Bad Boy

       Сердце быстро стучало отбивая секунды. Одна, вторая, третья. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Вдруг, в окне второго этажа возникает силуэт парня, который едва видно сквозь шторы. Спустя пару томительных секунд, занавески открываются и перед ним предстает Влад. Они смотрят друг другу в глаза и на милисекунду, Слава забывает зачем он здесь. Кажется, есть только он и парень в окне второго этажа. Но вдруг в голове все же всплывают мысли о том, зачем он здесь. Штормов совершенно не переживая о джинсах, встает на одно колено и нежным проникновенным голосом начинает читать. В этот момент ему все равно, кто и что подумает. Сейчас для него нет прошлого или будущего. Есть только настоящее. Ты знаешь, с наступленьем темноты пытаюсь я прикидывать на глаз, отсчитывая горе от версты, пространство, разделяющее нас.       Лапин открыл окно и с удивлением вслушивается в знакомые строчки. Для вида, он, конечно, смотрит на него как на придурка, но... Он понимает, почему ему было так пусто в душе без этого чокнутого хулигана и ярого фаната Есенина. А между тем Штормов, гроза района, продолжает читать стих, который он учил для него и только для него. И цифры как-то сходятся в слова, откуда приближаются к тебе смятенье, исходящее от А, надежда, исходящая от Б.       Для Влада меркнет все вокруг, кроме одной высокой фигуры, стоящей на одном колене и читающей стихи. Да, наверное, проезжай мимо санитары, они бы быстро прикрыли эту сцену из "Ромео и Джульетты" и следующую постановку Слава и Влад играли бы в психиатрической лечебнице перед докторами и больными. А пока... Для Лапина есть только этот миг. Миг, который он будет помнить всю жизнь. Два путника, зажав по фонарю, одновременно движутся во тьме, разлуку умножая на зарю, хотя бы и не встретившись в уме.        Последнее четверостишие заканчивается и мир вновь приобретает свои очертания. Шторм поднимается с колена и кидает в окно черную розу. Влад ее ловит, а потом показывает глазами на вход в подъезд. - Код три-семь-восемь. - кричит он, а сам идет отпирать дверь. Все как-то быстро завертелось... Всего три дня назад ты можешь кого-то ненавидеть, а сейчас, этот кто-то читает у тебя под окном Бродского и дарит цветы. В жизни возможно все, в этом Лапин уже не сомневался. В дверь ввалился Славик и буквально с порога сунул ему руки коробку конфет и томик Бродского. - Спасибо...       И вот, они уже сидят и пьют чай. Болтают о своем. Вот ведь как удивительно, думал поэт, он никогда не мечтал о том, что ему когда-нибудь встретится такой человек с которым можно обсудить все. Рассказать ему все. И он не будет смеяться. Парни одновременно потянулись за печеньем, стоявшем в вазочке на столе и случайно столкнулись головами. Лапин едва докоснулся своими губами губ Славы. Он уже хотел извиниться, как Штормов взял его рукой за затылок и вовлек в поцелуй. Первый поцелуй, ухмылялся про себя Шторм, он думал, что это будет девушка, но вот оно как получилось. В этот момент им обоим хотелось, чтобы стрелки часов остановились, чтобы весь мир подождал. Славику хотелось заорать: Бля, мир остановись на минуточку, окей? Я тут немного счастлив, так что иди в жопу. Они остановились лишь тогда, когда стало не хватать воздуха. Хулиган подхватил парня под бедра и понес в спальню. Его мать вернется еще не скоро, так что у них есть время. Время, чтобы любить.

***

      Влад лежит на груди у Штормова и ему хочется смеяться, от того, что главный отличник школы переспал с хулиганом. На ключицах, на бедрах, на шее - повсюду красуются засосы. Слава любит оставлять их, чтобы все знали: Влад - только его. - Чего улыбаешься, золотце? - лениво поинтересовался Славик, перебирая волосы своего любимого. - Да так, ничего. Просто... Просто я тебя люблю. - говорит он и целует Шторма в губы, так отчаянно и страстно, как будто они завтра умрут. - Спокойно, поэт. Целуешься, каждый раз как в последний. - улыбается в ответ рыжик. - Знаешь, я тут думал. Ученые доказали, что влюбленность живет три месяца, а если она продолжается, то это уже любовь. Может быть, мы разлюбим друг друга через три месяца, но... Я хочу, чтобы ты знал. Даже если мир перевернется, даже если мы перестанем друг друга любить...Это будет лучшее время в нашей жизни. - произносит поэт на одном выдохе. - И это прекрасно. Давай жить так, как будто эти три месяца никогда не кончатся? - Давай. - отвечает Влад и думает, что он нашел счастье. Да, пусть счастье непостоянно, но оно есть. Нужно только уметь его искать. Вдруг, тишину прерывает звонок телефона. Штормов берет трубку. - В смысле выходит из машины? Ты что не мог раньше сказать? Притормози ее, я уже бегу. - Мама вернулась? - спрашивает Лапин, думая что лучше: прикинуться спящим или быстро побежать в ванную и замазать засосы? Он выбирает первое. Не хочется ему избавляться от памяти об этом теплом сентябрьском вечере. - Да, я побегу. - вздыхая шепчет парень и впивается напоследок в покрасневшие от поцелуев губы Лапина. Теперь он тоже целуется как в последний раз. Наверно, это заразно. Он одевается чуть ли не за тридцать секунд, но в замке уже ворочается ключ. Штормов подходит к окну, забирается на подоконник и ласково улыбается любимому. - Ну, я пошел. Пока, фанат Бродского. - Пока, чокнутый любитель Есенина.       Славик выходит через окно, чуть ли не до смерти пугая бабулек у подъезда. Ему все равно, что подумают люди. Любовь - это просто когда два человека заменяют друг другу кислород. И больше ничего.