Нарушить правила

      Снейп, как всегда мрачный, стремительно шел по коридорам Хогвартса. Соплохвосты бы подрали этого Корнелиуса Фаджа! Старый идиот настолько рехнулся от страха, что не желает признавать очевидное — Темный Лорд вернулся! Этот мальчишка Поттер, конечно, любит привлекать к себе внимание, прямо как его «драгоценный» папаша, но здесь он не соврал ни на дюйм. Сами-Знаете-Кто вернулся — уж ему-то, Северусу Снейпу, об этом совершенно точно известно. Он, Снейп, чувствует это на своей собственной шкуре каждый раз, когда Повелитель, нелегкая его возьми, призывает кого-нибудь из своих слуг к себе. Рука начинает ныть, как гнилой зуб.       Но Фадж, этот напуганный маразматик, каждый раз впадает в истерику от мысли о том, что Сами-Знаете-Кто возродился, и хуже всего то, что он ведет себя при этом, как страус — голову в песок, мол, я в домике, ничего не хочу видеть, ничего не хочу слышать, тебя нет, безносое страшилище. Особенно отчетливо это показали недавние события, когда вездесущий Поттер применил заклинание Патронуса, будучи при этом на каникулах. Да, Снейп был бы счастлив никогда не видеть больше перед своими глазами рожу Гарри Поттера, — Мерлин, мальчишка просто вылитый Джеймс, чтоб его… Но проступок Поттера был слишком мелкий — за такие вещи учащиеся всегда отделывались простым предупреждением. Для Поттера же собрали Визенгамот в полном составе. И хотя мальчишку оправдали, благодаря дальновидности директора Хогвартса, но Фадж все равно подсунул Альбусу горькую пилюлю — протащил в Хогвартс одну из своих почитательниц, заместителя министра, эту Амбридж…       Русские еще эти навязались так не вовремя со своим обменом! Снейп, когда узнал, пытался отговорить Дамблдора, не до обменов им сейчас.       — Директор, вы уверены, что нам сейчас это нужно? Разве у нас не хватает забот, чтобы еще нянчить иностранного пятикурсника? — хмуро вопрошал директора декан Слизерина.       — Пятикурсницу, Северус, — мягко улыбнулся Дамблдор. — И я не думаю, что ей нужны няньки, все-таки ей уже девятнадцать, она давно совершеннолетняя.       Снейп вздернул брови.       — Девятнадцать? И она на пятом курсе?! Я слышал, что у русских принято оставлять нерадивых учеников на второй год, но, по-моему, это уже перебор.       — Она — не второгодница, Северус. Хорошо учится, отметки прекрасные. Просто учиться она пошла не в одиннадцать, как все остальные, а в пятнадцать — магия в ней проявилась именно в этом возрасте. Будь так любезен, встреть ее, когда она появится у ворот, и проводи в мой кабинет. Нам с ней надо поговорить.       И вот теперь Снейп шел к воротам Хогвартса. Встречать эту девчонку. Вон она, кстати, стоит перед воротами, переминается неловко с ноги на ногу. Высокая, стройная, хорошо оформившаяся — этого не может скрыть даже мантия. Длинные светлые волосы, забранные в косу, тесьма на лбу, чтобы челка в глаза не лезла. Синие глаза с миндалевидным разрезом, пухлый рот. Упрямый подбородок. В руках метла и клетка с большим мрачным филином. За спиной — старый кожаный рюкзак, весь в потертостях. И больше — ничего. Ни чемоданов, ни сундуков. Однако, она налегке прибыла. Снейп приблизился и окинул ее взглядом.       Забава смотрела на высокого мужчину, который вышел за ворота школы. Он был весь какой-то черный. Черная мантия, развевающаяся за спиной, подобно крыльям. Черный сюртук и брюки. Черные волосы до плеч и черные глаза, непроницаемые, словно два тоннеля без единого проблеска света в них. Белыми были только воротничок-стойка, да манжеты рубашки, выглядывающие из рукавов сюртука. Вот они были просто ослепительно белыми — видно, человек этот был весьма опрятен. По правде говоря, он ее напугал. Уж больно мрачное лицо у него было, между бровей залегла глубокая складка, жесткая линия рта, губы поджаты строго. Если это один из преподавателей, то ученикам его, скорее всего, несладко приходится — наверняка дерет три шкуры на своих уроках. Он приблизился и окинул ее своим пугающим взглядом.       — Это все ваши вещи? — голос был низкий, тихий, но слышен весьма отчетливо.       — Да, сэр, — Забава кивнула.       — Полагаете, что их вам хватит на год? — он вздернул бровь, и кончик его рта изогнулся в усмешке.       — Их несколько больше, чем видно, сэр, — она позволила себе легкую улыбку. Рюкзак ей подарила прабабушка, которая часто с ним путешествовала. Василиса не любила таскать с собой много вещей, но зато очень любила комфорт, поэтому сделала так, чтобы в эту сумку помещалось все, что только можно. Забаве даже казалось, что туда войдет небольшой диван.       Снейп нахмурился, обдумывая ее слова, сказанные с жутким акцентом — ох уж это раскатистое «р». Видимо, ее рюкзак вместительнее, чем выглядит. Кто-то хорошо поколдовал с ним и расширил пространство рюкзака. Такие вещи сложно раздобыть на обычном блошином рынке, да и рюкзак явно не новый, хоть и на вид кажется довольно прочным. Значит, в семье у этой девчонки определенно есть волшебники.       — Идемте за мной, мисс, — сказал он. — Директор Дамблдор хочет вас видеть.       С этими словами Снейп развернулся и пошел к Хогвартсу. Забава постаралась не отстать от него.       Коридоры замка были извилистыми, запутанными. Но это ничего. К этому она привыкла. В Китежградской школе были примерно такие же. По первости она, смешно даже сказать, ориентировалась в них, коридорах, по запаху — для оборотней обоняние все равно, что зрение. Нет, даже не так. Зрение не могло передать все, что чувствовал нос, давало неполную картину, в отличие от обоняния. Запахи словно прокладывали четкий маршрут, отчего Забава никогда не ошибалась, если ей надо было куда-то точно попасть. Вот лестницы в Хогвартсе были заковыристые. Меняли, заразы, свое направление, путали, иногда там даже исчезали ступеньки, отчего нога проваливалась вниз. Наконец, Забаву привели к огромной каменной горгулье.       — Летучая шипучка, — буркнул Снейп, и горгулья начала подниматься вверх, открывая винтовую лестницу. — Идите наверх, мисс. Полагаю, вас уже ждут.       Забава тихонько вздохнула и пошла по ступенькам, которые привели ее к большой двери. Она прочистила горло и постучалась. Никто не ответил, и тогда она решительно открыла дверь и вошла. Кабинет директора Хогвартса был огромен. Забава застыла, приоткрыв рот и оглядывая помещение. Стены были увешаны портретами магов. «Это прошлые директора и директрисы этой школы», — вспомнила она «Историю Хогвартса». Некоторые волшебники на портретах дремали, кто-то даже похрапывал во сне. Некоторые смотрели с любопытством или строго, поджав губы. На столах кабинета стояли разнообразные серебристые приборы, издающие шум и трескотню. На небольшом насесте сидел феникс — она сразу узнала это создание, доводилось видеть пару раз. Ырж, увидев феникса, запыхтел и завозился в своей клетке, и Забава шикнула на него.       — Его зовут Фоукс, — мягко сказали со стороны.       Забава резко обернулась. Перед нею стоял высокий долгобородый старик в серой мантии. Нос его был изломан, пронзительные голубые глаза поблескивали за стеклами очков-полумесяцев.       — Вам удалось приручить феникса, сэр? — вопрос вырвался у нее прежде, чем она смогла себя остановить.       Директор задумчиво улыбнулся.       — Можно и так сказать. Он ко мне привязался, — ответил он. — Тебя Забавой зовут?       — Да, сэр, — она спохватилась, поставила клетку с Ыржем на пол и поспешно вытащила из кармана письмо Кощеева. — Полуэкт Елисеевич наказал передать это вам.       Дамблдор вскрыл письмо и пробежал глазами по строчкам. Затем кивнул своим мыслям и перевел взгляд на Забаву.       — Он говорил мне, что ты — оборотень? — уточнил он.       — Да, сэр, — ответила Забава и тут же добавила, — но у вас не будет со мной проблем, сэр. Меня не кусали, я родилась такая. Я с детства приучена к тому, чтобы контролировать свой разум в полнолуние, ваши студенты в полной безопасности. Но я могу на время полнолуния уходить в ваш Запретный лес…       — Если ты так хочешь, — кивнул директор. — Я слышал, что таким, как ты, обязательно надо побегать на свежем воздухе. Единственное, что меня беспокоит — наш лес довольно опасен. Я беспокоюсь о твоем здоровье и безопасности, девочка.       Забава радостно встрепенулась.       — Я не буду забираться далеко, сэр, обещаю, — просияла она.       — Надеюсь на твое благоразумие, — улыбнулся Дамблдор. — Ты, я полагаю, уже в курсе правил школы?       — Да, сэр, я читала о них. У меня возник вопрос, если позволите.       — Спрашивай.       — Церемония распределения… Мне надо будет ее проходить? — мысль о том, что ей надо будет на глазах у всех сесть под Распределительную Шляпу, повергала Забаву в трепет. В глазах директора отразилось понимание.       — Мне очень жаль, Забава, но это обязательно, — сочувствующе сказал он.       — Я поняла, сэр, — Забава слегка сникла.       — Тебе не стоит так бояться. Даже учитывая то, что ее обычно проходят только первокурсники. Ты привлечешь к себе внимание только на одну минуту. Не думаю, что студенты будут долго это обсуждать — в конце концов, ты из другой школы, — ободрил ее директор.       — Это внушает надежду, — улыбка вышла кривой. Желудок у Забавы громко взревел, требуя ужин, и директор тихо засмеялся.       — Полагаю, что тебе пора спуститься в обеденный зал, — сказал он. — О своих вещах не беспокойся, оставь их в холле, рядом с вещами остальных учащихся.       Забава вышла из кабинета директора и спустилась вниз, к подножию горгульи. Теперь надо было найти дорогу обратно в холл. Она припомнила запах мужчины, который привел ее сюда. Травы и зелья, она любила этот запах, он напоминал ей о бабке Василисе. Аромат еще витал в воздухе, и ее мозг мгновенно нарисовал четкую картину обратного пути. Забава перехватила метлу поудобнее и отправилась по следу. Как ни старались злокозненные лестницы запутать ее, она все-таки вышла к нужному месту. Там собрались первокурсники, которых уже успели привести в просторный холл Хогвартса. Первокурсников вышла встречать строгая пожилая дама. Она коротко рассказала им об укладе школы, факультетах и правилах начисления и отъема очков, и повела студентов в обеденный зал.       Конечно, Забава читала про него, но видеть это великолепие своими глазами… Громадное помещение с зачарованным потолком, от вида которого захватывало дух. Стол преподавателей перед огромными цветными витражами. Длинные столы для учащихся, пока еще совершенно пустые, только приборы поблескивали в свете факелов и свечей. Глаза старших студентов, устремленные на новеньких. Забаву пробрала дрожь, но она постаралась не показать вида. Ни в коем случае нельзя было давать слабину, мало ли что…       Строгая дама подошла к табурету посреди зала. В ее руках была старая потертая ведьминская шляпа. Когда шляпа скрипуче запела, Забава все-таки дернулась — пела она о том, что Волдеморт возродился, и призывала всех объединиться. «Щур меня! * — сердито подумала она. — Да знаю я об этом! Летом ведь из каждого утюга доносилось! Распределяй уже, не мучай!» Наконец, это мучение закончилось, и Распределительная Шляпа принялась за дело. Когда очередь дошла до Забавы, ее пробрал нервный озноб. Ей казалось, что студенты так и сверлят ее своими глазами. На почти негнущихся ногах она прошла к табурету и уселась на него. Шляпа коснулась ее головы.       — Куда бы тебя направить? — раздался тонкий голос в ее голове.       «Туда, где поспокойнее, пожалуйста. Где я могла бы учиться, и чтобы ко мне никто не лез», — отчаянно подумала Забава.       — Ну, что ж… КОГТЕВРАН!       Забава с облегчением встала с табурета и направилась к столу когтевранцев, куда отправлялись первокурсники, которых определили на этот факультет. Она приземлилась на скамью между девочкой с явно китайской внешностью и каким-то парнем, его все звали Терри. Напротив сидела светловолосая девочка с редисками на ушах и пробковым ожерельем. Взгляд у нее был отрешенный, словно она целиком и полностью ушла в себя.       Забава украдкой посмотрела на стол преподавателей. Черный мужчина, который привел ее в кабинет директора, сидел там, почти с краю, дальше была только неприятного вида женщина в розовой кофточке и с лицом жабы.       Студенты уже во всю поглощали роскошный ужин, когда слово взял директор Хогвартса.       — Добрый вечер, дети! — сказал он. — В этом году в составе преподавателей две замены. Мы рады снова приветствовать профессора Граббли-Дерг, она будет преподавать «Уход за магическими существами», пока профессор Хагрид находится в отпуске. Мы также приветствуем нашего нового преподавателя «Защиты от темных сил» профессора Долорес Амбридж! — тетка в розовом жеманно захихикала. — Уверен, вы все вместе со мной пожелаете профессору Амбридж удачи. Как обычно, наш смотритель мистер Филч просил напомнить вам…       — Кхе-кхе…       Дамблдор прервал свою речь, а черный профессор, вздернув брови, посмотрел на свою соседку, которая своим тонким кашлем заставила директора замолчать. В зале застыла тишина. Коротенькая и толстая профессор Амбридж неспешно выкатилась из-за стола с жеманной улыбкой.       — Благодарю вас, директор, за ваши добрые слова приветствия, — сказала она. Голос у нее был раздражающе тонкий, и Забава слегка поморщилась. — И как приятно видеть ваши умные, счастливые лица, улыбающиеся мне!       Забава окинула взглядом студентов. «Ага, они все просто светятся от счастья», — фыркнула она про себя. Не улыбался даже слизеринский стол, а из разговоров студентов она уже успела понять, что Слизерин и остальные факультеты, мягко говоря, не ладили. Похоже, эта женщина нарушила какое-то негласное правило школы, отчего повергла всех в шок. Забава бы даже сказала — в недовольство. Профессор Амбридж тем временем продолжала:       — Я уверена, что мы с вами станем очень хорошими друзьями, — со стороны грифиндорского стола послышалось негромкое «это вряд ли», хором произнесенное двумя рыжими близнецами. — Наше Министерство Магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Хотя каждый директор привносил что-то новое в руководство этой старинной школы, прогресс только ради прогресса поощрять нам не следует. Давайте совершенствовать то, что можно усовершенствовать, беречь то, что необходимо беречь, и избавляться от того, что может быть недопустимым, — Амбридж захихикала и вернулась на свое место.       В обеденном зале раздались очень жидкие хлопки.       — Спасибо, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, — сказал директор, в глазах которого промелькнула ирония. — Как я уже говорил, мистер Филч просил напомнить вам, что волшебство во время перерывов между занятиями запрещено…       Забава задумчиво ковырялась в своей тарелке. Не к добру это все… Что эта женщина имела в виду под словом «недопустимое»? Ведь под него все, что угодно можно подвести. Звучит, как угроза… Забаве сразу вспомнились времена, когда по России, тогда она называлась СССР, сновали черные воронки. Тогда людей тоже любили сажать за «недопустимое» — контрреволюция это называлось. Неужто и тут правительство решило учинить подобное? Совсем из ума выжили.       — Мерлин, вот столкнусь я с профессором Амбридж в узком коридоре, как же я ее обходить буду? — вдруг буркнул Терри. — Она ведь все пространство собой займет, такая широкая…       — А ты ее перепрыгни. Смотри, какая она низенькая, — совет вырвался из Забавы прежде, чем она себя остановила. Забава уже готова была проклясть свой длинный язык, как Терри вдруг прыснул и засмеялся. Пронесло на этот раз.       Наконец, ученики разошлись по своим башням. Забава оказалась в спальне с четырьмя девочками, впрочем, она не протестовала — они показались ей спокойными. Первым, что она увидела возле своей кровати — была клетка с Ыржем. Тот недовольно хватал клювом прутья клетки и гукал.       — Что, на волю хочешь? — спросила она его. Филин, ухая, хлопнул крыльями. Забава выпустила Ыржа из клетки и приоткрыла окно.       — Ну, лети. Приятного аппетита, — сказала она. — Только вернись. Я все прощу.       Ырж выскользнул в окно.       — Ты не беспокойся, — вдруг сказала одна из девочек, наблюдавшая, как Забава выпускает своего филина. — Он в совятню прилетит. В совятне и крылья можно размять, не то, что в клетке. Тебя ведь Забава зовут? Я слышала на распределении.       — Да, — Забава кивнула.       — Эллис Свитхарт, — у Эллис были роскошные черные глаза, они сразу приковывали внимание. В них светился ум и искрами пробегали смешинки. — Странно, ты в спальне пятикурсников, а выглядишь старше.       — Мне было пятнадцать лет, когда я пошла учиться, — коротко ответила Забава, с внутренним напряжением ожидая, что ее сейчас засмеют. Но ничего такого не произошло.       — Понятно, — кивнула Эллис, укладываясь спать. — Ну, спокойной ночи.       — Спокойной ночи, — тихо сказала Забава.       Похоже, здесь к ней лезть не будут. Вот и ладно.