Нарушить правила

      Следующий учебный год был для Забавы еще более ужасным. Не из-за учебы — здесь все шло ровно. Из-за ощущений. И видений. Слишком часто перед ее глазами стоял этот лысый и безносый урод, которого Снейп называл Повелителем. Из «Ежедневного Пророка» Забава узнала, что Снейпа назначили новым директором Хогвартса. Но никакого триумфа с его стороны от такого резкого скачка карьеры она не чувствовала — только чудовищную усталость, словно он проделал какую-то огромную работу, и его труды увенчались успехом.       Снейп продолжал излучать огромное нервное напряжение, скорбь и неизбывную тоску. Тоска от того, что он один, потому что весь старый преподавательский состав и ученики, за исключением слизеринцев, ополчились против него. Нервное напряжение от того, что новый преподавательский состав так и норовил покалечить полукровок, и еще Невилл Лонгботтом постоянно устраивал диверсии против Снейпа и новых преподавателей, и Снейп обязан был его защитить, не дав понять, что защищает этого мальчишку. И довлела надо всем этим густая темная скорбь. Снейпу до сих пор было больно от потери Альбуса. И больно от того, что предстоит Гарри Поттеру. Забава помнила, как Снейп шпынял парня, постоянно подкалывал и делал гадости, и для нее было настоящим потрясением, когда она поняла, что Снейп, оказывается, привязался к мальчишке за эти семь лет, дорожил им, хоть и тщательно скрывал это от самого себя. Помогал ему. Все время помогал, очень осторожно, тщательно заметая все следы, это так и мелькало перед ее глазами.       Забава от всего этого сама словно истончилась, была чудовищно бледной, с тенями под глазами, черты ее лица заострились, а глаза будто увеличились в размере, потому что ее лицо исхудало. Во всем том, что она видела, хорошо было только одно — она хотя бы теперь знала, где сейчас находится Снейп. И с трудом удерживала себя от порывов кинуться к нему, быть с ним рядом… Ее останавливало только то, что она могла подвергнуть его еще большей опасности, нежели сейчас. Но как же тяжко ей было сдерживаться! Так тяжко… Забава стала вспыльчивой и нервной, младшие братья даже перестали шкодничать в ее присутствии — боялись нарваться на затрещину, ругань или пинок под зад. Мать пыталась расспросить ее, но тщетно, все стало только хуже. Забава, раздраженная вопросами родных, стала все чаще исчезать в доме у Василисы. Та хотя бы не настаивала на ответе. Хотя и спросила как-то раз:       — Что, девочка, совсем тяжело стало?       — Да, бабуля, совсем, — Забава не стала отпираться. — Ему там очень плохо, а сделать для него что-то я пока не могу…       Прабабка с сожалением покачала головой. Вытягивать подробности не стала из боязни, что правнучка тогда и вовсе в себя уйдет, закроется, как устрица в раковине.       В школе Забава почти не обращала внимания на одноклассников, которые совершенно оставили ее в покое — она не реагировала на их подколы. Хотя, был один раз, когда она сорвалась. Просто услышала, как один мальчишка говорит о том, что происходит в английском магическом мире.       — А нам-то что до этого? Где мы и где Англия? Уж нас-то это не коснется! — уверенно сказал он.       — Дурак ты, Димочка, — фыркнула Забава. — Дураком родился, дурак ты есть и дураком помрешь.       — Ну, ты, Кошкина, чего обзываешься? — возмутился Димочка.       — А ты напряги свой маленький мозг и подумай. Тот, кто сейчас подмял под себя Англию… Неужели ты думаешь, что он на этом остановится? Аппетит приходит во время еды, так что готовься, Димочка. Если английские маги его не остановят, то он придет к нам, и тогда нам всем будет кисло, — она выглядела убийственно серьезной. — В общем, я бы тебе посоветовала тщательно учить защитные заклинания, Димочка. Ты ведь у нас из простой семьи, не волшебной? А та образина таких не любит…       Одноклассники потом долго шушукались, но Забава уже не обращала на них никакого внимания. Она сосредоточилась только на своей цели — не дать Снейпу умереть. А в том, что это может произойти, у нее не было никаких сомнений. Смерть Снейпу могли принести как те, кто сражался против Сами-Знаете-Кого, так и он сам, этот безносый ублюдок, не способный на любовь, точнее, способный любить только себя самого и никого больше.       К концу апреля нервы Забавы были натянуты до предела. Ее глаза горели лихорадочным блеском, а губы были постоянно искусаны. Она напряженно ждала чего-то, но чего — сама не знала. Просто ждала. И держала рядом с собой палочку даже во сне.       Вечером второго мая Забава сидела у себя дома, возле горячей печи, пытаясь читать, когда на нее опять накатило. Видение было очень четким, словно она сама стояла там, на расстоянии вытянутой руки от Северуса.       Забава сразу узнала это место — Визжащая Хижина изнутри. Она как-то забралась внутрь, но ей там не понравилось — слишком грязная, слишком затхлый запах.       Безносое лицо, змеиные глаза без бровей, серая кожа, пронизанная венами, — Темный Лорд приближался к Снейпу. Страшно. До безумия страшно.       — Палочка и правда слушается меня? — шипящим голосом сказал он. — Ты — умный человек, Северус. Ты точно должен знать, кому на самом деле она предана.       — Только вам, конечно. Мой повелитель, — ровным тоном произнес Снейп.       Вспышка. Забава задохнулась.       — Ты был хорошим и верным слугой, Северус. Но только я один могу жить вечно…       Страх на лице Снейпа. Разрез на его шее, из которого течет кровь, заливая кипенно-белый воротничок рубашки. Огромная змея, вонзающая клыки в его тело. Вспышка…       Гарри Поттер, сидящий возле слизеринского декана, пытающийся зажать его раны на шее. Из глаз Снейпа текут слезы и что-то серебристое.       — С-собери их… — хрипит он. — Собери, прошу… Отнеси их в Омут Памяти… Посмотри на меня.       Зеленые глаза. Ее, Лили, глаза…       — У тебя глаза матери…       Вспышка.       Забава, задыхаясь, вскочила на ноги. Забытая книжка упала на пол, но она уже не обратила на это внимания.       — Северус… — прошептала она.       Забава забыла обо всем. Она даже не подумала, что в Визжащую Хижину нельзя трансгрессировать, она просто наплевала на это. Трансгрессировать пришлось в два приема, слишком далеко от ее деревни Англия — сначала в Москву, и только потом — в Хижину. Когда Забава оказалась возле Снейпа, он лежал весь в крови и был похож на труп, но все-таки был еще жив. Жизнь в нем еле теплилась. Забава сорвала с шеи флакон, раскрыла Снейпу рот и вытряхнула туда все содержимое. Глотать он бы не смог, но этого и не было нужно — зелье и так прекрасно впиталось в слизистую рта. По крайней мере, кровь перестала сочиться из его ран. Забава обняла его тело и рявкнула:       — Портус!       Да, Снейп был в очень тяжелом состоянии, но она все-таки рискнула. Браслет не подвел. Они оказались в доме прабабушки.       — Бабуля! — отчаянно закричала Забава.       Василиса выскочила из подполья. Она кинула на Снейпа только один взгляд, и тут же, молча, отлевитировала его на кровать — слов не требовалось, каждая секунда была дорога. Василиса даже не стала раздевать его, просто развеяла его одежду.       — Кошмар! — выдохнула она.       — Я влила в него твое зелье… Змеиный антидот!       — Неси восстанавливающее и кроветворное зелья! — рявкнула Василиса.       Забава метнулась в чулан, а прабабка пыталась залечить многочисленные раны на теле Снейпа. Когда Забава вернулась, они влили в Снейпа зелья, массируя ему горло, чтобы проглотил. Но раны затягивались медленно — видимо, яд не до конца еще был выведен из его организма.       — Нет, так он очень быстро помрет, — зло буркнула прабабка. — Слишком медленно они зарастают… Кусай его!       — Что?!       Василиса кинулась к тумбочке и вытащила оттуда охранный амулет для укушенных.       — Я сказала, кусай его! Когда укусишь, регенерация пойдет гораздо быстрее! — рявкнула она, прикладывая амулет к его груди. — Ты хочешь, чтобы он был мертвым человеком, а не живым оборотнем?!       Долго уговаривать Забаву не понадобилось — у нее и так уже клыки выпирали наружу. Забава вцепилась ими в снейпово предплечье, но он никак на это не отреагировал. Амулет вспышкой впечатался в тело Снейпа, расползаясь на груди рисунком Рода. И в этот момент Снейп перестал дышать.       — Не смей! — взревела Забава, пытаясь заставить его вдохнуть. — Не дам! Дыши!       Бесполезно. Ни вдоха. Ни выдоха. Ни малейшего биения его сердца.       — Он не хочет жить… — тихо сказала Василиса.       Забава сгребла его в охапку и отчаянно завыла.       Снейп стоял под деревом рядом с небольшой речушкой. Он знал это место — в детстве они с Лили проводили здесь много времени. Все здесь было словно в легком тумане, размытое, нечеткое.       — Северус? — тихий нежный голос за спиной. Такой знакомый. Родной.       Он резко обернулся. Это была она — Лили. Стояла перед ним, живая, словно и не было никакого Волдеморта.       — Лили! — он порывисто обнял ее. — Мне снился чудовищный кошмар… Ты вышла замуж за Поттера, родила сына, а затем тебя убили! Темный Лорд убил.       — Это был не кошмар… — она отстранилась, с сожалением смотря на Снейпа, покачивая головой.       — Но ты же сейчас рядом, такая теплая… живая… — Снейп никак не мог прийти в себя.       — Увы, я всего лишь отголосок той Лили, которую ты помнишь, — прошептала она. — Я здесь, чтобы поблагодарить тебя. За моего Гарри. Ты все это время спасал его.       — Если бы не я, ты осталась бы жива, и мне не понадобилось бы никого спасать… — с горечью сказал Снейп. — Я так виноват перед тобой. Никогда себя не прощу!       — Зря ты это, — она улыбнулась. — Я-то тебя простила. Послушай меня, у меня мало времени. Ты сейчас находишься на перепутье. Перед тобой есть выбор — жить дальше или умереть. Решать только тебе.       Снейп подумал.       — Тогда — умереть, — сказал он.       — Почему?       — Я устал, Лили. Я хочу к тебе. Что меня там ждет? Если я буду жить, то всю жизнь, что мне осталась, буду чувствовать себя должным.       — Никому и ничего ты больше не должен, — твердо сказала она. — Ты спас моего сына и оплатил все свои долги.       Откуда-то донеслись отголоски отчаянного воя. Снейп вздрогнул. Он давно не слышал этот голос, но узнал его сразу. Забава.       — Северус, — горячо заговорила Лили, — Подумай, ты не был счастлив рядом со мной.       — В этом я сам был виноват, — прошептал он. — Я люблю тебя…       — Мы оба были виноваты! Я слишком легко отпустила тебя тогда. Но ты еще можешь быть счастлив, правда. А то, что ты меня любишь… Северус, ты давно уже любишь только память обо мне. Это как привычка. Но нужно ли тебе такое?       Вой стал гораздо отчетливее. Можно было даже распознать в нем исполненный смертной муки вопль «Вернись!» Забава никак не хотела отпускать Снейпа, звала его, и от этого у него сердце разрывалось.       — Так чего ты хочешь на самом деле, Северус? — пытливо смотрела на Снейпа Лили. — Забудь о том, что сказала бы я, думай о том, чего хочешь ты сам!       Перед глазами Снейпа мелькнули воспоминания. Он и Забава. Как же им обоим было хорошо в тот год, несмотря на возвращение Темного Лорда, несмотря на эту Амбридж…       — Чего ты хочешь? — Лили настаивала.       У Забавы были такие чудесные синие глаза. Льняные волосы. Нежный запах, от которого он сходил с ума. Разум, доводящий его до исступления — он гордился ей каждый раз, когда она правильно делала зелье, или они просто разговаривали. Она была самым лучшим, что с ним случилось за все годы преподавания в Хогвартсе.       — Решай быстрее! — поторопила его Лили.       — Я хочу… Туда хочу… — вдруг выдохнул Снейп. — Хочу к ней.       Лицо Лили просветлело.       — Тогда иди! — она толкнула его, и Снейп окунулся в темноту.       Боль яркой вспышкой пронзила все его тело. Болело нестерпимо, особенно рука, где была метка Пожирателя Смерти. Даже Круциатус не причинял такого, казалось, что руку опустили в огонь, и это было так невыносимо, что он забился в судорогах и заорал.       Забава выла над бездыханным телом своего Северуса, как тот вдруг дернулся, закашлялся и завопил дурным голосом. Его левая рука покрылась ожоговыми пузырями в том месте, где была отвратительная метка, тело словно стремилось избавиться от нее.       — Предок не потерпит такого соседства, — рявкнула бабушка. — Он убирает эту гадость с его предплечья. Твой мужчина сейчас с ума сойдет — верно, ему слишком больно!       Забава на чистом инстинкте обхватила своей ладонью запястье Снейпа с меткой и принялась оттягивать боль на себя. Ей показалось, что горит даже ее мозг, и она закричала. Их крики слились в один, и на предплечье Забавы запузырилась кожа, точно так же, как и на его. Забава не знала, сколько прошло времени, когда эта чудовищная пытка, наконец-то, закончилась. К тому моменту она была мокрая от пота, а на ее руке и руке Снейпа были сильные ожоги. Сам Снейп затих, но умирать уже совершенно точно не собирался. Он просто спал, измученный ранами и болью.       — Ничего, — пробормотала Василиса. — Это мы уберем. Останется лишь небольшой шрам.       Она принесла свою знаменитую мазь, обильно намазала ожоги на предплечье своей правнучки и Снейпа и наложила повязку.       — Полнолуние будет десятого июня. Думаю, он к этому времени совсем оправится, — сказала Василиса.       Страшные раны на теле Снейпа и вправду затягивались на глазах. За исключением той, что на шее. Почему-то она оставалась такой же, как и была. Но хотя бы кровью не исходила. Василиса смазала и ее, наложив повязку.       — Надо достать экстракт бадьяна, — пробормотала Забава. Ее глаза слипались — спать отчего-то хотелось отчаянно. Прабабка уложила ее рядом со спящим Снейпом и прикрыла их обоих одеялом.       — Спи давай, — буркнула она. — Тебе тоже сегодня досталось.       Ее правнучка уже сопела носом, провалившись в глубокий сон.