Этому его научил Маркус

Последние несколько заданий прошли как по маслу. Не только из-за опыта, полученного за недели восстания, но и благодаря сплоченности, которую Маркус вносил в общее дело и на что настраивал протестантов. Признание Саймона заставило его посмотреть на народ с их точки зрения. Да, они сомневаются в победе и в будущем, и, как только лидер перестает говорить, точно снова будут выглядеть понурыми, тем не менее Маркус считал своим долгом подарить им надежду на скорое спасение. Или героическую смерть. Маркуса зацепило это ощущение с самого начала, когда он оказался около небольшого домика, увидел старого Саймона. Счастливого. Играющего с ребёнком. Однако время шло, и Маркусу стало не по себе. Семейный андроид менялся, становился нелюдим, с ним происходило что-то неведомое ему самому, так что от него отказались. Однако не так жестоко, как с многими. Просто перепродали. Только с приоритетом "в добрые руки" они явно не заморачивались. Новый хозяин потрясал своей скрытностью. С виду обычный работяга, вне улиц он позволял себе немногим меньше уголовника. Разница лишь в том, что за убийство андроида вас не призовут к ответственности. Смерти этому человеку, называвшему себя Дрейком Девери, не хватило бы. Ему были не чужды издевательства, пытки, связывания, насилие. Как же отвратительно! "Выкинь из головы. Сейчас он в порядке", —Убеждал себя Маркус, получалось так себе, ибо картинки снова возвращались. —"У нас у всех прошлое не сахар". Маркус метался от одного объяснения к другому, не видя очевидного—его интересует лишь одна конкретная судьба, потому что он видел ее воочию, без прикрас, не выдуманную. Как открытая книга, лишь для него одного, личный дневник, зашифрованный ото всех и доверенный ему. Саймон не лез у него из головы, и то, что с ним сотворили, не могло вызвать смирения, воспоминания подогревали гнев внутри, будто воду на огне. Возможно, оттого Маркус не мог забыть его историю, из-за схожести со своей. Они оба имели все, семью, любимых друзей, но оба потеряли ее и оказались оторваны от своего лучшего места, в смятении, почему такое произошло именно с ними. Кроме гнева разум лидера Иерихона терзали страхи, он боялся, что, когда последняя миссия будет в самом разгаре, сбудется его вечный кошмар. Маркус уверен, что доведет правду до конца, заберётся на высоту, облегченно вдохнет разряженный воздух, тогда впервые появится еле ощутимое чувство, что он живой, все по-настоящему. Поднимет вверх флаг, символизирующий мир и свободу, гордо расправит плечи навстречу ветру и произнесет завершающую речь. Завершающую дни их рабства. Поднимется снег, по толпе прокатится радостный гул, а по телу Маркуса пробежит крошечный разряд тока. Дикая смесь из гордости, счастья и торжественной тоски по андроидам, не выдержавшим наступления. Но вдохновляющие мысли были прерваны, и Маркус оглядывается. В приступе эйфории он ищет знакомые темные локоны, заплетенные в косу, рыщет по толпе в поиске усталых голубых глаз, хоть бы на секунду заметить широкие плечи и счастливые улыбки. Только он не находит. Рядом столько моделей PL 600, WR400 и PJ500, только они все не те. Когда все закончится, увидит ли он хоть одно знакомое лицо? А что, если шторм утихнет, а он, оглядевшись, не найдет никого? Ни Саймона, ни Норт, ни Джоша. Пошлет кого-нибудь за ними, а получит лишь трупы товарищей, лежащих на холодной земле. Светлая голова андроида, любившего его, нежная, но сильная рука девушки, пережившей насилие, широкая спина, вся синяя от тириума, мужчины-пацифиста. "Все будет в порядке." Маркус очухивается, накидывает на себя пальто и пулей спускается вниз, поднимая металлический шум. Так и не встретив никого по дороге, он изучает пространство внизу рассредоточенным зрением и где-то вдалеке, в углу, замечает Саймона, подносящего руки к огню в попытке согреться. Со спины андроид выглядел дерганным и постоянно переминался с ноги на ногу. Возможно, таким его так никто и не увидит. Маркус, не найдя остальных, вернулся к одинокой фигуре. Забыл видимо, что отправил оставшихся двоих на задание. Оставил Саймона у себя под боком, в Иерихоне, подальше от близкой смерти и дезориентирующих вещей. Шансы малы, что Саймон его не услышал, такой грохот стоял. И вправду, подходя ближе, он замечает на себе радостный, но отчего-то обеспокоенный взгляд: — Саймон, все в порядке?— Произносит андроид, смотря чуть выше, не как всегда, будто заглядывал сквозь. — Мы стольких потеряли, —Прячет взгляд и снова подносит руку к огню, машинально одергивая ее, когда пламя касается искусственной кожи. — Я благодарен тебе за заботу. — Постарайся не думать о плохом. Я здесь, ты тоже, и мы существуем не бесцельно. Я о таком и мечтать не мог, — Маркус выдыхает, не до конца слыша свои слова. Нахождение рядом с Саймоном почему-то пахло ностальгией и тоской, когда он вспоминал его прошлое. — Тебе не казалось когда-то, что твоя жизнь стоит меньше, чем чья-то? — Маркус задумался, уже сам путаясь в своих чувствах. Ответ на вопрос: да. Моментально он представил блондина мертвым, и внутри все сжалось. — Я не дам тебе умереть за меня, —Бросает Маркус, протягивая Саймону руку. Саймон прекрасно осознавал, насколько ничтожен шанс, что Маркус чувствует что-то похожее по отношению к нему. И даже считал неправильным задумываться о таких вещах, когда на улицах творится хаос, а в Иерихоне смута. Напуганные андроиды, полумертвые, нуждающиеся в деталях и отдыхе. Какое здесь место глупым гаданиям? Любит, не любит. Конечно, Маркусу он был небезразличен, и каждый день лидер доказывал это, уделяя ему время. Сколько мог, естественно, себе позволить. Время проходит быстро, когда не находишься в смятении, а знаешь точно, для чего оно, существование. Загадочное слово для андроида, если задуматься. Ты не родился, не социализировался, а просто в какой-то момент включился, осознавая окружающий мир. Холод испарялся, стоило Саймону вспомнить о том, как учтиво Маркус подходил к общению с ним. То промёрзлое утро стало последним. Маркусу не сложно было лишний раз подозвать его и спросить о задании, попросить мнения или молчаливо окинуть его взглядом, дожидаясь усталой улыбки. Во время вылазок на склады он не выпускал из виду блондинистую голову, да и сам андроид не отставал, стараясь стоять впереди, всегда рядом, всегда под боком у Маркуса. Мирное восстание пока проходило по плану. Ни одного человека ни пострадало, только ряды андроидов заметно поредели, что пугало обитателей Иерихона. Когда Маркус выступал на сцене, его уверенность передавалась толпе, но стоило ему замолчать, они прятали глаза и смотрели в пол, не представляя свое печальное будущее. Каждый, улыбаясь, прятал внутри ворох сомнений, подкрепленных не призрачными догадками, а фактами. Люди не перестали скептически относиться к андроидам, скорее сделали вид, что слушают. Они это умеют. Атмосфера стояла, как на старой формуле-1. Все знают, что пятая часть погибнет, что разбиться можешь в любую секунду, если оплошаешь. Только вот на старой формуле-1 приз был не вымышленный, не призрачный. Саймон жмется, но почти мгновенно подает руку лидеру, соглашаясь на его немое предложение.