Дневники Ит

Сегодня я пришёл из лабораторий с промежуточным докладом от Отца и увидел под дверями кабинета Базиля, рядом с его охранниками, того темноволосого солдата, которого Рэм увёз в прошлый раз вместе с рыжим Мартином. Что, интересно, он тут делает? Охранники, завидев меня, молча отодвинулись от двери. Парень, как его там Рэм называл – рядовой Саев? – тоже меня узнал, взглянув чёрными, как активированный уголь, глазами, и кивнул. Я наклонил голову в ответ. В кабинете Базиль сидел за столом и нахмурившись читал тонкую стопку бумаг с распечатанным текстом. Я остановился рядом, не желая его отвлекать, Баз задумчиво потёр подбородок и поднял голову. – А, Ит? Что в лабораториях? Есть что-то новое? Я покачал головой. – Тогда оставь, я потом посмотрю… Дверь распахнулась и в кабинет стремительно вошёл Рэмигус, окинув нас пристальным взглядом. – Привет, Баз, хорошо выглядишь! Лучше, чем при нашей последней встрече, – он коротко усмехнулся и пожал Базилю руку. – Итон, тоже хорошо выглядишь. Как всегда! Я кивнул, в ответ на приветствие, и избежал рукопожатия под предлогом того, что держу папку с докладом Отца двумя руками. Базиль, конечно, не очень вспыльчивый и, большей частью, держит себя в руках, но лучше его не провоцировать и не осложнять его общение с полезными людьми: зная его реакцию, все сотрудники Комплекса в последнее время стараются держаться от меня подальше и даже в лифте предпочитают вместе со мной не ездить. – С результатами допроса ознакомился? – спросил Рэм. Базиль фыркнул, кивнул, и прихлопнул листы распечаток ладонью. Так вот что принёс Базу этот солдатик – результаты допроса бывших охранников! – Неизменны только смерть и налоги? – Рэмигус посмотрел на Базиля. – Вздор! Неизменны только человеческая глупость, помноженная на амбиции и честолюбие, когда некие умники считают себя самыми хитрожопыми среди своих собратьев. Извини, Ит, это не про тебя. Это я про этих… Бывших охранников База. Рэм досадливо цыкнул зубом и завалился в кресло. – И, ведь, неплохие профессионалы были, на своём уровне! Чего это им вздумалось в интриги влезать? – Ну, это ты и должен выяснить, не так ли? – сказал Базиль, но листы с распечаткой из рук так и не выпустил. – В этом и состоит твоя работа. – То-очно, – язвительно вздохнул Рэм. – Как это я мог забыть? Спасибо, что напомнил! Он потёр лоб и с силой провёл ладонью по лицу. – Извини. Что-то устал я от этого дерьма. Хочу обратно на стрельбище и простую полевую работу. – Обратно в шпионы? – невесело предложил Базиль, откидывая с глаз золотистую прядь. – Полевых агентов много, а умных – и верных – руководителей, мало. – Почему сразу в шпионы? В дипломаты. Между нашими фракциями. – Рэмигус закинул ногу на ногу и улыбаясь потёр нос. – Дипломатия – это изобретение человечества, позволяющее жить, не заваливая всё вокруг трупами тех, кто видит мир иначе, чем ты. – Ну, если взглянуть на это под таким углом… – Осталось только придумать, кого можно поставить вместо себя на пост Главы Инквизиции, достаточно умного и опытного, чтобы тянуть всю скучную административную работу по фракции и достаточно верного, чтобы признавать мои стратегические таланты. И в кризисных ситуациях слушаться меня, не смотря на возраст. – Ты уже нашёл кого-то старше себя? – спросил Баз. – Что, серьёзно, хочешь передать власть? – Нынешний начальник безопасности Бункера. Как тебе? Он прекрасно справился в моё отсутствие. – Не без помощи Ита, – поморщился Базиль. – Ну, да, но всё равно неплохо. И, главное, ничего не пытался от меня скрыть! А ты? Не хочешь передать бремя власти? У тебя появилось бы больше времени. – Упаси, Боже! Я и так не знаю как себя ещё занять… А при мысли о том, что кто-то будет решать сводить ли меня только к роли донора или считать человеком… Бр-р-р… Нет, уж! Администрирование – не такая большая цена, на мой взгляд. Рэм хмыкнул и покачал ногой. Повисла пауза. – Итон, э-э-э… – Базиль взглянул на меня, а я на его подрагивающие пальцы поверх распечаток. – У тебя там, в отчёте, есть что-то срочное? – Нет. Совсем срочного – нет. Вам надо поговорить? – Вообще-то, я хотел обсудить с Базом кое-что из прошедших событий… – Рэмигус приподнял брови. – Наедине. Ты не против? – Конечно. Я не тороплюсь, но можно я подожду в коридоре? Мне тоже хотелось бы уточнить некоторые моменты из доклада Отца. Ты не мог бы предупредить охрану не прогонять меня от дверей? – Да без проблем, Ит! Рэмигус легко вскочил, как распрямившаяся пружина и я убедился, что его заваливание в кресло и ленивое покачивание ногой было чистой воды актёрством. Люди! – с завистью подумал я. Завидовать пло-охо. Не продукти-ивно. Лучше перенимать опыт. Анализировать, как они это делают. – Эй, ребята! – Рэм высунулся в коридор и уже общался с охраной. – Господин Итон подождёт со своим докладом прямо здесь, – Рэм постучал пальцем по дубовой обшивке стальной двери кабинета и грозно обвёл бойцов в камуфляже глазами. – Это понятно?! – Так точно, сэр! – Не досаждайте ему, ясно? Он может понадобиться в любую секунду. – Так точно! Рэмигус кивнул и скрылся в кабинете, а я посмотрел на бесстрастные, только чуть потемневшие лица охранников, не по одному разу видевших наши с Базилем ночные обнимашки на крыше и вздохнул. «Может понадобиться в любую секунду», в таком контексте, звучало… двусмысленно. По крайней мере, для них. Я снова вздохнул, прислонился к двери и открыл отчёт, делая вид, что углубился в чтение. Каким бы мизерным ни был мой актёрский талант, никогда не поздно прокачивать навыки… *** Я пару секунд постоял, а потом опёрся спиной о дверь кабинета, в одной руке держа перед собой раскрытый отчёт и опустив на него взгляд, а другой рукой, подставленной под спину, плотно прижался ладонью к обшивке двери. Охранники, помаячив рядом и полюбовавшись на мою скучающую позу, разошлись по обе стороны коридора. Всплывшая на передний план тактическая программа говорила мне, что сейчас стоило бы узнать, что будут обсуждать главы фракций, тем более, что они, во-первых, выставили меня прочь, а во-вторых, собрались разбирать допрос заговорщиков и недавние события. Можно, конечно, было пойти в лаборатории к своему компьютеру или в жилой блок к одолженному ноутбуку и посмотреть на трансляцию с камер, которые я установил в кабинете, но звука бы я не услышал, разве что по губам читать? Да и пока дошёл бы, точно пропустил что-то важное. Надо будет напрячься и изобрести новое подключение для камер, со звуком, которое было бы ниже порога чувствительности проверочных сканеров службы безопасности. А пока не изобрёл – только картинка… Ладно, как там говорил обо мне Отец, пугая Базиля, оружие я или нет? Спорный вопрос, но уж стать ходячим шпионским оборудованием я попробую! Я прикрыл глаза, отсекая визуальный канал, как тогда, на крыше, подсказал мне Базиль и тут же остальные источники поступления информации усилились. Звуки вокруг стали громче и шире диапазоном, дыхание и шелест подошв четверых охранников приблизились, хотя я точно знаю, что они не подходили, а так и топтались поодаль. Кроме того, тактильные ощущения тоже усилились – каждый шаг или то, как люди переступали с ноги на ногу, я чувствовал теперь подошвами. Ладно… Отсекаем тот диапазон звуков, который относится к охранникам и всему, что по эту сторону двери… (странное чувство, будто я добровольно оглох на девять десятых…) и усиливаем те звуки, которые доносятся из кабинета и, ударяясь изнутри о дверь производят микро-колебания на её обшивку… Я застыл, перенаправляя наноботов из текущей во мне псевдо-крови в верхнюю часть туловища и формируя из их цепочек новый канал связи между позитронным мозгом и ладонью, крепко прижатой к двери. Пожалуй, если бы сейчас начался штурм Комплекса, я бы этого не услышал. Но зато я… не слышал, нет, но перекодировал микро-колебания, снятые с двери, в привычные для себя звуки. Ладно, можно сказать, я слышал, буду называть это так. И я успел настроиться до того, как прозвучало первое слово внутри кабинета. (Рэмигус): – Ну, так что, ты прочитал копию допроса? (Базиль, мрачно): – Да. (Рэм): – Тогда объясни мне, что это был за аттракцион невиданной щедрости? (Базиль, ещё более мрачно): – О чём это ты? (Рэм, вкрадчиво): – О чём? Объясни мне: зачем, ради всего святого, тебе понадобилось с ними спать? (Базиль): – Заткнись!.. Ты… Ты ничего не знаешь! (Рэм): – Вот именно! Ты, своим поведением, загубил мне неплохую команду, спровоцировав их думать, что они теперь на особом счету и могут манипулировать Главой Фракции. Чужой фракции! Потрясающие глупость и самоуверенность. Но, ты спровоцировал их! И я не понимаю зачем. А я ненавижу, когда не понимаю важных вещей в человеческом поведении! Мне показалось – или я ошибаюсь? – что раньше ты не увлекался мужчинами? (Базиль): – Не показалось! (Рэм): – Тогда, Баз, какого чёрта?! Я, правда, не понимаю! Звук бьющегося о стену предмета. Что там у Базиля было на столе? Карандашница из исинской керамики? Двадцатый век… (Рэм): – Эй!!! А если бы я не увернулся?! Скрип. (Рэм): – А это у тебя что, мини-бар? Тебе, вообще, можно спиртное? Стук. Ящик стола? Звон стекла о стекло. Звук наливаемой жидкости. (Рэм): – Базиль? (Баз): – Я не обязан тебе ничего объяснять! Никому не обязан! Чёртовы псы инквизиции, всё бы вам вынюхивать… Во всё нос совать… (Рэм): – Баз, я всё равно не отстану, пока не пойму. Так что, давай покончим с этим скорее. Сам же говорил, что это моя работа. Так, какого чёрта? Я про охранников. У тебя же есть Ит? Или что? (Баз, тихо и безнадёжно): – Правда хочешь знать? Не отстанешь? (Рэм, твёрдо): – Нет. Пока не пойму. Дзынь. Буль-буль. Звук глотка и стук стекла о столешницу. (Баз): – Ладно… Я влюбился в него с первого же взгляда. Он был самым прекрасным, что я когда-либо видел. Он был похож на ангела, в том белом халате, когда пришёл с Отцом в нашу группу клон-братьев. И я тогда решил, что пусть у меня голова лопнет от учёбы, но я тоже стану учёным, как Отец, и буду работать с Итом в лаборатории! Буду смотреть на него каждый день! Дальше этого моя детская фантазия продвинуться не могла, а в лабораториях по сбору материала я ещё не был. И я тогда же, в первую же встречу я заявил Отцу, что буду учёным. Он тогда не ответил, но, думаю, ему это понравилось, потому что он разрешил мне бывать в лабораториях, а мне ничего больше было и не надо, ведь там был Ит! Тогда же, очень быстро я узнал и все подробности о предназначении клонов, их содержании, процессе сбора спермы и продолжительности жизни. И о том, что и мы с братьями – клоны, правда, более продвинутой версии, так как у нас были суррогатные матери, а не чаны три-дэ печати, но в целом… Отец относился к нам почти так же, как к «мясу», разве что меня чуть-чуть отличал, раз уж я заинтересовался наукой… Я стоял в коридоре, прижав руку к двери, но под закрытыми веками всплыла картинка-воспоминание того дня, о котором говорил Базиль. Пожилой воспитатель открыл дверь, и мы с Отцом вошли в просторную светлую комнату, где полтора десятка малышей занимались с разными развивающими игрушками. Некоторые повернули к нам головы, но большинство не обратило внимания, продолжая играть. – Ну, как тут? – спросил Отец. Он обвёл детей рассеянным взглядом ни на ком особо не останавливаясь. – Хорошо, господин Веллингтон, – с почтительным кивком доложил служащий. – Все здоровы и у всех уровень развития соответствует норме. – Угу-м, – Отец развернулся к двери, но потом, вспомнив, спросил: – А что, какие-нибудь склонности у них уже проявляются? Или они все одинаковые? Воспитатель, кажется растерялся, но потом, взяв себя в руки, хлопнул в ладони и сказал громким голосом с чёткой дикцией: – Внимание! Всем подойти! Дети оставили игрушки и построились перед нами в шеренгу, одинаковые, в своих белых пижамках и с круглыми, коротко стриженными блондинистыми головами. – А теперь скажите господам проверяющим – кто чем любит заниматься? И дети начали говорить: – Я люблю рисовать! – А я бегать! В мяч играть! – А я петь! – Сказки рассказывать! – А я… А я… Кубики строить! Башни! – А я – в окно смотр-р-реть! – А я – слушать как пятый рассказывает! – А я – песни слушать! – А я люблю кагтинки смотгеть… Дети говорили и говорили, и пожилой воспитатель кивал на каждую реплику. Когда же они стихли, он спросил: – А ты? Почему ты ничего не сказал? Один из малышей, до этого молча смотревший на меня исподлобья, перевёл взгляд на воспитателя и ответил: – А я ещё не знаю, что люблю делать. Я хочу быть как он, – он вытянул пальчик и указал на Отца. – Что для этого надо? Отец приподнял брови, размышляя, и задумчиво потёр подбородок. – Что значит, быть как я? – спросил он. – Ты – главный, – заявил малыш. – Почему? – продолжил Отец. – Потому что у тебя желески на лбу и он, – пальчик ребёнка переместился на меня, – за тобой ходит. А он, – указал на воспитателя, – тебя слушается. Хочу быть как ты. Что для этого делать? – Забавно, – сказал Отец и впервые в этой комнате улыбнулся. – Его рассуждения вполне логичны. Может быть, из него что-то и выйдет. Как тебя зовут? – Пятнацатый. – Теперь тебя будут звать Базиль, когда вырастешь – поймёшь, что это имя значит. Тебе надо учиться. Итон! – Да, Отец? – Присматривай за ним. Начинайте их учить читать и писать. И дайте какие-нибудь имена. А теперь, пошли дальше… Воспоминание промелькнуло у меня за то время, пока Базиль выпил ещё глоток, собираясь с духом. (Баз, задумчиво): – Потом были годы адской учёбы, но я был счастлив. Ведь меня забрали от остальных братьев, я жил в модуле возле лабораторий, учился по индивидуальной программе, всё свободное время, какое только удавалось выкроить, торчал рядом с Отцом и Итом, чего ещё можно было желать? (Рэм): – А старые клоны? Сбор спермы? Тебя это не смущало? (Баз): – Отец очень рано объяснил мне суть происходящего и логичность и полезность этого процесса была для меня бесспорной. К тому же, я сам убедился в отсутствии у взрослых, три-дэ печатанных клонов, всяческих зачатков разума – они, действительно, «мясо». В то время я, пожалуй, никого кроме нас троих и не воспринимал как разумных, так, обслуживающий персонал. Даже мои братья не входили в нашу группку избранных… (Рэм, задумчиво): – Понятно. И не многое с тех пор изменилось… Так что с твоими охранниками? Поэтому ты их подставил? Потому что не считал за людей? (Баз, с досадой): – Да не нужно мне было их специально подставлять! Не интересно даже. Я использовал их, но совсем в другой области. Ещё раз проверил… (Рэм, вкрадчиво): – Что именно? (Баз): – Могу ли использовать людей… Вместо Ита… (Рэм): – Ммм…. И как? Результат, я имею в виду, а не процесс. (Баз): – Отвратно… Всё даже хуже, чем я думал. Я ненавижу людей. И вынужден изо всех сил заниматься их выживанием… (Рэм, ошарашено): – Однако… Что, прямо-таки всех? Даже меня и Ита? Ну, понятно, эти дебилы, они были грубые парни, но мы? (Баз): – Тебя – нет, ты умный и полезный… (Рэм, бормоча): …обслуживающий персонал… (Баз, не замечая): …а Ит не человек, он андр… Пауза в кабинете. (Рэм): – Кто? В смысле – не человек? А кто? (Баз): – Ммм… Я имел в виду… Он… (Рэм): – Базиль? Выкладывай. Раз уж начал. В смысле – не человек? (Баз, с глубоким вздохом): – Я имел в виду, что Итон не то, что бы не человек, он не мужчина. Он андрогин. (Рэм, с глубочайшим сомнением): – Гермафродит? Опыты вашей фракции? (Баз): – Опыты, но… Ты путаешь терминологию. Гермафродит – это существо с двойным набором хромосом и половых признаков. И самец и самка одновременно. И это – не Ит. Итон – андрогин. Истинный андрогин. Существо без привязки к полу, что генетически, что по внешним проявлениям. Не-самец и не-самка. Никто. Понимаешь? (Рэм): – Ммм… Не очень. Это как трансы? (Баз, с досадой): – Да нет же! Трансгендеры меняют пол хирургически, оставаясь внутри со своим набором генов, даже когда пьют гормоны. Трансвеститы и подавно, просто меняют внешность и одежду, оставаясь теми, кто есть. И те и другие запросто занимаются сексом и частенько ради этого всё и затевают! А Итон – андрогин. Настоящий. Он никакого пола. Генетически. И равнодушен к сексу. Вообще. Понимаешь, что это значит?! (Рэм, бормоча): –Что бы это ни значило, это, явно проблемы… (Баз, не замечая): – Это значит, что он как ангел – чистый! Умный! Безгрешный!.. (Рэм): – Ммм… Сильное заявление… М-да… Но почему ты расстраиваешься? (Баз, со смешком, переходящим в истерику): – Почему? Почему?! Да потому что я чувствую себя средним между растлителем, педофилом и некрофилом!!! (Рэм): – Эээ… Последнее было не совсем понятно… Баз! Баз, успокойся! На-ка, выпей ещё, пока Итон не видит… Что за фантазия-то у тебя, блин, то сиды, то ангел, то некрофильство… Хрен вас, учёных, поймёшь… Пей, говорю! Быстро рот открывай!!! И почему это всегда происходит, когда я приезжаю?! Я медленно разобрал цепочку из наноботов, создавших дополнительную нервную сеть между рукой и мозгом. Отодвинул ладонь от обшивки. Вернул привычный диапазон воспринимаемых звуков. Медленно открыл глаза и невидяще уставился на бумагу в своих руках, испрещённую чёрными угловатыми значками. А, это отчёт Отца о каких-то исследованиях… Я закрыл папку, отклеился от двери и двинулся прочь по коридору. Просто вперёд. Не важно, в какую сторону. Я не могу сейчас встречаться с Базилем и будет лучше, если меня не найдут под кабинетом, когда выйдут. Поэтому – прочь. Мне надо много над чем подумать… Поэтому сейчас – прочь… *** Не успел я закрыть за собой дверь лаборатории, как из соседнего помещения выглянул Отец и крайне раздражённым тоном поинтересовался, как, интересно, он может работать, если мне непрерывно названивает мой дружок-инквизитор и не даёт сосредоточиться? – Простите, Отец, – пробормотал я и кинулся к компьютеру. Вызов шёл из кабинета Базиля. Рэмигус на экране был немного взъерошенным и постоянно косился в сторону, будто к чему-то прислушиваясь или наблюдая. – Итон, куда ты, к чёрту, пропал? – не дав мне сказать ни слова, обрушился на меня Рэм, и тут же снова покосился в сторону. В сторону комнаты отдыха, понял я. – Ты же собирался подождать тут? – А… Ммм… Я много о чём размышлял, пока дошёл к лабораториям, но не о том, как объяснить причину своего ухода. Я даже не думал, что это понадобится. – Прости, – сказал я. – Так получилось. – Ладно, – снова перебил меня Рэм, – неважно… Можешь прийти сюда? Сейчас? – Да, но… – Без вопросов! – Рэм снова покосился в сторону и зачесал назад пятернёй волосы. – Пожалуйста? – Иду… – сказал я. *** В кабинете, куда меня пропустили охранники было пусто, но из приоткрытой комнаты отдыха выглянул Рэм, призывно махнул рукой и скрылся. Полный самых дурных предчувствий, я двинулся следом. Базиль лежал на диванчике, вытянувшись в полный рост и, кажется, не дышал. Я кинулся проверить – пульс был, но редкий и слабый, и дыхание такое же. – Это я, – напряжённо сказал Рэмигус стоя рядом. – Промахнулся с дозой успокоительного… – Сколько и чего ты дал? – Да вот… – Рэм показал пустую ампулу в кассете инжектора из стандартного набора аптечки. – Ясно. Я распрямился и уже более спокойно стал готовить капельницу из того же набора с очищающим кровь составом. Рэмигус тревожно следил за моими действиями. – Я… Перед этим ещё Базу коньяка влил. Некоторое количество… – Ясно. – Ну, Итон! С ним всё будет нормально? – Да. Я взял кресло и поставил его возле дивана, сел. Глаза Рэма округлились. Хм, кресло-то дизайнерское, из массива дуба. Плюс набивка, плюс натуральная кожа… Больше меня весит… – Рассказывай, – вздохнул я, – для чего понадобилось успокоительное. – Скажи, какая правильная доза на его вес? – Половина от этой. – Я… – Рэм облизнул губы, – убил бы его? – Нет. Базиль просто проспал бы сутки, если ему не вывести лишнее. Рэмигус, – я взглянул на прикрывшего веки и поникшего инквизитора, – что у вас произошло? – Как бы это сказать… Рэм устало распрямил плечи, похлопал себя по карманам, разыскивая сигареты и нахмурился, видимо подумав, что курить возле человека с капельницей – не лучший вариант. Потом подтянул, волоча по ковру, второе кресло, медленно сел и медленно же откинулся на его спинку. – Мы обсудили допрос, – неохотно сказал он. – Обсудили дела фракции… Планы на будущее… Вспомнили прошлое… Он замолчал, глядя на руку База в моей. – И что дальше? Что же его так расстроило? – Дальше? Разговор перешел на тебя… Рэмигус опять замолчал, смотря на то, как я большим пальцем поглаживал и выписывал круги на запястье Базиля. А потом пристально, будто сканируя, окинул меня взглядом с головы до ног. К чёрту, пусть смотрит, решил я. И руки База не выпустил. – Он сказал… Сказал, что ты андрогин. – И что? Раньше его этот факт не расстраивал. – Так это правда… – Рэмигус некоторое время изучал меня, чуть наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. – Может быть… Генетические эксперименты, сила и скорость… И, если представить тебя в женской одежде… Может быть… – Так ты не поверил словам Базиля? Или этот факт тебя смущает? – Да нет, не то, что бы… – качнул головой Рэм. – Нет. А почему ты всегда только в мужском виде? Ну, одежда, там, и поведение? – А где бы я здесь взял женскую одежду? – приподнял брови я. – И зачем? Быть единственным на весь Комплекс в женском виде? Мне известности и без того хватает. К тому же, женщин я видел только в кино и понятия не имею, как они себя ведут в реальной жизни. – Точно… – Рэм хмыкнул и прикрыл глаза. – Во я дурак… – Не преувеличивай. Так что? Вы вспоминали прошлое, потом стали сплетничать обо мне. И? Как дошло до аптечки? – Ах-х, это сложно… – Рэм снова зачесал назад волосы. – Я попробую объяснить, как я понял проблему, но помни, что я не психолог, у меня всего лишь базовый уровень, необходимый для полевой работы и интуиция… – Господин Рэмигус, в прошлый раз ваши советы помогли мне принять решение в сложной ситуации, как вы помните. Поверьте, я с благодарностью выслушаю вас снова и постараюсь понять. – Ладно… – Рэм глянул на то, как я поглаживал запястье Базиля и кивнул. – Значит, как я вижу проблему… Я не знаком, не видел и не общался с господином Веллинтоном, Отцом, с которого была снята матрица для клонирования, не общался напрямую с братьями Базиля, но долго общался с ним самим. И мне кажется… Мне кажется, что его психотип, психотип всей этой генетической линии… он не очень устойчивый. Баз точно не флегматик и точно не холерик. Скорее, среднее между сангвиником и меланхоликом, с перевесом в последнее. Понимаешь? Довольно слабый тип нервной системы. – Что это значит? – Практически? Проще говоря – по своим природным данным Базиль – не лидер. И то, как он хорошо справляется – следствие его волевых усилий, ответственности и чувства долга. Его желания справиться и зацикленности на цели. То есть, мне кажется, что от природы Базу более свойственна пассивная роль… во всех смыслах. Он же вынужден всех давить, и интеллектом и властью. – Зачем? – У него была цель, ради которой он это делал и он её добился. Но это стресс, постоянный стресс и нервное истощение, – продолжил Рэм. – У него с Отцом хорошие отношения? – Н-нет, не сказал бы. Хорошие отношения у Отца были только с позапрошлым Главой Инквизиции. К Базилю он почти равнодушен. А… – Что? – подобрался Рэм, видя, что я завис. Как же ему сказать, но так, чтоб не выдать факт своего подслушивания? – Я тут вспомнил. Относительно недавних событий. – Да-а? – Прямо перед тем как всё это началось, Отец разговаривал с Базилем. Обо мне. И, кажется, напугал его. Или заставил во мне усомниться. На следующий день вокруг Базиля уже были эти новые охранники и он перестал ночевать в нашем модуле. – Вот как… И о чем именно он говорил? – Не могу сказать, это дела фракции, но то, о чём он говорил, не имело под собой никаких оснований. Отец просто запугал База. – Вот как, – снова протянул Рэм и потёр подбородок. – Он… оболгал тебя? Зачем, ради всего святого, это ему было нужно? Действительно, подумал я и пожал плечами. – Что-нибудь ещё, Ит? Что-нибудь странное? Нелогичное? – Э-э… да. Есть кое-что, чего я не могу объяснить. Отец с неудовольствием относится к нашей с тобой дружбе. – Прости? Моей и Базиля? – переспросил Рэм. – В том то и дело, что нет. Твоей и моей. Он несколько раз очень язвительно об этом отзывался, и это странно. Потому что обычно ему вообще ни до кого дела нет, даже до Базиля. А прочие люди – будто и вовсе не существуют. – Понятно теперь от кого у База такой настрой… – Угу, – подтвердил я. – Я думал, это потому, что ты инквизитор, но Отец никогда не критиковал вашу фракцию, а к генералу Дэнису, твоему боссу, относился вовсе по-дружески, так что, дело в тебе. – А может в тебе? – спросил Рэм. – Как Отец относится к тебе, Ит? Я подумал над этим и нахмурился. – Пока точно не знаю. Но, пожалуйста, Рэм, заведи себе охрану, подобающую Главе Фракции, а не одного рядового Саева. И надеюсь те, кого приставили к Базилю, хорошо знают своё дело. Рэм задумчиво кивнул, глядя как Баз вдохнул глубже, просыпаясь, и, ещё не открыв глаз, подтянул мою руку к своей щеке, и прижал её второй, в которой была игла капельницы. С лица Базиля при этом исчезло напряжение, вместо которого появилась едва заметная улыбка. – Поразительно, – пробормотал Рэм. – Береги его, Ит. Ему очень нужна твоя поддержка. А психовал он потому, что уверен, что не нужен тебе. Не дождавшись от меня ни подтверждений, ни опровержений сказанному, он задумчиво потёр подбородок и добавил: – Людям иногда необходимы более яркие знаки привязанности. – Я учту ваш совет, господин Рэмигус. Рэм кивнул мне, выбрался из кресла и направился к двери, но, уже взявшись за ручку, вдруг обернулся: – И, вот что, Ит… – он колебался, говорить или нет, но всё же продолжил. – Прежде чем окончательно впасть в истерику Базиль упоминал, что Отец зачитал ему какую-то жуткую цитату из того, что ты гуглил. Кажется, там что-то упоминалось о «скаредном животном», и База это просто убило. Не знаешь, о чём была речь? – Ах-х-х… Догадываюсь. Но по-прежнему не понимаю, зачем Отцу это было надо – тыкать Базиля в самую болевую точку? – Вот и я не понимаю, Ит. А упоминание Базом некрофилии в свой адрес, тебе о чём-то говорит? – Н-нет… – сказал я и по нахмурившимся бровям инквизитора понял, что тот, вот прямо сейчас, поймал меня на лжи. – Разве что… Если только Базиль не считает меня равным ему живым существом? – М-да… – пробормотал Рэм отводя глаза. – Хочу на стрельбище, и ловить террористов. Там всё гораздо проще…