Дневники Ит

Я захлопнул дверь и привалился к ней спиной, отрезая низкое гудение вертолётов, треск сухих очередей и отдалённые крики. Штурм РепроЦентра продолжался, но боевики не собирались сдаваться без сопротивления. – Кто здесь? – послышался голос из темноты. Я щёлкнул рубильником, и в комнате вспыхнула лампа, висящая на проводе. Эту комнату использовали как подсобку, но потом всё вынесли, остались только следы крепления дюбелей в голом бетонном полу, в том месте, где ранее были полки. Возле дальней стены я увидел сидящего на полу человека, а ещё дальше – пластиковое ведро, накрытое крышкой. – Ит? Человек опустил руку, локтём которой закрылся от внезапного света, и я узнал Рэма. Чёрные штаны и туфли были в бетонной пыли, белая рубашка помята и в пятнах, одни из них тоже были от пыли, в других же можно было узнать бурые следы крови. Я взглянул на лицо: ссадина на скуле, чуть припухший нос, при этом – удивительно чистое, но потом увидел кучку скомканных влажных салфеток, наверняка принесённых Миланой. Я стоял, прислонившись к двери, и смотрел на Рэма. Просто стоял и смотрел. Из коридора доносились приглушённые автоматные очереди. Я вспомнил слова Дагга, что Милана закрылась в этой камере на засов и, всё ещё не отрывая взгляда от Рэмигуса, нашарил этот засов и задвинул его. Это была не очень впечатляющая преграда, один-два человека его бы не выбили, но группа профессионалов, типа спецназа, да ещё с тараном, сделает это. Вот и хорошо. Кстати, на счёт «войти»… – Что это был за дурацкий шифр с девятками? – спросил я, убедившись в том, что способен говорить нормальным голосом. После передвижения на пределе скорости горло было сухим, а мышцы – будто чужими. – Мартин говорил, что у вас есть код экстренного отрытия всех дверей нашей фракции, оказывается? Но «девять девяток» он не опознал. Рэм молчал, а я чувствовал, как постепенно восстанавливаются силы. Ещё минута-другая и можно будет отлепиться от двери, не рискуя упасть. – Зачем ты дал Милане фальшивую информацию? Нет, погоди… Если бы код был фальшивым, я бы не открыл дверь. Или это ещё один экстренный вариант? – Вижу, ты успел познакомиться с Миланой? – сказал Рэм. – Я не хотел сообщать ей настоящий код по двум причинам. Во-первых, это был секрет фракции. Я не имел права втягивать гражданское лицо в разбирательство, которое вот-вот за всем этим бардаком последует. Секреты всегда осложняют жизнь, даже в тех случаях, когда её не укорачивают. – А вторая причина? – А во-вторых, особенность нашего универсального кода в том, что он действует лишь один раз в одном здании. Первая открытая с его помощью дверь останется и последней, остальные только ломать. Поэтому всегда есть сложность с правильным выбором цели. Рэм усмехнулся. – Я не сказал код Милане потому, что в лучшем случае – его уже могли применить раньше, там же наш спецназ, верно? Тогда т-т… тот, кто добрался бы до моей двери мог оказаться… – Понял, – сказал я, вспомнив тупик дальше по коридору и то ощущение, с которым дёргали кожу отстреливаемые волосы. – А в худшем? – А в худшем, Милана могла попасть в скверную ситуацию уже от соратников Дагга, задумай они выпытать у неё эту информацию. – Понятно… – повторил я. Всё-таки, Рэм защищал девушку. – Поэтому я сказал ей как сбросить прежние настройки замка и придумал девять девяток. Глупый шифр, но забыть его или ошибиться трудно. Ну а если бы дела пошли совсем плохо, я, по крайней мере, не дал бы в распоряжение мафии ценную информацию о настоящем универсальном коде. – Логично, – сказал я. За время разговора силы почти восстановились. Хорошо быть андроидом. Иногда. – Ладно, – я отлепился от двери и выпрямился, – сейчас глянем что там тебя держит. – Чёрт… Не хотел, чтобы ты меня застал в таком виде, – пробормотал Рэмигус, и только теперь я обратил внимание, что странность его позы заключалась в том, что за правую руку Рэм был пристёгнут к выступающей из стены трубе, выше уровня его головы. Я подошёл и ощупал наручники. В отличие от тех, что Мартин защёлкнул на себе и на которых я легко разорвал цепочку, это были почти кандалы – браслет в ширину ладони и с толщиной железа около сантиметра. Вывернутое вверх и подтянутое ими к трубе запястье Рэма было стёрто до крови, но между кожей и железным браслетом был проложен носовой платок, очевидно тоже Миланы, и пахло сладкими цветочными духами, которыми протирали кожу. – Разве тебя заботит то, как я тебя увижу? – сказал я и безуспешно попытался расшатать трубу. – Помнится, в ресторане ты сказал мне убрать от тебя руки… Рэм повернул голову, глядя на меня снизу вверх: – Дурак, что ли? Я боялся тебя измазать! На меня опрокинули целый поднос с объедками! К тому же, ещё и кровища из носа пошла! Мы посмотрели друг на друга в недоумении. – А ты что… переживал по этому поводу? – спросил Рэм. Помолчал и тише добавил: – Что, всё это время? – А что я должен был думать?! Накануне вечером ты выгнал меня из комнаты, как только узнал, что я н-н… Не человек. – Я не выгонял, – опустил голову Рэм. – Я… попросил. – Ты сказал мне: «Уйди»! – Точно, – теперь Рэмигус не только опустил голову, но и отвернулся. – А ты тут же послушался… – Не понимаю, – растерянно сказал я. – Не выгонял? Но как такой однозначный приказ можно понять иначе? – Это хорошо, что не понимаешь, «как иначе»… Иначе, мне было бы сложнее. Ещё сложнее. Забудь, Ит… Ты для меня – всегда человек! С наручниками можно что-нибудь сделать? – Боюсь, что нет, – сказал я, обводя взглядом пустую комнату. – Тут даже в качестве рычага нечего использовать. Придётся подождать помощь. – Помощь? – вскинул голову Рэм и посмотрел на дверь. – Что там вообще творится? – Спецназ Инквизиции выбивает из Центра боевиков мафии, – пожал плечами я. – Это займёт какое-то время – высадились они на крыше и до минус третьего зачистка дойдёт не так быстро. – Подожди, – сказал Рэм, – а как тогда сюда попал ты? Судя по тому, как ты торопился захлопнуть дверь… Подойди-ка! Я шагнул ближе и поёжился под пронзительным взглядом Рэмигуса, которым он окинул мои растрёпанные волосы, задержался на лице, на давно уже не белом халате на голое тело, держащемся на двух пуговицах и поясе, на коленях, видневшихся из-под халата, на босых ступнях на бетонном полу… – Ит… – Рэм стёр брызги крови с моей ступни и уставился на вымазанные красным пальцы. – Ты ранен? У тебя на лице тоже кровь… И на руках… – Нет, это не моя. Я просто опасался, что или мафия, или Дагг убьют заложников. Остальные ребята в порядке, если не считать, того, что им промыли мозги, но ты… Я боялся опоздать. Да и твои сотрудники, которые прилетели на помощь… Али говорил о возможности переворота, если с тобой что-то случится. Я не очень им доверяю… Пока я говорил, Рэм вытер кровь с пальцев о штаны и коснулся моей ступни. Его рука была такая тёплая! Он подержал ладонь на своде стопы, потом передвинул выше и обхватил щиколотку, соединив средний и большой палец в кольцо. – Идеально… Давно мечтал это сделать, – пробормотал он. – Особенно у входа в тот чёртов магазин, когда ты вышел в туфлях… Я чувствовал тепло от его руки, которое медленно расходилось по моему телу и странное напряжение своих искусственных нервов, хотя, казалось бы, что такого происходит? Он просто держит меня за ногу. И говорит… Как, всё-таки, людям это удаётся – говорить одно, а создавать смыслы о чём-то совершенно другом? Что это за антинаучная магия, которая не поддаётся логике и заставляет чувствовать фантомное тепло во всём теле? Почему? Ведь у меня нет человеческих гормонов, действующих аналогично попавшим в кровь наркотикам! Почему же от его голоса и слов я будто попадаю в невесомость? И не хочу двигаться… Впрочем, что мы знаем об искусственных телах андроидов? Даже я мало что знаю о собственном строении тела и процессах, что в нём протекают. И, исключительно чтобы сохранить равновесие, я поднял руку и опёрся о плечо Рэма. Под тканью рубашки – и под моей ладонью – тёплой эластичной волной перекатились и окаменели его мышцы. Рэм замер, а потом повёл рукой вверх, от щиколотки, которую охватывал, к колену. Накрыл его. Снова замер и коснулся пальцами кожи на внутренней стороне колена, того же места, как и в гостинице, когда укрывал нас с Базилем пальто. Я невольно сжал его плечо крепче. Просто, чтобы не упасть. Рэм выдохнул – очень, как-то, осторожно выдохнул – и повёл ладонь по внешней стороне моего бедра выше. И ещё выше. Провёл по ткани одолженного Миланой белья. – Господи боже… Кружева? – он помолчал, немного сдвигая кончики пальцев вверх и вниз по ткани. – Я думал, твой вкус более… утилитарный. – У меня просто никогда раньше не было выбора. Где бы, интересно, я взял бы кружева в Комплексе? На складах там такого не было! Да и тут, что Милана одолжила, то и пришлось надевать! – Итон, – перебил меня Рэм и вдруг уткнулся головой в мой бок. – Не оправдывайся. Мне нравится. Этот его голос и склонённая голова вдруг спутали все мысли и я, сам не зная зачем, запустил пальцы в густые чёрные волосы. – Правда? Хорошо. Потому что я не вижу никакой разницы в стилях, – тихо сказал я. – Ориентируюсь чисто логически, по статьям в журналах… – Правда, нравится. Но если ты думаешь, что я не спрошу, как, чёрт возьми, дошло до того, что Милане пришлось одалживать тебе бельё… Я спрошу. Потом. И ты мне расскажешь! Рука Рэма больше никуда не двигалась, оставаясь на внешней стороне моего костлявого таза, только пальцы, чуть дрожа, гладили кружевную ткань. И ещё Рэм немного, почти незаметно, притягивали меня к себе, возможно и сам этого не замечая, но тут я не был уверен. Да и какая разница – специально или ненамеренно, он меня привлекал? Значило это всё равно одно и то же. – Знаешь, я ведь чёрте сколько тут сижу, – негромко сказал он. – Три дня, да? Четвёртый пошёл. В плену время движется иначе, более медленно… Появляется столько свободного времени… Можно сто раз подряд обдумать всё, что до этого так долго откладывал… Я кивнул, продолжая поглаживать склонённую ко мне голову. Что бы он сейчас ни говорил, пусть говорит. Лишь бы не отстранялся, давая возможность тоже касаться его. Вряд ли какие слова могли бы выразить больше того невербального потока информации, что сейчас шёл от него. Но, я недооценил Рэма. Он всегда мог сделать больше, чем от него ожидали, как и Базиль. И он подобрал слова. – Так вот, – продолжил Рэм, – вместо того, чтобы анализировать ситуацию, искать выход, продумывать переговоры с противником, я всё время, пока сидел тут, задавался одним дурацким вопросом… – Каким? – спросил я, медленно, как в трансе, пропуская жёсткие и короткие пряди волос между пальцами. – Помнишь, в гостинице я пришёл к вам в номер обсудить планы, а вы смотрели телевизор, на диване? Ты печатал, Баз потянул плед, и ты лягнул его ногой? – Помню. Ты тогда ещё сразу сбежал. Почему? – Потому что уже тогда задался этим вопросом… – Рэм прижал голову к моему боку сильнее и ещё, тише спросил: – На тебе тогда что-нибудь было, кроме майки и пледа? Люди! Вот это перескок темы! О чём они вообще думают, когда… Ну, да, он ведь так и сказал: «вместо того, чтобы анализировать ситуацию, искать выход и продумывать переговоры»… Прошло, наверное, пару минут пока я сообразил что сказать. Такого ступора у меня раньше не было… Или просто никому раньше не удавалось меня так смутить? Нет, я вообще не подозревал, что способен смутиться. Андроиды на это не способны! Я на это не способен! Был. Раньше. – Я не могу ответить на этот вопрос. – Почему? – тихо спросил Рэм. – Это секреты фракции. – Ты… шутишь, да? – а вот теперь он завис, моргая и подняв ко мне взгляд. – Никогда ещё не видел, как ты шутишь… – Какие шутки? – не удержался от улыбки я. – Если помощь не подоспеет, тебе всё ещё придётся чем-то занимать голову, находясь в плену! Мы посмотрели друг на друга и захихикали. И, кажется, я смеялся впервые в жизни. Опять – впервые. – Тише, – сказал, наконец, Рэм. – Если по коридору бродят бандиты это хрюканье привлечёт их! – Рэм, можно я тоже спрошу? – сказал я, накручивая прядь его волос на палец. – Как давно… я тебе нравлюсь? – Как давно? – Рэмигус чуть передвинулся, сменив позу – вернул левую руку с моего бедра на щиколотку, двинул, скривившись, правым плечом, и сжал пару раз пальцы прикованной руки, разгоняя кровь. – Заметил я тебя сразу, с первой встречи, ещё с той глупой драки с Базилем в коридоре, когда ему было пятнадцать. Ты мне тогда не понравился, скорее, раздражал, но всё равно впечатление было… ошеломительное. Он помолчал, и чуть повернул голову, подставляя её под мою руку. – Во время игры в теннис ты пробудил моё любопытство – никогда не видел, чтобы кто-то так быстро и ловко двигался, – и Рэм задумчиво посмотрел на дверь, откуда доносились приглушённые выстрелы, видимо, представляя, как я пробивался к нему на нижние этажи. – Ну а когда я тряс тебя за шкирку, портил твоей спиной пластиковую облицовку на стенах, пытая, чего это Баз прячется, а потом советовал пойти поднабраться опыта у «мальчиков» – то уже всё. – Что – всё? – спросил я. – Итон, – поднял на меня взгляд он. – Ну, не заставляй меня говорить это вслух! Какой же ты тормоз… Я готов был на любую глупость и авантюру, лишь бы начальство отправило меня служить подальше от Комплекса. Но вместо этого был заговор, и меня назначили присматривать за вами обоими, – он вздохнул. – И почему ты не сказал о своих чувствах? Рэм снова укоряющее посмотрел на меня: – Потому что нет никакого смысла изливать свои чувства тому, кто десять раз на дню повторял, что не способен любить, и создан для других целей. Теперь-то я понимаю, что ты имел в виду свою сущность андроида, но тогда – насмотрелся я на ваши с Базом «тёплые» отношения… Зачем говорить, раз это ни к чему не приведёт? Он раздражённо дёрнулся – звякнул о трубу браслет наручника – и Рэм зашипел сквозь зубы от боли. А потом искоса глянул на меня. – Ведь… не приведёт? – то ли жалобно, то ли с надеждой спросил он. Ответить я не успел. В коридоре загрохотали, приближаясь, выстрелы, послышались крики и топот, а потом лязгнул железом выбитый замок, и дверь распахнулась. На пороге показался запыхавшийся Базиль, а за ним три или четыре чёрных фигуры спецназовцев с автоматами в руках, настороженно заглядывающие внутрь камеры. Как вовремя! Потому что ответа на его вопрос я совершенно не знал… Застывшего в дверях Базиля подтолкнули вперёд – и вот три, нет, уже четыре человека в чёрной форме приблизились и засуетились возле нас. Один из прибывших инквизиторов опустился возле Рэмигуса на колено, заглядывая в лицо, второй присел рядом, открывая компактную походную аптечку, третий, как и я, попробовал пошатать трубу. – Вы позволите? – спросил он, указывая на прикованное запястье Рэма, которое я, отчасти, закрывал. – Да, конечно… – я убрал пальцы с волос Рэмигуса и отступил в сторону. – Итон! – позвал от двери Базиль. Он выглядел бледным, серьёзным, уставшим, но властно протягивал руку – и я, не раздумывая, шагнул к нему. Знакомые руки обняли меня и прижали. Случайно или нет, но при этом Базиль повернулся на месте, став между мной и Рэмом. Подняв глаза над плечом База, я увидел как один из солдат возится с массивным наручником, другой, приблизив голову, тихо и быстро докладывает Рэму обстановку, а третий вытаскивает из аптечки эластичный бинт. Я уткнулся лбом в плечо Базиля и закрыл глаза. Через секунду задержки его рука поднялась на мой затылок и прижала сильнее. – Где ты был? – выдохнул я прямо в ткань униформы, не открывая глаз. – В твоей комнате были только двое бандитов, причём один мёртвый… – Ты приходил за мной? – странным голосом спросил Баз и, обхватив мою голову двумя руками, повернул к себе. Его руки пахли спиртом, медицинским латексом и кровью. Я открыл глаза и посмотрел: сначала в его хмурое лицо, потом на руки – костяшки пальцев Базиля были чуть сбиты, украшены свежими красными синяками на запястьях и прочерчены глубокими царапинами на тыльных сторонах обеих рук. Я отклонился и посмотрел вниз – на ногах Базиля были матерчатые туфли служителя РепроЦентра. Думаю, вопрос о том, мог ли Базиль убить при необходимости, отпал сам собой. – Ты приходил за мной… – выдохнул он и снова прижал к себе. – Да, – я тоже обнял его за талию, смяв слишком большой для его фигуры, светло-зелёный балахон униформы. – Слушай, я тебя вымажу. Давай отсюда уйдём? И надо найти наши вещи… Поверх плеча База я видел пронзительный взгляд Рэмигуса в нашу сторону, который он опустил, когда Базиль обернулся, посмотреть на него. – Ну, пойдём… – сказал Баз. *** Мы молча поднимались по лестнице, причём Базиль жестом показал подниматься первым. Не знаю, то ли он до последнего хотел оставаться между мной и камерой Рэма, то ли не хотел показывать как его утомляет подъём, но шли мы молча, и мне почему-то вспомнилась последняя ночь в гостинице и пистолет в руках База, когда он подошёл проверить кому я открыл дверь. Навстречу нам быстро спускались двое штурмовиков инквизиции. – Ты! – один из них резко затормозил перед моим носом, и не схватил только потому, что Базиль успел дёрнуть меня за халат и запихнуть себе за спину. Человек сорвал шлем и я узнал резкие черты лица командира штурмовой группы. – Ты! – Руки прочь, господин инквизитор, – ледяным голосом База можно было вместо жидкого азота охлаждать образцы биоматериалов во всём Комплексе. – Не сметь трогать моего служащего! – А вы кто? – притушил злобный оскал командир. – Господин Веллингтон? – Вижу, вы всё-таки успели ознакомиться с тем, как я выгляжу, пока летели сюда. – Да, – ответил командир. – Но этот человек!.. – и он попытался заглянуть Базилю за спину, но Баз шагнул в ту же сторону, закрывая меня. – Ради Бога, да что вам сделал мой секретарь? – Так вы его знаете? – с не меньшим подозрением, но чуть тише спросил командир. – Этот человек вырубил моего бойца, которого я к нему приставил! Для его же блага приставил! И полез под перекрёстный огонь! И один сунулся в забитые боевиками нижние уровни! Не говоря уж о том, что согнуть автомат, чтоб заклинить дверь… Хоть это и было хорошей идеей, но не под силу обыкновенному человеку! – Итон? – чуть повернул голову Баз, не спуская глаз с собеседника – Так и было? – А что было делать? – сказал я и вцепился в ткань униформы на спине База. – Ролетт уже опускался, оставив даже часть боевиков в холле, не было времени вежливо просить меня пропустить! Надеюсь, с вашим человеком всё в порядке? – я высунулся из-за спины Базиля, но тот локтём отправил меня обратно. – Да, – мрачно сказал командир. – Не считая того, что он бесится что его уложил какой-то секретаришка лохматоголовых… Но – автомат?! – Простите, – сказал я. – Но если бы они закрыли дверь, то это могло бы тянуться бесконечно… – Не бесконечно, но с большими потерями, – признал командир. – Но, как?! – Не думаете же вы, господин инквизитор, что к Главе Фракции приставили бы обыкновенного секретаря? Итон сильнее, чем кажется, но эти модификации – секрет фракции. Впрочем, господин Бартон знает, в чём дело. Если он сочтёт нужным, то посвятит вас. А теперь… Скажите, где мы можем пересидеть этот бардак? И где наши вещи? – Мы овладели ситуацией, – хмуро сказал командир, – но, на всякий случай, поднимитесь, всё-таки с нижних уровней, пока мы окончательно всё не проверим. Особенно – систему вентиляции, вдруг там ещё кто-нибудь ползает! Советую занять кабинет заведующего, возле холла. Ваши вещи частично уже там. Базиль царственно и молча кивнул, а я высунулся из-за его спины и добавил: – Большое спасибо, командир! Господин Бартон, если вы ищете, на минус третьем, второй коридор направо. Ну, там увидите. Командир, проходя мимо, кивнул, и мы с Базом проследили как он скрывается за поворотом лестницы. – Значит, ты полез под пули, да? – Базиль обернулся и отцепил мои пальцы от светло-зелёного балахона униформы. – Потому что очень спешил. Под перекрёстный, мать его, огонь! А потом он обогнул меня и начал подниматься первым. *** На первом этаже всё ещё пахло дымом. Я остановился и посмотрел вдоль коридора в холл – маячили фигуры инквизиторов в чёрной форме, хрустело под их шагами стекло и каменная крошка, видимо, обзорные окна кое-где всё же не выдержали. Это же доказывал и слабый сквозняк, разбавляющий вонь дымовых шашек запахом горящей резины, с улицы, и едва уловимой нотой сырой земли и хвои, из парка. – Баз, мне надо заглянуть в кафе, проверить одну вещь… – В таком виде ты никуда не пойдёшь, – сказал он и открыл дверь кабинета Дагга. Ладно, он прав. Если я хочу узнать о судьбе Джонатана, Мартина и Али, мне лучше одеться во что-то более приличное, чем драный простреленный халат на двух пуговицах, весь в вентиляционной пыли и брызгах крови. Кабинет Дагга был пуст, ни заведующего, ни Миланы, только возле дивана у стены валялись два комка разрезанного скотча. Я отвёл взгляд и быстро прошёл в ванну. Как это ни прискорбно признать, возвращение к Базилю я затягивал как только мог и выпустил, совершенно неоправданно, много лишней тёплой воды. Я тянул время, как самый обыкновенный человек, безрезультатно откладывая психологически сложные разбирательства на потом. Абсурд… Решительно завернув краны душевой кабины, я ступил на холодную плитку. Ни полотенца, ни новой одежды не было. Кстати, что сделает Базиль, когда увидит подарок Миланы? Если подумать, и так повезло, что он не заметил на мне это красное кружево, когда подавал сухой халат в той душевой. Нет, я не готов объясняться с ним ещё и по этому поводу! Сложив кружевную тряпицу как можно компактней в каман халата, я скомкал его, карманом внутрь, и бросил возле кабины. И – хорошо, что у мистера Дагга в санузле нет зеркала, «на душе», как говорят люди, было так смутно, что видеть своё отражение не хотелось. Почему, задумался я, ведь я ничего плохого не делал? Ну, как бы то ни было, а тянуть дальше было невозможно и, так и не найдя ответа на этот вопрос, я вздохнул и выглянул в кабинет. Базиль, уже в своих серых брюках и бежевой водолазке, стоял, скрестив руки, возле стола заведующего, и то ли читал, то ли делал вид что читает, дипломы и сертификаты в рамочках, на стене. Когда дверь санузла открылась, он повернул голову, рассматривая меня, но не двинулся с места. На диване я увидел сложенные стопкой майку и мужские трусы, и, взяв их в руки, узнал одежду из комплекта Базиля. Впрочем, трикотажная ткань была с эластоном, так что вещи пришлись почти впору. Я оглянулся – ни другой нашей одежды, ни обуви, в кабинете больше не было, так что, оставалось лишь ждать и разговаривать, пока кто-нибудь не принесёт их, либо – разгуливать по РепроЦентру полуодетым, что выглядело бы не более внушающим уважение, чем в драном халате. Выбора не было. – Базиль, – позвал я, усаживаясь на диване, – тебе удалось поспать? Он развернулся, так и не расцепив сложенных на груди рук, и присел на край стола Дагга. – Опять включён режим секретаря? – спросил Баз сквозь зубы. – О чём ты? Я и есть твой секретарь, Баз. И – ты не ответил. Он только вздохнул и опустил голову. – Не знаю. Мне показалось, что эти два дуболома ворвались через секунду после того, как ты ушёл. То ещё было пробуждение… – Баз нахохлился и передёрнул плечами, и я заметил, что под тонким свитером майки у него не было. Ясно, значит точно, поделился своей одеждой. – Не знаю, чего они хотели, но… Это же не могло быть сразу после твоего ухода, да? – Часа три прошло, – подтвердил я. – Дагг успел поговорить с Отцом, тот его довёл, и Дагг, всердцах, почти отдал приках убить тебя. Тем двоим. – Почти? – приподнял светлую бровь Базиль. – Как это? – Ну, это когда у тебя на половине фразы телефон ломается, – сказал я, сжимая и разжимая ладонь, которой его раскрошил. – Между прочим, Отец сердился, что мы задерживаемся. Но, не смотря на это, он вызвал нам помощь. – Вот как, – сказал Базиль. – Вижу, я многое пропустил. – М-да. И, на счёт Отца, нам надо будет потом поговорить по этому поводу… – К чёрту старика, Ит! Меня больше волнует то, что я видел в той комнате! Ты… Ты же обещал не подходить к Рэму ближе, чем на метр! Ты обещал! – «Поверьте мне: любовь уходит путём, которым ревность входит…» – Опять чёртов Шеспир? – пробормотал Баз. – Лопе де Вега. – Но я видел! – взмахнул руками Базиль. – Что ты видел? – Ты… гладил его по голове! – И что? – слава всем древним и новым богам, что ты не видел нас на пять минут раньше. И не слышал! – Базиль, даже сильным людям нужно иногда утешение. – Б…ть… Я убью его… – Базиль… – Ладно! Но не от тебя же! Не от тебя, Ит! – Базиль, вообще-то, эти слова Рэм говорил о тебе. «Даже сильным людям нужно иногда утешение». Он сказал это, когда случайно вкатил тебе чуть большую дозу успокаивающего, в твоём кабинете, а потом вызвал меня, чтоб я поставил капельницу. Помнишь? О чём вы тогда с ним говорили? – Я вспоминал детство… – Базиль поник и, подойдя ближе, сел на пол у моих ног и уткнулся носом в колено. – А что он ещё говорил, пока я не очнулся? – Что мне стоит давать более сильную эмоциональную реакцию обратной связи, чтоб её было заметно, – сказал я и запустил пальцы в золотые локоны База. Так же, как когда он был совсем мелкий и, прибегая в мою комнату, точно так охватывал меня руками и утыкался лбом и носом в бедро, избывая свои горести и ищя утешения. – Да уж, – фыркнул Базиль и я почувствовал улыбку на его губах, прижатых к моей коже. – Точно сказано… – Не надо меня ревновать, – сказал я, пропуская мягкие волосы сквозь пальцы. – Если бы я перечислил всех людей, с которыми только сегодня близко столкнулся… Их было больше, чем за целые годы в Комплексе. – Я пытаюсь, – пробормотал Базиль. – Но я просто не могу тебя потерять! Помнишь, ты говорил, что я – как Король, вокруг которого вертится вся эта чёртова партия? Так вот, я Король без армии. У меня есть только ты, мой Белый Ферзь. Моя Королева… – «Слёзы Лилит даруют жизнь, поцелуи же её приносят смерть», – процитировал я слова древних текстов. – Ты не потеряешь меня. Даже если мы перестанем когда-нибудь быть любовниками и работать вместе, ты всё равно навсегда останешься для меня младшим братишкой. – Почему ты так цепляешься за это понятие, Итон? Не то, чтобы я не хотел быть тебе братом, но предпочёл бы другие отношения… – Возможно потому, что другой семьи у меня нет? Я помолчал и добавил: – Отца я уже не считаю своей семьёй и… мы как-нибудь поговорим об этом. Базиль, – он поднял голову, чтобы посмотреть мне в глаза, – только через тебя я связан со всем человечеством. Это достаточно глубокие отношения?