Дневники Ит

      Как и предполагал братишка, затея с девочками оказалась не вполне удачной. Ну, то есть они прижились в той части Комплекса, где содержались наши доноры-братья, но сам Базиль не выглядел особо радостным. Хотя особое напряжение ситуации сгладилось, он выпустил тех двоих к остальным и даже трое из наших доноров-братьев образовали с девочками устойчивые пары, типа семейных.       Следующим пунктом заботы господина Рэмигуса о «романтизации процесса» было то, что он притащил «мальчиков». Тоже обученных и проверенных.       Я наблюдал, как Базиль вернулся как-то вечером после их посещения, упал ничком на свою кровать, накрыл голову подушкой и провалялся сутки, не вставая. После чего вообще перестал приходить в «этот бордель». Вместо этого он стал чаще, едва ли не ежедневно, заниматься в спортзале.       А господин Рэмигус стал очень непонятно на меня коситься. Однажды сказал:       – Что же вы, Итон, с нами в спортзал не ходите? Всё в трудах-заботах? Размяться не хотите?       Вот «размяться» мне в голову и не приходило, поскольку моя сила от тренировок совсем не зависит, но… Если меня принимают за человека, это могла бы быть дополнительная стратегия маскировки. К тому же, дополнительное место для сбора информации, где люди показывают себя с другой, не только деловой стороны. И братишка вдруг вскинул на меня глаза и смотрел, со странным, почти голодным выражением.       – Почему бы и нет, господин Рэмигус? Если господин Базиль не будет против.       – Конечно, Ит, я буду рад тебя видеть. К тому же, мне не помешал бы партнёр для тенниса, Рэм в этом не очень хорош.       – Вот как? – приподнял брови инквизитор. – Хорошо играете в теннис, Ит?       – Нет, – засмеялся Базиль, – он не умеет. Но он быстро научится, уверен в этом!       ***       – А-а, дьявол… – господин Рэмигус слишком сильно отклонился в прыжке, в попытке взять последнюю подачу, и рухнул на пол спортзала.       Братишка сдался уже некоторое время назад и сидел, вытирая пот, веселился и смотрел, как инквизитор пытается переиграть меня в теннис. На этот раз мы немного изменили правила и играли втроём, они на той стороне поля и я – на этой. Пришлось слегка поднять темп, чтобы не пропустить ни одной подачи. Забавные ощущения, мне ещё не доводилось двигаться так, чтобы хоть на половину приблизиться к своим реальным возможностям. Это… приятно?       Похоже, Рэмигус тоже выдохся. После этого падения он не встаёт, только подтягивает ноги и садится, опираясь о колени руками.       – Да как же это… – бормочет он. – Люди так не способны…       Сам Рэмигус – в отличной спортивной форме, как для человека, можно сказать, в идеальной. До такого физического состояния должны были тренировать человеческую часть экипажа космического корабля. И никого из них я так и не увидел, проклятый вирус разрушил все планы по космосу ещё до того, как меня активировали. Знаю, что были панические соображения послать даже неподготовленных людей, хоть на орбиту, чтобы сохранить неповреждённый генотип, но… к тому времени заражены Зэро были уже все. А активировал меня Отец только через сорок лет после тех событий.       – Баз, ну признайся, это какая-то тайная модификация? Ну не могут люди так двигаться…       В голосе Рема такая жалобная интонация, что братишка снова покатывается со смеху и вытирает потное лицо снятой майкой.       – Извини, дружище, это закрытая информация!       Я оценивающе смотрю на Базиля. Братишка выглядит хорошо: поджарый стройный блондин с уже обозначившимися кубиками пресса. Его мышцы не столь рельефны, как у друга-инквизитора, что нормально, учитывая их разницу в возрасте в десять лет, но фигура уже вполне мужская, широкие плечи, правильно сформированный костяк, узкий таз, отлично прокачанная кровеносная система и выносливость на двигательные нагрузки. Как и у Рэмигуса, кстати. Братишка тянется за старшим другом, стремится подражать и, что вполне логично, становится на него похож.       – Я в душ, – говорит Базиль, и закинув майку на плечо, удаляется.       – Эй, помоги подняться!       Господин Рэмигус всё ещё на полу и протягивает мне руку. Смотрю на этого представителя человечества и мужского населения. У него короткие чёрные волосы, как принято в их фракции, тёмные, подозрительно прищуренные глазищи под густыми ресницами и бровями, чётко очерченные губы и резкий излом скул. Наверное, он красив, по человеческим меркам. И совершенно стерилен, как и они все. Я подаю руку и тяну его вверх.       И понимаю его провокацию, только глядя в его лицо, нависающее сверху.       – Закрытая информация, господин Итон? Ну-ну. Я всё равно узнаю кто ты…       Оказывается, он и не думал подниматься. Это я поднял девяносто пять килограмм живого веса одной рукой.       ***       Сегодня Базиль зашёл в лабораторию клонирования и рассеянно сообщил:       – Знаешь, звонил Рэм. Сказал, что будет занят некоторое время и не сможет составить нам компанию в спортзале. Жаль, с ним весело. Он так уморительно под тебя подкапывается… Да, ещё какой-то сбой в системе, Комплекс закрылся, техники ищут причину… Ну да ладно, ресурсы у нас есть и работы достаточно…       Вот это новость! В кои-то веки я знаю больше братишки. Рэм со мной тоже связался этой ночью, только не по телефону, а по внутренней защищённой линии моего рабочего компа. Качество картинки было отвратительным, но всё равно было видно, что лицо Рэма разбито, глаз заплыл, а на лбу небрежно вытертый потёк крови.       – Итон? – он оглянулся на какой-то шум за спиной и снова повернулся к экрану. – Вообще-то я думал застать Базиля, но… Так даже лучше. У нас тут небольшая заварушка… Разборки внутри фракции. Делёж власти и всё такое, ничего особенного. Но, мой генерал убит и… Короче, политика в отношении Верных может измениться.       – У тебя кровь, – сказал я.       – Да? – Рэмигус мазнул ладонью по лбу и взглянул на неё.       – Для чего ты связался?       – Ах, да… Вам надо пока что закрыться и не пускать наших, поменять все коды безопасности, но кто это будет делать… За безопасность Верных всегда отвечали мы…       – Я заблокирую.       – Правда? Но там ещё остались наши люди…       – Они расположены в отдельном жилом модуле, там и останутся. На какое время нужно устроить изоляцию?       – А как скоро Репродуктивные Центры начнут заваливать наших идиотов паническими запросами об отсутствия нового генетического материала из вашего Бункера?       – Через неделю-другую, я думаю.       – Значит, на прочистку мозгов наших зарвавшихся дебилов уйдёт ещё с неделю, а потом ещё – на принятие разумного решения о восстановлении статус-кво. Значит, в общей сложности, изоляция должна продолжаться около месяца… Невозможно… Даже если ты что-то сломаешь, починят всё гораздо раньше…       – Во-первых, не починят. А во-вторых, я ничего не буду ломать. Замкну управление Комплексом на себя, и буду менять коды каждые несколько часов.       – О? Н-ну, ладно…       – Рэм, спасибо что предупредил. С тобой всё будет в порядке?       – Надеюсь… Не выпускай наших вояк из модуля и… присмотри за Базилем, ладно?       – Я присмотрю.       ***       Через месяц нашим техникам удалось устранить проблемы, повлекшие «самопроизвольное срабатывание систем безопасности», вызвавших изоляцию Комплекса «Верных». Нормальное течение жизни восстановилось.       На первом совещании по координации работы фракций мы увидели Рэма. Лицо его покрывали желтушные разводы от сходящих синяков, рука была на перевязи, а общее выражение лица мрачным. К тому же, у него был новый начальник, неприятного вида отёчный пожилой генерал, который сказал, что направляет господина Рэмигуса на вновь назначенный пост, в наш Бункер. В чём заключалась новая должность нашего друга мы так и не поняли, что-то среднее между дипломатом-переговорщиком и специалистом по безопасности.       Вечером Рэм сидел у нас с братишкой в гостиной, и пристроив загипсованную руку на подлокотник кресла, мрачно потягивал пиво. Удобный и мешковатый серый костюм секретаря-помощника генерала у него сменился на чёрную пиджачную пару дипломатического образца, с бабочкой вместо галстука.       – Так кто вы у нас теперь, господин Рэмигус? – Базиль, по моему настоянию, пил апельсиновый сок и с завистью поглядывал на пиво.       – Главный шпион, не ясно, что ли? Вон, рукой, даже, пришлось пожертвовать, чтобы правдоподобней выглядело моё согласие пошпионить за другом.       – Пытки? – лицо братишки побледнело, а глаза округлились.       – А, да не парься, Баз. Если Итон будет мне скидывать какую-то ненужную ерунду, для успокоения паранойи моего босса, можешь об этом вообще забыть. Ты же своему секретарю доверяешь?       – Да, вполне. А вот, почему ты думаешь, что Ит в такой степени компетентен?       – Догадываюсь, – проворчал Рэм и спрятался за банкой пива, делая очередной глоток.       Остаток вечера он сверлил меня нечитаемыми взглядами, которые бросал во время дружеской болтовни с Базилем, а я размышлял: почему учёные называют это место Комплексом, а военные – Бункером? Какой смысл вкладывает в эти названия каждая фракция и стоит ли вообще искать в этом смысл? Потом не выдержал и спросил.       Базиль приподнял брови и сказал: «Но ведь это и есть Комплекс!». А Рэмигус проворчал: «В документах значится «Бункер», значит – Бункер. Даже если есть окна наружу».