***
Утром, 31-го, Гарри вскочил ни свет не заря. Ведь сегодня был его День Рождения, и ему исполнилось одиннадцать лет! Но не только это волновало мальчика. По заверениям крёстного и тёти Меды, именно сегодня к нему должны были прийти из Школы! Гарри быстро умылся, почистил зубы, наскоро сделал зарядку, и принялся ждать... Играться во что-либо совершенно не хотелось, да и читать тоже... Помаявшись в комнате с час, и, всё сильнее чувствуя нарастающее волнение, он взял шпагу, книгу Льюиса Кэрролла "Алиса в стране чудес", которую начал читать ещё в воскресение, и тихонько выскользнул из комнаты. В саду он немного поупражнялся со шпагой в стойках, а потом уселся в беседке с книгой. Потихоньку он успокоился, волнение улеглось, и к моменту, когда тётя позвала его на завтрак, Гарри был полностью погружён в перипетии сюжета. Они едва-едва успели позавтракать, дядя Вернон и тётя Петуния поднялись к себе, Гарри принялся мыть посуду, а Дадли всё ещё доедал свой десятый утренний бутерброд, как входная дверь содрогнулась от могучего удара. От испуга Гарри уронил на пол и разбил только что помытую тарелку, а Дадли чуть не подавился куском ветчины. БУМ! — снова раздался грохот. Дадли вздрогнул и подскочил. — Эээ? Где папа? — с немного глупым видом спросил он. Сверху громко затопали тяжёлые шаги, и на лестнице, торопливо спускаясь, появился тяжело дышавший дядя Вернон. В руках у него было ружьё. — Кто там? — крикнул дядя Вернон. — Предупреждаю, я вооружён! За дверью всё стихло. И вдруг... ТРАХ! В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди коридора. К счастью, дядя Вернон успел отойти вглубь, и его не зашибло падающей дверью. В дверном проёме, полностью его заслоняя, стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как чёрные жуки. Великан протиснулся в прихожую и пригнулся, но голова его всё равно касалась потолка — уж слишком он был велик. Он наклонился, поднял дверь и легко поставил её на место. Гость повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в прихожей и на кухне. — Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да... устал я... — Великан шагнул к дивану, на который при виде вылетевшей из косяка двери почти упал кузен и теперь сидел застывший от страха. — Ну-ка подвинься, пузырь, — приказал незнакомец. Дадли взвизгнул и, соскочив с дивана, рванулся к торопливо спускавшейся по лестнице матери и спрятался за неё. Тётя Петунья, в свою очередь, шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем её не будет видно. — А вот и наш Гарри! — удовлетворённо произнёс великан. Гарри всмотрелся в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидел, что глаза-жуки сузились в улыбке. — Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — сообщил незнакомец. — А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны. Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперёд: — Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил он. — Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения! — Да заткнись ты, Дурсль! — Великан протянул руку и, выдернув ружьё из рук дяди Вернона, с лёгкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул в угол. Дядя Верной пискнул, как мышь, которой наступили на хвост. — Да... Гарри, — произнёс великан, поворачиваясь спиной к Дурслям. — С днём рождения тебя, вот. Я тут тебе принёс кой-чего... Может, там помялось слегка, я... э-э... сел на эту штуку по дороге... но вкус-то от этого не испортился, да? — Он запустил руку во внутренний карман чёрной куртки и извлёк оттуда немного помятую коробку. Гарри взял её дрожащими от волнения руками и поспешно открыл, хотя пальцы плохо слушались его. Внутри был большой, липкий шоколадный торт, на котором зелёным кремом было написано: "С днём рождения, Гарри!" Гарри посмотрел на великана. Он хотел, как положено воспитанному мальчику, поблагодарить его за подарок, но слова благодарности потерялись по пути ко рту... Всё было так странно, что вместо благодарности он сказал совсем другое: — Вы кто? Великан хохотнул: — А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. — Он протянул огромную ладонь и, обхватив руку Гарри, энергично потряс её. — Ну так чего там с чаем? — Спросил великан, потирая руки. — Я... э-э... и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если... э-э-э... у вас есть. Взгляд великана упал на пустую плиту, на которой одиноко-тоскливо стояла уже вымытая после поджаренной яичницы с беконом сковорода, презрительно фыркнул и нагнулся над плитой — никто не видел, что он там делает, но когда через секунду он отодвинулся, под сковородой горел огонь! Без включенного газа! Тётя Петуния всегда перекрывала центральный вентиль после готовки, и сегодня тоже, но тем не менее - огонь горел! Гигант сел обратно на диван, прогнувшийся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество. На столе появились: медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе. Вскоре кухня наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на сковороде. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но, как только он снял с огня сковородку, с шестью большими сосисками — жирными, сочными, и чуть подгоревшими — Дадли беспокойно завертелся. — Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, — резко произнёс дядя Вернон. Великан мрачно усмехнулся: — Да ты чего разволновался-то, Дурсль? — насмешливо спросил он. — Да мне бы и в голову не пришло его кормить — вон он у тебя жирный-то какой. Всё это время Гарри смотрел на развернувшуюся перед ним сцену вытаращив глаза. Он немного не так представлял себе визит к нему преподавателя из Школы Чародейства и Волшебства "Хогвартс"! Скорее даже — совсем не так! Воображение рисовало прибытие умудрённого волшебника, в плаще, остроконечной шляпе, с седой бородой, как Гендальф, вот! Или таинственной и загадочной волшебницы, в плаще с капюшоном, как фея из сказки Золушка, а тут... Правда, знакомое имя — Рубеус Хагрид, уже было сподвигло Гарри на радостный вопль, ведь про Хагрида много рассказывал крёстный, но выбитая дверь, скрученное ружьё и общее поведение гостя несколько охладили пыл мальчика, и вспомнив наставления тёти Меды — "старайся вначале выслушать, что тебе скажут и правильно оценить намерения собеседника" — захлопнул рот, и только наблюдал за огромным мужчиной. От предложенных сосисок Гарри вежливо отказался, сказав, что только что позавтракал и не сводил глаз с великана, который в мгновение ока уплёл целых шесть сосисок. И, наконец, решился задать вопрос, который, кроме него, кажется, никто задавать не собирался. — Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой, — вежливо произнёс Гарри. Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы: — Зови меня Хагрид, — просто ответил он. — Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс? — Э-э-э... не совсем, сэр, — Гарри вспомнил наставления крёстного по этому поводу. — Мне пришло письмо, что меня туда зачислили. У Хагрида был такой вид, словно что-то не так. — Извините, — быстро сказал Гарри. — Извините? — переспросил Хагрид и повернулся к Дурслям, которые вжались в стену. — Это им надо извиняться! Я... э-э... знал, что тебе наверное много не рассказывали, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились... Вы мне тут чего хотите сказать? — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — Что этот мальчик — этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что... Ничего не знает ВООБЩЕ? Гарри решил, что великан зашёл слишком далеко, и надо его немного остудить: — Кое-что я знаю, — заявил он. — Математику, например, и всякие другие вещи. Но Хагрид просто отмахнулся от него: — Я ж не об этом... а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоём мире. О моём мире. О мире твоих родителей. — Каком мире? И что я о нём должен знать? — деланно-непонимающе переспросил Гарри. У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвётся: — ДУРСЛЬ! — прогремел он. Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на Гарри недоумённым взглядом: — Но ты же знаешь про своих родителей... ну, кто они были? — с надеждой спросил он. — Да точно знаешь, не можешь ты не знать... к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты... э-э-э... знаменитость. — Мне тётя рассказывала про маму и папу, — Гарри согласно кивнул. — Но разве мои мама и папа... разве они были известными людьми? Конечно, не только тётя Петуния рассказывала Гарри про маму. Крёстный очень много рассказывал про папу, и про маму, про то как они дружили, чем занимались, про школу. Много разных историй. Но вот что папа и мама были как рок-звёзды или как знаменитые актёры — никто не говорил. Известные люди — это же как они, верно? — Значит, ты не знаешь... Ничегошеньки не знаешь... — Хагрид дёргал себя за бороду, глядя на Гарри изумлённым взором. — Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? Тебе что же, эти глупые магглы ничего не рассказывали? Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали всё от него, да? — наконец спросил он. Тётя Петуния наконец обрела дар речи, и яростно кинулась в бой: — А что мы могли ему рассказать? — Возмущённо выкрикнула она. — Про то что мама была колдуньей, и отец тоже — рассказали. А что нам ещё известно? Что ваш Дамблдор в этом письме написал? Вот ваш племянник, его родители погибли, я бросил его на вашем пороге, кормите его и поите! Может нам, глупым магглам, кто-то хоть что-то рассказал? Может мне кто-то потрудился рассказать — как и из-за чего погибла моя сестра?! Как мы могли что-то ребёнку объяснить, если сами ничего не знаем и не понимаем?! Разве хоть кто-то из ваших потрудился моего племянника навестить за десять лет?! — Э-э-э... — Великан выглядел немного ошарашенным. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял? — Значит, я волшебник? Как мама? Это здорово! — Гарри наконец почувствовал, что могущая вот-вот разразиться гроза миновала. — Ну да, — Хагрид опять подёргал себя за бороду, — и про то что папка и мамка твои погибли, знаешь, да? — Знаю, — грустно вздохнул Гарри, — их бандит убил. Террорист. — БАНДИТ?! — прогремел Хагрид и так яростно вскочил с дивана, что Дурсли, которые после контратаки Петунии немного осмелели, попятились обратно в угол. — Да как мог какой-то бандит погубить Лили и Джеймса Поттеров? Ну и ну, вот дела-то! Нет, не бандит! И звали его не Террорист! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребёнок с пелёнок знает! И родителей твоих тоже. — Но почему? — в голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой? Кто их убил, если не террорист? Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей вдруг пришла озабоченность: — Да, не ждал я такого, — произнёс он низким, взволнованным голосом. — Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет... ну... забрать тебя у этих... Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен бы рассказать тебе обо всем... э-э... но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой, — он мрачно посмотрел на Дурслей. — Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу, н-ну.. то, что могу, конечно, а могу не всё, потому как, э-э... загадок много осталось, непонятного всякого... — Он снова сел и уставился на мальчика. — Наверное, начну я... с человека одного, — произнёс Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь — его в нашем мире все знают... — А кто он такой? — спросил Гарри, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя. — Ну.. Я вообще-то не люблю его имя произносить. Но не Террорист, это я тебе точно говорю. И никто из наших не любит произносить его имя. — Но почему? — Клянусь драконом, Гарри, люди всё ещё боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это... Короче, был там один волшебник, который... который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже ещё хуже, чем просто хуже. Звали его... — Хагрид задохнулся от волнения и замолк. — Может быть, вы лучше напишете это имя? — предложил Гарри. — Нет... не знаю я, как оно пишется. Ну ладно... э-э... Волан-де-Морт, — выдавил наконец Хагрид, передёрнувшись. — И больше не проси меня, ни за что не повторю. В общем, этот волшебник лет так... э-э двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашёл ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше её становилось... Тёмные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось... разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. Потому и на школу напасть не решился... э-э... тогда, по крайней мере. А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. На Гриффиндоре учились, вот, а там - только самые сильные и смелые учатся! Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть... Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Тёмную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит... А может, хотел их... э-э... с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришёл в ваш дом и... и... — Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок, и высморкался громко, как завывшая сирена. Гарри, слушая собеседника, лихорадочно обдумывал рассказ. Ну да - террорист, точно. Прям как в школе про них рассказывали. Запугивания, убийства, террор. Выходит у волшебников тоже своя ИРА есть? Или это одни и те же люди? — Ты меня извини... плохой я рассказчик, Гарри, — виновато произнёс Хагрид. — Но так грустно это... я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут... В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может — он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой... — Хагрид поражённо замолчал, а потом недоумённо уставился на мальчика. — Ээээ... А где твой шрам, Гарри? — А, год назад в клинике убрали. Пластическая хирургия, — Гарри махнул рукой, мол обычное дело, и вновь заинтересованно уставился на великана, ожидая продолжения рассказа. Хагрид вновь покрутил головой в недоумении, пробормотав: — Ну и дела... И как же теперь... — но прервался и продолжил рассказ: — Ну так вот, про шрам твой... Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Гарри. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил — Маккиннонов, Боунзов, Пруэттов, а ты ребёнком был, а выжил. Вот! Хагрид замолчал, а Гарри вдруг ощутил резкую головную боль. Перед его глазами отчетливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зелёного света была гораздо ярче. И заодно он вспомнил кое-что ещё, то, что никогда раньше не всплывало в его памяти, — громкий, ледяной, беспощадный смех. Хагрид с грустью наблюдал за ним. — Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим... На языке у Гарри вертелись самые разные вопросы. Сотни вопросов. Ни крёстный, ни тётя Меда, ни дядя Тед с ним про это не разговаривали. Сказали только, что как в школу придёт время идти — всё ему расскажут, как есть, но а пока он ещё маленький, и не нужно всякими плохими вещами забивать себе голову... Похоже, что время пришло. — А что случилось с Волан... извините, с тем, Вы-Знаете-Кем? — Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал ещё знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка... Он всё сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и... эта... непонятно почему. Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь всё это, да! Думаю, в нём ничего человеческого не осталось уже... а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он всё ещё тут где-то, поблизости, просто прячется... э-э-э... своего часа ждёт, но я так не думаю. Те, кто с ним был — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они... эта... как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и всё завоевать. В тебе было что-то, Гарри, что его... э-э-э... сломало. Что-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает... но сломал ты его, это точно. Во взгляде Хагрида светились тепло и уважение. Но Гарри, вместо того чтобы почувствовать себя польщённым и возгордиться, с грустью думал, что тот, кто убил его папу и маму, оказывается не понёс наказания. А великан продолжал: — Вот, значит... Ты же сын Лили и Джеймса Поттеров, и должен учиться в Хогвартсе. Ты ж родился только, а и тебя тут же записали в ученики, да! Лучшей школы чародейства и волшебства на свете нет... и ты в неё поступишь, а через семь лет сам себя не узнаешь. И жить там будешь рядом с такими же, как ты, а это уж куда лучше, чем с магглами. А директором у тебя будет самый великий директор, какого только можно представить, сам Альбус Дамблдор! Великий человек! — Я читал письмо, — Гарри задумчиво взлохматил волосы, — там написано про то, что нужна целая куча разных вещей, вроде котлов, каких-то перчаток, мантий, книг заклинаний... А ещё — волшебная палочка... Но у меня же ничего нет! — Так это не беда. В город нам с тобой надо, книги тебе купить, да накупить тебе всяких штук, которые для школы нужны. Ну что по списку, — Хагрид почесал бороду, хмыкнул и добавил: — Ты бы это, поспешал бы скоренько, собрался. Делов у нас куча, а времени мало. — А это всё наверное дорого стоит? У меня в копилке не очень много денег... — А ты не беспокойся, — Хагрид встал и почесал голову, — ты, что ли, думаешь, что твои родители о тебе не позаботились? Короче, мы первым делом в "Гринготтс" заглянем, в наш банк. Там гоблины всем заправляют, и поэтому я тебе так скажу: только сумасшедший может решиться ограбить этот банк! С гоблинами, Гарри, связываться опасно, да, запомни это. Поэтому, если захочешь... э-э-э... что-то спрятать, то надежнее "Гринготтса" места нет... Разве что Хогвартс. Да сам увидишь сегодня, когда за деньгами твоими придём — заодно и я там дела свои сделаю. Дамблдор мне поручил кой-чего, да! — Хагрид горделиво выпрямился. — Он мне всегда всякие серьёзные вещи поручает. Тебя вот забрать, из "Гринготтса" кое-что взять — он знает, что мне доверять можно, понял? Идём? Гарри быстро вопросительно взглянул на тётю Петунию, и та едва заметно кивнула головой. — Сейчас, Хагрид! Я только переоденусь! — он сорвался с места, и буквально через пару десятков секунд влетел в свою спальню. Быстро, вместо домашних брюк натянул джинсы, обул кроссовки, набросил курточку, и, схватив рюкзачок, торопливо запихнул в него письмо, которое достал из стола, и мешочек с пятидесятью золотыми монетами, который дал крёстный на всякий случай. Уже выскакивая из комнаты, вдруг вспомнил, вернулся, взял с подоконника свою любимую бейсболку, на ходу запихивая её в рюкзачок. И направился вниз. Хагрид уже стоял у двери. — Ну что, готов? Ну тогда ладно, пошли, — великан дёрнул за ручку, и дверь, вместо того, что бы открыться, опять вывалилась из косяка. — Эм... — Гарри посмотрел на Хагрида, и тихо спросил: — А можно как-то починить дверь? А то меня потом ругать будут, — уже шёпотом добавил он. — Э-э-э... Ну... Хагрид поднял дверь, водрузил её на место, и ткнул в неё зонтиком — вспыхнул прозрачно-голубой свет, и раздался такой звук, словно что-то захрустело, затем послышался щелчок, а в следующую секунду великан уже спокойно открыл дверь, и протискивался через неё на улицу. "Репаро" — Гарри опознал заклинание сходу, и вышел вслед за Хагридом. Тот почесал бороду нахмурил кустистые брови и боязливо покосился на него: — Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я... э-э... нельзя мне колдовать, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить. Мне ещё и поэтому такая работа по душе пришлась... ну и из-за тебя, конечно. — А почему вам нельзя колдовать? — поинтересовался Гарри. — Ну... Я же сам когда-то в школе учился, и меня... э-э-э... если по правде, выгнали. На третьем курсе я был. Волшебную палочку мою... эта... пополам сломали, и всё такое. А Дамблдор мне разрешил остаться и работу в школе дал. Великий он человек, Дамблдор. — А почему вас исключили? — Время уже к полудню, а у ещё нас делов куча, — уклончиво ответил Хагрид. — И эта... давай на "ты", нечего нам с тобой "выкать", мы ж друзья... — Эээ... — Хагрид неуверенно топтался, отойдя немного от крыльца, и задумчиво почесал голову, — и куда нам идти? — А куда нам надо? — Нам надо добраться до Лондона. — А, это туда, — Гарри махнул рукой в сторону железнодорожной станции и поинтересовался, — а как ты сюда попал? — Прилетел, — ответил Хагрид. — Прилетел?! Вау! — Да... не будем об этом. Теперь, когда ты со мной мне... э-э... нельзя... колдовать, — Хагрид шагнул в сторону, которую указал Гарри, и с треском развалил заборчик из штакетника. Мальчик недоумённо и огорчённо посмотрел на своего спутника. Тот нахмурился, опять почесал бороду и заявил: — Если я... э-э-э... Если я сделаю так, чтоб забор стал целым, ты ведь никому в Хогвартсе не расскажешь? — Конечно нет! — Гарри недоумённо пожал плечами, ведь ябедничать — это плохо. И тем более на тех, кто тебе помогает. Хагрид вытащил свой розовый зонт, дважды стукнул им по валяющимся на траве доскам, и те опять стали белым, свежеокрашенным заборчиком. — А почему только сумасшедший может попытаться ограбить "Гринготтс"? — поинтересовался Гарри, когда они уже шли по тротуару. — Заклинания, колдовство, — ответил Хагрид. — Говорят, что там у них самые секретные сейфы драконы охраняют. К тому же, оттуда ещё выбраться надо... "Гринготтс" глубоко под землей находится... сотни миль под Лондоном — чуешь? Глубже, чем метро. Даже если повезёт грабителю и получится у него украсть что-нибудь, он с голоду помрёт, пока оттуда выберется, да! Гарри шёл и размышлял о произошедшем и услышанном. Хагрид был... странным. Совсем не таким как крёстный, тётя Меда, дядя Тед... Или те маги, которых он видел во Франции... Пока они шли к станции, жители их маленького городка во все глаза смотрели на Хагрида, и Гарри их прекрасно понимал. Дело даже не в том, что Хагрид был вдвое выше обычного человека, он ещё и всю дорогу тыкал пальцем в самые простые, на взгляд Гарри, предметы, вроде парковочных счётчиков, и громко восклицал: — Ну дела, Гарри! И чего эти магглы только не придумают! — Хагрид! — произнёс Гарри, немного запыхавшись, потому что ему было нелегко поспевать за Хагридом. — Ты сказал, что в "Гринготтсе" есть драконы? — Ну, так говорят, — ответил Хагрид. — Э-э-э, хотел бы я иметь дракона. — Ты хотел бы иметь дракона?! — Удивление пополам с ужасом в голосе мальчика не услышал бы только глухой. Ну или — вот такой как Хагрид. — Всегда хотел... ещё когда маленьким совсем был. Всё, пришли мы. Они незаметно дошли до станции. Поезд на Лондон отходил через пять минут. Хагрид заявил, что ничего не понимает в деньгах маглов, и сунул Гарри несколько купюр, чтобы тот купил билеты. В поезде на них глазели ещё больше, чем на улице. Великан занял сразу два сиденья и достал газету, которая называлась "Ежедневный пророк". Гарри помнил, как дядя Вернон твердил, что, когда человек читает газету, он не любит, чтобы ему мешали. Но сейчас оставить Хагрида в покое было нелегко, приоткрытая дверь в новый мир безумно манила, событие, которого Гарри так долго ждал, сильно взволновало мальчика. — Ну вот, Министерство магии опять дров наломало, — пробормотал Хагрид, переворачивая страницу. — Министерство? — переспросил Гарри, позабыв, что мешать читающему газету не следует. — А то, — ответил Хагрид. — Сначала хотели, чтоб Дамблдор министром стал, но он никогда Хогвартс не оставит, во как! Так что в министры старый Корнелиус Фадж пошёл. А хуже его не найдёшь. Он теперь каждое утро к Дамблдору сов посылает за советами. — А чем занимается Министерство магии? — Ну, их главная работа, чтоб люди не догадались, что в стране на каждом углу волшебники живут. — Почему? — Почему? Да ты чо, Гарри? Магглы ж сразу захотят волшебством все свои проблемы решить, эт точно! Не, лучше, чтоб о нас не знали. Хагрид замолчал, свернул газету и начал вязать нечто похожее на шатёр канареечного цвета, вроде тех, где устраивают представления циркачи. А Гарри, уставившись в окно, опять погрузился в размышления — какие проблемы могут решить волшебники для людей, которые летают в космос, и были на Луне? Полететь на Марс? Всё что показывали ему крестный, Нимфадора, тётя Меда — было интересным, увлекательным, но на решение всех проблем — не тянуло совершенно. Да что говорить — даже шрам ему убирали в обычной клинике. И зрение ему лечили обычные врачи, так как магические развели руками. А тем не менее — ему за год уже сменили вторую пару очков, Гарри и сам чувствовал, что зрение медленно, но улучшается. — А письмо-то у тебя с собой, Гарри? — отвлёк его от размышлений Хагрид, считая петли. Гарри кивнул и вытащил из рюкзачка пергаментный конверт. — Отлично, — сказал Хагрид. — Там есть список всего того, что для школы нужно. Гарри развернул второй листок бумаги, и начал заново перечитывать. ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА "Хогвартс" ФОРМА: Студентам-первокурсникам требуется: три простых рабочих мантии (чёрных). Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) на каждый день. Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала). Один зимний плащ (чёрный, застёжки серебряные). Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента. КНИГИ: Каждому студенту полагается иметь следующие книги: «Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл «История магии». Батильда Бэгшот «Теория магии». Адальберт Уоффлинг «Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч «Тысяча магических растений и грибов». Филли-да Спора «Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф «Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер «Тёмные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл Также полагается иметь: 1 волшебную палочку, 1 котёл (оловянный, стандартный размер №2), 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 1 телескоп, 1 медные весы. Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу. НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЁТЛЫ. — И где это всё можно купить прямо в Лондоне? — заинтересованно спросил Гарри. — Если знаешь, где искать, — туманно ответил Хагрид, — то можно. Гарри никогда раньше не гулял самостоятельно по Лондону. А Хагрид, хотя и знал, куда им надо, но обычным способом туда никогда не добирался. Для начала он застрял в турникете метро, а после громко жаловался, что сиденья в вагонах слишком маленькие, а поезда слишком медленные. — Не представляю, как магглы без магии обходятся, — сказал он, когда они поднялись вверх по сломанному эскалатору и оказались на улице, полной магазинов. Гарри только пожал плечами — обходятся же. Всякие бытовые приборы, которые были в доме у Дурслей вполне заменяли бытовые чары, которые показывала тётя Меда. Разве что Репаро вызывало искренне восхищение мальчика. Хагрид был так велик, что без труда прокладывал себе дорогу сквозь толпу, от Гарри требовалось лишь не отставать. Они проходили мимо книжных и музыкальных магазинов, закусочных и кинотеатров, это была обычная улица, забитая обычными людьми, и Гарри уже приготовился увидеть что-то вроде Улицы Бабочек в Париже. — Пришли, — произнёс Хагрид, остановившись. — "Дырявый котёл". Известное местечко. Только для магов! Это был крошечный невзрачный бар. Если бы Хагрид не указал на него, то Гарри даже бы не заметил захудалое заведение. Проходящие мимо люди тоже на бар не обращали никакого внимания: их взгляды скользили с большого книжного магазина на магазин компакт-дисков, а дверь бара, находившуюся между этими магазинами, они, похоже, вовсе не замечали. У Гарри даже возникла странная уверенность, что только они с Хагридом видят его. Но, прежде чем он успел спросить об этом, Хагрид завёл его внутрь. Для "известного местечка" этот бар был слишком уж тёмным и обшарпанным. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали — ему улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами: — Тебе как обычно, Хагрид? — Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и хлопнул Гарри по плечу своей здоровенной ручищей, так что у того подогнулись колени. — Боже милостивый, — произнёс бармен, пристально глядя на Гарри: растрёпанные чёрные вихры, круглые очки, ну совсем как... Мерлин! Поттер! — Это... Неужели это... В "Дырявом котле" воцарилась тишина. — Благослови мою душу, — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер... какая честь! Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал к Гарри и схватил его за руку. В глазах бармена стояли слёзы. — Добро пожаловать домой, мистер Поттер. Добро пожаловать домой. Гарри не знал, что сказать. Все смотрели на него. Ситуация была странная, и прямо говоря — не очень для него привычная и приятная. Старуха сосала свою трубку, не замечая, что та погасла. Хагрид сиял. Вдруг разом заскрипели отодвигаемые стулья, на Гарри надвигались люди, он напрягся и сделал шаг назад, упершись спиной в Хагрида. Тот успокаивающе положил мальчику руку на плечо, и следующий момент Гарри уже обменивался рукопожатиями со всеми посетителями "Дырявого котла". — Дорис Крокфорд, мистер Поттер. Не могу поверить, что наконец встретилась с вами. Большая честь, мистер Поттер, большая честь. — Всегда хотела пожать вашу руку... Я вся дрожу. — Я счастлив, мистер Поттер, даже не могу передать, насколько я счастлив. Меня зовут Дингл, Дедалус Дингл. — А я вас уже видел! — внимательно рассматривая мужчину, и вспоминая, заявил Гарри, и Дедалус Дингл так разволновался, что его цилиндр слетел с головы и упал на пол. — Вы однажды поклонились мне в магазине. — Он помнит! — вскричал Дедалус Дингл, оглядываясь на остальных. — Вы слышали? Он меня помнит! Гарри продолжал пожимать руки, больше всего на свете мечтая сбежать как можно скорее и как можно дальше! Дорис Крокфорд подошла к нему во второй раз, а потом и в третий. Вперёд выступил бледный молодой человек, он очень нервничал, у него даже дёргалось одно веко. — Профессор Квиррелл! — представил его Хагрид. — Гарри, профессор Квиррелл — один из твоих будущих преподавателей. — П-п-поттер! — произнёс, заикаясь, профессор Квиррелл и схватил Гарри за руку. — Н-не могу п-пе-редать, насколько я п-польщён встречей с вами. — А что Вы преподаёте, профессор Квиррелл? — Защита от Т-т-тёмных искусств, — пробормотал Квиррелл с таким видом, словно ему не нравилось то, что он сказал. — Н-не то чтобы вам это было н-нужно, верно, П-п-поттер? — Профессор нервно рассмеялся. — Как я п-понимаю, вы решили п-при-обрести всё н-необходимое для школы? А мне н-нуж-на новая к-книга о вампирах. Вид у него был такой, будто его пугала сама мысль о вампирах. Но остальные не желали мириться с тем, что Квиррелл безраздельно завладел вниманием Гарри. Прошло ещё минут десять, прежде чем зычный голос Хагрида перекрыл другие голоса: — Пора идти... нам надо ещё кучу всего купить. Пошли, Гарри. Дорис Крокфорд напоследок опять пожала Гарри руку. Хагрид вывел его из бара в маленький двор, со всех сторон окружённый стенами. Здесь не было ничего, кроме мусорной урны, обломков досок у стены, щепок и сломанных прутиков валявшихся на земле, и нескольких растущих сорняков. — Ну, что я тебе говорил? — Хагрид ухмыльнулся. — Я ж тебе сказал, что ты знаменитость. Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел... хотя, если по правде, он всегда трясётся. Гарри мрачно кивнул, подумав "да уж, знаменитость", и передёрнул плечами. Осмотрелся по сторонам, на непрезентабельно выглядевший дворик, задумчиво покосился на сорняки и мусор... А потом задал вопрос о баре: — Хагрид, а в "Дырявом котле" только маги бывают? — Дык, это, конечно, магглы его совсем не видят, вот какая магия. — А почему здесь так, ну... не убрано? — Гарри, так это для того что бы кому не надо не обращали внимание! Мальчик не совсем понял логику ответов, но решил не углубляться в эту тему и задал вопрос о профессоре: — А профессор, он всегда такой нервный? — Да. Бедный парень. А ведь талантливый такой, да! Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял... э-э... отпуск, чтоб кой-какой опыт получить... Говорят, он в Чёрном лесу вампиров встретил, и ещё там одна... э-э... история у него произошла с ведьмой... с тех пор он всё, другим совсем стал. Учеников боится, предмета своего боится... Так, куда это мой зонт подевался? Достав из кармана куртки свой странный зонт, Хагрид начал считать кирпичи в стене над мусорной урной: — Три вверх... два в сторону, — бормотал он. — Так; а теперь отойди, Гарри. Великан трижды коснулся стены зонтом. Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задёргался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь неё мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощённая булыжником извилистая улица. — Добро пожаловать в Косую Аллею, — произнёс Хагрид. Он усмехнулся, заметив изумление на лице Гарри. Они прошли сквозь арку, и Гарри, оглянувшись, увидел, как она тут же снова превратилась в глухую стену. Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. "Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные" — гласила висевшая над ними табличка. — Ага, такой тебе тоже нужен будет, — сказал Хагрид. — Но сначала надо твои денежки забрать. Пока они шли вверх по улице, Гарри вертел головой, пытаясь увидеть всё сразу: магазины, выставленные перед ними товары, людей, делающих покупки. Полная женщина, стоявшая перед аптекой, мимо которой они проходили, качала головой: — Печень дракона по семнадцать сиклей за унцию, да они с ума сошли... Из мрачного на вид магазина доносилось тихое уханье. "Торговый центр "Совы". Неясыти обыкновенные, сипухи, ушастые и полярные совы" — прочитал Гарри. Несколько мальчишек, примерно его возраста, прижались носами к другой витрине, разглядывая выставленные в ней мётлы. — Смотри, — донеслось до Гарри, — новая модель "Нимбус-2000", самая быстрая. Здесь были магазины, которые торговали мантиями, телескопами и странными серебряными инструментами, каких Гарри никогда не видел. Открытые витрины по всей улице были забиты бочонками со всяким "непонятно чем", весьма неприятного вида и неизвестного происхождения, лотками со всевозможными сушёными и свежими травами, листьями и лепестками, покачивающимися пирамидами из книг с заклинаниями, птичьими перьями и свитками пергамента, бутылками с волшебными зельями и глобусами Луны... Гарри пожалел, что у него не десять глаз. Всё было таким непривычным... Косая Аллея совершенно не походила на Улицу Бабочек. Та была совершенно обычной торговой улицей, с совершенно обычными людьми, с обычными магазинами со стеклянными витринами... А узкая и извилистая Косая Аллея, с брусчатой мостовой, прохожими в мантиях и остроконечных колпаках, с лавочками, как будто сошедшими с изображённых на страницах учебника по истории гравюр... Это было так захватывающе, интересно... И в тоже время Гарри не покидало чувство, что он попал в какой-то фильм на историческую тему, чуть ли не про Робин Гуда! — "Гринготтс", — объявил Хагрид, когда они оказались перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. От посещения банка, которым заправляли гоблины, у Гарри остались самые яркие впечатления. Одно дело слушать рассказы крёстного, и совсем другое увидеть своим глазами гоблина-стражника у бронзовых отполированных дверей, вторые большие двери — уже из серебра, роскошный главный зал банка, гоблинов-кассиров, которые перебирают драгоценные камни и пересчитывают столбики золотых монет, делая большими гусиными перьями записи в огромных гроссбухах. А прокатиться на гоблинских тележках, по таинственным залам, скальным тоннелям и пещерам полных сталактитов и сталагмитов - это было круче, чем всякие аттракционы в парке, на которых Гарри катался! Его хранилище с золотом особо Гарри не впечатлило: он и так, по рассказам своих родственников, знал, что не беден, поэтому просто быстренько начал нагребать в мешочек монеты. Тут случился первый спор с Хагридом. Великан утверждал, что сто золотых монет, которые назывались галлеоны, Гарри будет достаточно, а тот возражал, что - а вдруг не хватит, и что, второй раз бегать? Лучше взять с запасом, а потом, если не понадобятся - вернуть. В общем, Гарри решил что двести галлеонов ему, с прицелом на приобретение рождественских подарков для всех, должно хватить. В придачу набрал ещё и серебряных сиклей, которых было семнадцать в галлеоне, и бронзовых кнатов - двадцать девять в сикле, пояснив удивлённому Хагриду, что всегда нужно иметь мелочь на размен, про себя же подивившись мудрёности кратности монет друг другу. Потом они съездили в другое хранилище, по делу Хагрида. Маленький свёрточек, который великан с таинственным видом запрятал за пазухой, Гарри совсем не впечатлил. Он только улыбнулся, вспоминая с каким гордым выражением Хагрид громко шептал гоблину на весь зал про своё важное тайное дело. — Ну что, надо бы купить тебе форму, — заметил Хагрид, когда они наконец вышли из "Гринготтса", кивнув в сторону магазина с вывеской "Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни". — Слушай, Гарри, ты... э-э... не против, если я заскочу в "Дырявый котёл" и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в "Гринготтсе"... мутит меня после них. Хагрид на самом деле был всё ещё бледным, поэтому Гарри кивнул. Хотя он немного нервничал, входя в магазин мадам Малкин в полном одиночестве. Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды. — Едем учиться в Хогвартс? — спросила она прежде, чем Гарри успел объяснить ей цель своего визита. — Ты пришёл по адресу: у меня тут как раз ещё один клиент тоже к школе готовится. В глубине магазина, на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица и платиновыми волосами, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные чёрные одежды. Мадам Малкин поставила Гарри на соседнюю скамеечку. — Привет! — сказал мальчик. — Тоже в Хогвартс? — Да, — ответил Гарри. — Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик. Он говорил как-то очень устало, специально растягивая слова. — А потом потащу их посмотреть гоночные мётлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую... а потом как-нибудь тайком пронесу её в школу. Мальчик очень сильно напомнил Гарри его кузена — вёл себя так же нагло, самоуверенно и бесцеремонно... — А у тебя есть своя собственная метла? — продолжал тот. — Нет, — Гарри отрицательно качнул головой. — А в квиддич играешь? — Нет, — повторил Гарри. — А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете? — Нет, — в третий раз произнёс Гарри. — Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если определят в Хаффлпафф, тогда я сразу уйду из школы, а ты? — М-м-м, — неопределённо промычал Гарри, раздумывая, сказать что-нибудь более содержательное, что его и Хаффлпафф устроит, ведь там училась Нимфи, и дядя Тед, или обойтись неопределённым междометием? — Ну и ну, ты только посмотри на этого! — внезапно воскликнул мальчик, кивком показывая на окно. За окном стоял Хагрид, улыбаясь Гарри и показывая на два огромных мороженых, словно объясняя, почему он не может войти внутрь. — Это Хагрид, — пояснил собеседнику Гарри, испытав облегчение от смены темы. Почему-то говорить этому мальчику правду по поводу факультета ему совсем не хотелось. — Он работает в Хогвартсе. — А-а-а, — протянул тот. — Я о нём слышал. Он там что-то вроде прислуги, да? — Он лесник, и ещё хранитель ключей, — кратко пояснил Гарри. Этот мальчик, со своим покровительственно-презрительным тоном, нравился ему всё меньше и меньше. — Да, точно. Я слышал, он настоящий дикарь. Живёт в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается колдовать, а всё кончается тем, что вспыхивает его собственная постель! — Лично мне он нравится, — холодно парировал Гарри. — Вот как? — на лице мальчика появилась презрительная усмешка. — А почему он с тобой? Где твои родители? — Они умерли, — коротко ответил Гарри. Ему не хотелось разговаривать с мальчиком на эту тему. — О, мне очень жаль, — произнёс тот, хотя по его голосу совершенно нельзя было сказать, что он о чём-либо сожалеет. — Но они были из наших или нет? — Они были волшебники, если ты об этом. — Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких, как мы, но и детей не из наших семей. Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. Представь, некоторые даже никогда не слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников. Кстати, а как твоя фамилия? Но прежде чем Гарри успел ответить, в разговор вмешалась мадам Малкин: — Всё готово, — произнесла она. Нельзя сказать, чтобы Гарри был огорчён тем, что у него появился повод закончить разговор, и он поспешно спрыгнул со скамеечки. — Что ж, встретимся в школе, — бросил ему вслед мальчик. — Да, обязательно, до встречи, — Гарри помнил, что вежливость стоит дёшево, ценится дорого, да и заводить себе врагов в новой школе из-за простого разговора ему совершенно не хотелось. Гарри молча ел купленное Хагридом мороженое — ванильно-шоколадное с колотыми орешками. Мороженое было настолько вкусным, что есть и одновременно разговаривать было бы слишком. Разговор с этим мальчиком ему не понравился, но, подумав здраво, он решил не задавать вопросы Хагриду, а потом поговорить об этом с тётей Медой. А ещё Гарри раздумывал над таким странным местом. В центре Лондона, за маленькой неприметной дверью, ведущей в маленький полутёмный бар, и дальше, через узкий проход в арке, похожий на вход в нору, скрывался совершенно иной мир. Мир извилистых узеньких улочек, покрытых брусчаткой, старинных лавочек и персонажей из сказок. Гоблины, драконы... Гарри не удивился бы, если вот сейчас, прямо на этой улочке, увидел тролля, орка и эльфа с длинным луком, верхом на белом единороге! Чуть позже, они зашли в магазинчик, чтобы купить пергамент и перья. Гарри немного развеселился, представляя себе как он пишет пером, вместо авторучки. А ещё он купил флакончик чернил, которые меняли цвет в процессе письма, для оформления поздравительных открыток. После этого они зашли за учебниками в магазин под названием "Флориш и Блоттс", где было столько книг, сколько Гарри ни разу в жизни не видел, их было больше, чем в школьной библиотеке — книги стояли на полках, занимая всё пространство магазина от пола до потолка. Там были гигантские фолианты в кожаных переплётах, каждый весом с огромный булыжник; там были книги размером с почтовую марку и книги в шёлковых обложках; там были книги, испещрённые непонятными символами, и книги, в которых были только пустые страницы. Эти книги не оставили бы равнодушным даже Дадли, который никогда ничего не читал. Тут у них с Хагридом случился второй спор — Гарри начал расспросы продавца на тему "а что где описано и что лучше почитать по...", так как был твёрдо намерен купить те книги, которые ему рекомендовали тётя Меда и крёстный, а великан бурчал, что мол не нужно тратить лишние деньги на то, что не указанно в списке. Пришлось мальчику напирать на то, что знания - сила, лишними не бывают, и вообще книга - лучший советчик. Немного опешивший великан в конце концов смирился, и даже начал восторгаться, сравнивая Гарри с его мамой, что мол Лили тоже страсть какая жадная до знаний была. Поняв, что Гарри с подбором книг завис в магазине надолго, великан оставил его на продавца, и загадочно улыбнувшись сказал, что будет ждать мальчика у входа. И когда Гарри вышел из "Флориш и Блоттс", нагруженный свёртками с книгами, как вьючный ослик, улыбающийся Хагрид держал в руке огромную клетку, в которой сидела красивая полярная сова, и протягивал её мальчику: — Это значит, от меня, подарок тебе. Сову тебе купил. У тебя же сегодня день рождения, вот. Да и к тому же полезные они, почту твою носят, и всё такое... Гарри почувствовал, что краснеет: — Но вы совсем не обязаны... — Да знаю я, что не обязан, — отмахнулся от него Хагрид. Гарри распирало чувство признательности — всё же совершенно посторонний ему человек сделал такой подарок, да и лёгкое чувство вины за то, что он вначале не очень хорошо думал про лесника тоже беспокоило, и мальчик никак не мог остановиться, в десятый раз говоря Хагриду большое спасибо и начиная заикаться, как профессор Квиррелл. — Ну хватит тебе, — ворчливо заметил Хагрид, пытаясь скрыть смущение — он явно был очень польщён. — А как сову зовут? — в конце концов поинтересовался Гарри у великана. — Да никак пока. Как ты её сам назовёшь, так и будут звать. Совы то эти не простые, они волшебные, вот! Знаешь какие расстояния могут пролететь? А как быстро летают! И всегда найдут того, кому адресовано письмо! А ещё они тебя понимают, всё-всё, что ты им говоришь... Пока они шли по улице в следующий магазин, Хагрид восторженно рассказывал, и Гарри подумал, что великан, наверное, очень любит животных... Хагрид не позволил Гарри купить к котлу ещё и набор серебряных инструментов для зельеварения, который очень понравился ему - четыре небольших ножа разных размеров, полдюжины разнокалиберных черпачков и ложечек, и ещё несколько предметов. — В списке сказано, что тебе только оловянный котёл нужен, значит, его только и купим, — великан был неумолим. Зато они купили очень красивые и точные весы, с набором чаш для взвешивания из разных металлов (меди, бронзы, серебра и золота) и красивыми, аккуратно сделанными маленькими гирьками, лежащими в отдельной шкатулочке, а так же — самый лучший складной бронзовый телескоп. Тут уже Гарри смог настоять на своём, мотивируя тем, что скупой платит дважды и он не настолько богат, что бы покупать дешёвые вещи, которые быстро поломаются. Затем они посетили аптеку, в которой всё было так необычно и странно, что Гарри даже не обратил внимания на ужасный запах — там сильно воняло тухлыми яйцами и гнилыми кабачками. На полу стояли бочки с какой-то мерзкой слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толчёными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей. Пока Хагрид разговаривал с аптекарем (им нужно было купить всякие ингредиенты для приготовления волшебных снадобий) Гарри любовался серебряными рогами единорога стоимостью в двадцать один галлеон каждый. А рядом с такой неимоверной красотой стоял бочонок с крошечными глазами жуков, блестящими и черными, которые стоили по пять кнатов за ковшик. Выйдя из аптеки, Гарри задумчиво посмотрел на кучу свертков, которые нёс великан, и поинтересовался: — Хагрид, а ты меня до самого дома проводишь? — Нет, Гарри, только до поезда на Литтл Уингинг, посажу тебя и всё. А мне в Хогвартс возвращаться надо. Я же хранитель ключей, вот. — И как я это всё один дотащу? — Гарри скептически осмотрел гору пакетов, свёртков и упаковок, которые как-то умудрялся нести в руках Хагрид, но было совершенно очевидно, что мальчик эту кучу просто не удержит. Хагрид задумчиво почесал бороду, поморщил лоб и заявил: — Так это, надо тебе сундук купить, вот! И туда всё уложить. Пойдём. В магазине сундуков Гарри сразу, не дав Хагриду и рта раскрыть, а то начнутся опять восхваления "как рады познакомиться со знаменитым мистером Поттером", спросил у продавца: — Сэр, извините, а какой у вас есть сундук, чтобы получше и не самый дорогой? Продавец немного опешил от такого заявления, и внимательно посмотрев на мальчика заявил: — Молодой человек. Понятия лучше и дешевле взаимоисключающие! — он наставительно поднял палец в верх, и утверждающе кивнул головой. — Впрочем, могу предложить вам за пятьдесят галлеонов вот этот сундук, и это считайте очень недорого, для такой вещи! — Что? Пятьдесят галлеонов за сундук? Да это грабёж! — Возмущению Хагрида не было предела. — Для такого сундука, ручной работы, из древесины lignum vitae со вставками из палисандра — это почти даром! Кроме того, молодой человек, обратите внимание — когда вы научитесь накладывать чары, то сможете его значительно улучшить, так как дерево lignum vitae - очень ценно именно тем, что легко воспринимает чары... Гарри любовался выставленным на прилавок сундуком, собранным из тщательно подогнанных красно-зелёных дощечек, со вставками из очень красивых темно-коричневых досочек, и окованным полированными бронзовыми полосами, который ему очень понравился, когда ему в голову пришла мысль. Он вспомнил почти такой же по размерам чемодан тёти Петунии, с которым та ездила на море. Но у того чемодана были колёсики и ручка, что бы удобнее было тащить. И этими мыслям Гарри поделился с продавцом. И продавец и Хагрид вытаращились на Гарри как-будто у него выросли рога. После чего начали возмущаться-убеждать, что не надо портить такую замечательную вещь, что никакие ручки и колёсики не нужны, когда есть магия! Гарри вздохнул, мысленно махнул рукой, и не споря, сказал: — Беру! — и начал отсчитывать пятьдесят золотых монет, выкладывая их на прилавок. В конце концов — ручку и колёсики от старого чемодана и дядя Вернон сможет к сундуку прикрепить. Или дядя Тед. После того, как уложили все покупки в новое приобретение, сундук подхватил Хагрид, и они вышли на улицу. Великан попросил Гарри показать ему письмо и ещё раз внимательно его изучил. — Не, ещё не всё... ещё одна вещь осталась, — сказал он, — волшебная палочка. В "Олливандер" пойдём, лучшее место для этого. Там тебе такую палочку подберут, закачаешься, да! Визит в магазин палочек, находившийся в маленьком обшарпанном здании, с блёклой вывеской из некогда золотых букв "Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры", с давно уже облетевшей позолотой и пыльной витриной, где на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка — Гарри скорее не понравился. И атмосфера внутри магазина была какая-то давящая, и сам продавец, мистер Олливандер... Вначале он напугал Гарри, выскочив непонятно откуда, потом всё время на него таращился, суетился; то задавал какие-то странные вопросы, то начинал говорить про какие-то давние события, или вообще объяснялся совершенно непонятно... Конечно, мистер Олливандер рассказал немного про маму и папу, как они покупали себе палочки, но в целом — Гарри не нравились такие вот суетливые, непонятные люди. А уж то, что его выбрала, по словам мистера Олливандера, палочка, "сестра которой убила родителей" Гарри, а так же что тот, кто убил его родителей, оказывается, творил "великие дела" — и вовсе его расстроило. Но увы, по словам мистера Олливандера, другие палочки ему не подходили, спорить и показывать свою осведомлённость Гарри не хотелось, и заплатив семь галлеонов за палочку из остролиста с сердцевиной из хвостового пера феникса, Гарри с облегчением покинул магазин мистера Олливандера....***
Была уже вторая половина дня, и солнце опускалось всё ниже, когда они с Хагридом прошли обратно сквозь Косой переулок, потом сквозь стену и вошли в "Дырявый котёл", в котором уже не было ни единого посетителя. Выйдя оттуда, они оказались в другом мире, но Гарри шёл молча и словно не замечал этого. Он даже не обратил внимания на то, как смотрели на них люди, когда они с Хагридом ехали в метро, с большим, деревянным сундуком, причудливых цветов, и вдобавок ко всему со спящей в большой клетке совой. В целом, его состояние можно было описать словами Алисы - "всё страньше и страньше". Странное поведение Хагрида утром дома на Тисовой... Ну вот действительно — что ему могли рассказать Дурсли, если они не могут даже прикоснуться к миру магии? Хорошо, что у него были крёстный, и Тонксы, которые много рассказывали Гарри, но Хагрид про них не знал! И то, что Хагрид каждый раз представлял его "вот привёл Гарри Поттера, он едет в Хогвартс", и на него все таращились, пожимали руку, восклицали "О, мистер Поттер, какая честь" — скорее было непонятно и даже неприятно, чем вызывало какие-то иные чувства. Гарри вообще не любил пристального к себе внимания, ему становилось сразу неуютно, и появлялось непреодолимое желание куда-нибудь сбежать. А уж внимание одновременно многих неизвестных ему людей и вовсе вызывало сильное чувство дискомфорта. Да и вот это заявление мистера Олливандера, что от Поттера ожидают великих дел, было непонятно — как можно ожидать чего-то великого от маленького мальчика? Они поднялись по эскалатору и оказались на Пэддингтонском вокзале. А Гарри, мыслями пребывающий в Косом переулке, и перебирающий в памяти сегодняшние события, которые были "всё чудесатей и чудесатей", осознал где они находятся, лишь когда Хагрид потрепал его по плечу. — Надо б немного перекусить... как раз до твоего поезда успеем, — произнёс Хагрид. Он купил себе и Гарри по гамбургеру, и они уселись на пластиковые стулья. Гарри, очнувшись от своих мыслей, озирался по сторонам. — С тобой всё нормально, Гарри? — спросил Хагрид. — Что-то ты очень тихий. — Да, всё нормально, я просто задумался, где мне позвонить тёте, что бы она забрала меня с вокзала. Делиться своими мыслями с лесничим Гарри не собирался. В конце концов, Хагрид не производил впечатления того, кто может дать ответы на такие непростые вопросы. Да и сам был первопричиной некоторых из этих вопросов. И Гарри решил отложить это всё до встречи с тётей Медой и крёстным — они точно всё ему объяснят. Когда подошёл поезд, на котором Гарри должен был возвращаться к Дурслям, Хагрид втащил в купе его сундук и клетку с совой, и на прощанье протянул конверт. — Это твой билет на поезд до Хогвартса, — пояснил он. — Первое сентября, вокзал "Кингс Кросс" там всё написано, в билете этом. Если с Дурслями... э-э... какие проблемы, ты мне... ну... письмо пошли с совой, она знает, где меня найти... Ну, скоро свидимся, Гарри. Поезд тронулся. Гарри пытался получше рассмотреть Хагрида, пока тот не исчез из виду — он встал с сиденья и прижался носом к окну. Но стоило ему моргнуть, и Хагрид растворился в воздухе, а мальчик решил пока не думать обо всех сегодняшних странностях. Лезть в сундук за книгами - не хотелось, да и часть из них он уже читал, к примеру "Историю магии", он было решил пообщаться с совой, но та по-прежнему спала. Будить животное ему не хотелось, и, поразглядывав красивую птицу с белоснежным оперением, на котором были редкие вкрапления тёмно-коричневых пятнышек, понял как он её назовёт — Хедвиг, это имя он встречал в "Истории магии", которую читал на Рождество у Тонксов. В конце концов, Гарри принялся развлекаться, вычисляя сколько кнатов будет в пятнадцати галлеонах и двенадцати с половиной сиклей... Математика всегда ему нравилась... Но до станции Литтл Уингинг он не доехал. За одну остановку до неё, в его купе вошли улыбающийся дядя Тед и Нимфи! — Привет братик! Ну что, пошли? Ого, какая классная сова! — Нимфадора схватила одной рукой клетку с Хедвиг, а второй Гарри за руку и потащила из купе. — Куда пошли? Гарри был очень рад видеть Тонксов, да и возвращаться в дом на Тисовой не очень хотелось — Дурсли наверняка были очень расстроены, и злились на него. Но, как и всегда, первые секунды общения со своей кузиной ввергали его в ступор. — Как куда? Отмечать твой День Рождения! Тебе же сегодня одиннадцать лет! Или ты думал, что сможешь избежать вручения моего подарка? — Нимфадора всё так же без умолку тараторила, и тащила Гарри из вагона за собой. Дядя Тед усмехнулся, взмахом палочки уменьшил сундук, взял его, и вышел из купе вслед за ними ...