XV. Тьма всех ночей

       Малахит «Кто ты?» Эмбер уже открывала рот ответить на вопрос сестры. <Заткнись!> — хотя приказ был отдан не мне, разум Цоизита ожег и меня, словно колючий кнут. <Но почему? Что такого ты не хочешь сообщать ей?> Цоизит прищурился, его лицо скривилось в знакомую злобную маску. Надо бы вмешаться, пока никто не пострадал. <Он вообще не хочет, чтобы она что-либо знала, — передал я блондинке. — Зачем нам делиться информацией? Знание — сила, а сила — ключ к выживанию>. Она фыркнула. <Как же мне повезло, что я никогда не жила в вашем Темном королевстве. Почему бы не рассказать ей, кто мы? Какая ей польза с этой информации?> <Не знаю, и именно поэтому я согласен с ним>. Эмбер закусила губу. <Но все же она моя сестра. Я не могу просто…> <Я кто?> — переспросила Берилл. Я выругался. Разумеется, она подслушала наш разговор. Эмбер не приняла никаких мер, чтобы скрыть нашу беседу. Мне бы заметить это раньше, до того как Берилл подала голос, но все мое внимание ушло на… Я схватил Цоизита за плечо, когда он рванулся вперед, с ледяным дротиком в поднятой руке, и еле сумел удержать его. <Не надо! Она еще пригодится нам — хотя бы как заложник. Не убивай ее!> На секунду мне показалось, он все равно нанесет удар. Но потом он резко опустил руку, и дротик растворился. Берилл слегка расслабилась, явно решив, что худшее позади, но я чувствовал, как напряжены мышцы под моими пальцами. В любой момент Цоизит мог сорваться снова. <Послушай, ты же вроде как за главного, — отчитал я его в частном порядке. — Тебе нельзя выходить из себя. Возьми себя в руки>. <Вот сам бы и командовал, раз лучше всех знаешь, как быть главным!> — огрызнулся он в ответ. <Я не настолько доверяю себе, когда она рядом, — признался я. — Я… Я слишком сильно хочу убить ее по конкретной причине, а не из общих соображений, как ты. — С самого начала, когда я зашел в эту комнату, я ощущал тупое жжение ненависти. Лишь осознание, что, убив ее, я фактически позволю ей победить, давало мне силы удерживать гнев в узде. — После… его смерти у меня не осталось ничего, она отняла у меня все, ради чего стоило жить>. Власть, положение, престиж. Слабое утешение, когда на самом деле я хотел лишь чтобы он стоял рядом или делил со мной постель ночью, и смотрел на меня снизу вверх, светясь от любви. Цоизит — этот Цоизит — смерил меня непонятным взглядом. <Знаешь, каждый раз, когда я начинаю путать тебя с Кунцитом, ты выкидываешь что-нибудь этакое>. <Например?> <«Я не настолько доверяю себе, когда она рядом». Кунцит ни за что бы не усомнился в своем самоконтроле. А ты… Неужто ты боишься сорваться?> В ответ я лишь кое-как кивнул. Да, признаваться в слабости неудобно, но он и сам только что продемонстрировал свой недостаток. Взрывной темперамент никогда не доводил его до добра. Медленно его плечо под моей ладонью расслабилось, и я сам перевел дух. Кризис миновал. Но Берилл все равно заметно вздрогнула, когда он поймал ее взгляд. — Хочешь вернуться домой не по частям — начинай предлагать мне поводы оставить тебя в живых, — заговорил Цоизит неестественно нейтрально. Я нахмурился. Такого тона я от него — от этой версии — никогда не слышал. — Я могу отдать вам все Темное королевство, — ответила Берилл, и тоже как-то странно, пусть и по-другому. — Да ты что. Даже если оно нам было бы зачем-то нужно, с чего тебе предавать своих? Берилл молчала довольно долго, и Цоизит снова стал напрягаться. — Потому что только так я могу спасти его, — наконец ответила она. Берилл Я не собиралась помогать им, совсем не собиралась. Но, может… тогда у меня появится крохотный шанс… — Его? — Цоизит повторил резко. — Моего отца. — Вряд ли он поверит мне. Честно говоря, я и не ждала, что поверит. Только не тот Цоизит, которого я знала — мелкий, злобный садист. — Я хочу отделить его от Металии. Назовите свою цену, но помогите мне. Эмбер замерла на мгновение, приоткрыв рот, словно собиралась что-то сказать, но передумала. Цоизит поджал губы, но тоже не шелохнулся. А я почти ждала, что он ударит меня по лицу и скажет, что я вру. — Так ты любишь его, — произнес он наконец. — Да. Как ни стыдно мне было признаваться, но я боялась, что необычное его настроение прервется, если я совру. — И ты хочешь спасти его. — Да. — В глазах защипало от слез, которые я не смела пролить. Он переглянулся с Малахитом, и они явно перебросились парой слов в частном порядке. Наконец Цоизит развернулся ко мне. — Наши условия, — объявил он. — Обсуждению не подлежат. — Само собой, — откликнулась я, и тогда до меня дошло, и я чуть не покачнулась. Он действительно верит мне. Он собирается… — Я и Эмбер поможем тебе только в том случае, если и Малахит согласится. С ним ты будешь обсуждать условия отдельно. Моя цена — ты отдашь нам Серебряный кристалл минут на десять. — Да ты шутишь, — ответила я резко. Да. Это какая-то шутка, другого объяснения я не видела. — Я не шучу. Не в таких делах. — Забавно, — сказала я, — Цоизит, которого я знала, с удовольствием бы помучил меня ложными надеждами. Его передернуло. — Я изменился, — ответил он напряженно-ровным голосом. — Я изменился и отказываюсь когда-либо возвращаться к прежнему себе. Если надо, я буду обманывать и пытать, но я отказываюсь получать удовольствие от этого. Она-то с радостью… — его голос прервался на полуслове. Эмбер дотронулась до его плеча. Он грубо оттолкнул ее. <Мне не нужно твое сочувствие. — Понятия не имею, то ли он и не собирался соблюдать секретность, обращаясь к ней, то ли забыл, что я могу слышать их. — Пошли. Пусть они договариваются наедине>. Эмбер проследовала за ним к дверям, но на пороге остановилась, оглянулась на меня. <Удачи тебе>. <Благодарю>, — ответила я автоматически. На долю секунды я почти ощутила хрупкую эмоциональную связь между нами. Сестра… Но потом она отвернулась, и ощущение прошло. Я вздохнула со смутным сожалением. — Что ты хочешь в обмен на помощь? — обратилась я к Малахиту. Эмбер Мы проторчали в коридоре несколько минут, прежде чем я набралась смелости снова заговорить с Цоизитом. — Так почему ты согласился помочь ей? — Без понятия. — Через связь Цепи его эмоции виделись водоворотом противоречивых чувств. — Будь у меня выбор, я бы и правда предпочел набить ей морду — сложно не забывать, что это другая Берилл… Да тут все малость не то, ага? Да уж… Я сглотнула, а потом скороговоркой вывалила вопрос, который уже давно вертелся на языке: — А что именно другая Берилл — моя сестра — тебе сделала? Он вздрогнул. — Ну, скажу так: я бы предпочел изнасилование. — Ох, — только и смогла выдавить я. — Служить ей и дальше я мог только потому, — медленно проговорил Цоизит, — что я не помнил ничего из произошедшего. У людей в наши дни есть всякие термины для всякого такого, но я их не изучал. Кунцит… выхаживал меня, почти целый век. Без него я бы умер. Иногда я удивляюсь, зачем он возился со мной. Вот это новости, вернее, глупости! — Разумеется, потому что он любит тебя. — Разве? Иногда я в этом сомневаюсь. Нет, это уже перебор. <Не валяй дурака! — вспылила я. — Конечно, он тебя любит. Я очень-очень надеюсь, чтобы Жадеит любил меня хоть вполовину так же крепко, когда мы с ним проживем вместе столько же, сколько вы. Может, я не такая наблюдательная, как мой муж, но даже я вижу, что ты тоже любишь его, иначе ваша мелкая размолвка перед отправлением не мучила бы тебя так сильно сейчас. А еще тебе придется задвинуть вашу ссору на задний план. Если ты не заметил, у нас тут большие-пребольшие проблемы, и у тебя нет времени сидеть в раздумьях или в одиночку уходить убивать беззащитных йом лишь за то, что они не вовремя попались тебе под руку. Да, я всегда тебя недолюбливала, и, похоже, взаимно, но ты один из моих учителей, и я уважаю тебя. Ты здесь за главного, и я знаю, что ты умеешь руководить — если не будет тупить и упрямиться, и цепляться за мелкие обидки, пока они не сдохнут от старости. Ты можешь быть выше мелочей. Пожалуйста. Докажи, что я права>. Выговорившись, я закусила губу до крови — что совсем не трудно, когда у тебя почти вампирские клыки. Боюсь, не перегнула ли я палку. Цоизит — не тот, кого можно так запросто отругать. Надави на него — нарвешься на отпор. Это такой механизм самозащиты, Эмбер. Глубоко в душе он очень раним, ему крепко досталось когда-то, и доверяет он только Кунциту. Остальные, даже я и Нефрит… Он никогда не может быть полностью уверен, что мы не пойдем против него, потому что было в нашей жизни именно такое время, а ты, Алекс и Альмандин слишком близки к нам, и он и в вас видит опасность. Может, однажды он исцелится. Хорошо бы. Раньше он был совсем другим. Нет, не то чтобы он когда-то не был вспыльчивым язвой, просто такое у него чувство юмора, довольно едкое, и нередко, если он погружался в какой-нибудь проект, то можно было уловить в нем проблески чего-то грандиозного… Это сложно объяснить. Но мне не хватает Цоизита из нашей юности, когда мы пятеро были дружны. По крайней мере, так мне рассказывал Жадеит, когда однажды ночью я спросила его, как он терпит в своей голове такого заносчивого, раздражительного, кровожадного, жестокого мелкого женоненавистника, не говоря уж о том, чтобы по-своему любить его. Да, предполагается, что звенья одной Цепи ближе, чем братья, но я не хотела приближаться к Цоизиту даже на расстояние вытянутой руки, и не могла понять, как мой муж может видеть в нем брата. Но когда Жадеит мне все это рассказал, я попыталась делать скидки для Цоизита, идти на уступки. Иногда это удавалось, но… <Ты что, плачешь?> — спросила я, не веря своим глазам. Никогда на моей памяти я не видела его плачущим. Ну, не так. Не в три ручья, скуксившись и даже не пытаясь скрыть слез, и опустив плечи в полном изнеможении. <Он не любит меня. — Донеслось до меня на волне отчаяния, и я уставилась на него в ужасе. Он что, сходит с ума? А главное — что мне делать? Я не смогу отыскать дорогу домой сама, даже если Малахит и согласится помочь нам проникнуть в Поток времени без обещанной награды. — С чего ему — или кому-то еще — любить меня? Зачем ему зря тратить чувства на… С чего тебе уважать обломок вроде меня. Я слаб, я разбит изнутри, я бесполезен. Совершенно бесполезен. Конечно, он бросил меня, как только нашел кого получше. Кианит не поломан. Он сильный, несмотря на все, что на него свалилось за все несколько дней его жизни. Кунцит заслуживает кого-то посильнее. А я… Я нет…> Алекс был прав: под всей вредностью Цоизита скрывается сердце из стекла, и сейчас оно разбито. Бедняга. Вот только что мне сказать ему, чтобы не стало хуже? <Ты не бесполезный. — Я не хотела, чтобы мое раздражение просочилось в мысленный голос, но не вышло. — Ты блестящий маг-теоретик, во-первых, и чертовски умелый воин, во-вторых. Ради всех богов, Цоизит! Если кто-то важный для тебя питает чувства — причем даже не романтические! — к кому-то еще, это не значит, что все твои предыдущие достижения и ты сам ценятся меньше. Да, ты любишь Кунцита, но нельзя же строить всю свою жизнь вокруг того, как и что он думает о тебе!> Цоизит Как долго я ходил по краю? Как долго я висел в пустоте и так сильно нуждался в поддержке, что меня довели до истерики несколько простых слов от не самой симпатичной мне персоны? «Я уважаю тебя». Пары слов хватило, чтобы я разревелся, как ребенок. «Я знаю, что ты умеешь руководить. Ты можешь быть выше мелочей. Пожалуйста. Покажи, что я права». Словно издалека я слышал собственный невнятный поток мыслей, все, что я выливал прямо в чужое сознание: печаль, растерянность, страх, мелочную ревность, фиг знает что еще, но в сердцевине я был оглушен, и смысл слов Эмбер никак не доходил до меня. Наверно, я просто не привык, чтобы кто-то еще, кроме Кунцита, верил в меня. Такое чувство, будто… Как если бы ты долго сидел в тесном углу, а потом вдруг вылез на открытое пространство и наконец-то смог потянуться. Что-то в этом роде. Как я мог ошибаться почти во всем? Я чувствовал, как улыбаюсь кривовато, когда начал вытирать лицо от слез. <Ну как, стало лучше?> — спросила Эмбер. Я пожал плечами, но все же добавил: <Прости, что ты стала свидетельницей этой сцены. Я вел себя… неподобающим образом>. Да, самое подходящее тут слово. Будь она йомой, я бы выразился иначе. <Ерунда. Ты мой товарищ по Цепи. Если не друг другу, то кому еще мы можем доверять?> — И она мельком улыбнулась мне. <Никому, наверно>. — Правда? Ложь? Я и сам не был уверен. <И…> <Да?> — подбодрил я ее. <Спасибо, что согласился помочь Берилл. Сама не знаю, почему — она же не настоящая сестра мне, — но это очень важно для меня>. Я дернул плечом. <Как ни странно, помощь ей даст нам больше всего шансов выбраться отсюда целыми. И… Я знаю, каково это — любить кого-то и желать спасти его>. Я уставился в пол, чтоб не встретиться взглядом с ней. <Цоизит… Как ты думаешь, мы увидим моего от… Оникса?> Ах вот оно что. <Эмбер, твой отец мертв. Оникс из этой вселенной не отец тебе, как Малахит — не мой Кунцит>. Она вздохнула. <Конечно. Но… Не знаю, поймешь ли ты, как тяжело знать о смерти своего отца только из воспоминаний Жадеита. Ведь даже тела не осталось. И глубоко в душе я все еще не до конца верю, что его больше нет. Словно он всего лишь пропал без вести, как когда я была маленькой девочкой. Нет… не хватает завершенности, успокоения, что ли>. <Я тоже не успел сказать ему всего, что хотел, — признался я. — Он в самом натуральном смысле был нашим отцом. Без него мы бы не стали теми, кто мы есть. Но Алекс вернулся. Может, и твой отец вернется>. <Не думаю. Если бы собирался возвращаться, то давно бы уже сделал это>. Но она все равно улыбнулась. По наитию я подошел и обнял ее. <Даже если он не вернется, ты все равно не одна>. Она тоже обняла меня за пояс, прижалась щекой к моей щеке. <Это и к тебе относится, — сказала она. — Хватит прятаться в своей колючей скорлупе. Жаль будет больше не увидеть настоящего тебя>. <О, как трогательно>. Я отпрянул от Эмбер, как от огня. Разговор так отвлек меня, что я не заметил, как дверь открылась. Скверно, что Берилл удалось застать меня врасплох. Но я проигнорировал ее и обратился к Малахиту. <Я так понимаю, вы пришли к соглашению>, — произнес я. <Совершенно верно>, — единственный глаз Малахита почти светился от напряжения. Что они наговорили друг другу? <Тогда займемся планированием>. — В рассеянности я поправил манжету. <Вообще-то у меня уже есть план, — заявил Кунцит. — Но тебе он не понравится>.