Дневники Ит

Вечером придя в жилой блок и обнаружив, что Базиля в нём нет, я решил проверить как работают установленные днём в лаборатории скрытые камеры. Качество картинки на ноутбуке было плоховатым, но достаточным, чтобы узнать в двух фигурах в белых халатах Отца и Базиля, и даже услышать о чём они говорят. (Баз): – Здравствуй, Отец. Итон уже ушёл? (Отец, неприязненно его разглядывая): – Как ты сюда попал? Разве тебе не закрыт доступ в Хрустальный Дворец? (Баз): – Я его отменил. Как действующий Глава фракции. (Отец): – Вот как… Почему только сейчас? Раньше тебе не о чём было со мной разговаривать? (Баз): – Раньше мне хватало информации, которая поступала ко мне из лабораторий по внутренней сети и через Ита. До вчерашнего дня. (Отец): – Вот как. Что же произошло вчера? Постой, не отвечай, сам угадаю. Это как-то связано с тем, что Итон сегодня вместо работы гуглил совершенно посторонние вещи. Сейчас… (Отец открывает закладку на мониторе компьютера и менторским тоном зачитывает): – «Ревность – это страсть убогого, скаредного животного, боящегося потери; это чувство, недостойное человека, плод наших гнилых нравов и права собственности, распространённое на чувствующее, мыслящее, хотящее, свободное существо». Конец цитаты. (Баз, выйдя из ступора и кое-как расцепив зубы): – Он… такое искал? Чёрт… (Отец): – Так какой информации тебе так не хватало, что ты пришёл выяснять лично? Давай быстрее, у меня мало времени. (Баз): – У тебя всю жизнь на меня мало времени… Почему ты закрыл Иту доступ на выход из Комплекса? (Отец): – Только не говори, что ты его пытался вывести! (Баз): – Если бы – я… Он нашёл другую компанию… Я подоспел, когда врубилась сигнализация и перегородки заблокировались… (Отец, расслабляясь): – Уф… Так он не сумел выйти! Улица или крыша? (Баз): – Крыша. И… я сам его вывел. Ты знал, что у Ита будет агорафобия? Поэтому закрыл доступ? Чтобы защитить его? (Отец, задумчиво поглаживая подбородок): – Нет, не знал. Но надеялся на это. И поэтому, все эти годы после его активации, не акцентировал внимание Итона на внешних проблемах и старался загрузить его работой внутри Комплекса. (Баз): – Прости? Ты надеялся на это? (Отец, отворачиваясь от База и зачем-то прикладывая руку к лицу): – Поверить не могу, что ты такой тупой, а ведь, вроде, из моих клеток сделан… Собери, наконец, аналог моих мозгов в кучку и подумай! Ит для тебя кто – нежное создание, которое ты можешь развлекать прогулками под луной и трахать, прикрываясь пользой для человечества? Нет, идиота кусок! Это квазиживой биомеханизм с искусственным интеллектом, продукт ушедшей эпохи космических технологий! Может какие-то наивные романтики и думают, что освоение космоса было исключительно мирным делом, но я точно знаю, что это не так! (Баз, растерянно): – Точно знаешь? Откуда? (Отец): – Да потому что я в этой сфере работал! Когда Зэро прокатился по Земле, я как раз испытывал криозаморозку. На себе, если помнишь историю. Не для сельского же хозяйства я это делал! (Баз, тихо): – Ну, да… (Отец): – Итон – самая совершенная модель из всех андроидов, остальные были более примитивны. (Баз): – Ост-тальные?.. (Отец, махнув рукой): – Если в остальных андроидах была одна ведущая программа-специализация и базовая, по общению с человеческим экипажем, то в Итоне все эти программы собраны вместе. Он не милый зайчик, Базиль, а превышающая человека по всем показателям биологическая машина, почти бессмертная, дьявольски сильная и дьявольски же, изобретательная. И если программы администрирования, био- и органической химии, общемедицинскую или программу по контролю компьютерных сетей ещё можно применить в нашей жизни, то что делать с программами астронавигации, ремонта и переоборудования звездолёта или боевой тактики и стратегии? Да, один из андроидов был ориентирован на поддержание внутренней безопасности, тогдашние военные от души напихали туда всё, что смогли, а в Итона все эти варианты дублировались… (Отец прошёлся по лаборатории и снова повернулся к Базу): – И вот, представь, что такое существо выйдет наружу. Да он никогда не вернётся, если поймёт всё своё превосходство, зачем ему мы?! (Баз ему не отвечает, смотря в стену) (Отец, махая у него перед носом рукой): – Базиль? Эй? Чёрт, ошеломительно, конечно… На-ка… (Открывает маленькую пробирочку и суёт её Базилю под нос, от чего тот сначала задыхается, а потом сильно кашляет) (Отец): Ну, что, пришёл в себя? Знаешь, иди-ка ты к себе. Поспи или… что ты там делаешь. Подумай, отвлекись… Хватит на сегодня разговоров. Доступ в лаборатории ты восстановил, в любой день придёшь поболтать. Иди-иди… И, похлопывая Базиля по плечу, подвёл его к дверям лаборатории. Значит, если Базиль не решит после этой беседы напиться снова, перестать общаться с таким монстром как я или переселиться в другой жилой модуль, то скоро будет здесь… Ах, Отец, зачем же вы всё это на него свалили? И что теперь он обо мне думает? Вовремя же я поставил камеры… *** После разговора с Отцом Базиль пришёл только часа через два и тихо лёг рядом. В нашем модуле было темно, горел лишь один светильник над раковиной в кухонном блоке, я же усердно притворялся спящим. Баз лежал рядом, смотрел в потолок и не спал. И алкоголем от него совсем не пахло. О чём он думал, один, в этой темноте? Момент, когда он уснул, я отследил точно – дыхание, не сдерживаемое больше самоконтролем, стало неровным, тело вздрагивало, голова моталась по подушке, а губы шептали: «Нет! Нет… Всё равно…». Смотреть на это было тягостно и я, как и вчера обнял его, не давая метаться по кровати, и Базиль, судорожно стиснув меня и уткнувшись в волосы, наконец, затих. А утром он встал, тихонько оделся и, не позавтракав и не попрощавшись, ушёл. *** Живу в странном подвешенном состоянии уже вторую неделю. После разговора с Отцом Базиль перестал ночевать в нашем жилом модуле и со сбором материала тоже справляется сам. Даже в коридорах мы перестали сталкиваться и встречаемся только на заседаниях, где я по-прежнему исполняю обязанности секретаря. Там Базиль вежлив, ничем не показывает, что что-то изменилось, но ограничивается в нашем общении только деловыми вопросами, похоже, внял наставлениям Отца. Как я к этому отношусь? Интересный вопрос… Вначале я вздохнул свободней, избавившись от его навязчивого внимания, но чем больше времени проходит… Не знаю… Я… удивлён? Разочарован? Обижен? Что я сделал не так, что он так резко прекратил общаться со мной? Понятно, что это Отец его напугал рассказами о том, какой я злобный и коварный монстр, но всё же… Свои-то мозги у него есть? Разве я давал ему повод так о себе думать? Что ж, надо признать, что… я скучаю по нему. Оказывается, я очень к нему привык. *** Третья неделя, как Баз ночует в комнате для отдыха, возле своего кабинета. Иногда он появляется в нашем жилом модуле, пока меня нет, принимает душ и меняет одежду. Она вся на месте, ни одна вещь не пропала: постиранное я потом вытаскиваю из машинки и вешаю обратно в шкаф. Базиль же по-прежнему делает вид, что ничего не случилось. И что это значит? Я ничего не понимаю в человеческих отношениях! *** Четвёртая неделя этого странного полу-конфликта. От нечего делать я опять влез в компьютерную систему и наблюдаю за Базилем через камеры Комплекса. И дома, в жилом модуле, и на работе. Человеческая одержимость, что, заразна? Передаётся как вирус, через видеоизображение наблюдаемого объекта? На заседаниях Базиль выглядит не совсем здоровым и странно смотрит: не сразу отводит взгляд, когда на меня натыкается и… Не знаю… *** Я обнаружил, что у Базиля появилась личная охрана, причём, высокого уровня профессионализма, раз даже я не сразу это заметил. Около четырёх человек постоянно крутятся возле него в зоне видимости, разные, несколько смен. И они не похожи на простых инквизиторов – никакого камуфляжа, одеты как типичные учёные, только плечи пошире и волосы покороче. А я-то думал, что это ещё за парни, развели, мол, бюрократию… Когда Базиль был со мной, ему не нужна была другая охрана! Или… Или это он – от меня?! Поднял архивы записей видеокамер. Охрана у него появилась на следующий день, как он перестал ночевать со мной. Для какой такой цели Отец напугал База? Вот, не верю, что это был случайный эффект. Как же я по нему скучаю… *** На сегодняшнем заседании охранники Базиля не дали мне подойти к нему с пакетом сока. Преградили путь и забрали из рук пакет. Сами налили и сами подали. Я… завис посреди зала, глядя на База, ломая ход совещания и привлекая всеобщее внимание. Ни один из промелькнувших у меня в тот момент вариантов не помог бы убедить Базиля, что я не монстр. Даже наоборот… Я так и стоял столбом, пока присутствующие не отвернулись, делая вид что не замечают, не прокашлялись и не продолжили прерванное обсуждение дел фракции. Один лишь Базиль продолжал смотреть. Я первым отвёл взгляд и вышел, тихо прикрыв за собой дверь, хотя по регламенту должен был оставаться до конца заседания. Как там было, в этих цитатах? «…ревнивая досада не внемлет разуму. Ей ненавистен тот, кто масла ярости в её костёр не льёт». Чёртовы люди, почему они так?! Больше я на эти заседания не пойду. Я был личным секретарём Базиля и если ему мои услуги больше не нужны… Я найду, чем заняться. Мне показалось или в глазах того охранника, что заступил мне дорогу, была насмешка? *** Не показалось. Похоже, весть об изменении моего статуса быстро разошлась по Комплексу. Мне начали поступать «интересные предложения», причём и от белохалатников, и от инквизиторов. Чёртовы озабоченные людишки… *** Предложения об интимных контактах продолжают поступать. С обоих сторон. Что, интересно, люди видят такого в моей внешности? Закрыться, что ли, в Хрустальном Дворце, вместе с Отцом? Но тогда я перестану видеть хотя бы появляющуюся в стиралке одежду Базиля, окончательно порву с ним последнюю связь… Как же меня достали эти человеческие заморочки! Люди и так мало живут, так ещё тратят своё время на то, чтобы изо всех сил портить друг другу жизнь и нервы! *** Сегодня, по дороге в лаборатории, меня просто и незатейливо похитили. Я был так удивлён, что даже позволил им это сделать. И потом, элементарно взыграло любопытство – что будет дальше? Как это произошло? При выходе из лифта трое мощных ребят-инквизиторов взяли меня под руки и завернули обратно в лифт. – Что происходит? – спросил я. – Тебе объяснят. Лифт спустился на подвальный этаж и ребятушки потащили меня дальше, в загромождённый неработающим оборудованием угол. Ну, попытались. Потому что возле последней работающей камеры я затормозил, выбрал место для удачной картинки и стал вяло сопротивляться. – Тут объясняйте! Мне ещё на работу надо. К нашей топчущейся на месте компании подошли ещё несколько вояк, видимо совсем одуревших от спермотоксикоза, и… Их «объяснения» я считаю приводить излишними, в них не было ни логики, ни уважения. Но бить их я начал только после того, как они попытались расстегнуть мне одежду и оторвали первую пуговицу. Потом, проверив у всех лежащих тел пульс, я отправился обратно к лифту. Надо отвлечься на генетику. Хотя… я уже не уверен, так ли я хочу заниматься воспроизводством человеческого рода? *** Весь день я поглядывал на изображения с камер по всему Комплексу. Ребятушек из подвала нашли. Не знаю, насколько они пострадали, но, когда я оттуда уходил, они все были живы. Новая охрана Базиля доложила ему о находке, жаль, было не слышно какими словами. И с этого момента началась беготня, неприятно напомнившая мне переворот трёхгодичной давности: по корридам Комплекса понеслись несколько отрядов с оружием, в масках и чёрной форме. Куда это они? Ах, да, к дверям лаборатории! За мной, то есть. А вот и несколько попыток вскрыть дверь. С ума сошли? Да что такого они должны были сказать Базу, что он разрешил воякам вламываться в Хрустальный Дворец?! Смотрю на картинку с камеры – он сидит в кабинете, кусает губы и нервно тарабанит пальцами по столу. Дёргается и кидается к монитору – наверное штурмовая группа докладывает, что не может войти, даже применив данный им Главой Фракции доступ. Ещё бы они смогли! – Итон, что происходит? – спрашивает меня Отец. – Там что, действительно стучат в дверь тараном? Дикость какая... – Не обращайте внимания, Отец, – встаю и заботливо вытесняю его вглубь помещений. – Очередная заварушка военных. Я побуду тут, пока всё не утихнет. Вам не о чем беспокоиться. Отец, ворча, соглашается и уходит работать, я же остаюсь в ближайшей к входной двери комнате. Ага, а вот и хакеров подключили – на электронном замке начинают мелькать красные цифры. Я вхожу в систему и вырубаю троим умникам в белых халатах электричество, запирая их в кабинете вместе со сгоревшими компами. От входной двери лабораторий доносится тихое, сквозь такой слой изоляции, постукивание и поскрипывание – взрывать они не будут ни при каком раскладе, а так, пусть ковыряются. А чтобы им жизнь мёдом не казалась (ещё одно загадочное человеческое высказывание о перенесении вкуса органики на ситуацию), отключаю им освещение на всём этаже. Стук и скрип тут же прекращаются. *** Вечером на мой рабочий комп пришёл вызов от Базиля. Ну, наконец-то… Он появляется на экране и молча смотрит на меня, нахмурив лоб. А я пытаюсь вспомнить, были у него такие круги под глазами при нашей последней встрече или нет? – Итон? – говорит он. – Что ты творишь? – Ты о том, что я не пускаю штурмовую группу в лаборатории, полные тонких приборов оставшихся в живых клонов? Я действую по инструкции и защищаю достояние человечества. А ты? Опять командуешь вояками поверх Рэма или он в этом тоже участвует? По тому, как морщится лицо База, понимаю – Рэм о происходящем не знает. – А если я с ним свяжусь и расскажу? Базиль снова морщится и делает отметающий жест рукой. – Итон, почему бы тебе просто не сдаться? – Что, прости? – я по настоящему удивлён. – С чего это? – Ты убил трёх человек, остальные в глубокой коме и тоже вряд ли выживут, я сам видел их избиение на записи, сэкономь время и не отпирайся. Я опасаюсь за Отца. Ты не адекватен. – Когда я уходил, их жизням ничего не угрожало, максимум – ушибы и лёгкие сотрясения. Кто их нашёл? – Так сам факт нападения ты не отрицаешь? Да и трудно было бы отрицать при наличии записи. Как ты их только заманил в подвальный этаж?.. – Я? Подожди, Баз… С какого времени ты смотрел? – Все полторы минуты. Тебе не повезло, что там была камера. Но чего ты добивался, Итон? Этим избиением? Я не понимаю… – Э… Полторы минуты? Тобой манипулируют, Баз. Найди того – или тех – кто это делает. Сейчас я пришлю тебе полную версию. Я отослал запись, и через полчаса Базиль снова связался со мной. Он молчит, смотрит, потом глухо говорит: – Пожалуйста, оставайся там и никому не открывай, пока я сам не приду под дверь и не попрошу это сделать. – Хорошо, – говорю я. – Конечно. Базиль отключился, а я ещё некоторое время смотрел на пустой экран.