10 ноября, 2038 год
Сегодня на «Иерихоне» было удивительно шумно. Обычно в такое время все уже стараются вести себя тихо, чтобы не тревожить других, ведь вечером у каждого свои дела. Однако в этот раз все было немного иначе: стало известно о девианте неподалеку отсюда, который исписывает стены надписями «rA9», и Норт решила, что нужно привести его сюда, потому что, очевидно, что власти заинтересованы тем, чтобы узнать, что же такое это «rA9». Хотя Саймон и пытался отговорить ее, так как «это слишком большой риск ради одного», но она не согласилась с ним. Поэтому сейчас Норт набирала команду, чтобы отправиться на эту «вылазку». На самом деле, она хотела пойти одна, ведь в том, чтобы найти девианта и привести его сюда, нет ничего сложного. И правда, рисковать остальными незачем, но Саймон все равно настоял на том, чтобы она взяла его и Трейси с собой, ведь на месте могут быть гражданские. Лейтенант Андерсон сидел на ступеньке одной из ржавых лестниц, что были здесь повсюду и вели на второй этаж, и снова выпивал бутылку коньяка, наблюдая за тем, как Норт проявляет свои лидерские качества и рассказывает свой план действий участникам команды, — сейчас она была больше всего похожа на Маркуса, такой он ее любил. Мужчина хотел выпить как можно больше, чтобы опьянеть, потому что еще утром ему сообщили, что Коула больше нет. Его убили и он никогда больше не проснется снова. Неважны были вопросы о справедливости произошедшего; о честности тех, кто это сделал с ним. Хэнк все еще не верил и не желал верить. Утром это казалось просто дурным сном, ведь этого не могло произойти на самом деле — не с Коулом, нет. С каждой мыслью об этом мужчина все больше осознавал случившееся. Думать об этом становилось невыносимо, и Андерсон даже не хотел этого делать, поэтому сейчас ему нужно было отвлечься настолько, насколько это только возможно. Он был готов пойти на многое, чтобы просто стереть эту информацию из своей головы и продолжать себя обманывать, будто бы все хорошо. Где-то в голове промелькнула мысль о том, чтобы закончить это все прямо сейчас и убить себя, потому что смысла жизни, казалось, больше нет, но хотелось верить, что если его не станет, то он потеряет еще одного близкого себе человека. Рядом с Норт также стояла одна из Трейси, пытаясь в каких-то моментах оспаривать слова лидера, предлагая что-то более простое и безопасное, но жестокое по отношению к полицейским, которые вероятно там будут. После обсуждения плана, когда вся команда, которую набрала Норт (в ней было 3 человека, не считая ее самой), уже собиралась уходить, Норт быстро подскочила к Хэнку, все так же сидящему на лестнице. — На месте может оказаться Коннор, — намекая, сообщила она. — И что ты предлагаешь мне — старику? Бегать за ним, чтобы отомстить за то, что он разбил мне сердце? — со смешком иронично спросил Андерсон, хотя смеяться сейчас вовсе не хотелось, однако смех — это лучший способ сбежать от своих мыслей. — «Прострелить его гребаную железную башку», Хэнк, — бодро напомнила девушка. Никто больше, за исключением Хэнка, не знал о его потере. Вдалеке уже послышался голос Саймона, зовущего всех за собой, и в эту секунду мужчина решил, что ему просто все равно, насколько нелепо это будет, ведь если он останется здесь, ему придется думать о Коуле, а он не сможет. К тому же, Коннора ему и правда хотелось увидеть, несмотря на то, какая была их последняя встреча, потому что теперь он был единственным, кого еще можно сберечь, и Хэнк должен был сказать ему о том, что чувствует и думает, ведь жизнь намного более непредсказуемая, чем кто-либо считает, и в любую секунду произойти может что угодно. Единственное — пусть никто не ждет, что он будет ловкачом, всегда готовым работать в команде. Конечно, двум Трейси идея того, чтобы взять с собой не в лучшей форме старика, не особо понравилась, тем не менее, против никто тоже не выступал.***
10 ноября, 2038 год
Шел беспощадный серый дождь, нагнетая атмосферу, и, казалось бы, уже ничто не сможет испортить этот вечер. Создавалось ощущение, что вот-вот — и начнется ураган: крыши некоторых домов тряслись, словно бушующее море, а другие ветер сносил напрочь. Все это будто бы предупреждало о чем-то. Хэнк с пистолетом настороженно шел позади остальных, оглядываясь и ожидая врага с любой стороны, потому что при шуме дождя сложно было услышать шаги или шуршание опавшей желтой листвы, что разнесло ветром из аккуратных кучек по всей дороге и притоптало дождем к земле. Лейтенант заметил, что уже и на лице андроидов, что были с ним, виднелся ужас, но Норт не отворачивалась от цели, а лишь более осторожно бежала вперед. Возле дома, в котором предположительно должен был быть девиант, стояла одна полицейская машина, принадлежавшая Эйдену. Остальные покинули место происшествия, узнав о надвигающейся буре. Норт проникла в дом через окно, чтобы случайно не наткнуться ни на кого у центрального входа, и, проанализировав дом, позвала остальных за собой. С потолка стекала вода, попавшая в дом через разрушенную крышу, а в некоторых местах на полу, где тоже скапливалась вода, плавали старые доски, отвалившиеся от стен или пола, — таких ям в доме было не много, ведь сам дом был небольшим, но их масштаб порой занимал полкомнаты. — В доме никого нет, — предположил Саймон, спустившись со второго этажа по хрупкой деревянной лестнице, в которой не хватало пары ступенек. — Думаешь, девианта тоже нет? — спросила синеволосая Трейси, подняв какую-то тряпку с пола и осмотрев ее. — Вряд ли это место показалось бы ему безопасным, да и мы поздно пришли. Может быть, полицейские уже забрали его и уехали? — Тогда почему во дворе стоит полицейская машина? — влезла в разговор Норт. — Он бы не ушел далеко в такую погоду. Пока андроиды были заняты поиском девианта, Хэнк слонялся по улице, выискивая Коннора, хотя надежда на то, что он вообще здесь, постепенно исчезала, и теперь он уже просто ходил по улице в ожидании того, когда в него ударит молния. Но в один момент что-то правда пугающе прогремело за спиной, и крыша соседнего дома поднялась ввысь, а затем с таким же грохотом упала на уже давно потрескавшийся мокрый асфальт в полуметре от дома. Эта крыша больше была похожа на металлическую погнутую пластину, чем на что-то, из чего можно делать настоящую крышу для дома, в котором будут жить люди, но, похоже, дом был заброшен. Обратив внимание на этот дом, Андерсон предположил, что это было бы отличным местом, чтобы пережить там грозу до этого момента, а это значит, что Коннор и девиант, которого ищет Норт, могут быть там. Лейтенант тут же побежал к окну дома с уже выбитым кем-то стеклом и проник внутрь. Он попал в кухню. Внутри дом не выглядел так, будто бы жить в нем нельзя. Наверное, хозяева съехали отсюда как раз из-за непрочной крыши. Мебель, стены, потолок и пол в доме были довольно чистыми и ухоженными. Хэнк осторожно осмотрел комнату. На белом деревянном столе, что стоял посередине кухни, лежал электронный журнал с недавним выпуском новостей. Не прочитать его было бы просто неправильным, в конце концов Андерсон читал новости последний раз месяц назад. Хотя не то чтобы сейчас они его резко заинтересовали, но в данный момент он осматривал комнату, а журнал — ее часть. Взяв журнал, он заметил кричащий заголовок «Андроиды убили ребенка!». Обложка этой статьи была в красных и синих тонах, напоминающих полицейскую мигалку. А ниже статьи была прикреплена фотография. Конечно, мужчина понимал, что это будет статья о его сыне, но посчитал, что уже готов к тому, чтобы принять его смерть, чтобы подумать обо всем снова и отпустить.«8 ноября возле границы с Канадой было найдено тело ребенка. Проанализировав внешность жертвы, полицейский-андроид опознал его. Жертвой девиантов оказался четырнадцатилетний Коул Андерсон, сын лейтенанта Хэнка Андерсона, отстранившегося от «дела о девиантах» за несколько дней до происшествия…»
В эту же секунду лейтенант пожалел о том, что взял этот журнал в руки и прочел статью с таким заголовком — он ошибался и не был готов к тому, чтобы услышать об этом снова. Все вокруг начало раздражать, потому что к Хэнку медленно приходило осознание, что все это — реальность, в которой он, черт возьми, существует; которую он выбирать не может; где не всегда возможен выбор. Но это чувство, которое прожигает его изнутри и рвет на части — не обида и не страх — это злость. Нет, правдой это быть не может! Просто невозможно! Это невозможно! Норт ведь обещала Хэнку, что Коул будет в порядке! Что он будет спокойно жить в Канаде! Что он будет жить! Андерсон схватил журнал и, разломав его на две части, бросил на пол, наступив от злости на него ногой, чтобы уничтожить его насовсем. Она это знала? Она это планировала? Ее обманули так же, как и его самого? Кто это сделал?! Мысли о том, что ничего уже нельзя изменить; что невозможно вернуть время назад и сказать сыну о том, как сильно он его любит; что его уже не вернуть, были просто невыносимыми. Мужчине хотелось кричать и рвать волосы на голове. Это был обман! Это несправедливо! Черт возьми, почему?! За что, блять, они это сделали?! Он оберегал его так сильно все время, но в один момент допустил небольшую ошибку, из-за которой его сына теперь, черт возьми, нет? Он проклинал себя за то, что доверился тем андроидам. Нет сил уже даже злиться на них, ведь он сам во всем виноват. Все шло не так еще с самого начала. По щекам лейтенанта, как град, начали скатываться слезы. Хэнк приставил пистолет, что был у него в руке, к виску, чтобы наконец остановить эту нечестную борьбу за справедливость, которой нет, и перестать каждый раз искать смысл жизни, когда сам поиск не имеет никакого смысла. Сейчас стало так жарко, и голова невыносимо болела. Он не мог смириться с такой потерей сына, потому что это попросту невозможно. — Детектив Эйде… — Коннор появился в дверях кухни. — Лейтенант Андерсон! — увидев, как Хэнк нажимает на курок, андроид быстро подскочил к нему и вырвал из его рук пистолет, откинув его в другую сторону, где он выстрелил в стену. Этот звук можно было услышать за много метров отсюда, даже несмотря на дождь. — Коннор? — сказать, что Андерсон был удивлен — не сказать ничего. — Какого ты…! — недоумевающе хотел что-то спросить он, но Коннор его перебил: — Я андроид. Могу рассчитывать подобные вещи. — Нет, Коннор, ты блядский девиант? — с несвойственной ему удивленной интонацией спросил Хэнк. — Коул умер, я это знаю, сэр. И я знаю, как вам больно, но, прошу, не пытайтесь убить себя снова, — как-то тревожно сказал андроид. Хэнк вновь взглянул на диод Коннора, но тот все еще светился голубым, что не могло не вызывать сомнения. — Что здесь происходит, черт возьми? — Я чувствую, и я теперь живой, — сказал андроид, хотя свои истинные чувства он просто не мог описать. — И я столько думал о вас! — испуганно продолжал он. Все это было так необычно для него, и он даже не знал, что делать. — Могу я вернуться? Мне кажется, я люблю вас, лейтенант… Детектив не мог ничего ответить. Все смешалось: смерть сына, Коннор, его диод и признание. Что все это вообще значит? Слишком много эмоций даже для человека. Все это сложно держать в себе. Слишком быстро и слишком много информации. — Сэр? — Коннор сделал шаг вперед, чтобы приблизиться к Андерсону и заплакать у того на плече от непонимания этого мира и всего, что происходит вокруг; от страха, но в то же время и от счастья, что теперь он наконец-то рядом с детективом, и Хэнк был готов его обнять, но не смог: раздался выстрел, и лицо Коннора на глазах Хэнка неожиданно искривилось от испуга и душевной боли, потому что пуля только что прошла сквозь его тело и задела душу, проткнув искусственное искалеченное сердце. Теперь Хэнк Андерсон снова один; теперь Хэнк снова будет ненавидеть себя. — Сэр? — повторил мужской голос. — Машина вышла из строя, простите. Мне жаль, что вы к ней прониклись. Я так понимаю, вы — «мертвый» лейтенант Хэнк Андерсон? — Хэнк не мог ничего на это ответить. Он был слишком шокирован происходящим, что даже и не заметил, как Эйден появился в дверях кухни. Он просто не мог поверить в это. Андерсон уже не смотрел на лежавшее у его ног мертвое тело андроида, истекавшее голубой кровью — он смотрел в никуда, хотя могло показаться, что его взгляд уставлен в глаза Эйдена. — Вы потеряли его снова. Но не стоит так переживать, вам сделают новую модель, что не будет девиантна. Если хотите, внешность сохраним, — бодро предложил детектив, а затем улыбнулся. — Что с ним было? — равнодушно в голосе спросил лейтенант. — Его диод…? Вы про это? Аманда программировала Коннора при каждой проверке на девиантность, задавая «вопросы», в которых содержался код программы. Мне она не говорила, зачем это было нужно. Конечно, понять, что Коннор был сломан, было нелегко, я ведь редко работаю с андроидами. Но, вы знаете, он врал мне про вас, говорил, что вы мертвы, — в этот момент сердце Андерсона заболело еще сильнее, ведь получается, что все это время Коннор был живым и пытался сохранить Хэнку жизнь, а тот хотел его убить? Говорил, что ненавидит, а теперь он мертв? Коннор не заслужил такого. — И, сэр, сожалею вам о вашей утрате… — детектив Коллинз заметил на полу разбитый на части журнал, — о том, что произошло с вашим сыном. Не все андроиды хорошие: есть и такие, как Коннор. Сломанные, имею в виду. Зеленоглазый мужчина помог Андерсону сесть в его полицейскую машину. Буря на улице уже заканчивалась, постепенно превращаясь в маленький дождик, смывающий прошлое. Хорошо, что есть дождь. — Девианта так и не нашли. Вы не видели здесь других андроидов? — продолжал разговор Коллинз, сидя за рулем автомобиля. Машина мчалась вперёд, а по окнам стекали капли слабого, одинокого дождика. Время близилось к ночи. — Нет.