Зона комфорта

Но с самого утра все пошло не так. Шаткий мир, который установился между ними в последние двое суток, оказался слишком непрочным и начал рушиться на глазах. Началось с того, что под утро Гарри заснул слишком крепко. Он чувствовал сквозь сон, как его кто-то трясет за плечо, толкает, знакомый голос зовет по фамилии и требует немедленно вставать. Гарри пытался выбраться из крепкого сна, но его утягивало обратно, в теплую черноту. И вот, когда наконец он уже был готов открыть глаза, на него полилась холодная вода. Потекло по волосам, по лицу, намок ворот пижамы, и, самое неприятное — вода попала в ухо. Показалось, будто мозг ковырнули тонкой спицей. Спросонья дернувшись, не разобравшись, что случилось, он вскочил с кровати, дико заозирался по сторонам и затряс головой, пытаясь избавиться от воды в ухе. И через секунду, как подкошенный, снова свалился на кровать, мыча сквозь зубы от невыносимой боли в руке. Но даже сквозь пелену боли полуоглохшим ухом он услышал, как за спиной бешено ругается Снейп: — Поттер, зелье! Зелье, черт бы вас побрал! Проспали. Вставайте немедленно, безрукий, безмозглый вы болван. Еще десять минут — и зелье свернется! Даже в таком состоянии до Гарри дошло: антидот, тот самый, драгоценный, его свобода — через десять минут безнадежно испортится. Застонав, он сел на кровати, потом, согнувшись в три погибели, встал и захрипел: — Антидот? Так скорее в подвал, — все, кроме зелья, в ту же минуту потеряло значение. Рука, ухо — все могло подождать. Если надо, Гарри бы пополз за Снейпом, раз так срочно нужно насыпать каких-нибудь листьев или семян в котел. — Причем здесь антидот? — Снейп, босой, со щетиной на впалых щеках, быстро трансфигурировал свою мятую ночную рубашку в мантию. — Зелье памяти. Эти искры сразу мне не нравились — реакция была слишком быстрая… нестабильная формула… на два часа раньше. Если бы не запах, если бы я не проснулся — все к Мордреду… Почему вы стоите, Поттер? — перестал бормотать Снейп и уставился на замершего Гарри. — Значит, зелье памяти? — медленно начал Гарри. От злости перестало болеть ухо и даже получилось разогнуть руку с посиневшими пальцами: — Вы сделали все это, чтобы помешать чертово, никому ненужное зелье, мать его, памяти? Видит Мерлин, если бы рука так не тряслась и пальцы получалось сжать в кулак, он бы, наверное, ударил стоящего напротив Снейпа. Поднять такую панику, облить водой, заставить забыть о том, что нельзя увеличивать дистанцию, ради личной выгоды и жажды признания? Вот же гад! Но Снейпу и этого показалось мало: — Ненужное? — замер он, перестав закатывать рукава. — Когда вам, Поттер, аврор Диггерс решит вправить мозги или, наоборот, ваши подопечные вам их вышибут, вот тогда и будете говорить, какое оно ненужное. Пошевеливайтесь. Второй раз по милости Снейпа у Гарри болела рука так, что лучше бы она отвалилась вовсе. Первый случай был совсем недавно, в больнице, где он столкнул Гарри с кровати. Вспомнилось еще и внезапное очищающее, которым Снейп чуть не снял с Гарри кожу. А Гарри еще ни разу ничего подобного не делал и не собирался. Он ведь даже сочувствовал Снейпу, особенно вчера, когда сел от него подальше в кресло: жить, зная, что тебе в любой момент могут перекрыть кислород, должно быть, жутковато. Снейп между тем нашарил ручку дверцы шкафа и уже собирался открыть ее, когда Гарри вспомнил слова целителей: «Между ними нельзя поставить даже бумажной ширмы». И полог у Снейпа тоже не получился. А здесь целая дверца шкафа толщиной полдюйма. Ну что ж, мистер Снейп, а как вам это? В ту секунду, когда Снейп потянул на себя створку, Гарри лишь слегка отклонился в сторону и прижался плечом к дверце, полностью скрываясь за ней от Снейпа. Рука тут же заныла, но почти неощутимо: во-первых, Гарри даже шага не сделал, и во-вторых, после первого сильного приступа на такие мелочи уже было плевать. А вот Снейпу это с рук не сошло. Гарри сразу почувствовал, как он задергал ручку, пытаясь закрыть дверцу и убрать преграду между ними. С мстительным удовольствием Гарри навалился на нее сильнее. Снейп сейчас не может вздохнуть — это наверняка мучительно и, может даже, страшно. Ну и сколько секунд ему понадобится, такому независимому, такому гордому, чтобы самому подойти к Гарри? Из-за дверцы Снейп появился секунд через десять, сделал шаг к Гарри, встал в нескольких дюймах от него. Странно, что он не вынимал палочку. Гарри чувствовал, что был близок к какому-нибудь темному заклинанию как никогда в жизни. Но и это не пугало. — Пошевеливаться? Нет, пожалуй. Но вы можете сходить сами, — Гарри все-таки хотел дожать Снейпа, пусть и чувствовал себя при этом полной свиньей. Показать, что они сейчас, как бы дико ни звучало, партнеры. И интересы обоих должны учитываться в равной степени. Он привалился спиной к шкафу, но тут же, охнув, встал прямо, сложил руки на груди и пристально посмотрел на Снейпа. Тот и не думал просить снова, как в глубине души надеялся Гарри, только скривился, взглянул на него, как на полное ничтожество, встал вполоборота и вытянул шею, словно принюхиваясь. Внизу что-то хлопнуло, зашипело, и по дому разнесся запах жженой резины. — Все, Поттер, — Снейп аккуратно и не спеша раскатал рукава рубашки, — только что вы угробили пятьдесят порций зелья, у которого нет аналогов. Взяли меня за горло в буквальном смысле. Понравилось? — Ну конечно, виноват я, кто же еще? А не надо было пытаться таскать меня за шкирку. Я вам не щенок на поводке. — Не щенок? Щенок и есть, — напускное спокойствие покинуло Снейпа, и он закричал, схватив Гарри за мокрую пижамную куртку и дергая ее за воротник, — как был, так и остался мелким паршивцем. Все только для тебя, да, Поттер? Иду куда хочу, делаю что пожелаю. На других тебе плевать. Так вот, и мне на тебя плевать. Как только антидот будет готов, я немедленно, слышишь, немедленно пойду к этому индюку, твоему начальнику, и буду требовать заменить тебя кем угодно, потому что ты не справляешься! Ты не соответствуешь занимаемой должности, сопляк. — Я справляюсь! — заорал в ответ Гарри, сжимая здоровую руку в кулак и забыв про субординацию: — Какая же ты сволочь, Снейп, какая же сволочь! Неизвестно, чем могла бы закончиться эта ссора, но запах горелого стал совсем невыносимым, так что Гарри, набрав в грудь воздуха для очередного оскорбления, закашлялся громче Снейпа и вынужден был согласиться про себя: лучше все-таки поторопиться в лабораторию, пока они не спалили дом. Котел пришлось уничтожить: на стенки налипла жирная серая субстанция, а Снейп в своей лаборатории, видимо, предпочитал избавляться от котлов, а не чистить их. Самая ценная жидкость — основа антидота — к счастью, не пострадала. Спокойная поверхность маслянисто поблескивала и медленно меняла цвет от голубого до фиолетового. В стоящий рядом котел со спиральным паром Снейп, почти не глядя, бросил живого флоббер-червя, и Гарри решил, что ни при каких обстоятельствах это зелье пить не будет. Все то время, что Гарри ходил за Снейпом по лаборатории, оба старались держаться друг от друга подальше и не встречаться взглядами. Оставив лабораторию проветриваться, они поднялись в кухню. Снейп не расставался с лабораторной тетрадью и, пока Гарри жарил яичницу, что-то быстро писал, черкая так, что перо рвало страницы. Он раздраженно фыркал, бормотал что-то про нестабильную формулу и запах, отчего Гарри вдруг стало стыдно — бог знает, сколько времени Снейп работал над этим зельем. Может, несколько лет, как над Веритасерумом — не зря же Питер так восхищался своим начальником. Но кто бы проникся ситуацией, если бы его разбудили Агуаменти и пинками и, не обращая внимания на адскую боль, заставляли пошевеливаться? Только, наверное, этот самый Питер и смог бы. Раздался треск — Снейп сломал перо и бросил половинки на пол. Захлопнул тетрадь и закрыл глаза рукой, наверное, чтобы успокоиться. Стало еще противнее — неужели Гарри и сам не заметил, как с возрастом стал таким конченым гадом? Гарри посмотрел на яйцо, которое держал во все еще дрожащей правой руке. Нет, он не такой, но просто совершенно, абсолютно некуда деть то раздражение, которое копится каждый день. Нельзя прыгнуть на метлу, взлететь и громко от души покричать, нельзя пойти в тренажерку и устроить там спарринг с Финниганом — ничего нельзя. Только и остается им обоим, что ломать перья, да успокаиваться кто как может. Гарри еще раз посмотрел на яйцо в руке. И швырнул его об пол. * * * Сова принесла ответ от Саманты Уильямс, которая просила перенести встречу на завтра, ссылаясь на очень важные дела. Гарри прислушался к своим ощущениям — внутренний голос редко его подводил в том, что касалось работы. Было не похоже, что девушка юлит или пытается избежать разговора, поэтому он написал в ответной записке, что согласен встретиться, как и было предложено, завтра днем у Саманты дома, в Илинге. Остаток дня провели в лаборатории. Снейп помешивал зелья, переставлял склянки в шкафах и книги на полках, так что у Гарри сложилось впечатление, что он сам не знает, чем заняться, но по привычке делает то, что умеет и к чему привык. Сам Гарри пытался читать учебник по чарам, но постоянно отвлекался, забывал прочитанное, да и вообще, чары давались ему хуже трансфигурации, а Снейп, само собой, помогать уже не будет. Через три часа, чувствуя, что от спертого воздуха начинает болеть голова, Гарри решил, что пора ему заговорить первому и вытащить Снейпа хотя бы пройтись вокруг дома. Снейп, что удивительно, согласился. Но если подумать: раз Снейп так любит уединение, а теперь это непозволительная для него роскошь, то какая разница, где им быть вместе — внутри или снаружи. Всё равно Поттер будет маячить рядом, в полутора футах. На улице хотя бы не давят стены. Когда они зашагали прочь от дома, прикрывшись чарами невидимости, Гарри, вконец ошалевший от гнетущего молчания, попытался завязать разговор. Но Снейпу к молчанию было не привыкать, он отвечал односложно и неохотно. — Сэр, завтра в одиннадцать нас ждет Уильямс. Продумайте свои вопросы, а лучше скажите их мне заранее. — Куда на этот раз? — В Илинг. — Как вы аппарируете туда, где ни разу не были? Вчера был Барнет, завтра Илинг. — Это часть подготовки авроров, мистер Снейп, — чувствуя, что увлекается, начал Гарри. Он шел, с хрустом ломая тонкий ледок, затянувший лужи, и бросал короткие взгляды на Снейпа, который прятал руки в карманах и смотрел только вперед. — Декан на последнем курсе устроил для нашей группы практический урок. Предупредил, что лучше не завтракать. Кто забыл, очень сильно потом об этом пожалел. Он брал нас по двое, держал за руки и аппарировал, куда ему заблагорассудится, давал пять секунд, чтобы вдохнуть, и перемещался дальше, на новое место. Так мы побывали во всех районах Лондона, на следующем занятии — в пригородах, потом в крупных городах, а напоследок в тех, что помельче. В общем, везде, куда нам могли дать приказ аппарировать. Половина группы после шарахалась от него в коридорах. А он еще предлагал дополнительные занятия, чтобы расширить зону перемещения. Вот и получается, что я могу перемещаться куда угодно, а самих этих мест почти не видел. Завтра мы с вами будем в Илинге, а следящие чары на нашей подозреваемой подскажут, куда идти дальше. Я понятно излагаю? — брякнул он ни с того ни с сего напоследок. — Понятнее некуда. Возвращаемся, Поттер. Снейп совершенно не заинтересовался рассказом Гарри. Было обидно, но понятно — Гарри бы тоже не вдохновился историей про нестабильную чертову формулу зелья памяти. Попытка помириться не удалась. Логичным продолжением плохого дня стал подгоревший ужин. Снейп выглядел утомленным и раздраженным одновременно. Было видно, что его тяготит необходимость находиться рядом с Гарри, пока он делает «свои» дела. Почему-то он упорно всем своим видом показывал, что эта возня с едой — пустая трата времени, нужная одному обжоре Поттеру. И только плюхнувшись в кресло у камина и вытянув ноги, Гарри наконец расслабился, закрыл глаза и услышал, как Снейп со стоном опустился в кресло, стоящее напротив, и запрокинул голову, давая отдых шее. Гарри покосился было на учебник по чарам, но понял, что в таком взвинченном состоянии скорее спалит дом или зальет его дождем, практикуя погодные чары. А потому отложил тренировку на завтра. * * * Как и вчерашний ужин, завтрак тоже был так себе. Гарри словно совершенно разучился готовить под пристальным взглядом Снейпа. — Может быть, вы мне поможете, сэр? — не выдержал Гарри. — Хоть сыр нарежьте. — Да позовите вы своего дурного домовика. Он у вас прохлаждается в пустом доме, а должен наблюдать, как вы готовите омлет. То еще удовольствие. — Я же наблюдаю, как вы варите живьем флоббер-червей в зельях. Поверьте, удовольствия еще меньше. И я вас сразу звал к себе. Домовик из дома никуда не выходит, я не могу ему приказать. — Это еще почему? — Потому что он свободный, — после секундной заминки решил признаться Гарри. Говорить об этом было неловко, нож в руке дрогнул и срезал слой кожи с пальца. Помянув драккла, Гарри сунул палец под струю холодной воды. — Домовик Блэков — свободный? Этот… из семейства древнейших и благороднейших?! Мерлин, как?! Как вам это удалось, Поттер? — Снейп удивился так, что забыл позлорадствовать. — Роковое стечение обстоятельств, — Гарри закрыл воду и вернулся к столу. — Гермиона всегда продвигала эту идею — непосильный труд, рабское угнетение и все такое. А когда начала работать в отделе магического правопорядка, это стало ее навязчивой идеей — освободить старого несчастного Кричера. И однажды мы сидели, отмечали ее новую должность, выпивали. А Кричер бродил рядом, собирал мою одежду для стирки. Мне захотелось порадовать Гермиону — она так на него смотрела, таким несчастным взглядом — и я сказал: «Кричер, та рубашка, что ты сейчас держишь, — я тебе ее дарю. Она твоя». Мерлин, что было! Он рыдал, стонал и чуть не убился. Мы успокаивали беднягу до самой ночи. Гермиона перепугалась до смерти. Он где-то прятался четыре дня, потом вылез и заявил, что раз Кричер свободный, то волен делать, что хочет. Так вот, он остается служить дому Блэков и ни шагу из него не сделает, как бы я его ни звал. Я пробовал — он держит слово: боится, что дом не пустит его обратно. Глупости, но Кричер верит. Гарри отложил нож и повернулся к изумленному Снейпу — история явно произвела на него впечатление. — Вечно у вас другие виноваты: Грейнджер, домовик, но не вы. Гарри усмехнулся, отодвинул доску с нарезанным хлебом: — Я вас второй день развлекаю: про аппарацию, про домовика. А вы все молчите. Расскажите что-нибудь увлекательное. — Вы болтаете, потому что получили в двадцать раз большую дозу Веритасерума, чем я. Но извольте, расскажу. Я исправил формулу зелья памяти. Оно даже не будет горьким — приятный побочный эффект. И через месяц, тридцатого марта, я повезу это зелье в Берлин: там ждут его презентацию. — Как — тридцатого марта? — замер Гарри с чашкой в руке. — У меня экзамен в аврорате, мне нельзя его пропускать. — Какой к черту экзамен? Что за чушь! И это вы меня обвиняете в меркантильности, а сами гоняетесь за новым значком и званием? — Я ни за чем не гоняюсь! — снова начал закипать Гарри. — Я и так пропустил в прошлом году — лежал в Мунго — в этом мне никак нельзя пропускать, сэр! — Мышиная возня — вот что такое ваш экзамен. Зелье памяти ждут люди. Я же не буду продавать нелегальные зелья — нужна комиссия, нужен патент. — Но экзамен! Для меня это важно, — у Гарри не укладывалось в голове, что Снейп легко может лишить его возможности прийти на экзамен: просто не сдвинется с места и все. — Расскажите о своих никому не нужных погодных чарах родственникам людей, потерявших память. Например, семье миссис Маршалл, про которую вам говорил Питер Лэйн. Они ждут уже полгода, считают дни. — Вы меня сейчас шантажируете, — забывшись, Гарри поднял руку с ножом, указывая его острием на Снейпа, проследил взгляд профессора и, опомнившись, опустил нож. — А с вами только так и можно, Поттер. По-хорошему никак не получалось и не получится. В бессильной ярости Гарри бросил на стол нож, прижался лбом к настенному шкафчику и стоял так до тех пор, пока не унюхал запах сгоревшего омлета. * * * На встречу в Илинг они опоздали. Снейп по каминной связи общался сначала с клиентом, потом с коллегой. Гарри нетерпеливо мялся рядом, надеясь, что собеседники — на Снейпа Гарри уже не рассчитывал — проявят сообразительность. Но сколько он ни покашливал и ни топтался у камина, на него никто не обратил внимания. Обе беседы растянулись на незапланированные полчаса, и сейчас, стоя в парке на газоне, под высоким каштаном, Гарри нервно крутил головой, чувствуя по следящим чарам, что их объект куда-то движется, а не дожидается дома, как было условлено. — Если мы ее упустим, виноваты будете вы, мистер Снейп, — озабоченно бормотал Гарри, шагая по дорожке парка и прислушиваясь к своим ощущениям, — нам туда. — Я объяснял людям, почему не могу показать свое зелье уже сейчас. Не знаете случайно, почему оно вдруг сгорело? — Снейп резко сворачивал за Гарри, не прекращая язвить. — А вы не знаете случайно, почему у меня до сих пор плохо слышит ухо? — Осваивайте целительские чары, Поттер, вместо бесполезных погодных. — Это она, давайте догонять! — Гарри заметил вдалеке девушку в голубом плаще и берете. Выглядела она совершенно по-маггловски, но Гарри не сомневался — это Саманта. И она собиралась аппарировать. — Мисс Уильямс, стойте, подождите, — рванул к ней Гарри, рука заболела, но тут же перестала — замешкавшийся на секунду Снейп опомнился и догнал Гарри, но палочку пришлось переложить в левую руку. — Здравствуйте, мистер Снейп, мистер Поттер. Рада вас видеть. Хорошо, что с вами все в порядке, мистер Снейп. Этот взрыв — просто ужас, в голове не укладывается. Мне очень жаль, но я опаздываю. Я вас ждала-ждала, — бессвязно залепетала девушка, выставляя вперед сумку и отгораживаясь ей от своих преследователей. — Постойте, мисс Уильямс, не спешите так, мы опоздали, это наша вина, бесспорно, но уделите нам десять минут. Всего десять. Давайте присядем, — легко, но настойчиво Гарри подталкивал ее к скамейке. — Ну если только быстро, — очень неохотно ответила Саманта, поправила берет и присела на краешек скамьи, словно собиралась в любую секунду вскочить и убежать. — Куда вы так торопитесь, Саманта? — Гарри сел рядом и улыбнулся как мог открыто и дружелюбно. Но это не помогло: рядом возвышался Снейп, словно черная дыра, в которую проваливались и улыбки аврора Поттера, и последние крохи мужества Саманты. — Мистер Снейп, садитесь и вы, — Гарри вложил в просьбу намек, Снейп его понял и, закутавшись в мантию, устроился рядом. Самый край мантии лег Гарри на колено, и уголок черной ткани на форменных серых брюках отвлекал неимоверно. Это было что-то вроде занозы в пальце, но Гарри заставил себя переключиться на Саманту. — Куда тороплюсь? В гости. Меня ждут… э-э, родственники. Врет — в этом не было никаких сомнений. Дальше пошли вопросы, которые Гарри задавал и Питеру. Большую часть того дня Саманта провела дома, подтвердить это могут ее парень и подруга, которая заходила в гости около трех часов дня. Работать с мистером Снейпом очень интересно и очень сложно. Последние слова Саманта произнесла почти шепотом, испуганно взглянув на Снейпа. Тот почувствовал взгляд, дернул плечом и сильнее завернулся в мантию, продолжая рассматривать кусты перед собой. Работает она около года, и мистер Снейп сам пригласил ее, когда в Вестнике зельеварения появилась статья про юную ведьму, которой удалось сварить замечательное зелье невидимости. Без побочного эффекта чесотки, которым грешили все прочие образцы. — Вы работаете по тому же графику, что и прочие лаборанты, каждый пятый день? — Д-да. — А скажите, Саманта, — Гарри доверительно придвинулся чуть ближе и обаятельно улыбнулся: вот сейчас, кажется, будет улов. Только бы не вспугнуть эту рыбку. Как бы спросить, чтобы не замкнулась и не стала врать… — Лучше ответьте, Уильямс, зачем вы поменялись дежурствами с Джоан Роббинг? Она должна была отдыхать в тот день, а вы работать. Об этом есть запись в лабораторном журнале. В чем дело? — грубо и бесцеремонно встрял в разговор Снейп, и дружеская обстановка, которую пытался создать Гарри для этой робкой девушки, разлетелась вдребезги. Она вскочила со скамьи, схватилась за крупную пуговицу своего голубого плаща, и начала ее дергать: — А это не запрещено! У меня были дела, мистер Снейп. Личные! И знаете что, вы сегодня опоздали, а теперь из-за вас опаздываю я. До свидания. — Саманта, — вскочил Гарри, — хорошо, не волнуйтесь. Вы знаете, что на вас следящие чары, что вам запрещено на время следствия покидать город? Мы с вами еще не закончили. И нам придется встретиться еще раз. — Угу, — неопределенно буркнула девушка, отошла на пару шагов и аппарировала. Не глядя на все еще сидевшего Снейпа, Гарри с трудом подавил желание начать орать и медленно повернулся к нему: — Я же просил все вопросы для Уильямс сказать мне, я бы сам ее спросил. Вы ее только напугали. Вы всех пугаете. — И вас, надеюсь, тоже? — Снейп поднялся со скамьи, машинально проверил застежки мантии. — Я, к счастью, не ваш лаборант. — Судьба меня определенно балует. С одной стороны, разговор прошел из рук вон плохо. Они опоздали, Саманта торопилась и нервничала, Снейп встрял с неуместной инициативой. Но с другой, Гарри узнал важную деталь — Саманта Уильямс должна была работать в тот злополучный день, но зачем-то поменялась с Джоан Роббинг. Раньше такого никогда не было, Гарри уточнил у Снейпа. У него оставалась отличная память на пропуски и нарушения — Саманта пропустила работу впервые. Уже напротив двух фамилий стояли вопросительные знаки, и обе фамилии были подчеркнуты жирными чертами. Уже двое могут быть замешаны в этом деле. Может быть, и остальные причастны? Групповое покушение забитых лаборантов на деспота-начальника. Гарри усмехнулся своим мыслям и выбрал следующую жертву. За ужином Гарри кусок не лез в горло. Снова было невкусно приготовлено, снова вспоминались стычки последних двух дней. Накатила глухая тоска от мысли, что прошла всего неделя из четырех, а он уже на грани срыва и слишком близок к тому, чтобы сделать со Снейпом что-то ужасное, то, чего бы он себе никогда раньше не позволил. Заклинание? Мордобой? Как быстро он подошел к черте, где желание довести Снейпа намного сильнее, чем страх потерять человеческое лицо. Гарри царапнул вилкой тарелку, слепо смотрящий в стенку Снейп, который так и не притронулся к еде, вздрогнул, сфокусировал взгляд на Гарри и прищурился. Упорно смотрящий в стол Гарри еще раз провел зубцом по фарфору, и скрип вышел долгим, протяжным и мерзким до того, что он швырнул вилку с ножом и резко встал: — Вы закончили? Давайте пройдем в гостиную, — может быть, восемь футов между ними и возможность не смотреть на Снейпа принесут хоть какое-то душевное равновесие. — Я и не начинал. Вы не умеете готовить, — Снейп поднялся, снова проверил, застегнута ли мантия. Привычка постоянно проверять, все ли застегнуто, очень бросалась в глаза — слишком навязчивыми были эти движения. Можно подумать, его мантия — это броня, и существовать он может только в ней. Потому что совершенно невозможно представить, что Снейп разрешит хоть кому-нибудь расстегнуть пуговицу на его мантии, а уж снять ее всю целиком и подавно. — Готовьте сами, в таком случае. — Я и так уже готовлю. Зелье от вашей глупости и тупости — антидот к Веритасеруму, — пояснил Снейп, видя, что Гарри его не понял. В гостиной, плюхнувшись в свое кресло, Гарри почувствовал, как оно плавно отодвинулось на пару дюймов. Он удивленно посмотрел на Снейпа и увидел, как тот отложил палочку на стол: — Вот так, Поттер. Не забывайте, что расстояние увеличивается. А то можно подумать, что вы ко мне привязались. Съязвив таким образом, Снейп уткнулся в свежий Ежедневный пророк, который сын лавочника приносил вместе с продуктами, а Гарри, не найдя подходящего ответа, все-таки занялся погодными чарами. С дождем получилось неплохо — Гарри наколдовал свежий весенний ливень в дальнем углу гостиной. Он наслаждался запахом и стуком капель о трансфигурированый из чайной чашки таз до тех пор, пока Снейп выразительно не прокашлялся и с шумом не перевернул лист газеты. Гром вышел хуже — под потолком что-то шкворчало, лязгало и стонало, но на громовые раскаты это не походило даже отдаленно. С шаровой молнией и вовсе случилась беда. Сгусток огня размером с яблоко получился своенравным и неуправляемым. Он плыл в воздухе медленно, потрескивая и искря, и не реагировал на резкие взмахи палочки и заклинания, которые шептал Гарри, заглядывая в учебник. Снейп оторвался от чтения и напряженно следил за опасным природным явлением. Он не пошевелился, когда шар ткнулся в угол затертого ковра, оставив подпалину и запах гари, хмыкнул, когда Гарри пришлось быстро наклониться, чтобы дать молнии пролететь над креслом. Но среагировал мгновенно, когда шар направился к книжным полкам. Взмах палочки, неразборчивый шепот, и шаровая молния, резко поменяв траекторию, со свистом влетела в камин. Тут же раздался взрыв, в камине полыхнуло, и оттуда вылетело целое облако сажи, которое, оседая, вдруг замерцало зеленью. — Что это? — Гарри не приходилось прежде сталкиваться с таким. — О, черт. Летучий порох, — вскочив с кресла, Снейп попытался стряхнуть с себя серо-зеленую пыль. — Поттер, сколько же от вас проблем! — Не понял, — Гарри тоже вскочил и начал с силой хлопать себя по джинсам и джемперу. Пыль въелась намертво. — Почему снова я? Это вы отправили молнию в камин. Могли бы в окно. — И это говорит тот, кто вообще не смог ею управлять. После нескольких очищающих гостиная стала почти стерильна, одежда на них обоих тоже. Кожа так и осталась серо-зеленого цвета. Гарри так и хотелось сделать Снейпу комплимент, что он почти не изменился, но было не до этого: оттянув ворот джемпера, Гарри увидел, что странная сажа покрасила тело и под одеждой. — Что значит «летучий порох»? — Гарри безуспешно тер ладонь о ладонь. — То и значит, — Снейп опустился в кресло, медленно проводя ладонью по щеке и подбородку. — Взорвались остатки пороха, которые скопились здесь за годы перемещений по каминной сети. Теперь или перемещаться куда-нибудь, или принимать душ — бытовыми чарами тут не обойтись. — А в камин вдвоем мы не поместимся? — К сожалению, нет. * * * Первым под воду встал Гарри. Серо-зеленая пыль, которую невозможно было стряхнуть, мгновенно смывалась, стоило провести по телу рукой. Гарри смывал с себя пену, стараясь не намочить мантию стоящего спиной к нему Снейпа, при этом сводил и разводил руки, вслушиваясь в ощущения — спина, кажется, совсем не болела. Здоров! Надо бы показаться Сметвику, как тот наказывал, но это позже, как-нибудь потом. Следом за Гарри в душ пошел Снейп, он раздевался торопливо и на каждое шевеление Гарри, который все еще пытался разобраться с ощущениями в спине, рявкал: — Не поворачивайтесь! — Я не собираюсь на вас набрасываться. Даже смотреть не буду. — Гарри замер. Раздеваться рядом с ним для Снейпа и так, наверное, серьезный стресс. Нервировать его еще и в душе — так и Ступефай в чудом вылеченную спину получить недолго. Гарри уставился в потолок, на тусклую лампочку, и услышал звук льющейся воды. Снейп снова упрямо попытался задернуть шторку и снова убедился, что это невозможно. Наглядевшись на трещины на потолке, Гарри обшарил взглядом голые стены и сам не заметил, как начал смотреть в зеркало — сначала бездумно, потом все внимательнее. Разглядывать Снейпа было странно и любопытно. Снейп стоял к нему боком и сосредоточенно намыливался. Когда он провел левой рукой по груди и животу, Гарри увидел метку. За все время, что они провели вместе, Гарри о ней не вспоминал и ни разу не видел. Спал Снейп в закрытых наглухо рубашках, переодевались они отвернувшись друг от друга, а в тот единственный раз, когда Снейп закатал при нем рукава рубашки, Гарри было не до разглядываний. Так вот, метка осталась — бледная и размытая, а кожа вокруг нее казалась воспаленной и покрасневшей, словно Снейп сводил ее чем-то едким, да не довел дело до конца. Может быть, он ее вытравливал одним из своих ядов? Гарри разглядывал Снейпа уже не таясь. Он видел, как медленно тот провел ладонью по телу, смывая пену, как поморщился от боли, когда задел метку, как запрокинул голову под струи воды и вдруг обернулся, встретившись в зеркале глазами с Гарри. Первое, что сделал Снейп — прикрыл пах ладонью, хотя Гарри и не думал туда смотреть, потом отвернулся к стене. Все это он сделал молча, но было понятно, что после Снейп выскажется так, что мало не покажется. Прежде чем снова уставиться в потолок, Гарри еще раз скользнул взглядом по худой фигуре. Просто чтобы было о чем подумать завтра утром. Знал бы Снейп, что его задница подстегивает воображение Гарри — он бы не простил. Но Снейп ничего не сказал про происшествие в душе: скорее всего вспомнил, что и сам был замечен в том же самом несколько дней назад. Он уже погасил свет в спальне и повернулся к Гарри спиной, когда Гарри все-таки не выдержал: — Сэр, в душе я заметил вашу метку. Вы хотите ее свести? Повисла пауза. Потом скрипнули пружины матраса, и, хотя темнота была кромешная, Гарри понял, что Снейп повернулся к нему лицом. — Какое вам дело до моей метки? Не лезьте, куда вас не просят. Или для вас это снова непосильная задача? — Я хотел помочь, — Гарри приподнялся на локте, всматриваясь туда, где должен был находиться Снейп. — Странно, что вы не знаете. Такое средство есть, оно сводит магические татуировки. Его специально усовершенствовали после войны, чтобы свести метку Малфою, после того как суд его оправдал. Это быстро, я сам видел. И не больно. Гарри слышал, как Снейп снова откинулся на подушку и глубоко вздохнул. Не видел, но чувствовал, улавливая слабый шорох, что Снейп тер ладонью свою метку. — Я не хочу ее свести, — ответил он, когда Гарри уже перестал надеяться на ответ, — наоборот, я хочу ее оставить. — Что?! — чего-чего, а такого ответа Гарри не ожидал. — Я хочу ее оставить, — твердо повторил Снейп, на этот раз чуть громче. — Она исчезает сама, она сейчас и в половину не такая четкая, как была. Проявляющий раствор замедляет процесс. Просто он не предназначен для контакта с кожей. Поэтому так, — скомкано закончил Снейп. — Зачем? Вы трете руку одной дрянью, чтобы оставить другую? Раз она сама бледнеет, зачем этому мешать? — Я вам уже говорил, Поттер — нельзя забывать. Свои ошибки надо помнить и отвечать за них. Я помню. Вон оно что. Это наказание самому себе. Ему все простили и забыли, а он сам забывать и прощать себя не собирается. Все живут, а он только существует и работает. Все хотят быть счастливы, а он добавляет себе боли, тревожит воспоминания, выжигает из себя и из своей жизни все, что появляется в ней хорошего. Ведь появляется? А он все искупает свои грехи и этого наверняка не замечает. Снейп уже давно уснул, а Гарри лежал, смотрел в темноту и думал.