Дневники Ит

Холл двухэтажной гостиницы, куда мы вошли, был невелик и казался ещё меньше от всех тех людей, что одновременно в нём столпились. Впрочем, здесь были не все члены нашего отряда, некоторые остались на улице для внешнего наблюдения, а другие обходили сейчас внутренние помещения, проверяя всё ли в порядке. Скромная бежевая плитка под чёрными военными ботинками, светлые стены, проглядывающие между людьми в форме и тёплый свет от обыкновенных ламп накаливания создавали непривычно мягкое впечатление – подобных интерьеров в Комплексе я не видел. – Эй, всем расписаться в документах на поселение! – махнул рукой Рэм в сторону ресепшена с дежурящей там девушкой в костюме гостиничных служащих, она с любопытством поглядывала на множество молодых военных и вежливо улыбалась. – Господин Бартон? – к Рэму, протягивая руку, пробился солидный пожилой мужчина с обильной сединой в волосах. – Признаться, когда ваш представитель настаивал на аренде обоих этажей, я думал что это преувеличение. Никогда не видел столько… э-э-э… инквизиторов, – прошептал он, наклонившись ближе к Рэму, сомневаясь, может ли он говорить вслух это страшное слово. – Теперь не сомневаетесь? – улыбнулся Рэм и пожал его руку. – Что что, а считать мы умеем, да и для всех будет лучше, если вместе с нами не будет других постояльцев. Гражданских. – Да-да, к-конечно, – поспешно согласился тот и посмотрел на меня с Базилем. Мы с ним – Баз в отличном сером костюме поверх белой водолазки и я в скромной чёрной форме уборщика – точно выделялись из касты военных, и одеждой, и комплекцией. – Могу я предложить… господам постояльцам вечернюю трапезу в нашем ресторане, пока ваши люди осматриваются? – спросил управляющий. – Ребята, вы как, голодные? Перехватите что-нибудь сейчас или будете ждать заселения? – спросил Рэм. – Сейчас, мы и так обед пропустили, – решил я, и взяв Базиля под локоть, подтолкнул вслед за Рэмом и любезным хозяином, показывающим дорогу. *** Помещение для приёма пищи было не больше холла по размеру, но красиво оформленным. Бархатные красные шторы, лампа с приглушённым светом над каждым из десяти столиков, пустующих сейчас, стены цвета оксида железа с золотыми завитками, складывающимися в вертикальные полосы, тарелки, накрытые конусами жёстких белых салфеток из ткани… – Итон, мне только что пришло в голову, – Рэм хмурился, пощипывая губу и не торопясь сесть рядом с нами. – Возможно, стоило привезти с собой повара? Которому доверяем? Или контейнер замороженной еды и микроволновку? Может Базилю нужна какая-то особая еда? Услышав своё имя и поставленный Рэмом вопрос, Баз приподнял брови, а потом оперся о стол локтем и прикрыл ладонью глаза. Он страстно нелюбил любое упоминание о своём особом статусе и любые проявления заботы, если они исходили не от меня. – Думаю… нет, – ответил я. – Пока я рядом, то всегда смогу определить, есть ли в продуктах вредные примеси. Если буду их пробовать. – Вот как? – удивился Рэм. – Что ж… Это всё упрощает. Если так, поешьте, а я пока взгляну на наши комнаты. Да, выбирайте что вздумается, раз ты можешь быть дегустатором. Об оплате не беспокойтесь. Плата за питание будет включена в общую стоимость, при отъезде. – Плата? – тихо спросил Базиль. Похоже, не только я мало знал об окружающем нас мире. Еду нам приносили две девушки и красиво раскладывали блюда на столе и наших тарелках. – Простите, где можно помыть руки? – спросил я одну из них и направил Базиля в указанном направлении. Умывшись и освежившись, он немного вышел из того отрешённого состояния, в котором пребывал после просмотра видео с откровениями Отца о бессмертии. Я же мечтал только о посещении душа – остатки клея с липких полос скотча на коже, цеплялись за одежду и не давали забыть о том, как они на мне оказались. Вернувшись, Баз принялся за еду. Он придвигал тарелку, я цеплял на кончик вилки содержимое, пробовал и слегка кивал. Постепенно эта игра его увлекла. Подождав, пока девушка в голубом платье и белом фартуке приблизится к нам, он наколол на вилку кусок мяса и протянул мне. Горизонтальное ориентирование столового прибора и его высота над столом не предполагали, что Баз хочет дать эту вилку мне в руки, скорее – что я сниму мясо прямо с неё. Девушка на миг застыла, округлив глаза, когда я губами снял предложенный Базом кусок и начал жевать. Выражение её лица, когда она отходила я понять не смог, а вот негромкие голоса из проёма, ведущего на кухню, услышал. – Видали? – спросила она, когда скрылась там. – Аха-а, – протянул молодой голос второй официантки. – Так жалко… Блондинчик в пиджаке такой красавчик… – Цыц, дуры, – протянул третий голос, более низкий и в проёме на миг мелькнула фигура полной пожилой женщины в белом. – Что делается… Совсем мальчишек таскать стали. Интересно, он хоть школу закончил? Женщина помолчала, осторожно выглядывая и смотря в нашу сторону. За её спиной слышались совсем тихие возня и перешёптывания: – У этого красавчика, небось, выбор побольше нашего был, почему он такого унылого типа с собой взял? А одежда? Когда ты видела шлюх в подобном мешке для мусора? У любого, кто может заказать эскорт, а не местное пользование, по-любому должны быть деньги на приличную одежду! – Это, да. Но может его ценность не во внешности, а? Видела, как он с рук ест? – Я бы предпочла, чтобы у меня так блондинчик с рук ел, а не это недоразумение у него. – Забей на них, там полным-полно нормальных ребят понаехало, будет с кем познакомиться! – Цыц, дурёхи! Вот придут солдатики перекусить перед сном, так и будете хвостами вертеть. Что делается… Совсем не кормили ребёнка, худенький какой… – А как думаете, он только блондинчику принадлежит или весь отряд обслуживает? – Пф-ф, этих военных не поймёшь! У них даже мальчики для веселья выглядят как военнопленные! – А ну, кыш, сороки! Что делается… Что делается… – Базиль, – тихо сказал я, наклонив голову в его сторону, – пойдём к остальным, если ты сыт. Мне не было дела до этих впервые встреченых женщин, но их разговоры оставили неприятное впечатление. Даже несмотря на то, что одна из них меня, вроде бы, пожалела и хотела получше накормить. *** В холле уже почти не было наших людей, только возле стойки регистрации стояли Рэм, седой управляющий и рыжий Мартин, старательно пишущий в бланке привязанной к стойке ручкой. – Хей, вот вы где, сюда! – Рэм помахал нам, широко улыбаясь. – Черкните тут свои имена, пожалуйста. Формальности должны быть соблюдены. Рэмигус опирался локтем о стойку и выглядел довольным и расслабленным, что передавалось и девушке за перегородкой и управляющему. Сколько в этой расслабленности было искреннего облегчения от конца пути и предстоящего отдыха, а сколько актёрской игры, скрывающей усталость и рассчитанной на публику? – Как вам понравилась наша кухня? – спросил управляющий. – Кухня? – переспросил Базиль и улыбка мужчины поблёкла. – Вкусно тут кормят? – подсказал Рэм. – А, да. Замечательно, – отозвался Баз. – Что ж, если не будет слишком поздно, когда я всё улажу, хотел бы с вами обоими выпить и, возможно, обсудить планы на завтра. А пока… – Рэмигус положил на стойку из светлого дерева два бланка, – подпишитесь вот тут. На недоумённо вскинутые брови Базиля он пояснил: – Так положено, при заселении в гостиницы. Традиции, чтоб их. Будем соблюдать традиции. Я держал оба рюкзака, пока Баз читал бланк и крутил в пальцах ручку. Мартин подвинул девушке заполненный листок и она с улыбкой его приняла. Управляющий подошёл ближе и негромко наставлял её о лучшем распределении постояльцев по первому этажу. Базиль хмурился и о чём-то раздумывал, не спеша вписывать имя. В коридоре, что вёл в сторону ресторанчика, топталась одна из официанток, и её любопытный взгляд перемещался по нашей группе как прицел снайпера. – Ит? – подняв голову, я встретился с внимательными глазами Рэма и заметил вертикальную морщинку между его бровей. – Это ещё откуда? Утром этого не было… – и он потянулся к моему лицу, к царапине над верхней губой. – Не надо, господин Бартон, – я перехватил и отвёл его пальцы. – Потом. В воцарившейся тишине Рэмигус медленно опустил руку. Не обращая внимания на обозначившиеся на лице Базиля желваки, я заглянул в его пустой бланк. – Веллингтон, – подсказал я, поняв причину его затруднений. Базиль просто никогда не употреблял фамилию – у клонов её не было. А потом, взяв свой бланк, быстро черкнул своё имя в положенном месте, отдал бумагу и снова закинул лямки обоих рюкзаков на плечо. – Позвольте вас проводить! – правильно понял ситуацию управляющий. *** Мы стояли в комнате с диваном и телевизором, из которой был выход в ванную и небольшую спальню. Базиль посмотрел на закрывшуюся за управляющим дверь и перевёл взгляд на меня. – Проклятье, – прошептал он. – Почему Рэм такой наблюдательный? Это я должен был заметить… Баз подошёл ближе и повернул моё лицо за подбородок, чуть в сторону и вверх, разглядывая царапину. Жест был совершенно такой же, как у Отца, и я аккуратно освободился. – Как я мог этого не заметить? – продолжал между тем он. – Больно? – Нет. Это мелкое повреждение. – Вижу. Но, с твоей скоростью, чтобы получить царапину… Отец, что, бил тебя? – Нет, – удивился я. – Зачем бы ему меня бить? Это бессмысленно и непродуктивно. – Тогда… – Базиль протянул руку к моему лицу, туда где была царапина, но, так и не дотронувшись, медленно повёл её обратно, к своему. Когда пальцы коснулись правой половины его лица, глаза База расширились. – Не может быть… Это... от лицевого импланта? Или от руки? Я молчал. – Ит, он, что… целовал тебя? Скажи, что это неправда! – Ит? – продолжил Базиль минуту спустя. – Почему ты молчишь? Отец, что, правда, тебя целовал? Но... почему? Почему ты позволил? Или… тебе действительно всё равно и люди кажутся одинаковой протоплазмой, как он говорил? – Перестань! Конечно, вы не кажетесь мне одинаковыми! – Тогда – почему? – Отец – умный и опасный противник. И если бы я начал вести себя не так, как он ожидал, он бы обязательно отыгрался на тебе. – Так это ради моей защиты ты ведёшь себя как… – Как шлюха? – продолжил я. – Именно так меня почему-то называли официантки... Отцу всего лишь нужно было подтверждение своей власти, так что, успокойся. Человек командует – андроид подчиняется. Его картина мира осталась неизменной. Беспокоиться не о чем. Я опустил рюкзаки в одно из двух кресел возле столика и направился к ванной – желание принять душ и смыть остатки скотча стало почти нестерпимым. Да, я сказал, что беспокоиться не о чем, но... я соврал. Прямо сейчас из глубины сознания у меня поднимались такие чувства, идентифицировать которые я не мог. А Базиль своими вопросами и разговорами только взбаламучивал эту кипящую кислоту! – Итон? Я остановился не оборачиваясь. – Извини, – тихо сказал Баз. – Если это только из желания защитить меня, то… Ты не должен. Не надо вести себя так, как тебе не хочется… – Извини? – я обернулся и шагнул обратно к Базилю, сжав кулаки. – Это всё, что ты можешь сказать?! – Ит? – Базиль отшатнулся, когда взглянул на меня. – Я давным-давно просил тебя не портить мою репутацию, а ты? Ты же специально делаешь наоборот! – Итон? – Сейчас, в ресторане, для чего ты сунул мне вилку с мясом в лицо? – Но, что в этом такого? – Что такого?! Ты просто не слышал, что об этом говорили официантки и повар… – Да какая разница, что они говорят? Это же прислуга. – Какая разница?! Для меня есть разница! – я стоял, всё крепче стискивая кулаки, будто боясь пустить их в ход. Ужасные незнакомые чувства бурлили внутри и грозили вырваться наружу. Мне это не нравилось, очень не нравилось, но я не знал каким антидотом погасить эту химическую реакцию из кипящих чувств. – Люди! Я хочу обратно, в то время, когда был добр и наивен настолько, чтобы помогать вам от всего сердца! Когда Отец был уважаемым и мудрым учёным, образцом того, какими я представлял создателей! Когда ты был для меня всего лишь младшим братом, физическое и умственное развитие которого мне следовало направлять и опекать! Когда я видел в людях безупречных братьев по разуму! – Ит, я не могу тебе вернуть то время, – тихо сказал Базиль. – Если тебя утешит, то любой человек проходит стадию разочарования во взрослой жизни и желания вернуться в детство, когда мир был прост и понятен. Мне жаль, что при моём участии… ты так в нас разочаровался. Если я могу для тебя что-нибудь сделать… Ну, хочешь, я больше никогда не прикоснусь к тебе? Не буду приставать и надоедать? Хочешь? Тем более, что в сборе генетического материала, как выяснилось, нет никакого смысла, одно лишь оттягивание неизбежного. Надо… вымирать с достоинством. Нет смысла? – думал я, глядя на поникшую фигуру Базиля. Тут он был неправ. Оттягивание неизбежного, как он сказал, имеет хотя бы тот смысл, что даёт время на обдумывание и принятие решений, в свете открывшихся фактов о природе бесплодия человечества. К тому же… мне совершенно не хочется оставаться сейчас одному. Потому что я опять начну вспоминать всё, что было в лаборатории, всё, что Отец говорил и делал, и странное ощущение слабости, ощущение что я "не мог ему противиться". – Так я могу что-нибудь… – бормотал Базиль понурившись. – Любое требование, я… – Можешь, – сказал я сквозь зубы и остановился в шаге от него, всё ещё стискивая кулаки. – Возьми меня. – Ч-что? Что ты имеешь в виду? – Базиль вскинул брови и таращил на меня свои голубые глаза. – Ты же не имеешь в виду… – Именно. Именно это я и имею в виду. В чём проблема? – Зачем? – сказал он, разглядывая меня. И не двигаясь с места. – Ну, ты же сам спросил, что можешь сделать? Возьми меня. – Прям, как вещь… Зачем тебе это? – глухо повторил он. – Господин Базиль, раньше, когда это было вам нужно, вы этим вопросом не задавались, а теперь, когда нужно мне, решили спросить? – Зачем? – упрямо повторил он, наклонив голову. – Я… хочу почувствовать себя живым. Или, хотя бы, наполовину живым, как говорил Отец. Так дай мне то, что ты можешь! Твоё особое отношение! Возьми меня! А остальное я возьму сам, подумал я. То, что ты сам невольно дал мне узнать, пока я лечил тебя своей кровью. То, что так нравится в отношениях Отцу. И то, что нравится мне, как я понял. Если ты согласишься на первую часть, это будет значить, что ты разрешишь мне взять и вторую. То, что заставляет меня чувствовать себя живым полностью. То, на что я, оказывается, уже давно подсел, как на наркотик. Власть. Ну, согласись, же! Давай! – Ты предлагаешь мне… – Базиль не выглядел сейчас ни особо радостным, ни возбуждённым. Он побледнел ещё больше и черты лица заострились. – Что ты хочешь, что бы я сделал? – То, что ты делал со мной несколько лет, каждый день. Взаимодействие физических тел, которое заканчивается выбросом спермы. Тебе ведь это было от меня надо? А теперь это понадобилось мне! – А если… нет? – тихо спросил Базиль. – Что будет, если я откажусь? – Н-ничего не будет, – немного растерянно ответил я. Люди, всё же, умеют меня удивлять. Баз же сам говорил, что «повёрнут» на мне, разве он мог отказаться? Почему сомневается? – Ты… – Базиль тщательно и медленно подбирал слова, глядя на меня исподлобья. – Ты обидишься? И больше никогда не будешь заниматься со мной сек… сбором генетического материала? Если я сейчас откажусь? – Нет, – подумав, сказал я, – всё будет как прежде. Я просто больше никогда не попрошу тебя об этом. – Вот как, – пробормотал Базиль, потирая подбородок и снова пугающе напомнив этим жестом и тоном Отца. – Ты больше никогда не попросишь… меня… взять тебя. Верно? Я молча кивнул. Одного отказа мне хватит, чтобы не повторять этот опыт. Я просто... буду подчиняться, как сегодня с Отцом. – Зная твою склонность к буквальному толкованию речи, думаю, ты можешь обратиться с подобным предложением к кому-нибудь другому. И вряд ли я это спокойно переживу, значит… – Базиль тихо хмыкнул, его рука легла на моё плечо и пальцы чуть сжались, обозначив присутствие. – Иди сюда, Ит. Сам не заметив как, я очутился в его объятиях, и услышал как Базиль прошептал: – В конце концов, это справедливо… Развращая ангела, будь готов к тому, что в один не прекрасный день увидишь рядом с собой инкуба… И… – губы Базиля коснулись моего виска, поэтому слова прозвучали невнятно, – «Мы в ответе…» – как там оно было, в той сентиментальной книжонке? – «За тех, кого приручаем» – подсказал я и поднял голову, потянувшись за его поцелуем. Теперь бы ещё выяснить, кто из нас кого приручил… Конечно, моя гордость совершенного существа и венца эволюции разумных видов требовала признать, что приручателем был как раз я, а прирученной лисичкой Базиль, но я был не уверен. В конце концов, мой Маленький Принц, о котором я столько лет заботился, был слишком умён, чтобы не разглядеть простых манипуляций. Он слишком долго думал и спрашивал: «зачем», «зачем», «зачем»? Но... Но почему он тогда согласился? *** В этот раз наше физическое взаимодействие и походило, и не походило на те, которые были у нас с Базилем раньше. Он так же бережно скользил по поверхности моей кожи – руками, губами, телом – будто восхищаясь и не в силах оторваться. Будто он видел – руками, и говорил – телом. Будто находился в трансе. И то, что мне нравилось в наших физических взаимоотношениях раньше, сейчас усилилось. И я даже понял, что это. Баз, совершенно точно, подчинялся мне. Он передал власть. Он использовал своё тело потому, что я этого хотел. И все те же действия, от этого нюанса приобретали немного иной смысл, как железо, оставаясь твёрдым, от влияния огня начинает светиться, принимая несвойственные металлу параметры – такие, как испускание фотонов, в видимом для человека спектре. Поэтому сквозь всё, что сейчас делал Базиль, будто проходило свечение. Неужели свобода воли так всё меняет? Я упивался властью и удовольствием оттого, что Базиль сам – добровольно! – мне эту власть над собой дал. Как я в эти минуты понимал Отца! *** До кровати в спальне мы с ним не дошли и лежали на диване в гостиной. В какой-то момент дверь приоткрылась, а потом захлопнулась, отрезав тихие возгласы, звучавшие в коридоре. Посмотреть что там происходит не было никакой возможности – Баз лежал поверх меня, припечатав своим весом к дивану, устроив голову на моей груди и обхватив руками под спину. Не хотелось тревожить его, только-только провалившегося в сон, как в обморок. Я кое-как высвободил одну руку и осторожно запустил пальцы в волосы на его затылке. Через некоторое время возня и топот за дверью усилились и вот – кто-то зашёл в комнату и быстро оказался над нами. Рэм. Он несколько секунд рассматривал нас, а потом протянул руку и коснулся шеи Базиля, проверяя пульс. И только после этого выражение его лица стало менее диким. – Испугался? – тихо спросил я. – Не стоило. Пока Баз со мной, он в безопасности. – Чёрт… – Рэмигус распрямился и отвёл глаза. – Там у горничной истерика и у половины вашей охраны недержание нецензурной речи… А лично мне показалось, что вас обоих пристрелили, п-придурки… Вы что, не могли до спальни добраться? – А почему горничная без стука вошла? И почему охрана её впустила без спросу? – Полотенца она принесла, думала оставить по-быстрому. Ладно, я им всем втык сделаю, но… – Может, сто́ит подбирать в телохранители тех, кто не будет пускать кого попало? И кто не будет шокирован от отсутствия одежды на объекте охраны? – Может, – хмыкнул Рэм и снова отвёл глаза. – Хотя с прошлым составом телохранителей это не сработало… Слушай, Ит, может… помочь тебе выбраться? – вдруг спросил Рэм и кивнул на тело Базиля поверх меня. – Тебе не тяжело? Он килограмм на двадцать, точно тяжелее… – На двадцать три семьсот. И – мне не тяжело. Мне грустно, – сказал я, поскольку невольно сравнивал то, как себя чувствовал от близкого общения с Отцом и его клон-сыном. Не мог не сравнивать. – К тому же я не хочу будить Базиля, пока у него глубокая фаза сна. На него и так сегодня много всего свалилось – в один день он потерял миссию всей жизни, семью, в виде Отца, и надежду на благополучное будущее для своего вида. Брови Рэма поползли вверх, а потом нахмурились. – И всё, что у него осталось, это друг и… любовник. Так что, пусть поспит и забудет о горестях. Хоть ненадолго. Я замолчал, а Рэм пристально смотрел в это время на мою руку, пропускающую сквозь пальцы пряди влажных золотистых волос. – Единственно, что – мне немного энергозатратно поддерживать повышенную температуру тела, чтобы он не переохладился… – не успел я договорить, как поверх нас легло чёрное пальто Рэма, скрыв обнажённые спину, ягодицы и ноги Базиля. – Спасибо, – сказал я. – Так лучше. – А ты действительно можешь менять температуру тела по своему желанию? Можно?.. – и Рэм посмотрел вниз, где из-под чёрной полы пальто, виднелась часть моего колена. – Если тебе интересно, – согласился я, и Рэмигус на пару секунд коснулся кожи двумя пальцами. – Удивительно, – пробормотал он. – Действительно, горячий. Никогда не слышал о таких модификациях… – Рэм поправил пальто и распрямился, отведя взгляд. – Ладно, встретимся утром. Пойду и я опробую местную кухню… Однако, уже взявшись за ручку двери, он притормозил и посмотрел на меня. – Знаешь, Итон, но кое в чём ты не прав. – В чём? – полюбопытствовал я. – Ты для Базиля не «любовник». Ты для него «любимый». Рэмигус уже вышел, а я несколько раз повторил и то и другое слово прежде, чем до меня дошло. «Любимый» «То, кем ты для меня являешься» Фотографии!