Я не посмею отобрать у тебя жажду мести

Flashback Тамирэ́ль был прекрасным нежным цветком – самым младшим в своей семье. С детства окруженный теплом и заботой он стремился принести в мир что-то яркое. Поэтому отец выделил для него несколько гектаров плодородных земель, чтобы юный эльф смог взрастить необычайной красоты сад. Юноша так обрадовался, что собрал в своем саду множество видов цветов и деревьев, редких и диковинных. Некоторые из них существовали лишь в одном экземпляре именно в этом саду. Тамирэль мог долгими часами находиться в своем саду, разговаривать с растениями. Юному эльфу даже казалось, что они отвечали на его истории восторженными возгласами. Именно поэтому, когда в один из дней он услышал незнакомый голос, подумал на голоса своего сада. - Среди всех увиденных мной чудес я не встречал создания прекрасней, - Тамирэль тепло улыбнулся, услышав эти слова. Но стоило ему поднять голову, отвлекшись от созерцания маленьких цветов небесно-голубого цвета, как улыбка медленно исчезла с лица. У входа в сад стоял незнакомый разумный. Привалившись плечом к оградному косяку, он скрестил руки на груди и с ухмылкой смотрел на эльфа. - Кто Вы? – парень не знал мужчину, однако воспитание не позволяло ему грубить и выдворять разумного из сада. Ведь этот сад находился не около дома, а в отдалении, и территория вокруг него не считалась частной. - Прошу прощения, - незнакомец легко качнул головой. – Мое имя Асмодей. Я не смог пройти мимо, увидев Вас. Тамирэль поднялся. Разумный был на голову выше него, красивый и статный. На вид он считался уже взрослым зрелым мужчиной, а черный плащ странника говорил о том, что незнакомец являлся пришлым, а не местным. Длинные черные волосы были заплетены в косу и уложены на одно плечо. Антрацитного цвета глаза внимательно смотрели на эльфа, казалось, изучали каждый сантиметр. Асмодей был эффектным и обходительным, и этого хватило ранимому светлому эльфу, чтобы влюбиться в незнакомца с первого взгляда. Типичная история первой любви имела место быть, но Тамирэль, читавший о ней в книгах, и помыслить не мог, что тоже самое случится и с ним. Чуть ли не с малолетства он был обещан в супруги старшему кузену. Но юный светлый еще не достиг поры совершеннолетия, поэтому ни о каком скором браке речи не шло. Они виделись каждый день в прекрасном саду с редкими цветами и деревьями. В их тени Асмодей, лежа на траве, часто рассказывал парню истории своих странствий, а Тамирэль, положив голову мужчине на колени, внимательно слушал. Эльф настолько сильно полюбил его, что пожелал отказаться от помолвки с кузеном. Но когда об этом узнали родители Тамирэля, то были совершенно против расторжения договоренности между двумя влиятельными семьями. Юноша воспринял отказ негативно, не захотел ничего слышать и в довершение спора сбежал из дома обратно в сад. И если до этого момента в этот сад входил лишь он один и по разрешению родственники (Асмодей был не в счет), то на этот раз за пределы ограждения нагрянули старшие представители семьи эльфа. Пара была разоблачена, и известие о том, что эльф предпочел своему кузену неизвестного взрослого мужчину, сначала шокировало, а затем озлобило родственников. Как бы ни просил Тамирэль, как бы ни лил он слезы о том, что они с Асмодеем действительно любили друг друга, мужчину обезоружили родовые маги из этой семьи. Некоторое время эльф не знал, что случилось с его возлюбленным, ибо в ту ночь их разлучили. Но на следующий день родители пришли к нему в комнату, предварительно отперев ее. - Проблема решена, и теперь мы надеемся, что ты вновь возьмешься за ум, Тамирэль, - спокойно проговорил один из отцов, стоя рядом со своим супругом. – Уму непостижимо – так поступить. Мы надеемся, что ты не опустился до того, чтобы отдать первому встречному свою честь. Твоему будущему избраннику это бы не понравилось. Все, что услышал тогда Тамирэль, это то, что родственники «решили проблему». Как бы он ни просил, как бы ни умолял со слезами на глазах – ему не раскрыли тайну, куда делся мужчина. Но с того дня Асмодей исчез, как в воду канул. И Тамирэль вновь мог часами находиться в любимом саду. Но теперь диковинные цветы и деревья не радовали его. Он тосковал. И тосковал так сильно, что порой падал на траву и рыдал, сжимал землю в кулаки и бил по ней. Он исхудал. Хотелось кричать о своей боли, но если бы его кто-то слышал… Брачная церемония с кузеном была назначена через пять месяцев – как раз сразу после наступления поры совершеннолетия. Узнав об этом, Тамирэль ужаснулся. Старший кузен был красив и по-своему интересен, но лишь Асмодей смог затронуть сердце разумного. Он отказывался считать его погибшим, сидел подолгу в комнате или же в саду, но отныне отказывался находиться в семейном кругу. И однажды Тамирэль ощутил слабость. Она не была вызвана тем, что юноша мало спал или плохо ел. Слабость иного характера насторожила его. Словно кто-то черпал его жизненный резерв, медленно и осторожно. Некоторое время Тамирэль прислушивался к своим ощущениям, сидя среди цветущих растений, пока однажды не положил руку себе на живот. Тотчас в кончики пальцев отдалась пульсация, светлый широко распахнул глаза. Показалось ли ему? Чтобы это проверить, он сильно зажмурился и вновь сосредоточился на своих ощущениях. Сначала было темно и тихо, но стоило руке оказаться на животе, импульс, голубоватый и приятный, ощутился на ментальном уровне. Тамирэль распахнул глаза. Он не мог поверить в то, что он только что понял. Ментальные импульсы могли ощущать лишь те, у кого в параллели развивалась новая жизнь. Ему об этом как-то рассказывали отцы, когда готовили совсем еще юного эльфа к браку. Тамирэль закрыл себе рот ладонью, шумно выдохнув. Чувства захлестнули его, накрыли с головой. Он обнял себя и заплакал. То были не слезы горя, но радости. Ведь он понял, что хоть Асмодея и не было рядом с ним, он оставил после себя наследие. Бесценный сгусток энергии воображался в параллели и обретал постепенно плоть и кости. Это Тамирэль чувствовал, когда клал руки себе на живот. Именно в том месте было средоточие магической силы и энергии, что были так необходимы ребенку. Но поскольку родитель был лишь один, энергии Тамирэль терял много. Чтобы избежать обмороков, он начал много есть, прибавил в весе, но по-прежнему сторонился родственников. Однако, это не помешало одному из братьев однажды увидеть его в саду. Привычно положив руки на плоский живот, Тамирэль дышал медленно и спокойно, чтобы сосредоточиться на собственных ощущениях. Переданные слова брата одному из отцов дали тому понять суть. - Мы не позволим, чтобы низшая рассада какого-то проходимца позорила наш род, - именно такими были слова отца, что заставили юного эльфа похолодеть. До церемонии оставалось три месяца, а значит главным стало то, чтобы как можно скорее разорвать связь между юным горе-родителем и его дитя. Без магическо-энергетической подпитки ребенок бы непременно погиб в параллели. Осознав это, Тамирэль сбежал из дома в ту же ночь. Его не остановила запертая дверь, он связал вещи и выбрался из окна. Взятых с собой денег хватило, чтобы оказаться на другом конце континента и скрываться там от родственников на протяжении некоторого времени. С каждым месяцем ребенок тянул из Тамирэля все больше и больше сил, но эльф не унывал. Когда финансы подошли к концу, он снял комнату на захудалом постоялом дворе и нашел подработку. Там и нашли его родители. Тесная маленькая комнатушка, в которую пробивался свет через единственное узкое окно, односпальная кровать на коротких ножках, и он – юный светлый эльф, что лежал на ней, укрытый одеялом. Родители не сразу поняли, что младший сын не дышал. Он настолько исхудал и побледнел, что они сперва подумали – это не Тамирэль. Когда они откинули одеяло, дабы забрать остывшее и уже исходившее сладковатым запахом тело, то увидели, что сын прижимал к себе грязный сверток. Последние объятья эльфа не сразу удалось ослабить, ибо тело окоченело, и конечности не поддавались. В слоях несвежей ткани был младенец. Несмотря на то, что, видимо, он находился рядом с мертвым родителем уже несколько дней, ребенок крепко спал и лишь шевелил во сне пухлыми губами. То, что в данный момент в комнате присутствовал хозяин двора, остановило убитых горем родителей прибить ребенка здесь же. Вспыхнувшая внутри ненависть к невинному существу только усилилась, ведь Тамирэль успел дать ему имя перед тем, как умереть. Если бы ребенок был безымянным, его бы можно было умертвить по закону, ибо нарекали только родители. Однако на его тщедушном тельце обнаружилась родовая татуировка, на которой на магическом уровне читалось «Алайбар». Родственники Тамирэля забрали ребенка себе. Однако, вопреки тому, что малыш был от любимого младшего сына, к мальчику испытывали только неприязнь и омерзение чуть ли не с самого его малолетства. Растили его слуги и рабы, которым не разрешалось ни учить его, ни гулять с ним, ни баловать. Алайбар рос, с каждым месяцем становился взрослее, но его непонимание только усиливалось. Почему его не любили? От слуг он мельком узнал, что один его родитель отдал жизнь за то, чтобы мальчик жил. А еще он являлся нежеланным ребенком. Из-за расторгнутой брачной церемонии родители Тамирэля потеряли много преимуществ, ведь весь семейный бизнес был построен именно на этом будущем браке. Алайбара откровенно презирали, поэтому он старался не попадаться на глаза родственникам своего почившего родителя. С каждым годом он становился красивее и сильнее, но не был похож ни на кого из эльфов этой семьи. Суть внешности светлых была в том, что все они являлись светловолосыми. Алайбар же имел прямые черные волосы и выразительные карие глаза. И хотя его уши были остроконечными, он сильно выделялся даже среди слуг, поэтому, когда ему исполнилось десять лет, эльфы продали мальчика в рабство. Поначалу он рос в рабском приюте, где его обучали языку. Как ему объяснили – рабы разговаривали на определенном языке, чтобы отличаться от остальных разумных. Если ты не знал никакого языка, кроме рабского, то по определению являлся безродным и находился на самой нижней ступени общества. Алайбар не хотел мириться с этим. Чем старше он становился, тем больше осознавал всю несправедливость. Он мало знал о родителе, что дал ему жизнь. Совсем ничего не знал о втором отце. Поэтому пришел к выводу, что знать лишь то, что ему говорили учителя – было не выходом. Мальчик решил для себя не сдаваться, ночами он тайком от остальных пробирался в учительскую и там читал другие книги. К счастью, они были написаны на понятном ему языке – рабском. Однажды во время очередного занятия он заметил на столе учителя учебник, название которого было незнакомо. Ему посчастливилось увидеть эту книгу уже ночью, когда он пришел за очередной порцией новых знаний. Учебник оказался написан на рабском языке, к которому прилагался еще один, непонятный для мальчика. Но именно благодаря некоторым знакомым словам он понял, что учебник являлся простейшим самоучителем эльфийского языка. Алайбар решил рискнуть. Днем он учил рабский, а ночью уже эльфийский. Обучение давалось с трудом, однако через несколько месяцев упорство давало свои плоды. Алайбар рос непослушным ребенком. Его часто наказывали, но во время очередной порки он не кричал, а сквозь зубы шипел то, что он успел выучить из эльфийского языка. Это было строжайшим секретом, даже его братья по несчастью не знали об этом. Через несколько лет после того, как Алайбар впервые оказался в приюте для рабов, он понял, что имел определенное обольщение. Однажды на одном из уроков он исподлобья посмотрел на учителя и мимолетно убрал выбившуюся прядь черных волос за ухо. Вместо того, чтобы отругать мальчика за подобный взгляд, мужчина перед ним облизнулся и коснулся ворота собственной рубашки, глубоко вдохнув. Это удивило Алайбара, но каждый раз, как он экспериментировал, то приходил к одному и тому же выводу – он обладал высокой степенью обольщения. Очередной такой эксперимент вышел неудачно – парня купил первый хозяин, когда до поры совершеннолетия оставались считанные месяцы. Перспектива быть разложенным под незнакомцем совсем ему не улыбалась, поэтому первое время непокорный раб сильно получал. С ходом времени чувства и стремление к свободе притупились, Алайбар усвоил для себя, что должен во что бы то ни стало выжить в этом жестоком мире. Хотя бы ради умершего отца, который пожертвовал собой, чтобы тот жил. Ближе к ста годам Алайбар сменил нескольких хозяев, но с течением лет он достиг пика умения обольщать – за нереальную ночь с ним он просил у хозяина книги, и тот, разморенный после жаркой ночи, позволял рабу такую вольность. Книги были предоставлены, написанные на рабском языке. Однако знаний они в себе содержали не меньше, чем обычные книги для других рас и свободных разумных. В этом Алайбар убедился при разговорах с другими рабами. Некоторые из них, что были значительно старше парня, знали много интересного, подчерпнули эти знания именно из книг. Когда очередной хозяин трагически погиб в море, ибо судно, перевозившее его товар, затонуло, Алайбара купил другой разумный. У него парень начал тренироваться, потому что его купили с одной целью – участвовать в боях на арене. Об этом Алайбар уже слышал. За выигрыши своих рабов хозяева получали хорошие деньги. Рабы становились фаворитами. И хотя они по-прежнему являлись рабами, публика начинала их по-своему любить, уважать. Но чем больше разумный поглощал знаний из книг, тем сильнее его манила свобода. Об этом он однажды и попросил своего последнего хозяина – дать ему свободу. Перед этим он преподнес ему невероятную ночь. И мужчина согласился, но выдвинул условие – Алайбар должен был участвовать в десяти боях подряд. И если он выиграет их все и принесет деньги хозяину, тот подарит ему долгожданную свободу. Выхода на арену парень ждал с нетерпением. Он выкладывался на тренировках и до кровавых мозолей стирал кожу на ладонях рукоятями парных мечей. Его никто не учил владеть оружием. Только методом проб и ошибок, рассеченных пальцев и ног он смог достигнуть желаемых результатов. Бывший когда-то мальчиком парень возмужал. Он развил мускулатуру, и перекаты сильных мышц порой сильно возбуждали хозяина. Алайбар отдавался ему, но в мыслях баюкал свою скорую свободу. Когда он оказался на арене в первый раз, толпа встретила новичка дружным улюлюканьем. Ведь для них не было ничего лучше свежего мяса – против Алайбара выставили фаворита арены. Каково же было удивление у всех, даже у хозяина арены, когда парень победил. Так пошли подряд бой за боем. Они проходили раз в два дня, чтобы было время на восстановление сил. Однако, чем ближе число боев приближалось к отметке «10», тем сильнее парень выматывался. Поэтому во время последнего, десятого, боя он пропустил удар, и его сильно ранили в живот, рассекая кожу на торсе по диагонали. Рана получилась устрашающей, по ногам потекла кровь, впитываясь в штаны. Алайбар упал на колени, часто задышав. Он не верил тому, что свобода была совсем близко, только руку протяни. И это ранение просто перечеркивало все его будущее. Когда оборотень, с которым он сражался, оказался рядом с ним, чтобы добить противника, Алайбар сделал резкий выпад и разрубил его надвое. У парня хватило сил, чтобы не упасть без чувств на арене. Лишь когда его признали победителем, и он оказался перед хозяином, Алайбар не выдержал и потерял сознание. - Ты хотел свободы – получай, - лишь это проговорил мужчина, некогда купивший его и пообещавший освободить после десяти побед. От такой раны раб все равно испустит дух. А мертвый он ему не был нужен. Поэтому Алайбара скинули с обрыва. Он упал в море, и соленая вода, дотронувшись до свежей раны и тем самым причинив сильнейшую боль, привела его в чувства. Небывалая тяга к жизни заставила его бороться. На протяжении нескольких лет он скитался, подрабатывал и пользовался тем, что знал эльфийский язык. Если он оказывался в обществе кентавров или же оборотней, не было бедой то, что он не знал их языков. Из Цихора, где он находился до сих пор, парень перебрался на Хойю и попытался обосноваться недалеко от Арлады – столицы континента. Чем ближе он находился к столице, тем больше получал. Однако в Арладу он не лез – дорогое жилье и разбойные нападения делали свое дело, парень не стал рисковать. Когда собственная сила дала о себе знать, он был на работе. Бывший воин трудился на стройке, и когда с крыши сорвалась балка, он вытянул руки и скрючил пальцы, зажмурившись, чтобы не видеть приближения своей смерти. Все его тело словно оцепенело, подставило его прямо под тяжелую балку. Но ожидаемого удара не произошло. Когда Алайбар открыл глаза, то понял, что металлическая балка зависла прямо над ним в воздухе, удерживаемая невиданной силой. Стоило парню медленно опустить руки, балка плавно сократила расстояние между ним и ею. Когда руки оказались вверху – тяжелый металл повис в десятке метров над землей. Именно тогда Алайбар понял, что уровень его магии отличался от других. Разумные, окружавшие его, могли лишь читать на ментальном уровне магические татуировки с именами на телах. Немногие из них обладали большим уровнем и были способны возводить магические навесы. Например, на арене был такой навес, он защищал публику. Но такая сила являлась потолком возможностей. Алайбар же начал себя совершенствовать. Ночами, свободный от работы, он уходил в лес и там уже осваивал собственную силу. Поначалу она пугала его, он не верил, что такая мощь может быть подвластна всего одному существу. Но приснившийся однажды сон все изменил. К Алайбару пришел светлый эльф. Невероятной красоты юное создание село рядом с парнем, взяв его за руки. Неизвестный представился Тамирэлем – отцом Алайбара. Парень поверил ему с первых же слов – столько нежности и обожания было в красивых больших глазах, улыбке, словах. Алайбар никогда такого не испытывал. - Случилось так, сынок, что я покинул тебя слишком рано, о чем жалею, - на мгновение лицо светлого эльфа стало грустным, но он все же улыбнулся. – Однако перед тем, как уйти, я успел дать тебе имя. Мой Алайбар, - щеки разумного коснулась невесомая рука родителя, и тот замер. – Это имя несет в себе силу. Твой отец был невероятным мужчиной. Он… - Кем он был? – Алайбар перебил эльфа, но этот вопрос терзал его с глубокого детства, сколько он помнил себя. Вопреки всему Тамирэль не наказал его за то, что он перебил отца. Он лишь тепло улыбнулся. - Он был сильным демоном, сынок. - Демоном? - Раса разумных, что не существует в этом мире. Он был странником. Сама судьба свела нас, в результате чего появился наш плод любви. Это ты, сынок. - Моя сила… - Асмодей был невероятно силен, - Тамирэль посмотрел вдаль, словно надеялся увидеть на горизонте своего давнего возлюбленного. – Ты унаследовал от него силу. - Почему он не помог мне, когда я в этом так нуждался? - Потому что он не знал о твоем существовании. Не успел узнать, - сказав это, эльф заметно погрустнел. – Родители не одобрили наш союз. Тогда я ничего не знал. Но теперь, оказавшись по другую сторону бытия, я знаю, что родовые маги нашей семьи выслали его на перепутье. Оттуда его вернули в мир, откуда он пришел. - Откуда? - Я не знаю, малыш, - Тамирэль покачал головой, а потом поднял на сына свои невероятно светлые голубые глаза. – Но ты знай, что я больше всех желал твоего появления. Я невероятно любил тебя до последнего своего вздоха и продолжаю любить тебя после своей смерти. - Отец… - Это наша первая и последняя встреча, - слова становились тише, эльф поднялся, и Алайбар поспешил вслед за ним. – Я хочу, чтобы ты встал с колен, малыш, - прохладные руки светлого выскользнули из ладоней парня. – Ты наделен невероятной силой. Встань с колен, Алайбар. И помни, кто твои родители. Ты был создан в любви. - Стой, не уходи, - Алайбар вытянул руки, когда силуэт Тамирэля поблек и отдалился. Он рванул вслед за ним, но неожиданно для себя проснулся и вскочил с кровати, покрытый тонкой пленкой холодного пота. Этот сон заставил его задуматься и многое пересмотреть. Поначалу он невероятно напугал парня. Однако со временем разумный успокоился, начал более трезво оценивать ситуацию. То, что Тамирэль – его родитель эльф, не почудился ему, было совершенно точно. Второй отец – Асмодей – являлся демоном. Из этого можно было сделать вывод, что Алайбар – полукровка, наделенный демонической силой. Но что с ней делать, он не знал. Пока не знал. Продолжая заниматься и самосовершенствоваться, Алайбар однажды решил, что пора сменить место проживания. Поэтому он хотел сесть на корабль, что отправлялся в Бамбир. Перед этим он «вскрыл» свои заначки – сбережения, что он старательно прятал после каждого заработка. Одна из таких находилась в подводной пещере, поэтому за ней пришлось нырнуть поглубже. Оказавшись на суше, Алайбар зажег свечу и осмотрелся. Выход из воды привел его в небольшую пещерку, достаточно вместительную для него одного. Он выбрался на поверхность, едва не поскользнувшись. Камень был сырым и скользким. Сбережения парень нашел быстро и, засунув кулек в карман, он уже собрался вернуться в воду, когда заметил переливчатое свечение буквально в метре от поверхности камня. Поднеся свечу ближе к воде, парень увидел, как нечто непонятное переливалось под водой. Протянув руку, он погладил это, твердое, гладкое, со слегка острыми выступами. Решив проверить, что это такое, Алайбар воткнул свечу между каменными выступами и взялся за блестящий предмет уже обеими руками. Вытащить его получилось не сразу, но то, что он увидел, было поистине невероятным. Камень, что оказался у него в руках, был похож на кристалл и имел темно-синий, почти черный оттенок. Поверхность кристалла усыпали мелкие белые и желтые точки, отчего камень становился настолько потрясающим, что невозможно было оторвать взгляд. Алайбар завороженно смотрел на него, поглаживал кончиками пальцев. Кристалл словно какое-то время рос под водой, потому что его концы стремились вверх и были слегка острыми. - «Сийе́ло», - произнес на выдохе разумный, сравнив найденный кристалл с небом. Ночным небом. Эльфийское слово сорвалось с языка неожиданно, парень вновь погладил грани найденного камня. Он появлялся вблизи этой пещеры еще не раз. Благодаря погружениям на небольшую глубину Алайбар обнаружил целые залежи этих потрясающих кристаллов. Опускался под воду он при освещении – подожженную свечу помещал в банку и надежно закрывал ее. Надолго этого не хватало, поэтому Алайбар часто всплывал. Но добыча кристаллов была плодотворной. Он решил отнести их на рынок и продать. Они сразу же получили много внимания, и однажды кто-то из покупателей поинтересовался, как называлась такая необычайная красота. - Сийелиты, - недолго думая, ответил Алайбар, попросту выдумав это слово на основе уже имеющегося. Именно эти сийелиты и принесли ему богатство и власть. Сначала он добывал их сам. Потом смог позволить себе пару слуг и поручал это дело уже им. В результате к определенному возрасту Алайбар имел собственный дом, слуг и рабов. Ему принадлежало все побережье Хойи по добыче сийелитов. Многие хотели перекупить его бизнес, однако Алайбар никому не позволил занять эту нишу, буквально идя по головам. Когда ему исполнилось пятьсот лет, он достиг полного совершенства в своей силе, но многое ему все равно было непонятно. Особенно странным было то, что когда он брал себе рабов, те не выдерживали в его постели больше месяца. Алайбар был опытным великолепным любовником, рабы это не раз говорили ему. Но не могли жить больше месяца, попросту увядали. Сначала мужчина не понимал природы этих смертей. И лишь позже до него снизошло озарение, что рабы не выдерживали не его, а его силы, что он источал в буквальном смысле. Нет, Алайбар вовсе не демонстрировал то, какой мощью он обладал. Никто из слуг и рабов не знали об этом. И ни на кого из них Алайбар ни разу не поднял руку или оружие, так как сам когда-то был рабом и помнил, что это такое. Так он и скрывал силу до тех пор, пока не появился Парциль. The end of the flashback - Я почувствовал, что ты вовсе не хьюман, - проговорил Алайбар, смотря на пораженного мужчину, что был перед ним. – В тебе нет ни капли силы, даже типичной для разумных этого мира. Однако, ты не хьюман. Иная порода сразу ощутилась в тебе, но я решил лично убедиться. Близкий телесный контакт подтвердил, что передо мной демон. Но я некоторое время сомневался, ведь я никогда в своей жизни не видел демонов, не сталкивался с ними и не общался. Об этой расе нигде не написано, их не существует в этом мире. - Как ты понял, что я именно демон? – Парциль вскинул бровь. Он неосознанно перешел на «ты», но теперь выяснилось, кем был Алайбар, и личина Парциля раскрылась. Он не собирался «выкать» этому разумному. - На подсознательном уровне, - Алайбар провел ладонью по обнаженной груди. – Видимо, дали о себе знать папины гены. Теперь Парциль увидел полукровку совсем с иного ракурса. Перед ним было сильное существо, наделенное магией. Несмотря на то, что Алайбар являлся демоном лишь наполовину, мощь впечатляла. - Как звали твоего второго отца? Демона. - Я услышал его имя лишь однажды от покойного родителя. Отца звали Асмодей. Асмодей. Вот оно что. Высший демон похоти и разврата решил прогуляться в другой мир и посеял в нем свое семя, сам того не подозревая. Парциль покачал головой. Это было так похоже на Асмодея. Он знал его, нередко пересекался с демоном в Тартаруме. Он знал, что того однажды понизили в звании, но разумный потом и кровью вернул себе былое величие. Не это ли было причиной такому падению, о котором демон предпочитал не вспоминать? Еще бы, несколько сотен лет являться патрульным на крылатом ящере… - Я передумал сбегать, - проговорил Парциль, хрустнув пальцами. На его слова Алайбар вскинул бровь. Он вообще не знал о том, что разумный планировал куда-то сбегать. – Я остаюсь здесь. То, что Асмодей точно не знал, что где-то в другом мире у него был сын, Парциль был уверен. Иначе Высший бы не оставил это так просто и непременно либо забрал отпрыска себе, либо дал ему в этом мире некие преимущества. Хотя куда уж больше-то. Удивленное лицо полукровки Парциля не особо заботило. Вместо того, чтобы предаваться воспоминаниям о жизни Алайбара, а прожил он в этом мире аж целых семьсот пятьдесят лет, Парциль уведомил его о том, что если и останется у «хозяина», то уже не в качестве раба или слуги. И к его глубокому удивлению Алайбар согласился на это. Уловка сработала. Парциль прищурился. Для чего конкретно он был нужен этому разумному?