Дневники Ит

Мы вывалились с последнего пролёта лестницы в небольшой холл с несколькими дверями от лифтов и парой охранников. Рэм запыхался и пахнет потом после сумасшедшей пробежки по коридорам и такого же быстрого подъёма по запасной лестнице, на три этажа вверх. Я весьма заинтересован – почему мы не поехали на лифте, но теперь знаю где мы: у выхода на крышу Комплекса. Охранники в беретах и камуфляже таращатся на нас. Рэм отпускает мою руку. – Бывал здесь? – небрежно говорит Рэм, проходя между подобравшихся парней к стеклянной пластине, перегораживающей проход к ещё одной двери. – Тут нужен тройной допуск. Он касается небольшой квадратной панели на стене раскрытой ладонью, потом смотрит в устройство сканирования сетчатки глаза и, наконец, говорит: – Командор Рэмигус Бартон. В устройстве считывания после секундной задержки загорается зелёный огонёк и безликий голос вежливо сообщает: – Командор Бартон, доступ разрешён. Рэм подходит к стеклянной перегородке, но та не движется. Понятно. Моя очередь. Раскрытая ладонь, глаз… С определением своего статуса – или должности? – я чуть колеблюсь. – Итон, секретарь. Устройство считывания медлит секунду, другую и вдруг по периметру холла загораются красные лампы и с потолка падает ещё одна перегородка, запирая нас и двоих охранников между двух стеклянных преград. – В доступе отказано. Тревога, – вежливо сообщает безликий голос. Лампы под потолком начинают мигать, а охранники пятятся от нас и достают пистолеты. – Спокойно, ребята, – Рэм приподнимает руки и оборачивается к ним. – У нас нет оружия и сбежать мы отсюда не сможем. Это просто ошибка допуска. Давайте вы успокоитесь, и мы все вместе подождём подкрепления. Хорошо? Охранники неуверенно кивают и опускают пистолеты. Но, вместе с тем, отходят от нас как можно дальше в угол. – Мы можем узнать кто запретил доступ? – спрашиваю я. – Мне это тоже интересно, – бормочет Рэм. – Сейчас попробуем… Рэмигус снова кладёт ладонь на панель и вводит длинный цифровой код. Охранники переглядываются, жмутся в угол ещё больше и снова берут пистолеты двумя руками. – Спокойно, – говорит Рэм даже не оборачиваясь. – Я всего лишь запрашиваю информацию, как Глава Фракции. Это понятно? – Так точно, – запинаясь, отвечает один из них. – Вы в своём праве, сэр. Панель на стене мигает и на дальнюю стеклянную стену, что преграждает доступ к двери на крышу, проецируются красные буквы текста. – Ух, ты, как интересно! – восхищается Рэм. – Двойной запрет! Первый исходит от Главы Верных, господина Базиля, а вот второй – от некоего Уильяма Веллингтона. Никогда о таком не слышал. Есть идеи кто это такой, Ит? О! И что интересно, если Базиль подписал тебе запрет в доступе три года назад, как только стал Главой фракции, то этот Веллингтон выдал такое распоряжение знаешь когда? Двадцать четыре года и три месяца назад! Каково? Рэм оборачивается ко мне и всплёскивает руками: – Да кто он такой, этот Веллингтон? – Это Отец, – говорю я и в этот момент привычный, надёжный и понятный мир обрушивается для меня в прах. Охранники шевелятся и прикладывают руки к беретам, приветствуя кого-то. Мы с Рэмом поднимаем глаза. В раскрытых дверях лифта стоит, согнувшись и опираясь руками о колени, сам Глава фракции Верных. Базиль. Двери соседнего грузового лифта разъезжаются, а те, что ведут с лестницы в холл с грохотом ударяются о стены от мощного пинка. Холл заполняется людьми в камуфляже, они топают, быстро шаркают подошвами, занимая места вдоль стен, и делают странные жесты, как в языке глухих. Баз, наконец, отдышался и распрямляется в полный рост. Взгляд его столь страшен, что примораживает всех. – Чёртов сукин сын, – бормочет рядом со мной Рэм. – Он всё-таки использовал моих людей! Нет, ну что за организация… *** – Бартон, – Базиль подходит к перегородке и я вижу, что его голубые глаза побелели, зрачки сужены, а голос холоден, как жидкий аммиак. – Что. Ты. Делаешь. – Я? – удивляется Рэм. – Я вообще-то собирался выйти с другом на воздух. А вот что ты делаешь? Рэм указывает через плечо большим пальцем на горящий красным текст, на прозрачной стене у нас за спиной. – Не знал, что Бункер из места научных разработок превратился в тюрьму, а Итон из друга и сотрудника – в заключённого. Надо было меня предупредить, тогда бы я не облажался. Взгляд Базиля на мгновенье метнулся к моему лицу – и тут же вернулся к инквизитору. – Ты врёшь, Бартон. Я сам видел, ты волок его за руку. Ты пытался похитить моего секретаря! Чтобы выведать секреты фракции! – Серьёзно? – притворно изумляется Рэм. – А получше ничего не мог выдумать? Что я, например, собирался использовать твоего секретаря в других, личных целях. Прикрываясь при этом благом для человечества. По два часа в день! Я-то считал тебя креативно мыслящим человеком, способным на более интересные версии, чем банальный промышленный шпионаж и убогие теории заговора! Базиль задохнулся, а Рэмигус добил его: – Хоть бы перед охраной постыдился такое нести. Подчинённые, всё же должны тебя уважать… Мои подчинённые, кстати. Которых ты используешь без моего ведома! Рэм глянул за спину Базилю на толпу в камуфляже и печально добавил: – Технически, это переворот, Баз, причём, в чужой фракции. Потом, посмотрев на запертых вместе с нами охранников, добавил ещё: – Мне жаль, что они это слышат, тут ничего не поделаешь, но другие могли бы этого избежать. Базиль наклонил голову, тяжело дыша. Светлые пряди волос выбились у него из причёски и свесились на лоб. Вся эта обстановка, в замкнутом пространстве, с мигающими красными лампами, делала его фигуру, на фоне вооружённых солдат, удивительно похожей на сцену из третьеразрядного хоррора двадцатого века о зомби-апокалипсисе или аварии на подводной лодке. Но вот, он выпрямился и махнул военным рукой: – Всем покинуть помещение. Выполнять. – Правильное решение, Баз, – сказал Рэм, когда шарканье и топот подошв затихли, и последний охранник покинул холл. – Заткнись, манипулятор… Базиль отогнул рукав светлой водолазки и нажал несколько кнопок на широком браслете комм-связи, останавливая мигание красных ламп. Ровный холодный свет потолочных плафонов ударил в глаза. Рэм и Базиль стояли друг против друга, а между ними поблёскивало отражениями двухдюймовое бронебойное стекло перегородки. А потом Базиль вынул из-за пояса пистолет. – Господи, Баз, – тихо сказал Рэм. – Ты совсем с катушек поехал? Ты чего? Если ты следил по камерам, то знаешь, что… – он покосился на двоих охранников, запертых вместе с нами, – … что ничего не было. Ведь знаешь? Приди в себя! «Это, пожалуй, перебор будет, – вспомнил вдруг я слова Рэма, когда он заколебался и не стал входить со мной в тот кабинет, предпочитая разговаривать в проёме двери, под прицелом видеокамер. – Слишком двусмысленно… Если мои подозрения верны, мне даже объясниться не светит…» – Солдаты, как Глава фракции Верных и Надежда человечества, приказываю вам ликвидировать господина Бартона. Исполняйте! Рэм округлил глаза, а запертые вместе с нами парни переглянулись и медленно подняли пистолеты. Время замедлилось для меня, как всегда в моменты быстрого просчитывания ситуации, и за эти мгновения я успел вспомнить и где я слышал подобный тон приказа, и представить свои дальнейшие действия и, даже, почти увидеть алые потоки крови на прозрачных стенах и изломанные тела в камуфляже под ними… Но наваждение сгинуло и сделал я совершенно другое – просто шагнул между пистолетами и Рэмом. – Стоп! Отбой! Оружие на пол! Ребята обалдело покосились на Базиля, но бросили пистолеты и даже отпихнули их ногами подальше. А сами присели в противоположном углу, ибо между мной и Базом, даже сквозь стекло, проскакивали искры. Хоть это и образное выражение, но охранники предпочли убраться и не стоять рядом с нами. И правильно сделали. Базиль стоял у самой перегородки, зарывшись руками в волосы и даже то, что в одной из них был пистолет и он мешал, Баз осознал не сразу. Потом он медленно опустил руки и, поставив оружие на предохранитель, спрятал сзади за пояс. Глаза же всё это время смотрели на меня, и в этих глазах была боль. Боль и непонимание. – Почему, Ит? – Я просто хотел выйти. Посмотреть на закат. Это правда. – Н-но… Ты никогда не говорил, что хочешь наружу… – Не знал, что ты стал бы мне запрещать. И что мне нужно разрешение. – Н-но… Почему – с ним? Почему не со мной?! – Потому, что ты относишься ко мне как к бездушной собственности без права голоса? – Нет, это не так!.. – Базиль опирался растопыренными ладонями о перегородку и едва не прижимался к ней лбом. – Ты предполагал, что меня можно похитить без моего согласия, будто машину угнать? – Нет, прошу тебя… Это недоразумение… – в его голосе была настоящая мука. – Тогда – что это? – я, как раньше и Рэм, указал на горящую красным надпись на второй перегородке. – Это… ошибка. Я просто боялся потерять тебя! Это просто ошибка… Рэмигус у меня за спиной успешно изображал человека-невидимку. Большого, такого, в чёрном костюме, не двигаясь и, кажется, даже не дыша. Ребята-охранники тоже, сидели в углу, отвернувшись и втянув головы. Я подошёл к самому стеклу, глядя снизу вверх, в глаза База. Как там Рэм говорил: меня кое-что смущает в его поведении? Да уж… Однако, в его глазах и изломе бровей было настоящее страдание… – Ошибка? – я поднял руку и приложил свою ладонь к ладони База, за стеклом. – Тогда… Может, исправишь её? Может быть, выйдем на крышу вместе? Баз, таки, привалился лбом к стеклу и на секунду прикрыл веки – я даже испугался, что он сейчас сползёт вниз, потеряв сознание, а мы так и останемся в стеклянной тюрьме, но нет! Ещё раз окинув меня прожигающим взглядом, он откинул со лба влажные светлые пряди и начал нажимать кнопки, вводя сложный код на браслете. Половина красной надписи на перегородке погасла. – Итон? – Базиль снова привалился к стеклу, вглядываясь в меня. – Чей там второй запрет? Это Отец? Я кивнул. – Я не знаю, как его снять. – Используй приоритет альфа, от действующего Главы Фракции. – Точно, давно надо было это сделать… Всё проверю… Красная надпись мигнула и исчезла, а через секунду медленно поднялись обе перегородки. Мы оказались с Базилем лицом к лицу, он застыл, как статуя и, не отрываясь, смотрел на меня. Наконец, я протянул руку и Баз вцепился в неё, переплетя пальцы. Его всего трясло, как в лихорадке. Успокоительного и спать, привычно подумал я. Только взгляну что там, снаружи. – Ну, что, пойдём? – я чуть сжал его руку и прикрыл сверху своей. Он кивнул, так и не отрывая от меня глаз. – Секундочку! – вклинился Рэм и наклонился к солдатам. – Эй, ребята, вы, надеюсь, всё понимаете, не дураки? Хотите остаться тут или на меня поработать? Тогда подобрать оружие и бегом проверить обстановку на крыше! И никого не пускать! Потом советую оставаться возле вертолёта – отвезу вас на новое место службы, подальше отсюда. И за вещичками советую не возвращаться, вас всем обеспечат. Вы меня поняли? – Да, сэр! – Так точно! – Люблю понятливых подчинённых, – проворчал Рэм. А потом взглянул на нас и молча потянул на себя дверь.