***
Кэб остановился у тротуара на маленькой городской площади, центр которой занимал довольно жалкий скверик, с несколькими невысокими деревьями, лавочками и жухлой травой на земле. Выбравшись из машины, Гарри принялся осматриваться. По периметру скверик окружал невысокий кованный заборчик, грязные и закопчённые фасады стоявших вокруг площади домов имели, мягко говоря, негостеприимный вид. Некоторые из окон были разбиты, краска на дверях облупилась, у ведущих к ним ступеней кучами лежали мешки с мусором. А за сломанными воротами мусорных мешков было навалено столько, что они образовали целую гору, которая была видна с улицы и оттуда разило гнилью. С верхнего этажа ближайшего здания доносились звуки музыки — то ли радио, то ли стерео-система. — А где это мы? — спросил Гарри. — Погоди чуть, Гарри, — тихонько сказала Нимфи. — Это площадь Гриммо. Наконец, Сириус расплатился с водителем, и кэб уехал, а крёстный взял его за руку и, не выпуская, подвёл к крыльцу, которого, Гарри был готов поклясться, ещё минуту назад не было! Они поднялись по истёршимся от времени ступеням. Когда-то чёрная краска на двери местами выцвела, местами облупилась, ни замочной скважины, ни ящика для писем не было, зато был, видимо, когда-то серебряный, дверной молоток в форме извивающейся змеи, потускневший, и теперь имеющий какой-то неприятный, грязно-серый цвет. Сириус прикоснулся к двери волшебной палочкой, и Гарри услышал много громких, металлических щелчков и звяканье цепочки, после чего дверь, достаточно громко скрипя, отворилась. — Ты не отремонтировал дверь? — удивлённо поинтересовалась Нимфадора. — Руки не дошли, — Сириус улыбнулся. — Да и... Дверь крепкая, ещё лет двести простоит, а покрасить-смазать — всегда успеется! — и обратился к Гарри: — Гарри, держи меня за руку и ничего не бойся, хорошо? Гарри немного напрягся, но храбро кивнул в ответ, и Сириус громко и торжественно сказал: — Гарри Джеймс Поттер, мой крёстный сын, добро пожаловать в мой дом! Да станет он и твоим домом тоже. Переступив через порог, они оказались в просторной, хоть и слабо освещённой, прихожей. Гарри заинтересованно оглядывал окружающую его обстановку: тёмно-зелёные тканевые обои и деревянные полированные панели на стенах, высокий потолок. Чуть дальше, на стене, было огромное, широкое зеркало от пола и почти до потолка, рядом с ним стоял небольшой столик тёмного дерева, над головой тускло отсвечивала явно древняя люстра с хрустальными подвесками, а на стенах горели старинные газовые рожки. В их неярком, танцующем свете был виден длинный, уходящий в полутьму коридор, на стенах которого висели портреты, в потемневших от времени рамках. И люстра, и рожки, и подсвечник, который был на столике — всё было оформлено в виде всевозможных змей. Гарри вопросительно посмотрел на крёстного. — Вся моя семья всегда училась на Слизерине, Гарри, — правильно истолковал его взгляд Сириус. — Ну, до меня и Доры. Мы испортили семейную традицию, — и крёстный довольно хохотнул. — А ничего так, миленько, — Нимфадора осмотрелась. — Гораздо лучше, чем было в прошлый раз! Чисто... И светлее стало намного, Сириус! — Покрутив головой, заметила кузина. — А где портрет бабушки? — спросила она. — Ты же говорил, что были чары "вечного приклеивания"? И где "тролья нога"? Гарри показалось что когда Нимфи произносила "портрет бабушки", её тон был весьма ехидным, а крёстный при этом как-то понимающе ухмыльнулся. — Оказывается, моя дорогая племяшка, что и против чар "вечного приклеивания" есть методы! — Весело ответил он. — Один наш, с Мэртом, выходной, два отбойных молотка с компрессором, три упаковки пива, и вуаля, — Сириус театрально взялся за край зеркала, и сдвинул его полностью в сторону, — вместо портрета моей вечно недовольной мамочки, имеем встроенный шкаф для верхней одежды! — И весело рассмеялся, глядя на ошарашенное лицо Нимфадоры. Та удивилась так, что аж опять начала менять цвет волос. — Вы уничтожили портрет Вальбурги Блэк? — неверяще уточнила она. — Нет, конечно. — Сириус улыбнулся. — Просто вырубили его вместе с куском стены, и перенесли в её бывшую спальню, где и оставили. А здесь я решил сделать шкаф для пальто, плащей, зонтов, тростей и всего такого, вместо вешалки, — разъяснил он, после чего повернулся к Гарри, и принял очень серьёзный вид. — Гарри Джеймс Поттер, мой крёстный сын, внук Карлуса Поттера и Доротеи Блэк! Теперь это твой дом! — громко и торжественно произнёс Сириус. А Гарри показалось, что его словно обдало порывом слабого ветерка со всех сторон. И ещё... Это было очень странное ощущение, но вот если закрыть глаза, то... Как будто большой сторожевой пёс обнюхал его, и приветственно вильнув хвостом, удалился по своим делам. Сириус застыл на секунду, к чему-то прислушиваясь, а потом улыбнулся: — Всё хорошо, Сохатик! Блэк-Хаус принял тебя. И не успел Гарри даже ничего спросить, как перед ним возникло странное существо: очень небольшого роста, лысое, с огромными ушами, напоминающими крылья летучих мышей, обильно поросшие белым волосом, с большими глазами, длинным носом-хоботком, вместо нормальной одежды завернутое в полотенце тёмно-зелёного цвета на манер короткой, до средины бедра, тоги. Кожа существа была сморщенная, бледная и висела складками... Вообще, это существо выглядело так, словно... изжёвано временем. — К-кто это? — дёрнувшись, прошептал Гарри, сделав от неожиданности шаг назад. — Это Кричер, домовик дома Блэк, — сказал Сириус, успокаивающе положив руку на плечо Гарри. — Кричер, это Гарри Поттер, мой крёстный сын! — и чуть ехидно спросил: — Как себя чувствует госпожа, Кричер? Длинный хоботок существа дёрнулся, словно принюхиваясь, и оно склонилось в поклоне. — Кричер рад приветствовать крёстного сына хозяина, — проскрипело каким-то каркающим голосом существо. — Госпожа будет рада, если хозяин поднимется к ней. — Потом, — махнул рукой Сириус, и поставил сундучок, который держал в руках на столик. — Отнеси вещи Гарри в его комнату и займись ужином. — Как пожелает хозяин, — ещё глубже поклонился Кричер, щёлкнул пальцами и... исчез вместе с сундучком со столика! Гарри лишь оторопело смотрел на то место, где был только что этот... домовик. А крёстный опять взял его за руку и повёл показывать дом... Дом был большой, тёмный и... монументальный, что ли. По крайней мере Гарри, почему-то, совсем не хотелось здесь бегать и кричать. В конце коридора были две лестницы: по узкой, каменной можно спуститься вниз на площадку с тремя дверями, одна из них была открыта и, судя по видневшемуся через дверной проём интерьеру, вела на кухню. Наверх вела широкая лестница с перилами из тёмного дерева. Да и сама лестница была темновата — свет был только на площадках, стены были покрыты тёмно-зелёным обоями, на которых через равные промежутки выделялись более светлые пятна. На втором этаже сразу на площадку лестницы выходила открытая дверь довольно большой и мрачноватой гостиной, но крёстный, сказав, что всё покажет и расскажет потом, повёл Гарри выше. Наконец, они добрались аж на четвёртый этаж, и Сириус распахнул перед Гарри дверь. — Это теперь твоя комната, Гарри. А моя находится напротив, — крёстный указал на дверь за спиной. Комната была очень большой! Больше чем спальня Дадли! Больше чем спальня тёти Петунии и дяди Вернона! И даже, если их объединить, то всё равно комната, которая теперь была Гарри — была больше. У большого и высокого окна, по бокам которого свисали тёмно-бордовые бархатные шторы, стоял массивный письменный стол, рядом с которым был стул, а сбоку находился большой книжный шкаф. Справа от входа, у стены, чуть ближе к окну, стояла большая кровать с балдахином. Возле кровати находилась закрытая дверь, ведущая куда-то. Стены комнаты были обклеены приятного золотисто-кремового цвета обоями, а на противоположной от кровати стене было растянуто большое ало-золотое гриффиндорское знамя со львом. Под ним стоял маленький, низкий столик с вычурными ножками, и два кресла с ало-золотой оббивкой. В углу стоял высокий двухстворчатый шкаф, видимо, для одежды... — Там, — Сириус ткнул в сторону закрытой двери, — душ, туалет. В шкафу есть домашняя одежда, которую Меда и Нимфадора тебе купили. Надеюсь, подойдёт, а если нет, — крёстный ухмыльнулся, ещё раз осмотрел комнату, — то сходим и купим новую. Это твоя комната, Сохатик! Обустраивайся как тебе будет удобно! Можешь понавешать постеров, а если тебе обои не нравятся — переклеим другие... В общем, всё что угодно в разумных пределах! — И потрепал Гарри по волосам. — Правда? — Гарри был ошеломлён. — Конечно! — Подмигнул ему крёстный, и ещё раз повторил: — Это твоя, Гарри, комната, в твоём доме! — улыбнулся, и добавил: — В общем давай, осматривайся, умывайся-переодевайся... И минут через двадцать-тридцать я за тобой зайду, пойдём ужинать. Первый семейный ужин в доме! — Сириус улыбнулся. — Событие! Ещё Меда и Тед приедут, — после чего вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Гарри снова осмотрелся, подошёл к одному из кресел и плюхнулся на него, немного ошалевшим взглядом осматривая комнату. Такую огромную, и полностью — его!***
Проснувшись утром, Гарри даже не понял где он находится! И только осмотревшись, он вспомнил — он дома! В своей новой комнате, своего нового дома! Вчера они все отмечали одновременно конец первого учебного года Гарри, его экзамены за первый курс, распределение на Гриффиндор, то, что он стал самым молодым ловцом Хогвартса, и их с Сириусом новоселье в этом доме... Оказывается, крёстный как покинул Блэк-Хауз в шестнадцать лет, сбежав к семье своего друга, Поттерам, так больше здесь и не жил. А теперь, они будут жить тут вдвоём. Гарри так наелся и устал от подробного рассказа про церемонию распределения, уроки, как он попал в команду по квиддичу, постоянно прерываемого воспоминаниями взрослых о подобных событиях в их жизни, в результате чего его рассказ весьма затянулся и не дошёл даже до зимних каникул, и он уснул прямо в гостиной, свернувшись на диванчике, под неспешные разговоры Сириуса, тёти Меды и дяди Теда. Видимо, в комнату его принёс и уложил крёстный... Немного повалявшись на огромной кровати (она была настолько огромная, что честно говоря, Гарри был уверен — ещё несколько лет сможет на ней спать даже поперёк), он вскочил и начал делать зарядку. Вообще, с этими экзаменами и прочими нервными событиями в Хогвартсе, Гарри чуть подзабросил это полезное занятие, и теперь был твёрдо намерен за летние каникулы довести зарядку до автоматической привычки! А после направился в душ. Большая, собственная ванная комната, с ванной, душевой кабинкой, в которой можно было плескаться хоть часами, не ожидая окрика тёти Петунии и стенаний дяди Вернона по поводу огромных счетов за воду, и расходов, в которые бедных Дурслей вводит Гарри — поразила его своей роскошью ещё вчера! С удовольствием постояв под тугими струями воды, он вылез и немного оторопел — рядом с махровым полотенцем висел махровый халат, серебристо-зелёной расцветки, хотя Гарри был готов поклясться, что когда он залезал под душ — халата не было. Постояв и немного поудивлявшись, он натянул халат, коль уж есть, и вышел обратно в комнату — в ней ничего не изменилось, и совершенно не было похоже, что заходил крёстный. И в любом случае, он бы позвал Гарри! В общем — странно это было. В конце концов, Гарри решил, что он просто вначале халата не заметил, спросонья. Следующий час был занят разбором школьного сундука: учебники в книжный шкаф, тетрадки и свитки пергамента в стол, перья в специальную подставку на столе. В верхнем ящике стола Гарри с удивлением обнаружил длинную деревянную коробочку, а открыв её, увидел, что внутри лежит его первая палочка из красного дерева! Взяв её в руки, он насладился чувством тепла и... узнавания? Увы, колдовать на каникулах было запрещено, и он вернул волшебную палочку на место. А потом, в этот же ящик стола, со вздохом сожаления положил палочку из остролиста в кобуре и продолжил разбор вещей из сундука. Вытащив одежду, он задумался: не в шкаф же её грязную складывать? — Интересно, а где здесь стиральная машинка, чтобы я мог это постирать? — он задумчиво взлохматил волосы, глядя на груду одежды на полу, и тут перед ним с лёгким хлопком появилось вчерашнее существо. — Крёстному сыну хозяина не нужно стирать. Кричер постирает сам, — проскрипело это существо. От неожиданности Гарри дёрнулся назад и плюхнулся на пол. — Ты к-то? — задал он довольно глупый вопрос, так как уже и сам вспомнил, что вчера рассказал крёстный. — Кричер. Домовой эльф семьи Блэк, — существо поклонилось, при этом причитая. — О! Какие ужасные времена. Какой позор для Дома Блэк. Какой позор. Как это огорчает мою благородную Госпожу... Гарри сидел и смотрел на этого... эльфа, вытаращив глаза. Он совсем не так себе представлял эльфов — высоких, стройных, с мелодичными звонкими голосами, как описывал их Толкиен. — И что... ты стираешь вещи? — решил уточнить на всякий случай Гарри. — Кричер делает всё, — как-то надменно проскрипел этот... эльф. — Кричер заботится о Доме Блэк и о Семье! — он щёлкнул пальцами, и одежда, лежавшая на полу, исчезла. Гарри вдруг осенило. — Это ты принёс мне халат? — Кричер заботится о Доме и Семье, — как заезженную пластинку проскрипел эльф. — Кричер хорошо знает свой долг. — Спасибо тебе, Кричер! — искренне и от всей души поблагодарил Гарри. Домовик, казалось, просто завис на несколько секунд, вытаращив на него свои большие глаза, а потом, проскрипев что-то непонятное, щёлкнул пальцами и с лёгким хлопком исчез. Всё ещё находясь под впечатлением от странного Кричера, который так внезапно появился, а потом исчез, Гарри разыскал в шкафу шорты и футболку, и переодевшись задумался — чем бы ему заняться? Но особо планы построить не успел, посреди комнаты опять возник Кричер. — Если крёстный сын хозяина уже готов, то он может спуститься на кухню, на завтрак, — опять поклонившись проскрипел он, и опять исчез. Теперь — без хлопка. Спустившись бегом по двум лестницам — широкой и скрипучей деревянной, а потом по узкой каменной, Гарри оказался на кухне. Это было очень длинное помещение, большую часть которого занимал длиннющий стол с придвинутыми вплотную стульями с ажурными спинками и гнутыми ножками. В дальней части помещения был громадный камин, в котором, судя по размеру, на вертеле можно было зажарить не самого мелкого быка, на каминной полке стояла посуда, а над ней были прикреплены два светильника. Рядом с камином, у стены, находилась монструозного вида газовая плита на множество конфорок, по бокам её висели полки со всевозможными банками и горшочками, а сверху, на крюках, свисали подвешенные за ручки разнокалиберные котлы, кастрюли, сковородки, черпаки и половники. Вдоль стен кухни стояли высоченные буфеты, которые были... в достаточно обшарпанном состоянии. Несмотря на то, что в помещении было три окна и две двери со стеклянной верхней частью, под потолком над столом ярко горели две люстры, по два светильника каждая. За столом сидел Сириус, пил кофе и читал газету. При появлении Гарри, он отложил газету, и с интересом начал наблюдать за тем, как крестник с любопытством оглядывается. — Конечно, не впечатляет, — крёстный махнул рукой, как бы обводя всё вокруг. — Но в основном, от паразитов, нечисти и всякого такого, — он неопределённо покрутил рукой, — мы дом почистили, всё-таки с восемьдесят пятого тут никто не живёт... А остальное — это уже мы с тобой решим: что отремонтировать, а что выкинуть и купить новое... Согласен? — Да, Сириус, — кивнул Гарри. — Ну и отлично, тогда садись завтракать, — улыбнулся ему крёстный. — Это в торжественных случаях мы в гостиной, а так, в обычные дни, можно ведь и по-простому, на кухне, — Сириус указал на место за столом напротив себя, где появилась накрытая серебряным колпаком тарелка. За завтраком, состоящим из овсянки с фруктами, чая и тостов с вишнёвым джемом, который появился на столе так же, как и в Хогвартсе, Сириус рассказал, что это не совсем волшебство. Оказывается, завтрак приготовил и подал Кричер! В Хогвартсе это тоже делают домовые эльфы! Хогвартская община домовых эльфов, оказывается, — самая большая в Британии. Они не просто готовят на кухне, а и подают на стол, убирают в помещениях, чистят и наполняют дровами камины, стирают одежду студентов, следят за факелами в коридорах и выполняют ещё сотни и сотни всевозможных нужных дел, оставаясь при этом совершенно незаметными. Гарри слушал об этом с широко распахнутыми глазами. Он даже про завтрак позабыл, пока Сириус ему не напомнил, что чай-то остывает. Но не успел Гарри об этом подумать, как чашка вначале исчезла со стола, а потом опять появилась, только теперь уже вновь наполненная горячим чаем. Он вытаращился на неё, а потом сообразил, что произошло. — Спасибо тебе, Кричер, — с теплотой в голосе и признательностью поблагодарил он эльфа за заботу. В углу грохнул об пол упавший котёл, а появившийся рядом с ним Кричер запричитал: — Кричер плохой эльф, Кричер должен себя наказать за неуклюжесть. Кричер прижжёт свои уши печной дверцей! — А потом он бросился к стоявшей в решетке очага кочерге... — Кричер, замри! — вдруг рявкнул Сириус, и домовик застыл. — Кричер забыл, что ему запрещено себя наказывать без разрешения? Кричер забыл приказы? — с нажимом в голосе спросил эльфа крёстный. — Кричер всегда выполняет приказы Блэков, — проскрипел домовик в ответ, и начал тихонечко стенать. — О какой позор... Какой позор для дома Блэк. Как это огорчает мою благородную госпожу... — Кричер, ты можешь заниматься своими обязанностями, — прервал его причитания Сириус. Эльф опять исчез с глаз, а крёстный повернулся к Гарри, который ошеломлённо смотрел на эту мизансцену. — Он... Немного не в себе, Гарри. Кричер и раньше был... своеобразным, скажем так, а после того, как умерла его хозяйка, он оставался несколько лет в этом доме совсем один. Для эльфов это... не очень хорошо, Гарри. Но он тебе не навредит и если тебе что-то не понравится, ты можешь прямо ему приказать этого не делать. Он обязан слушаться твоих прямых приказов, — пояснил Сириус. Гарри понятливо кивнул. А потом они начали обсуждать планы на лето. Оказалось, что отпуск у крёстного до первого августа, поэтому до десятого июля они пробудут в Лондоне, а потом полетят во Францию, на море, где Гарри ждёт сюрприз! Они закончат отдых в Диснейленде, где, по планам крёстного, отметят День Рождения Гарри. А что делать с августом — потом решат! Конечно, Сириусу очень не нравилось, что Гарри будет оставаться в доме совсем один, так как, к сожалению, у Тонксов тоже в это время большая загруженность — уборка урожая на фермах, а у Нимфадоры как раз будут экзамены в Академии Аврората. Но это всё потом — придумают и решат! Гарри с энтузиазмом согласился с планами — побывать опять на море, а потом в Диснейленде! Он уже подрос, и надеялся, что теперь сможет покататься на всех аттракционах, без исключений! Крёстный с улыбкой согласился, что это вполне вероятно. А потом сказал, что ему сейчас надо будет отлучиться по делам на пару часов, а Гарри может пока осмотреться в доме и рассказал куда соваться не нужно, впрочем заметив, что Кричер за Гарри проследит.***
На первом этаже дома почти ничего не было. Ну, ничего интересного и доступного. Входная дверь с одной стороны длинного коридора и лестничная площадка с другой стороны. Были ещё две двери, занавешенные портьерами, но они были закрыты, и видимо относились к тем комнатам, в которых крёстный ещё не успел навести порядок и всё проверить. Пустые рамы портретов, обитатели которых куда-то ушли — тоже интереса не вызвали. Кухню Гарри уже видел, а в подвалы дома крёстный спускаться самостоятельно не разрешил, и Гарри поднялся по лестнице на второй этаж, который занимала большая гостиная (она начиналась сразу за лестницей) именно тут они вчера отмечали новоселье и успешно законченный Гарри учебный год. Гостиная была... несколько мрачновата, как на вкус Гарри. Вчера вечером, наверное из-за множества светильников — трёх больших люстр на потолке, каждая на шесть ярких шаров-ламп, и настенных бра, в которых было по три свечи — эта комната казалась куда веселее. Сейчас же, освещённое только приглушенным светом из окон, занавешенных тяжёлыми бархатными шторами, продолговатое помещение с высокими потолками, производило более торжественное впечатление. Размеры и так большой гостиной зрительно увеличивали два огромных зеркала, расположенные в противоположных концах комнаты над каминами. Стены были оформлены в тёмных, серо-зелёных тонах, которые в данный момент выглядели скорее блекло-коричневыми, а пол был застлан толстым, мягким ковром. Сегодня из комнаты исчез длинный стол, за которым они вчера сидели, и мебель была представлена застеклёнными шкафчиками по обе стороны от дальнего камина, диванами, креслами, ещё одним шкафом, письменным столом и старым роялем, с потемневшей от времени полировкой. По вчерашним разговорам Гарри понял, что всё здесь восстанавливали при помощи Репаро, а заодно и почистили от некоторых... не очень приятных тёмных артефактов. Видимо, на самом деле, их было больше, чем несколько, так как полочки за застеклёнными дверцами шкафов были большей частью пусты. Подёргав запертые ящики письменного стола, Гарри ещё пару раз обошёл комнату, подолгу разглядывая выставленные там безделушки, и пытаясь понять: кому они раньше принадлежали и насколько могут быть интересны... Потом немного понажимал на клавиши рояля, прислушиваясь как затихают издаваемые им звуки в глубине дома... Пройдясь по гостиной ещё раз, Гарри решил вернуться в свою комнату, а знакомство с домом продолжить на следующий день — чтобы было интереснее! Каникулы-то длинные. Но поднявшись на площадку, нерешительно остановился перед дверью комнаты крёстного, на которой висела табличка с именем: "Сириус". Конечно, спальня — это личное, и он уже сегодня осмотрел кухню и гостиную, но... Он вспомнил слова крёстного: "Это твой дом, Гарри", и решительно толкнул дверь. Комната была просторной и красивой. Большая кровать с резной деревянной спинкой в изголовье, высокое окно, задёрнутое длинными бархатными шторами, древняя, вычурная люстра со свечами. На стенах висели разные картины, только не волшебные портреты, а пейзажи и натюрморты. Сириус рассказывал, как ещё подростком, во время учёбы, он понаклеил здесь такое количество плакатов и картинок, что они почти полностью закрыли серебристо-серый шёлк, которым были обтянуты стены. Гарри вспомнил, как крёстный со смехом рассказывал, что его родители так и не сумели снять заклятие Вечного приклеивания, державшее всё это на стенах, поскольку одобрить декоративные вкусы своего сына они определённо не могли. Похоже, крёстный во времена учёбы из кожи вон лез, чтобы досадить своим родителям... На стенах было несколько больших, потускневших от времени, красных с золотом знамён Гриффиндора, видимо предназначенных для подчеркивания безразличия Сириуса к семейным традициям. А ещё было много фотографий и постеров разных моделей мотоциклов и несколько плакатов, изображавших девушек в купальниках. Ясно было, что фото и постеры с мотоциклами — старые, ещё времён учебы, поскольку краски сильно поблекли. А вот плакаты с девушками — явно новые. Все эти обычные изображения составляли разительный контраст единственной висящей на стене большой колдографии — изображению четырёх учеников Хогвартса, стоя перед камерой, они держались за руки и смеялись. Гарри с восторгом узнал на ней отца — его нерасчёсанные, тёмные волосы стояли, как и у Гарри, торчком. Рядом с ним возвышался небрежно-расслабленный Сириус, его чуть надменное лицо было полно юношеского веселья и задора. Справа от Сириуса стоял едва достававший ему до плеча Питер Петтигрю, полноватый, со слезящимися глазами, разрумянившийся, и радостно поглядывающий на своих друзей: самую классную и знаменитую из школьных компаний, обожаемых всеми весельчаков-шутников, Джеймса и Сириуса. Слева от отца стоял Римиус Люпин, ещё один друг из их компании... А на письменном столе стояли две колдографии в рамках: папа во фраке и мама в свадебном платье, махающие в объектив руками и счастливо улыбающиеся, а потом целующиеся; и небольшая колдография, в которой маленький мальчик, на игрушечной метле, вылетал с одного края, задорно смеясь, и исчезал в другом, а за ним бежали чьи-то ноги... — Эту колдографию сделала твоя мама, Гарри, — раздался от дверей голос крёстного. — Я на твой день рождения подарил тебе эту игрушечную метлу, и она похвасталась, как быстро ты её освоил. В своём последнем письме, — глухо сказал он. — Если хочешь... я потом отдам тебе её письмо и этот снимок... — Не надо, крёстный! — воскликнул Гарри. — Мама ведь тебе писала... В смысле, я бы, конечно, хотел его прочитать... Если можно... Но... Пусть останется у тебя. Так... правильно. — Спасибо, малыш. — А мы можем... — Гарри замолчал, а потом собравшись с духом, попросил: — Проведать их? Маму и папу? — добавил он тихо. — Конечно же, Гарри, — Сириус подошёл к нему, присел на корточки, и приобняв, сказал: — Завтра, Гарри. Завтра мы их проведаем. А сегодня — я предлагаю немного погулять по Лондону. Ты как, не против? — Гарри в ответ согласно кивнул, и крёстный продолжил: — Для начала, мы можем пройтись от площади Гриммо...***
На следующий день, прямо с утра, позавтракав, Гарри и Сириус вышли через заднюю дверь, ведущую с кухни в маленький, запущенный и заросший дворик. Гарри внимательно осмотрелся, а Сириус лишь кивнул. — Да, здесь тоже надо будет руку приложить, — и достал из кармана кусок резинового шланга. — Это, Гарри, порт-ключ, который перенесёт нас в нужное место. В качестве порт-ключа можно использовать любой предмет, и достаточно просто представить куда тебе нужно попасть, и наложить на предмет заклинание "Портус". Обычно порт-ключи нужно заказывать в Портальном управлении Отдела магического транспорта Министерства Магии, а их самостоятельное создание является преступлением... — Сириус подмигнул ошеломлённому Гарри. — Но! Некоторые семьи имеют привилегию создавать порталы самостоятельно, для собственного использования. Разумеется Блэки и Поттеры в их числе! — Гордо заявил крёстный. — Ну что, готов? Гарри кивнул, и Сириус протянул ему шланг. — Тебе нужно всего лишь коснуться его. Достаточно одним пальцем, Сохатик. Гарри собрался с духом, прикоснулся пальцем к шлангу, а Сириус воскликнул: — Мародёры, вперёд! И тут Гарри словно рвануло крюком за живот, ноги оторвались от земли, справа от него был улыбающийся крёстный, и их куда-то уносит вой ветра, коловращение красок, указательный палец прилип к шлангу, как иголка к магниту… Ноги вдруг врезались в землю, Гарри от удара пошатнулся, но тут же был подхвачен сильно взъерошенным от ветра Сириусом, который стоял и улыбался. — Забыл предупредить тебя Гарри, — крёстный смущённо улыбнулся. — Лучше задержать дыхание и чуть согнуть ноги в коленях, тогда при касании земли не такой жёсткий удар. Гарри понятливо кивнул, и осмотрелся — они находились в каком-то тупиковом переулке, с трёх сторон окружённые глухими высокими заборами. — А где это мы? — Поинтересовался он. — Годрикова Лощина, — ответил Сириус. — Здесь жили твои родители, Гарри. — Пойдём. Хотя подожди. Крёстный достал палочку, взмахнул вначале на Гарри, что-то пробормотав, и его как-будто обдало ветерком, а потом и на себя. — Это особые чары гламура, Гарри, — пояснил он. — Мы с тобой друг друга видим, какие мы есть, а для остальных, — Сириус ухмыльнулся. — Ты теперь голубоглазый блондин. Ну а я... Шатен с бородой, вроде бы, должен быть, — подмигнул он. Из переулка они вышли на узенькую улочку, по сторонам которой, за заборами виднелись домики, и они направились вдоль этой улицы. — Годрикова Лощина, это очень старое поселение, Гарри, — рассказывал Сириус пока они шли. — Оно основано настолько давно, что уже толком и не помнит никто. Здесь родился Годрик Гриффиндор, здесь жили и живут много старых магических семей — Абботы, к примеру, Макмилланы... Здесь находится и дом Дамблдора. У Поттеров издавна здесь был небольшой летний домик, в котором и поселились Джеймс и Лили, в смысле — твои мама и папа, после свадьбы. Ваш дом по соседству с домом Батильды Бэгшот, той самой, что написала "Историю магии". В отличии от многих других поселений, в Годриковой Лощине живут все — и маги, и сквибы, и обычные люди. Так было ещё до принятия Статута, так и осталось. Все про всех всё знают, но помалкивают, — Сириус подмигнул. Вдруг улочка, по которой они шли, свернула влево, и перед ними открылась уютная деревенская площадь, в центре которой высился обелиск. По периметру площади виднелись несколько магазинчиков, почта и паб, на дальней стороне площади драгоценными каменьями на солнце сверкали цветные витражи в окнах небольшой церкви. Через площадь во всех направлениях неспешно передвигались жители деревни. — В этой церкви, Гарри, они венчались, — глухо сказал Сириус, и взяв его за руку, добавил: — Пойдём. Только не удивляйся сильно. Они направились к обелиску, и у Гарри отвисла челюсть. Стоило им приблизиться, как он преобразился. На месте высокой стеллы со множеством имён, перед ними возникла скульптура. Трое людей: взлохмаченный мужчина в очках, женщина с длинными волосами и младенец у неё на руках. Гарри подошёл вплотную, вглядываясь в лица родителей. Он и представить себе не мог, что его родителям и ему поставлен памятник! Он вспомнил слова Хагрида, которые тот сказал при первой встрече: "Они не абы кто были, а люди известные. И ты знаменитость!"... Так странно было видеть самого себя в виде каменного изваяния. Счастливый, весёлый малыш... — Пойдём, Гарри, — тихонько сказал крёстный, и повёл его к церкви. Переходя через дорогу, Гарри оглянулся через плечо: статуи опять превратились в обелиск. За церковью, за оградкой, сквозь заросли сирени, жимолости и остролиста, виднелось кладбище — надгробные камни, кресты... На кладбище вела узенькая калитка. Сириус тихонько отворил её, и они протиснулись внутрь. За церковью тянулись ряды надгробий. Гарри посмотрел на ближайшую могилу. — Смотри, здесь какой-то Аббот, — сказал он Сириусу. — У нас девочка учится, Ханна Аббот. Может это её родственник? — Скорее всего, да, — кивнул крёстный. Они пошли дальше по каменной дорожке среди могил. Гарри, для того чтобы рассмотреть надписи на старых надгробиях, то и дело сходил с неё в заросли травы — ему на глаза попадались знакомые по Хогвартсу фамилии вроде Аббот. Иногда рядом оказывались несколько поколений одной и той же семьи — судя по датам, можно было предположить, что тот или иной род прервался или переехал из Годриковой Впадины. Внезапно он остановился. На тёмном гранитном надгробном камне, в пятнах лишайника, была надпись: "Кендра Дамблдор", потом даты рождения и смерти, а чуть пониже "и её дочь Ариана". Ещё на камне было выбито изречение из Библии: "Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше". — Это... Гарри недоуменно оглянулся на Сириуса, и тот кивнул: — Да, Гарри, здесь похоронены мать и сестра директора Хогвартса. Их дом по прежнему стоит недалеко от дома Поттеров. Они пошли дальше, и буквально сразу крёстный указал на ещё одно надгробье. Могила была очень старая, запущенная, Гарри, даже подойдя очень близко, с трудом разобрал имя: Игнотус Певерелл, а чуть ниже имени был выбит очень странный символ: треугольник, со вписанным в него кругом, разделённым пополам вертикальной чертой. — Это Гарри, один из твоих очень-очень дальних предков! — Пояснил Сириус, и они прошли дальше... Могила родителей оказалась всего через два ряда от Кендры и Арианы Дамблдор. Надгробие было из белого мрамора, оно словно сияло в солнечном свете, позволяя чётко увидеть надпись, выбитую в камне: Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года — 31 октября 1981 года. Лили Поттер. 30 января 1960 года — 31 октября 1981 года. Последний же враг истребится — смерть. Гарри прочитал это медленно, стараясь прочувствовать каждую буковку... Потом оглянулся на Сириуса. Тот стоял, наклонив голову, а потом, взглянув на могильный камень, вдруг глухо сказал: — Здравствуй Лил... Привет Джейми... Вот, это ваш сын, — Сириус протянул руку, и прижал Гарри к себе. А потом вдруг запрокинул голову, и посмотрел на небо. — Простите меня, ребята. Я подвёл вас... Но, но я всё сделаю, Джейми, Лил... А затем крёстный взмахнул волшебной палочкой, и у него в руке появился венок красных роз. Он протянул его Гарри и кивнул на надгробье. Гарри сделал пару шагов вперёд и пристроил ярко-красный венок у подножья беломраморной плиты, потом отступил назад, и пожалуй только в этот момент осознал, что бренные останки его родителей лежат здесь, под землёй и камнем, ничего уже не ведающие, и ко всему равнодушные. У него вдруг полились слёзы, он не успел их удержать: горячие, обжигающие, они текли без остановки и капали на рубашку. Гарри вначале смутился, а потом, глянув искоса на крёстного, глаза которого тоже подозрительно блестели, решил — пусть текут, что толку притворяться? Гарри стиснул губы, чтобы не начать всхлипывать, уставившись на белоснежный мрамор, скрывающий место последнего упокоения Лили и Джеймса Поттеров, мамы и папы... Крёстный опять прижал его к себе, и Гарри стало немного уютнее и он начал успокаиваться. А потом, вдруг, Сириус обратился к могильному камню. — Спасибо, Лил! Спасибо, что не дала пропасть! Ты всегда была самая умная и настойчивая из нас! Я никогда не говорил, но клянусь Мерлином, я иногда завидовал Джейми, что ты выбрала его. Я всё помню, Лил! Всё, что ты мне говорила... И клянусь, Лил — сделаю всё... Выйдя из калитки, они опять пересекли площадь, и направились по узенькой улочке, которая вела к окраине деревни, в противоположную сторону от места, куда они прибыли. Уже было видно, где кончаются дома и дорога выходит на открытую местность. Гарри шёл задумавшись, и теперь практически не рассматривал окружающие его дома. В самом конце улицы они остановились. — Это вот... ваш дом, Сохатик, — глухо произнёс Сириус. Живая изгородь, когда-то наверняка ухоженная, успела здорово разрастись за одиннадцать лет, прошедших с той самой ночи, когда... Среди высокой, по пояс, травы стоял довольно большой, больше чем дом Дурслей, двухэтажный дом. Большая часть коттеджа устояла, хоть и была сплошь оплетена плющом, но правую часть верхнего этажа снесло начисто. — Там была твоя комната, Гарри, — указал рукой на обрушившуюся часть Сириус. Они стояли у калитки и смотрели, запрокинув головы, на разрушенный дом, который когда-то, наверное, не отличался от соседних коттеджей. Гарри протянул руку и прикоснулся к уже ржавой, припылённой калитке — не для того, чтобы открыть, а... Наверное, просто, чтобы коснуться хоть части этого дома, дома, который когда-то был его, где он жил с мамой и папой. — Гарри, смотри! — крёстный указал ему вверх. Должно быть, прикосновение Гарри привело в действие чары. Над калиткой возникла вывеска, поднявшись из зарослей крапивы и сорной травы, словно странный быстрорастущий цветок. Золотые буквы на массивной, солидной, деревянной доске гласили: Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттер. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью. Вокруг аккуратно выведенных строчек доска была сплошь исписана. Здесь приложило руку множество волшебников и волшебниц, приходивших почтить место, где избежал смерти Мальчик, Который Выжил. Кто-то просто расписался вечными чернилами, кто-то вырезал в деревянной доске свои инициалы, многие оставили целые послания, содержание которых было примерно одно и тоже: "Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни был!". — А почему дом не починили? — поинтересовался Гарри. — Некому было, — ответил Сириус. — Ты был маленьким, а я... — крёстный виновато улыбнулся. — Если ты захочешь, то позже, можно будет им заняться, хорошо? Хотя, может так получится, что перестроить будет проще чем отремонтировать... Внутрь они не пошли. Во-первых, тогда бы пришлось снимать маскировку, а во-вторых — Сириус сказал, что он там уже был, внутри ничего интересного нет, а всё что было важного — он забрал и спрятал, и когда у Гарри будет время и настроение, то он сможет заняться сортировкой вещей... Они вышли на окраину, крёстный опять достал кусок шланга из кармана, и через несколько секунд они стояли во внутреннем дворике Блэк-Хауз. Настроение у Гарри было какое-то грустное, он вяло поковырялся в тарелке за обедом, не смотря на причитания Кричера, но аппетита — не было совершенно. Крёстный тоже был печально-задумчив, с грустью посматривая на него. После обеда Гарри сбежал к себе в комнату, где, завалившись на кровать с колдографией мамы и папы, долго смотрел как они кружатся в танце под падающими листьями. Потом вспомнил, как они выглядели в Зеркале "Еиналеж", и вообще — слёзы навернулись на глаза, ещё и голова начала опять болеть. Так он и заснул, с колдографией в руках. Сказать, что утром настроение у него сильно улучшилось — было нельзя. Всю ночь Гарри снились какие-то странные сны, отрывочные, непонятные, смазанные образы, которые он даже не мог толком вспомнить, но вот ощущение грусти и разочарования — осталось. На завтраке Гарри снова лениво ковырялся в овсянке, то и дело тяжело вздыхая, вяло реагируя на попытки крёстного его растормошить... Поняв, что обычные способы не помогут, Сириус, дождавшись завершения завтрака, обратился к Гарри: — Гарри, поднимись в комнату, возьми свои волшебные палочки, обе, — многозначительно подчеркнул крёстный, — и бегом назад. Я тебя жду. — А зачем? — Гарри немного удивился. — Увидишь, — подмигнул Сириус и поторопил: — Давай быстрее. Сбегать в комнату, вытащить из ящика палочки, и так же бегом, перепрыгивая по три ступеньки за раз, времени много не заняло, Гарри даже запыхаться не успел, вылетев на нижнюю площадку, где его уже поджидал крёстный. Сириус улыбнулся и повернувшись, коснулся своей палочкой центральной двери, которая со скрипом открылась. За ней оказался узкий каменный коридор с низким потолком, освещённый редкими, едва горящими факелами в настенных держателях. — Не волнуйся, — улыбнулся крёстный, и взяв Гарри за руку, повёл за собой. Они прошли с десяток шагов, потом повернули, спустились по небольшой каменной лестнице со сводчатым потолком, ещё через несколько шагов опять повернули и упёрлись в довольно массивную дверь, оббитую полосами металла. От прикосновения палочкой дверь распахнулась и перед Гарри оказалось высокое, просторное помещение, даже гораздо большее, чем гостиная дома. Окон не было, очевидно, этот зал находился под землёй, но был отлично освещён, правда непонятно как — создавалось впечатление, что ровный белый свет просто равномерно падал с потолка. На полу и стенах были начертаны какие-то непонятные символы, и по стенам было развешано холодное оружие — несколько щитов, различные двуручные и полуторные мечи, алебарды, копья и протазаны, какие-то устрашающего вида сабли, шпаги, рапиры, кортики и кинжалы... Была даже пара то ли топоров, то ли секир! Глаза разбегались! — Это Дуэльный зал, Гарри, — крёстный обвёл помещение рукой, и легонько подтолкнул в спину. — Здесь можно проводить дуэли, тренироваться ну и просто отрабатывать всякие заклинания. Давай попробуем? — Что? — Гарри не понял. — Бери палочку, и показывай что ты выучил за год, — ухмыльнулся Сириус. — Но нам запрещено колдовать на каникулах! — Ну, формально, — Сириус смущённо пожал плечами, — да, запрещено. Но здесь, и в моём присутствии, если нужно, то можно, — и подмигнул, — давай, не стесняйся. А потом я тебе расскажу, почему так. Гарри пожал плечами, и взяв палочку из остролиста, показал те заклинания, которые изучил на уроках Чар и Трансфигурации, а потом ещё и те, что выучил дополнительно. Крёстный покивал, и сказал повторить те же заклинания своей первой палочкой. С ней, по началу, было сложнее колдовать — несмотря на приятное ощущение узнавания и тепла, растёкшегося от палочки по руке, создавалось впечатление, словно что-то препятствует, и Гарри был уверен, что на заклинания тратится больше сил. Он даже почувствовал несильную, но ощутимую усталость. Но потом, когда он упрямо, по третьему кругу, прогонял все заклинания, которые выучил за год на уроках Чар, Трансфигурации и самостоятельных занятий, постепенно, с каждым разом колдовать становилось легче и легче, а потом и вовсе — точно так же, как из остролиста! Даже легче и... приятнее, если можно так сказать. Сириус, понаблюдав ещё минут пять, остановил его: — На сегодня достаточно, Гарри. Продолжим завтра. Если ты, конечно, не против, — ухмыльнулся крёстный. — Я?! — Гарри аж подпрыгнул, но замялся, а потом напомнил: — Но, Сириус, нам же не разрешили колдовать на каникулах. Даже предупреждения от Министерства раздали перед отъездом из школы... — Ну, — крёстный почесал нос, — да, есть такое дело... Помню, нам тоже такие бумажки выдавали. Вообще, конечно, это запрещено. За этим следят специальные чары, даже целый отдел в министерство имеется, и могут наказать в случае нарушения. — Наказать? — уточнил Гарри. — В смысле — штраф? Или... — он подумал, что может даже арестуют? Как полиция хулиганов? — Нет! — замахал руками крёстный. — Что ты! Предупреждение вышлют и всё. Но, конечно, злоупотреблять не стоит... Но тут есть две тонкости, Гарри. Во-первых — рядом со взрослыми магами эти чары не работают и установить колдовал ли ты, можно будет только проверив твою палочку на последние использованные заклинания. А во-вторых, Гарри, в таких старых домах, как наш — они вообще, скорее всего, не работают, так как здесь стоит такая древняя защита, которую накладывали и совершенствовали многими поколениями, что... Куда там этому новоделу! В общем, не переживай. Пока ты рядом со мной, тётей Медой, дядей Тедом, или Нимфадорой — можешь пробовать колдовать. Только делай это своей первой палочкой. — Для того, чтобы не смогли узнать, если её проверят? — Точно, — улыбнулся Сириус. — Но есть ещё одна очень важная причина, Гарри. Понимаешь, палочка — это не просто кусок дерева. Она... Не то чтобы обладает своей волей, но... Ты же помнишь, что мы тебе палочку подбирали? — Да, — кивнул Гарри. — А мистер Олливандер сказал, что палочка выбирает волшебника сама, и что для каждого волшебника должна быть своя, особенная палочка. — Ну, — крёстный поморщился, — не так всё однозначно, как любит рассказывать Гарик, но в целом, да — волшебную палочку нужно подбирать под себя. Может так получиться, что какая-то в твоих руках работать не будет вообще, а какие-то очень плохо, другие — немного лучше... Но есть ещё один нюанс — палочка и волшебник со временем подстраиваются друг под друга. Чем больше ты колдуешь своей палочкой, тем легче это делать. Палочку из остролиста ты используешь в Хогвартсе на протяжении десяти месяцев, и тут всё хорошо, а палочкой из красного дерева ты это время не пользовался... — Да! — Гарри не смог удержаться от восклицания. — Она вначале как будто немного сопротивлялась, а потом стало легче! — Вот, — кивнул Сириус, — прошло время, и ты немного изменился — подрос, из-за тренировок ещё сильнее окреп, но точно так же изменилась и твоя магия. Из-за того, что эта палочка тебе подходит идеально — вы подстроились друг к другу очень быстро, и не понадобилось тратить на это несколько дней, а то, возможно, и гораздо больше времени. — Так может, мне тогда стоит взять её с собой в Хогвартс? Чтобы не было таких перерывов? — Ну-у-у, это не то, чтобы запрещено, но так не принято, и если заметят, то могут быть вопросы... — А я на уроках и домашние задания буду отрабатывать палочкой из остролиста, а потом, когда никто не видит, буду повторять всё палочкой из красного дерева, — быстро нашёл выход из положения Гарри. — Если так, — ухмыльнулся Сириус и потрепал его волосы. — Только ещё одно, Гарри: о том, что ты летом тренировался в заклинаниях — никому говорить не нужно. Так поступают многие, да что там — практически все, но об этом не говорят. — Но почему так? — Гарри был удивлён. — Понимаешь, с одной стороны, это нарушение закона, и глупо было бы сообщать всем о том, что ты его нарушаешь, так же? — Гарри кивнул, и Сириус принялся объяснять дальше: — А с другой... У кого-то что-то не получалось в школе, и за лето это можно нагнать. Потом, есть много разных заклинаний, которых в школе не учат, а в жизни они очень пригодятся. Есть заклинания семейные, которых вообще, кроме членов семьи никто не знает. И что — откладывать это всё на потом, когда школу закончишь? Разумеется, никто так не делает. Не забывай, когда ты пойдёшь на седьмой курс, ты уже будешь совершеннолетним. А значит — будешь обладать всеми правами и обязанностями. И это не только приятные права, вроде возможности свободно колдовать, аппарировать и так далее. Есть и некоторые неприятные моменты — например, тебя могут вызвать на дуэль до смерти. Это, конечно, крайне редко, но согласись, что в таком случае, было бы очень неплохо знать и уметь больше школьной программы. Понимаешь? Поэтому и выкручиваются так. — М-м-м, — Гарри задумался, а потом решился: — Крёстный, а ты можешь научить меня как правильно сражаться на дуэли и побеждать? — Вау! — ухмыльнулся Сириус. — Ты что, уже успел поучаствовать в дуэли? — Нет, что ты! — замотал головой Гарри. Ну не рассказывать же крёстному, что он попался в ловушку Малфоя, как идиот? И потом — дуэли-то не было, а значит Гарри не обманывал! — Просто Рон и Невилл рассказывали, что это важно, и если получу вызов, то отказаться нельзя и проигрывать плохо. Ну я и подумал — мало ли... — Хорошо, — улыбнулся Сириус, — займёмся и этим. Надо бы вначале найти Дуэльный кодекс, чтобы ты прочёл... После обеда крёстный показал Гарри библиотеку. Конечно, она была значительно меньше Библиотеки Хогвартса, но зато половина этой библиотеки, которая в доме, была самой настоящей Запретной секцией! А половина оставшейся половины — Запретной секцией Запретной секции! Сириус подробно объяснил и кое-что даже показал, что может быть, если Гарри к этим книгам полезет самостоятельно. Те книги, которые ему сейчас читать можно, крёстный разместил в трёх шкафах, стоящих у двери, а остальные — пока ещё рано, нужно подрасти и подучиться. Да и вообще — очень настойчиво просил самостоятельно сюда не заходить. Поскольку в памяти Гарри ещё были свежи воспоминания о том, как он полез в Запретную секцию, то просьба крёстного не показалась ему неразумной. — Да-а-а, — протянул Гарри, осматривая помещение. — Гермиона бы очень расстроилась. Такие сокровища и недоступны... — Гермиона? — заинтересовался Сириус. — Гермиона Грейнджер, — пояснил Гарри. — Мы познакомились в Хогвартс-Экспрессе, а потом вместе попали на Гриффиндор. Она очень любит читать и учиться. И считает, что это самое важное в жизни. Нет, я понимаю, что учёба очень важна, но не до такой же степени! И она сердится, когда мы с Роном... ну, бродим по Замку, вместо того, чтобы сделать задания наперёд или посидеть почитать в Библиотеке. А ещё — не любит мётлы, и считает квиддич глупым развлечением... Пока Гарри рассказывал как Гермиона всю весну не давала пойти полетать и вместо этого заставляла готовиться к экзаменам, Сириус почему-то ухмылялся...***
Занятия магией под руководством крёстного и тёти Меды были очень познавательными. Правда, оказалось не всё так просто. Сириус сказал вначале выучить Дуэльный кодекс, чтобы знать что к чему и понимать правила, и хоть Гарри хотелось побыстрее приступить к изучению заклинаний, пришлось читать, так как крёстный, и особенно тётя Меда, были неумолимы. Нельзя сказать, что это было совсем уж зря — к примеру, Гарри узнал, что в ссоре с Малфоем конкретно сглупил, повёвшись на слова Рона, так как формального вызова на дуэль со стороны Малфоя и приятия вызова со стороны Гарри не прозвучало, что видимо и позволило слизеринцу сдать его завхозу. Но если бы всё было сделано по правилам — такой возможности у белобрысого бы не оказалось! Гарри немного разозлился на себя, что перед школой он не захотел читать наставление по этикету, так как вопрос с вызовом на дуэль освещался и там... Настроение улучшилось, когда они с крёстным выяснили, что хоть заклинание щита для Гарри пока слишком трудное, чары разоружающие противника — "Экспеллиармус" — у него начали получаться очень быстро, и весьма хорошо. Сириус даже похвалил, сказав, что у Гарри явный талант. А тётя Меда, когда бывала в гостях, показывала Гарри всевозможные бытовые чары, говоря, что их знание ему не помешают, так как даже очищающие лучше применять разные в каждом конкретном случае. И рассказывала про медицинские заклинания — конечно, в общих чертах, чтобы знал, так как изучать такое ему ещё рано, но для общего развития нужно! Хотя заклинание "Эпискей", которым можно вылечить царапину или остановить кровь, Гарри всё-таки смог освоить... Тётя Меда тоже нашла вескую причину заставить Гарри читать учебную литературу. Летом! На каникулах! Гарри представлял как бы возмущался Рон, если бы об этом узнал! Посмотрев, как Гарри выполняет заклинания, которые самостоятельно изучил в школе и которыми решил похвастаться, тётя нахмурилась и сделала замечание, что он не чётко очерчивает зону действия своего колдовства и совершенно не дозирует силу, которую в него вкладывает, из-за чего иногда возникают проблемы с результатом (особенно в заклинаниях Трансфигурации), но чаще сил вкладывается избыточно много, в результате чего Гарри быстро устаёт. После, она удивилась, как так получилось, что профессор Флитвик не объяснил эти очень важные умения, которые являются самой основой успешного колдовства? Ведь полагаться просто на голую силу и ею компенсировать неумение — весьма неразумно! Гарри в ответ лишь скуксился — профессор, как он помнил, объяснял это не раз и Гермиона постоянно подсказывала и тыкала его в учебник "Теория магии"... Но это было так скучно и неинтересно, по сравнению с тем что его окружало в Хогвартсе, что всегда находились более важные и интересные дела — от изучения Замка до квиддичных тренировок! Пришлось садиться за учебник и учить то, что пропустил — благо, рядом были те, кто мог подсказать, разъяснить, и показать на практике как это делается. Конечно, тренировать точность заклинания и дозировку сил Гарри было гораздо интереснее на "Ступефае", но вначале пришлось довольно долго отрабатывать эти навыки на "Люмосе", пока у него не начало получаться регулировать свечение по своему желанию: от слабенького светлячка, который был слабее огонька свечи, до чего-то очень похожего на довольно мощный фонарь, который лучом мог создать пятно света площадью в несколько футов на стене, находящейся на расстоянии нескольких ярдов от него. И только после этого крёстный показал как использовать "Ступефай" так, что можно либо оглушить противника полностью, либо, к примеру, просто выбить ему руку так, что она онемеет и выронит палочку. Точнее, Сириус с Нимфадорой и раньше это демонстрировали, просто Гарри не мог понять как такое возможно, пока не разобрался с основами. А он ещё так гордился своими школьными успехами и хорошо сданными экзаменами! Гарри стало немного стыдно, и он твёрдо пообещал себе в следующем году с большим усердием налечь на уроки, чтобы родные могли гордиться его успехами. Оставалось только радоваться, что Нимфи и дядя Тед не нашли никаких изъянов в его школьных знаниях! С кузиной они обычно развлекались дуэлями, в которых Нимфадора категорически отвергала идею "специальных заклинаний для дуэлей", которые Гарри очень хотел узнать. Но Нимфи утверждала, что любое заклятие можно применить как боевое, при этом ссылаясь шёпотом на своего наставника в Академии, легендарного аврора Аластора "Грозного Глаза" Грюма. По её словам выходило, что этот выдающийся маг мог в бою использовать вообще всё что угодно — начиная от "Алохоморы", которой мог расстегнуть противнику штаны (драться путаясь в спущенных штанах точно неудобно, Гарри это прекрасно понимал и сам) и медицинского заклинания, предназначенного для иммобилизации травмированной конечности (понятное дело, что сражаться, прыгая на одной ноге, или вообще с руками "в гипсе" — либо сложно, либо попросту невозможно), до самых страшных и опасных заклятий, о которых и Нимфадора, и Сириус рассказывать отказались наотрез: мал ещё Гарри, чтобы о такой дряни узнавать. Ещё Нимфадора посоветовала не расстраиваться, что не получается заклинание щита. По её словам выходило, что лучше не надеяться на "Протего", а увернуться от заклятия противника, и вместо того, чтобы держать щит — нанести ответный удар. В общем — всё, как в фехтовании: можно парировать шпагу противника, а можно уклониться, и провести собственную атаку — аналогию Гарри уловил очень быстро... А дядя Тед, с которым они приводили в порядок дворик, показал несколько заклинаний, которые помогают при работе с растениями: прополки сорняков, взрыхления почвы, варианты "Диффиндо" для обрезки растений и для скашивания травы... Более серьёзные "гербологические чары" для Гарри были пока слишком сложны, да и не очень ему вся эта "ботаника" нравилась, а вот всякие зелья — одни для ускорения роста растений, другие для препятствования роста ненужных сорняков — оказались очень интересными! По началу, когда дядя Тед поручил им с Нимфи сварить несколько зелий, которые понадобились, чтобы поскорее привести дворик в порядок, Гарри расстроился — хоть он и получил за экзамен по Зельеварению "Выше ожидаемого" (чему немало удивился), но прекрасно помнил, как профессор Снейп называл его криворукой бездарью. Однако, оказалось, всё не так страшно: кузина его навыки работы с котлом и ингредиентами похвалила, зелья у них получились, по словам дяди Теда, очень даже на уровне, а когда Гарри поделился своими сомнениями с Нимфадорой, та потрепала его по волосам, и сказала чтобы он не брал это в голову — профессор Снейп со всеми такой, кроме своих любимых "слизеринцев", она сама удивляется, как смогла вытерпеть семь лет обучения у него, так что нет смысла особо переживать.***
— Сегодня мы совершим с тобой путешествие через камин, — весело заявил крёстный, когда они, позавтракав, встретились в гостиной, после того как он зачем-то отправил Гарри переодеться. — Через камин? — Гарри удивился. — Угум, — кивнул головой Сириус. — Довольно быстрый способ перемещения, и зная каминный адрес, можно легко попасть во многие публичные места или к кому-нибудь в гости. Многие камины у волшебников подключены к "Дымолётной сети", и таким образом можно не выходя на улицу быстро путешествовать. Быстро, хотя и немного грязно, — улыбнулся он. Гарри кивнул, мол понял. Хотя это было просто удивительно — путешествовать через камин! А крёстный тем временем продолжал: — Для путешествия камином нужно взять щепотку "Дымолётного порошка", — он показал Гарри горшочек, который держал в руках, — бросить порошок в камин, вступить в зелёное пламя, чётко и громко сказать адрес, куда ты хочешь попасть... Хотя, стоп! Вначале нам с тобой следует немного замаскироваться. Мы же не хотим, чтобы на нас с тобой все таращились, верно? Гарри опять кивнул, полностью соглашаясь с мнением крёстного, тот взмахнул палочкой, Гарри обдало ветерком, а Сириус продолжил показывать как пользоваться таким странным способом перемещения. Поставив горшочек на столик у камина и взяв из него щепотку порошка, Сириус бросил его в огонь. Пламя вспыхнуло, загудело, изумрудно-зелёные языки взметнулись выше человеческого роста, но крёстный без страха вступил в огонь. — "Три метлы", — громко воскликнул он, зелёное пламя его подхватило... и он исчез! Гарри ошеломлённо смотрел на место где только что стоял Сириус, а теперь опять были только еле-еле тлеющие угольки на каминной решётке, по которым бегали маленькие язычки обычного огня. А потом, в камине опять взметнулось столбом зелёное пламя, практически доверху, и из него в гостиную вышел Сириус! Он парой хлопков сбил с себя несколько хлопьев приставшей сажи, и подмигнул Гарри: — Вот как-то так. Гарри ещё раз выслушал от крёстного подробные инструкции, что и как делать, и главное — что не нужно ничего бояться, и Сириус опять взял щепотку порошка в руки: — Говорить надо чётко. И внимательно смотри, не перепутай каминные решетки, — напутствовал он Гарри напоследок. — Сейчас я опять перемещусь в "Три метлы", а ты следом за мной. Я тебя там встречу. Всё понятно, Сохатик? — Гарри кивнул, и крёстный опять исчез в столбе зелёного пламени. Гарри посмотрел на камин, потом на наблюдающего за ним Кричера, вздохнул, и нерешительно взял горсть Дымолётного порошка в ладошку... Потом собрался с духом — вступать в огонь было... страшно, что ни говори. Он зажмурился, швырнул порошок в камин, и сделал шаг: — Три метлы! — громко воскликнул Гарри и открыл глаза. Огненный вихрь завертел его волчком и понёс вверх. Свист пламени оглушительно бил по барабанным перепонкам. Гарри боялся опять зажмурить глаза: вдруг пролетит мимо нужной каминной решётки? От этого кружения зелёного вихря к горлу подступала тошнота. Ай! Что-то больно стукнуло по локтю, и Гарри ещё сильнее сжался, стараясь поджать локти и колени. Вихрь продолжал вращать его, струи, овевавшие щёки, становились всё холоднее. Мимо проносились расплывчатые пятна горящих каминов, сквозь которые виднелись чьи-то гостиные... Стал давать о себе знать и съеденный завтрак. Гарри зажмурился: Господи, когда же это кончится, — подумал он и в тот же миг ничком вывалился из камина на холодный пол какого-то помещения. И сразу же был подхвачен Сириусом, который довольно улыбался: — С первым каминным перемещением тебя, Сохатик! — поздравил он его. — Это надо отметить! Пойдём. Пока Гарри шёл за крёстным, он вертел головой. Судя по всему, они находились в какой-то таверне, или пабе вроде "Дырявого котла" — довольно просторном зале, явно двухэтажном, судя по деревянной лестнице с перилами, ведущей на балкон, который нависал над четвертью зала. Под этим балконом в одном конце помещения находилась барная стойка, а в противоположном, там, где был камин, входная дверь, с застеклённой верхней половиной. Сам зал был заставлен столами — под стенами длинными, на шесть-восемь посетителей, по центру зала небольшими — на двоих, максимум троих. Несмотря на то, что они с Сириусом были вдвоём, он повёл их за длинный стол, стоящий у окна. Впрочем, заведение было практически пустым, и они никому не создавали неудобств. — А где мы? — Гарри уселся на стул, и смог, наконец, задать вопрос. — Таверна "Три метлы", в Хогсмиде, — ответил крёстный. Не успели они расположиться за столом, как к ним подошла высокая, розовощёкая, светловолосая миловидная женщина в длинном платье и туфлях на высоком каблуке. — Что будете заказывать? — Чай с имбирём и две порции вишнёвого пирога, — ответил Сириус. — Вы у нас уже бывали? — поинтересовалась женщина. — Это было так давно, — мечтательно закрыл глаза Сириус. — Но вкус вашего вишнёвого пирога я помню до сих пор. Женщина записала в блокнот их заказ, и довольно улыбнувшись, ушла, а Гарри поинтересовался: — А кто это? — Мадам Розмерта, владелица этого заведения, — тихонько ответил Сириус. — Ох и любили мы тут в школьные годы зависать с твоим отцом. Впрочем, не только с твоим отцом, у нас же была большая компания. Да и ещё друзья были — Френк, Алиса... Кстати, ты же знаком с их сыном, Невиллом? — Да, мы с ним... — Гарри хотел сказать, что Невилл хотел их спасти от похода в запретный коридор, но вовремя сдержался, и ответил более общей фразой: — Познакомились в Хогвартс-Экспрессе, вместе попали на Гриффиндор, живём в одной спальне... И вместе готовились к экзаменам, — быстро закончил он. Сириус хмыкнул. — Помнишь, я тебе как-то рассказывал, что твоя мама и Алиса были очень дружны, и ещё в школе договорились, что будут крёстными матерями для детей друг друга? — Гарри кивнул, а Сириус продолжил: — Так вот, получилось, что Невилл не просто твой дальний родственник, а ещё и твой крёстный брат, но я практически не слышал от тебя рассказов о вашем общении. Ты часто упоминал Рона и, — он сделал многозначительную паузу при этом ухмыльнувшись, — Гермиону, но почти ни слова о Невилле. — Ну, он не играет в квиддич, или карты и шахматы, а с Роном мы часто так проводили время... Но мы с Невиллом делали вместе уроки... — отчего-то стал оправдываться Гарри. — Я ничего не имею против Рона, — успокаивающе сказал крёстный, — раз тебе нравится с ним общаться. Но постарайся не исключать из своего круга общения Невилла. Он хороший парень и... кроме бабушки у него никого нет, то есть — есть, но... Словом, я, разумеется, не могу указывать тебе с кем общаться, а с кем нет, просто попробуй сблизиться с Невиллом, я уверен, у вас куда больше общего, чем тебе кажется. Гарри покивал и в этот момент мадам Розмерта принесла их заказ. — Благодарю вас, — любезно ответил Сириус, обаятельно улыбнувшись хозяйке. Он разлил по чашкам ароматный чай и снова обратился к задумавшемуся Гарри. — Мы скоро поедем во Францию, ты уже приступал к домашним заданиям? А то Меда меня постоянно спрашивает... Или решил всё оставить на август? — Э-э-э, — смутился Гарри, — пока не было времени, — пробормотал он, насаживая на вилку пирог. — Согласись, малыш, лучше ехать в отпуск с лёгким сердцем и выполненными заданиями, — улыбнулся крёстный. — Хорошо, я сегодня же возьмусь за уроки! — торжественно пообещал Гарри, подумав про себя, что вот Гермиона наверняка уже всё сделала. Правда, немного утешала уверенность, что Рон точно ещё даже и не приступал. Интересно, а как у них проходит лето?***
Когда Гарри хотелось отвлечься от занятий и учебников, а дома никого не было и, соответственно, колдовать было нельзя, он продолжал исследования дома. Исследовать особо было нечего, так как часть комнат была закрыта, а часть пуста, в гостиной, на втором этаже, он уже всё видел, на кухне было неинтересно, в библиотеку заходить одному было нельзя... Одна комната на третьем этаже его очень заинтересовала — она была не очень большая, из мебели там были только пара потёртых диванов, зато всю стену занимал гобелен, который выглядел немыслимо старым. Он сильно выцвел, и местами был как-будто поеден молью, только какой-то очень крупной молью. Но золотая нить, которой он был вышит, блестела достаточно ярко, чтобы было видно ветвистое родословное дерево, берущее начало, насколько Гарри мог понять, в глубоком Средневековье. На самом верху гобелена крупными буквами было вышито: "БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭК", а чуть пониже девиз: "Toujours Pur". За разглядыванием гобелена Сириус и нашёл Гарри. — Это родовой гобелен моей семьи, Гарри, — вздохнул крёстный. — Вообще-то, довольно редкий и весьма ценный артефакт... Был, пока его кое-кто не испортил. — Но тебя здесь нет, — удивился Гарри, внимательно изучив нижнюю часть дерева, относящуюся к нашему времени. — Я вот где был, — Сириус показал на маленькое круглое обугленное отверстие в ткани, точно прожжённое сигаретой. — Моя дорогая мамаша меня отсюда выжгла, когда я сбежал из дому. — Зачем? — Да мордред её знает! — Сириус пожал плечами. — Типа выгнала меня из семьи, хотя это, — он кивнул на пропалину, — совершенно ничего не решает. Только испортила дорогую, старинную вещь. Этому гобелену семь веков или что-то около того. Вот здесь был портрет моего дяди Альфарда, который оставил мне по завещанию приличное состояние. Наверно, по этой причине его и убрали с гобелена. Вот здесь, — Сириус показал на очередную обгорелую дырочку, расположенную между двумя женскими именами Беллатриса и Нарцисса — была Андромеда... — Тётя Меда? — переспросил Гарри. — Ага, — кивнул крёстный. — Её моя мамочка выжгла за то, что она вышла замуж за Теда Тонкса, который магглорождённый, и поэтому... — Сириус изобразил прожжение ткани волшебной палочкой и злобно усмехнулся. — А сестры Андромеды тут есть, потому что они вышли замуж за кого полагается, за чистокровных, респектабельных волшебников. Гарри посмотрел на имена, вышитые справа от обугленного отверстия, оставшегося от Андромеды. Двойная линия золотого шитья соединяла Нарциссу Блэк с Люциусом Малфоем, а другая линия, вертикальная и одиночная, шла от их имен к имени Драко, и недовольно скривился. — Как тебе уже говорили, все чистокровные семьи в родстве между собой, — сказал Сириус, правильно истолковав его взгляд. — Если родители готовы разрешить сыну или дочери брак только с кем-то таким же чистокровным, выбор очень ограничен, да и то — так или иначе, а будет родня. Так что твой отец правильно сделал, что ухватился за твою маму и добился её. И Меда тоже не ошиблась, в отличии от её сестричек. Радует, что таких упёртых чистокровных почти не осталось в Британии. Гарри перевёл взгляд на имя Беллатриса Блэк, стоявшее левее. Двойная золотая линия соединяла его с именем Родольфус Лестрейндж. — Лестрейндж? — произнёс Гарри вслух задумчиво. — А у них нет детей? — Их посадили в Азкабан. Давно уже, — ответил Сириус. Гарри посмотрел на него с любопытством, и крёстный нехотя продолжил: — Беллатрису и её мужа Родольфуса посадили вместе с Рабастаном, братом Родольфуса... — Сириус тяжело вздохнул, потом решительно добавил: — За нападение на Френка и Алису Лонгботтомов... Родителей Невилла. Я тебе потом расскажу эту историю, Гарри. Она очень некрасивая, и мы все не любим её вспоминать. Сам понимаешь, Беллатриса — сестра Меды, и моя кузина, так что... — Сириус сконфуженно замолк. — Ты никогда не рассказывал мне, почему ты сбежал из дому, — поинтересовался Гарри, чтобы сменить тему. — В шестнадцать лет я решил что с меня хватит, — ответил Сириус. — И сбежал к твоему отцу, мы же не просто были друзья, а ещё и родственники. Твои дедушка и бабушка приняли меня как родного сына. Школьные каникулы я провёл у них, а когда мне стукнуло семнадцать, то обзавёлся собственным жильём. Так или иначе, с тех пор я сам о себе заботился. Но на воскресном обеде у мистера и миссис Поттер я всегда был желанным гостем. — Но... всё же почему ты... — Сбежал отсюда? От родителей, от семьи? — Сириус злобно усмехнулся. — Потому что я их всех люто ненавидел — родителей с их манией чистокровности, убеждённых, что быть Блэком — чуть ли не то же самое, что быть королевской крови... идиота братца, который по слабости характера им верил... Вот он, — Сириус ткнул пальцем в самый низ вышитого дерева, где значилось: Регулус Блэк, а рядом даты рождения и смерти. — Регулус был моложе меня, — вздохнул Сириус, — и он был гораздо лучшим сыном, о чём родители постоянно мне напоминали. — Но он умер, — констатировал очевидное Гарри. — Да, — подтвердил Сириус, — потому что слушал бредни моей мамочки, а сам был безмозглым идиотом... А когда начал что-то соображать, уже было поздно... Давай сегодня не будем о нём, хорошо? Вот Финеас Найджелус, мой прапрадедушка, самый непопулярный директор Хогвартса за все времена. Араминта Мелифлуа... двоюродная сестра моей матери. Она попыталась протащить через Министерство закон, разрешающий травлю людей, не являющихся волшебниками... А вот дорогая тетушка Элладора — с неё началась семейная традиция обезглавливать эльфов-домовиков, когда они становились слишком стары, чтобы носить чайные подносы... В общем, у меня была та ещё семейка, Гарри. Видишь девиз? — Сириус ткнул пальцем в золотое шитьё. — Да, — кивнул Гарри. — Он переводится с латыни как "Чистота крови навек", — крёстный скривился. — И мои тупые родственнички упёрлись именно в простейшее значение этих слов. Вот только забыли, что в те времена, когда девиз появился — ещё и слыхом не слыхивали ни о каких заморочках с чистокровностью. Всю эту чушь придумали относительно недавно. И забыли, что наш девиз появился во время одного Крестового похода... — И что? — заинтересовался Гарри. — А то, что тогда знать, ну и волшебники, разумеется, тоже — общались в основном на французском. А что значит этот девиз, если на французском? — Эмм, — замялся Гарри лихорадочно вспоминая слова... — "Всегда чисты"? — Точно! — похвалил его крёстный. — Но, мои упёртые родственнички, не все конечно, но родители, брат, и часть дядей-тётей, кузин — упёрлись как бараны в одно значение и неимоверно гордились этим... Как будто нашему роду больше нечем гордиться! — Сириус вздохнул, ещё раз взглянул на гобелен. — Ладно, пошли пообедаем, Гарри? За обедом Гарри задумался. — А почему дядя Тед и Нимфадора не отражаются на гобелене? — А Мерлин его знает, — Сириус аж задумался на несколько секунд. — Может потому, что Андромеду выжгли. А может потому, что гобелен повреждён... Я над этим не задумывался, Гарри. — А его, ну, в смысле гобелен, можно починить как-то? — заинтересовался Гарри. — Всё-таки ценная вещь. Фамильная. — Не интересовался я этим вопросом, — ответил крёстный. — Но если ты хочешь, то я обязательно узнаю.... На другой день Гарри, во время исследований, решился зайти в одну из спален на четвёртом этаже. Но как только он открыл дверь, как его буквально оглушил резкий женский голос: — Кричер, это ты? — Нет, — Гарри осмотрелся, и оторопело уставился на портрет в полный рост очень сердитой женщины в чёрном чепце и траурном платье. А так же заметил, что портрет прикреплён к куску стены, которая была явно не из этой комнаты, а вырублена где-то в другом месте, и просто прислонена к стенке. — Я Гарри Джеймс Поттер, мэм, крёстный сын... — Ты, мерзкий полукровка, отродье Поттера и магглы! Сперва Гарри оторопел, но тут же взял себя в руки: — Моя мама была волшебницей. Самой лучшей волшебницей! Она даже Волдеморта не испугалась! А кто вы такая? — спросил он невежливо. — Я? Ты зашёл в мой дом! И спрашиваешь хозяйку дома — кто такая?! — возмущённо завизжала картина. — Вы не хозяйка дома, вы обычный волшебный портрет! — ответил Гарри решительно, быстро сложив "два и два", и поняв чьё изображение перед ним. — Портрет выжившей из ума, которая по своей дурости портила ценнейшие артефакты и ненавидела свою семью! — Да как ты... Но что она там пыталась сказать, Гарри не дослушал, выскочив из комнаты и захлопнув дверь. Немного отдышавшись, он подумал, что зря так испугался — портрет, даже такой крикливый, всяко и близко не так страшен, как торчащий из затылка Квиррела Волдеморт! Может, надо было достать палочку из красного дерева и наложить на портрет какое-нибудь заклинание? Сириус очень развеселился, выслушав рассказ Гарри о знакомстве с портретом миссис Блэк, и то что Гарри решил узнать каким заклинанием можно портрет заколдовать. — Я думаю, ты очень её удивил, Сохатик. Ей довольно скучно, так что, если снова будет нечем заняться, поговори со старушкой, а то долгие годы она разговаривала только с Кричером. Ну, как разговаривала, в основном приказы ему раздавала... Так что, общение с тобой — это глоток свежего воздуха для неё. Она очень любит обсуждать родню, и как раньше было лучше чем сейчас. Загляни как-нибудь, посмотрим что из этого выйдет, — лукаво улыбнулся он. Через пару дней ему как раз представилась такая возможность. Подойдя к двери, Гарри решил сперва постучать, а после войти, сжимая палочку в руке. Аккуратно заглянув в комнату, он поздоровался с хмурым портретом. — Здравствуйте... Не успел он продолжить, как портрет опять разразился бранью, в ответ на которую Гарри наложил на шторы, висящие по бокам, заклинание, которое показал ему крёстный. Шторы сдвинулись, закрыв портрет, и голос замолк. На следующий день Гарри опять пришёл в гости, и ситуация повторилась. Тоже самое произошло и на следующий день. В конце-концов, видимо, портрету это надоело, и когда Гарри в очередной раз заглянул, его встретили настороженный взгляд и молчание. Начало обнадёживало. — Здравствуйте, мэм. Сегодня вы не будете кричать? Миссис Блэк что-то неразборчиво проворчала про упёртый блэковский характер, а после ответила: — Я Вальбурга Блэк... — Я знаю, мэм. Вы моя... троюродная бабушка, — перебил её Гарри, прикинув в уме их родство. — Где ваши манеры, молодой человек? Перебивать почтенную женщину! — возмутилась Вальбурга Блэк. — Простите, мэм, — решил не обострять Гарри. Тем более — формально нарисованная Вальбурга была права — он её перебил и это было невежливо. Хотя, конечно, можно ли было считать портрет "почтенной женщиной" — оставалось спорным моментом. — Вижу, ты знаешь свою родословную, — сменила гнев на милость мадам Блэк. — Не совсем, мэм, — уклончиво ответил Гарри. — Хочешь сказать, мой непутёвый сын всё ещё не показал тебе фамильный гобелен? — Гобелен? Это в смысле тот, что вы испортили? — уточнил Гарри. — Гобелен Сириус мне показал, но он теперь... не совсем информативен, так как не работает, мэм. А мои родители... они погибли, когда я был слишком мал, а дедушки и бабушки не стало ещё до того, как я родился. — Я это знаю, юноша, — надменно кивнула Вальбурга. Гарри подумал-подумал, и спросил: — А вы можете мне рассказать о нашей родне? Я не сильно много знаю о том, кем были мои родственники, чем занимались, чем известны, а крёстный говорил, что компетентней вас в этом вопрос сложно кого-нибудь было найти и раньше, а уж теперь — и подавно! — решил он немного польстить изображению старой женщины. — Такие вещи о своей семье нужно знать обязательно, молодой человек! — проворчала возмущённым тоном нарисованная женщина, но её губы тронула едва заметная самодовольная улыбка. — Так а я разве спорю, — пожал плечами Гарри. — Я сейчас вернусь, мэм! — воскликнул он и выбежал из спальни, бросившись к себе в комнату, где взял блокнот и ручку. Вернувшись обратно, он пояснил: — Я сейчас всё-всё, что вы мне расскажите, запишу, а потом буду перечитывать и постепенно всё запомню. Мэм, а можно... я буду называть вас — бабушка? Ну, раз я вам — троюродный внучатый племянник, то вы мне, получается, всё равно — бабушка, так же? А вы можете меня называть просто — Гарри. У нарисованной Вальбурги, похоже, вначале дар речи отнялся. Она довольно долго смотрела на Гарри, а потом надменно кивнула и вздохнув, начала говорить: — Хорошо... Гарри. Что ж, начнём с основ... Но Гарри показалось, что лицо у нарисованной старой женщины немного посветлело и чуть-чуть разгладились скорбные морщины на лице...***
— Ешь быстрее, Гарри. Мы с тобой идём на квиддичный матч! — радостно ухмыляясь, сообщил крёстный за завтраком. Гарри аж поперхнулся чаем и посмотрел на Сириуса огромными глазами: — Что, правда? — Ага, — довольно улыбаясь заявил тот. — Играют "Пушки Педдл" и "Паддлмир Юнайтед"! — Любимые команды Рона и Оливера! — воскликнул Гарри. — Рон болеет за "Пушки", а Оливер — это наш капитан команды Гриффиндора, — пояснил он, — за "Паддлмир". А после школы он хочет попасть к ним в состав! Крёстный улыбнулся, а потом спросил не будет ли Гарри сильно расстроен, если он не повидается сегодня с друзьями, так как Сириус предпочитает опять наложить на них чары гламура — общественное место и всё такое... Гарри подумал немного: конечно, с друзьями если что встретиться и поболтать хотелось бы, но с другой стороны, он вспомнил прошлогодний визит в Дырявый котёл, эти бесконечные: "Ах как приятно с вами познакомится мистер Поттер"; "Ах позвольте пожать вашу руку, мистер Поттер"... И решительно кивнул Сириусу — за этими рукопожатиями и настоящий матч не посмотришь! Камином они переместились в "Дырявый котёл", Гарри опять упал на выходе из камина, но был подхвачен крёстным, и они быстро вышли на улицу. Пройдя буквально квартал, они зашли в магазин, и Сириус купил для них по две бутылки "Пепси" и большую шоколадку для Гарри. Затем, они направились в переулок, где Сириус внимательно осмотрелся, а потом прижал Гарри к стене дома на узеньком тротуарчике, прижался к стене сам и взмахнул палочкой. Гарри даже не успел удивиться и спросить у крёстного что он делает, как жуткий рев чуть не оглушил его, а порыв сильного ветра просто вдавил в стену! Проморгавшись от слёз, которые появились от ветра, Гарри во все глаза таращился на невиданное диво: трехэтажный ярко-фиолетовый автобус возник на дороге не иначе как прямо из воздуха. По верхнему лобовому стеклу автобуса тянулась длинная золотая надпись: "Ночной рыцарь". — Что... это, — спросил Гарри, таращась на это невиданное чудо в центре Лондона. — Ещё одно средство передвижения для волшебников, — со смешком ответил Сириус. — Думаю, ты будешь впечатлён! — И, посерьёзнев добавил: — Сегодня меня зовут... ну пусть Стабби Бордман, — Сириус чему-то ухмыльнулся, — а тебя, — он задумался, и Гарри тут же решил: — А меня — Джим! — Гарри как раз запоем читал "Остров сокровищ" Стивенсона, и был восхищён сообразительным и решительным главным героем этого увлекательнейшего романа, Джимом Хопкинсом. — Отлично, — улыбнулся крёстный, — Стабби Бордман и его племянник Джим. Тут из задней двери автобуса выскочил кондуктор — лопоухий юноша с прыщавым лицом, облачённый в красную мантию, с фигурной фуражкой на голове, и обратился к ним: — Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Я, Стэн Шанпайк, ваш кондуктор этим прекрасным солнечным днём! — После этой восторженно-приветственной речи Стэн, уже деловито, кондукторским тоном, поинтересовался: — Куда вы направляетесь? — Йоркшир, Аппер-Фледжли, к стадиону, — ответил Сириус. — Торопитесь на матч? — ухмыльнувшись поинтересовался Стэн. — С вас 38 сиклей. Прошу, — кондуктор указал рукой на заднюю дверь автобуса. — А за кого болеете? Уверен, что не за "Пушки"! Сириус в ответ неопределённо хмыкнул. "И чего он прицепился?" — Размышлял Гарри, пока крёстный отдал кондуктору три галлеона, а тот копался в сумке, собирая сдачу из пары сиклей и кучи кнатов. — "Вот ему не всё равно зачем мы едем и за кого болеем?" — Как вас зовут? — не унимался этот надоедливый Шанпайк. — Стабби Бордман. А его — Джим, — ответил крёстный и жестом указал Гарри проходить в автобус. "Надо не перепутать, и помнить, что обращаться к крестному — дядя Стабби... Интересно, кто это, и чему Сириус так улыбался?" — раздумывал Гарри, поднимаясь по лестнице, а следующий за ними по пятам Стэн всё не унимался: — За три сикля вы можете получить кружку горячего какао, а за четыре — ещё в придачу грелку и зубную щетку любого цвета... Сидений в автобусе не было. Вдоль занавешенных окон — кровати с бронзовыми спинками. Над каждой кроватью — подсвечник, освещавший обитые шёлком стены. — Вот ваши места, — Стэн махнул рукой на две кровати за водительским местом. — Это наш водитель — Эрни Прэнг. Эрни, пожилой волшебник в очках с очень толстыми стеклами, кивнул. Крёстный указал рукой на место и Гарри сел на постель. — Трогай, Эрни, — сказал Стэн, садясь рядом с водителем. Автобус взревел и рванул с такой силой, что Гарри завалился на кровать. Поднявшись, он выглянул в окно и увидел, что автобус уже почему-то ехал по совершенно другой улице. Стэн пришёл в восторг, заметив удивление на лице Гарри. — Мы были как раз тут, когда получили ваш вызов, — сказал он. — Мы, Эрни, никак уже в Уэльсе? — Угу, — проворчал тот. — А люди... Они что... не слышат и не видят автобус? — тихонечко поинтересовался Гарри у крёстного, но тот ответить не успел. — Магглы? — презрительно хмыкнул Стэн, который сидел совершенно спокойно, и казалось, качка и рывки автобуса на него совершенно не действуют. — Да они ничего не слышат и не видят! Они вообще тупицы! — Стэн, — подал голос Эрни, — вот-вот прибудем в Тенби. Сходи за мистером Бернгом. Стэн поднялся с места и поплёлся по проходу в конец салона автобуса, а затем поднялся наверх по узкой деревянной лестнице. Гарри посмотрел ему вслед, а потом перевёл взгляд на крёстного. Сириус, который тоже с какой-то насмешкой и презрительной улыбкой взглянул вслед кондуктору, заметил взгляд Гарри, улыбнулся и отрицательно качнул головой, и Гарри понял, что ввязываться в споры не нужно, поэтому принялся смотреть в окно. Эрни водил автобус как... В общем, очень странно водил! Автобус то и дело оказывался на тротуарах, правда, пока обошлось без аварии: фонарные столбы, лавочки, урны — почему-то отскакивали перед самым носом автобуса, а поле того как он проедет, возвращались на место. Вскоре появился Стэн, а за ним — волшебник в дорожной мантии со слегка позеленевшим лицом. — Приехали, мистер Бернг, — радостно оповестил кондуктор. Эрни резко затормозил. Кровати заходили ходуном. Волшебник ещё сильнее позеленел и скатился вниз. Стэн выкинул его чемодан прямо в дорожную грязь и громко захлопнул дверь. Автобус взревел и с грохотом покатился по узкой просёлочной дороге, виляя от обочины к обочине, а окрестные деревья шарахались в стороны при его приближении. Гарри наблюдал как за окном мелькают посёлки, дома, поля... Пару раз чуть не закричал, когда у него создалось впечатление, что они вот-вот врежутся. Особенно было страшно, когда на них на перекрёстке вылетела огромная пожарная машина! Гарри зажмурился, посчитав столкновение неизбежным, но каким-то чудом они разминулись и автобус помчался дальше перепрыгивая из полосы в полосу, выскакивая на встречную, и объезжая заторы по тротуарам! Поездка была бы наверное увлекательной, не будь ему так страшно! Но, Слава Мерлину, она оказалась не сильно продолжительной. На полном ходу Эрни затормозил, и автобус остановился как вкопанный у не очень крупного строения, к которому примыкал длинный высокий забор и Стен возвестил: — Ваша остановка, мистер Бордман! — Благодарю, мистер Шанпайк, мистер Прэнг, — вежливо кивнул Сириус, и они покинули автобус. "Ночной рыцарь" с хлопком буквально исчез с глаз, словно его никогда и не было. — Понравилась поездка, Джим? — насмешливо спросил Сириус, глядя на покачавшего головой Гарри. — Признаю, способ перемещения на любителя, или для того кто и правда в отчаянном положении. Пойдём! Пройдя через здание, оказавшееся довольно старой таверной-пабом, а затем через небольшой лесок, они оказались перед квиддичным стадионом. Размерами он был как хогвартский, только трибун было всего две, расположенных вдоль длинных сторон игрового поля — для болельщиков каждой из команд своя, как пояснил Гарри крёстный. Позолоченные кольца ослепительно сияли под лучами пробившегося через тучи солнца. Гарри показалось, что и трибуны и шесты колец были повыше, чем на хогвартском стадионе. Перед стадионом развернулась настоящая ярмарка с тентами, шатрами, тележками, продавцами всякой снеди. — Вот, малыш Джим, — крёстный при этом шаловливо подмигнул, — один из квиддичных стадионов Магической Британии, он же домашняя база "Паддлмир". Над ним раскинуты огромные маглоотталкивающие чары, поэтому волшебники не прячутся, в основном в привычной для себя одежде, и тут и там размахивают палочками, — рассказывал Сириус, пока они шли мимо торговцев. Гарри во все глаза разглядывал присутствующих. На импровизированной ярмарке, его глаз зацепился за одного из торговцев. — Смотри... э-э-э, дядя! — восхитился Гарри, таща крёстного к двухколёсной тележке с тентом, на которой лежали и сверкали на солнце некие предметы, похожие на бинокль. Только эти "бинокли" были довольно массивными, бронзовыми и с множеством различных кнопочек, верньеров и шкал совершенно непонятного назначения. — Омнинокли, — с готовностью объяснил продавец. — Сможете повторить любой эпизод... замедлить ход событий... имеется бегущая строка синхронного комментария событий. Очень недорого — всего десять галлеонов! Сириус улыбнулся, и положил на широкий откидной бортик, который выполнял роль прилавка на этой тележке, стопку золотых монет: — Два, пожалуйста... Омнинокль оказался довольно оригинальной помесью фото и видеокамеры, но по словам крёстного, имел один существенный недостаток — сохранить запись куда-нибудь на внешний носитель возможности не было, и при повторном использовании предыдущая запись уничтожалась. Так что у особо фанатичных поклонников квиддичных команд иногда скапливалось по нескольку десятков подобных устройств. Разумеется, у тех, кто мог себе их позволить — всё-таки десять галлеонов это довольно серьёзная сумма. Закупившись заодно и сладкой ватой, они направились прямиком в свой сектор. — А обратно мы тоже на "Ночном рыцаре"? — поинтересовался Гарри, после того как они заняли свои места на зрительской трибуне, и ему стало уже не так интересно крутить головой и разглядывать стадион и зрителей. — Если хочешь, — пожал плечами крёстный. — Или в пабе, через который мы прошли, есть камин. Можем переместиться в "Дырявый котёл", а потом погуляем по Лондону. Пообедаем в Макдональдсе, потом домой на такси... — Здорово! — Гарри обрадовался такой перспективе гораздо больше, чем ещё одной сумасшедшей поездке на автобусе с сумасшедшим экипажем. Макдональдс был мечтой Гарри ещё с тех времён, когда Дурсли его туда не брали, и не смотря на то, что с тех пор он побывал там десятки раз — радость от каждого посещения ещё не притупилась. — А почему мы тогда сразу сюда камином не переместились? Ну, в этот паб? — полюбопытствовал Гарри. — Ну, — потянул крёстный, — этому есть три причины. — Во-первых, ты покатался на "Ночном рыцаре"! И теперь, если попадёшь в затруднительную ситуацию — знаешь как добраться до дома! Просто взмахнуть палочкой у края дороги, подождать максимум пару минут, и автобус домчит тебя куда угодно. Во-вторых — мы бы тогда не купили шоколад и "Пепси"! — с притворным ужасом в голосе сказал Сириус. — Ну и в третьих, — после паузы произнёс он, немного помрачнев: — Ты смог увидеть, как обычные волшебники относятся к обычным людям... Не официально, а вот так, в обыденной ситуации. Этот Шанпайк — типичный представитель нашего общества... К сожалению, — вздохнул крёстный... — Ладно, — он улыбнулся, — матч вот-вот начнётся...***
Эти две недели были настолько насыщены событиями и новыми открытиями, и это так захватило Гарри, что ему просто некогда было даже сильно грустить по поводу того, что ему за это время так никто из друзей и не написал. Каждое утро он вспоминал, что неплохо хотя бы позвонить Гермионе, но потом его вниманием завладевали очередные интересные и захватывающие занятия, что он уже только вечером вспоминал, что писем от друзей и сегодня не было. Иногда у него хватало сил вечером, жутко зевая, написать пару строчек для каждого, и отправить письма с Хедвиг, но гораздо чаще сил не было даже на это, и он, пообещав себе, что завтра уж точно займётся этим вопросом, падал на кровать и засыпал. А на завтра всё повторялось — то изучение заклинаний с Сириусом или Нимфадорой, то варка простенького, но очень интересного и полезного зелья под руководством тёти Меды или дяди Теда, то прогулки по Лондону или походы на квиддичные матчи с крёстным... В общем, создавалось впечатление, что эти две недели — были самыми насыщенными в жизни Гарри! Даже до разбора сундуков с вещами родителей у него руки дошли буквально накануне отъезда на море! Сундук отца выглядел очень внушительно — чуть побольше, чем его собственный, из тёмного, настолько потемневшего от времени дерева, что прикреплённая к крышке тонкая деревянная табличка с надписью, выполненной золотыми буквами: "Джеймс Карлус Поттер. Гриффиндор" — выглядела на фоне остального как новенькая. А ведь ей, по логике, было двадцать лет! По словам Сириуса, с этим сундуком до отца Гарри в Хогвартс ездил его дед, а ещё раньше прадед, а до этого — отец прадеда, получалось, что сундук был фамильной реликвией! И Гарри решил, что такому ценному предмету, принадлежавшему многим поколениям его предков, будет самое место в его комнате, и он будет хранить в этом сундуке свои самые ценные вещи. Сейчас же в нём лежали несколько мантий с гербом факультета Гриффиндор и галстуков в факультетской расцветке, значок старосты школы, золотой снитч, старые учебники с пометками на полях, дюжина тетрадей, свитки, несколько перьев... Мантии были старыми, и для Гарри слишком большими, но он решил всё равно одну из них повесить в своём шкафу, и приколоть к ней значок главного префекта — на память об отце. Снитч, ловлей которого, по словам крёстного, любил развлекаться отец Гарри, несмотря на то, что играл в команде охотником, а не ловцом, Гарри тоже решил сохранить как память, и поставить его на полку. Среди тетрадей, Гарри обнаружил одну очень интересную, с надписью на обложке "Шалости мародёров", и быстро сунул её под рубашку — на всякий случай, чтобы не отобрали. Крёстный, конечно, вряд ли, а вот тётя Меда, отзывавшаяся о рассказах Сириуса про шалости компании отца очень неодобрительно, вполне могла это сделать. После чего схватил книги, и отговорившись тем, что хочет их расставить в шкафу, быстро сбежал в свою комнату, чтобы перепрятать такую ценную находку, даже не заметив, как ухмыльнулся крёстный. В сундуке из дома одежды и книг не было — только статуэтки и фарфоровые фигурки, которые, как выяснилось, коллекционировала мама Гарри, какие-то мелочи, по поводу которых ничего внятного крёстный сказать не мог, кроме того, что они хранились в спальне родителей, и он их сгрёб не разбираясь особо, много колдографий... Статуэтки Гарри решил расставить в полупустых шкафах гостиной. Одна его очень заинтересовала: стоящий, гордо поднявший голову, лесной олень, возле ног которого улёгся волк, а рядом, с боку, стоял весело оскалившийся пёс, который шутливо придавил лапой крысу. — Её трансфигурировала твоя мама, Гарри, и подарила отцу, — сказал Сириус, заметив как Гарри её разглядывает. — А почему статуэтка за это время не развеялась? — Гарри был удивлён. — Профессор Макгонагалл на уроках рассказывала, что трансфигурированные предметы со временем возвращаются в исходное состояние, когда вложенная магия рассеивается. — Мы потом с твоим отцом нанесли на неё руны стабилизации. Рано или поздно, конечно, развеется, но пока держится как видишь. Впрочем, если время от времени руны подпитывать магией, то сохранится ещё очень долго. Эту статуэтку Гарри забрал в свою комнату, как и колдографии — и те которые в альбомах, и те что были вставлены в рамки, тем более, Сириус не возражал. Та колдография, где папа с мамой кружились в танце под падающими листьями, Гарри особенно понравилась, и он решил попробовать сделать её копию и увеличить, чтобы повесить на стенке. Эта возня с вещами из дома родителей напомнила ему ещё об одном деле, про которое он совершенно забыл. — Крёстный, а можно поехать в гости к тёте Петунии и Дадли? — Зачем? — Сириус был явно удивлён. — Ну, там остались мои вещи, и я хочу их забрать, — пояснил Гарри. — Зачем? Ты за год вон как вымахал, — крёстный потрепал его по волосам. — Школьную форму придётся новую покупать. Не думаю, что на тебя хоть что-то налезет из твоих старых вещей. А если ты про свою любимую бейсболку, так я тебе куплю новую. — Я не про одежду, — отмахнулся Гарри. — Там мамины фотографии остались, мои шпаги, книги... Хочу забрать. И потом, — он вздохнул, — я совсем забыл поздравить Дадли с днём рождения. Тётя Меда, если узнает, будет недовольна. — Ну... — Сириус задумался, а потом предложил: — Давай как вернёмся из Франции? Вначале надо договориться, не сваливаться на голову нежданными, так же? — Гарри согласно кивнул, тётя Петуния очень не любила нежданных гостей, и даже когда к ним внезапно приехала сестра дяди Вернона, тётя Мардж, была очень недовольна, хоть и старалась этого не показывать. — Да и подарок своему кузену во Франции сможешь выбрать какой-нибудь такой, особенный, — продолжал Сириус, — что здесь не купишь...