаясь к принцессе, которая повернулась к ней вполоборота. Она хотела позвать стражу или возмутиться неслыханной дерзости, но слова застряли в горле, когда она услышала знакомое, родное имя, отдававшееся горечью в сердце.       — Он больше не вернется, — продолжила Тень, усаживаясь на корточки перед принцессой, вдыхая терпкий аромат ее тела. — Но Вы сами говорили, что я — почти то же самое. Особенно ночью, когда сгущаются тени.       С этими словами Теодор-Христиан нарочито медленно привстал и аккуратно запечатлел поцелуй на губах принцессы. Словно повторилось прошлое рождество. Словно не прошло много месяцев.       — У каждой уважающей себя принцессы есть муж и любовник, — рассеянно произнесла Луиза, тщетно борясь со страстью, с бурей чувств, которая бушевала в груди. Она думала, что забыла приезжего ученого, что заменила любовь на ярость и жажду мести, но укрепления ненависти рушились, когда к ней подходил… Неважно, кто из них. Ведь, по большому счету, они одинаковы: две половинки одного целого, свет и тьма со взаимной связью. Она и не знала их едиными, точнее, видела однажды на балконе, когда ученый, нет, они оба сказали, что любят ее. А человек ли сейчас целует ее или Тень — какая, в сущности, разница? Она будет женой богатого короля, который поправит финансовое положение ее страны, и она имеет право на вольности, которые дозволены представительницам всех сословий. И хотя сейчас она решительно отстранилась от Теодора-Христиана, они оба понимали, что это вопрос лишь времени и скорой свадьбы.              В Несказочном Королевстве подготовка к свадьбе заняла больше времени, чем в Сказочном. На нее были приглашены монархи всех соседних стран, ведь узами брака сочетались король одной страны и наследная принцесса другой — это было значимое событие на политической арене. Для такой пышной свадьбы нужно было много денег, еды и увеселений, поэтому сыграли ее только в середине октября. За пару часов до торжественной церемонии король нашел Теодора-Христиана. Не столько для того, чтобы получить последние наставления, сколько для того, чтобы тот не забывал свое место.       — Итак, я женюсь на женщине, которую любили и Вы, и Ваш друг детства, — произнес он злорадно, с неудовольствием осматривая вечно черные одежды друга. — Стоит ли мне считать себя счастливейшим из людей?       — Вам стоит считать себя счастливейшим из королей, — поправила его Тень. — Ведь вместе с принцессой Вы получите богатые плодородные почвы и армию с большим флотом. У Вас нет выхода к морю, а в Сказочной Стране прекрасное южное море.       — Следующим летом мы поедем на море, — безапелляционно заявил король. — Я хочу посмотреть на Ваше лицо без грима и пудры.       — Оно может оказаться столь же черным, сколь и моя душа, — откликнулась Тень, не особенно вслушиваясь в слова своего монарха. С сегодняшнего дня принцесса станет женой ее сюзерена, и с сегодняшнего же дня Аннунциата работает на королевской кухне. Тень не могла даже себе объяснить, зачем держит так близко к себе обеих женщин, к которым вынуждена испытывать чувства. Овладеть принцессой не в мечтах, а в реальности было просто, а трогать Аннунциату — чревато. Но Тень, будучи не в состоянии справиться с отголосками чувств ученого, предпочитала поселить предметы своей страсти как можно ближе, чтобы за ними можно было хотя бы наблюдать и пускать в глаза солнечных зайчиков, напоминая о вечной связи света и тьмы.