***
ST: Staind – Outside Проснулся я в поту, ощущая, как липнет к мокрой шее футболка. Обтирая влагу ладонью, сажусь, чувствуя тошноту. Уилл лежит рядом, его рука закинута мне на бедро, между ног спуталось одеяло. Мои ладони чуть подрагивают. Уилл мерно дышит во сне, закатное солнце окрашивает его волосы в ярко-рыжий. Я медленно убираю его руку с бедра и спускаю свои ноги с кровати. Сердце словно провалилось куда-то вниз, а тошнота всё не желала проходить. Перед внутренним взором застыло лицо Артура. Знакомые руки на бёдрах. Его руки. Конечно, я спал с кучей народу, но… вряд ли можно забыть свой первый раз. Первый раз в машине на парковке. Первый раз с незнакомцем со светлыми волосами. Я брежу, верно? Это не мог быть он. Я вновь посмотрел на Уилла, чувствуя себя отвратно как никогда. В тот момент, когда я, наконец, добился того, чего желал, так страстно желал на протяжении десяти лет… я просто отбросил эти чувства. Я фантазировал как безумный в школьные годы, и проекция этих мыслей преследовала меня до сих пор. Когда она облеклась плотью, я… я ведь мечтал о том, как Уилл берёт меня, жёстко, шепча моё имя. А когда он плавился под моими руками, отдавался… я не захотел брать. У меня в голове был чёткий образ того, чего я желал. Фантазию. Я запустил пальцы в волосы. Прошлая ночь закончилась тупой дрочкой, потому что я действительно не смог заставить себя трахнуть его. После ленивых поцелуев мы уснули. И… Уилл глубоко вздохнул во сне, и я вздрогнул. Я не привык спать с кем-то рядом. Вернее, я не привык, что сижу и прислушиваюсь к дыханию спящего. Обычно утрами я одевался и уходил. Дома смывал с ногтей чёрный лак, а с глаз – подводку, и становился обычным Мерлином, который помогает матери с обедом и читает литературу по университетской программе. Или работает. Уже не работает. Мне вдруг захотелось, чтобы Уилл никогда мне не признавался. Чтобы это гложущее чувство осталось со мной, не развеялось пеплом так бессмысленно, осев на скрученных чувством вины останках моей души. Чтобы я не… не делал ему больно. Я внутренне задрожал от мысли, что в полушаге от того, чтобы одеться и уехать. Мышцы ног уже словно приготовились поднять меня с кровати, и я действительно испугался себя. Может, моя любовь… построится с нуля? Я смогу остепениться? Я ведь перестал страдать. Прекратил сохнуть по Уиллу. Значит, нет смысла в моих похождениях, которыми я глушил боль. Ведь это хорошо? Но я лишь почувствовал, как с уходом этого чувства просто умерла часть моей души.***
ST: White Lies – You Still Love Him Иногда я представлял себе, что мы с Уиллом больше не друзья. Что я подхожу к нему в тёмном переулке и с чувством бью его ногами, а потом насилую. Сначала прижав к холодной кирпичной стене, а потом – развернув лицом к себе, чтобы видеть ненависть и шок в его глазах. Иногда я представлял, как мы просыпаемся вместе, и он целует меня в шею. Временами представлял, как – в школьном коридоре, в школьном туалете, когда никто не видит – он зажимает меня и шепчет пошлости. Я был чрезвычайно озабоченным подростком. Меня трясло, когда я думал о том, как он трахает свою девушку. Меня вело, когда я думал об этом. Мне хотелось, чтобы кто-то пристрелил меня. Я думал о том, чтобы трахнуть Фрейю. Просто, чтобы было, что обсудить с Уиллом. Меня бесило, когда я начал осознавать, что у нас не так уж и много тем для разговора. Он не был начитан, он не играл в компьютерные игры, как я, мы могли обсуждать только секс и фехтование. Но вскоре ему стало неловко говорить со мной о сексе. Потому что он понимал, что гораздо опытнее меня, и думал, что я ему завидую. Он думал, что я ненавижу его. Не ценю. Не вижу ничего дальше своего носа. И это действительно было так – нихера я не видел, я безумно любил его и прощал ему любую оплошность. И сейчас, когда мы оказались в одной постели… я всё равно простил его за то, что он признался мне. Я верил в свою любовь. Она была моим единственным стержнем все эти годы. Благодаря ей я спокойно осознал, что я гей, и не мучился этим. Я мучился только безответной любовью. Кто я без неё? Как мне идти вперёд с улыбкой, если в моей душе не осталось ничего, ради чего стоило бы жить? А как люди живут без любви? Многие ведь никогда в жизни и не влюблялись. А не путаю ли я любовь со слепым обожанием? Возможно, я просто ошибся, будучи подростком, идентифицировав себя как гея? Но мне ведь нравятся члены. Стоит ли вообще думать о таком? Насколько же я отвратителен? Насколько жалок? Неужели сейчас время для этих самокопаний? Внутренний голос резонно возразил: «А когда?» Я бы хотел никогда к этому не возвращаться. Решить для себя всё раз и навсегда. Если он проснётся и посмотрит на меня, я растаю. Сдамся. Наплюю. Не смогу уйти. Значит, уходить надо сейчас. Пока я не передумал. Пока не… А вдруг это лишь секундный порыв? Испуг? Боязнь первых отношений? И я своими руками расколочу возможное счастье. Какое, к чёрту, счастье? Я смотрел на умиротворённое лицо Уилла. Мы ничерта друг друга не понимаем. Мы даже поговорить не можем нормально. У нас всё начинается и заканчивается: «Давай мы будем всё обсуждать. Мы со всем справимся». Может, я просто не привык полагаться ни на кого, кроме себя? И испорчу всё? Почему я просто не могу поверить ему? Поверить в него? В нас? Потому что нет никаких нас. Есть мои иллюзии. Его иллюзии. Отношения так не строятся. А как они строятся? Мой мозг скоро взорвётся. Я стиснул кулаки. Я не знаю. Я просто не знаю, что делать. Я окончательно запутался. Не могу… ничего не могу. Дерьмо. Дерьмо! Уилл пошевелился, и я застыл. Хочется ли мне поцеловать его? Я не знаю. Уилл открыл глаза и улыбнулся – первое, что он увидел, было моё лицо. - Ты идёшь в душ? – спросил он. – Или пошли вместе? Я слаб.***
Горячая вода. Запах мыла. Холодный кафель под ладонями. Уилл. Закрытые глаза. Вода словно заслонила весь мир. Я пытаюсь спрятаться за горячими струями, но они прозрачны. Мне некуда бежать. Уилл. Когда он проснулся, первым моим рефлексом было потянуться к его губам, нежно коснуться их, углубить поцелуй… я редко целовался. Это было скорее чем-то вроде прелюдии, установления более тесного контакта, я никогда не искал в поцелуях… чего-то большего. А во время секса целоваться скорее неудобно, чем приятно. Мне безумно нравилось целоваться с Уиллом. Наверное, мне стоит отталкиваться от этого. Раньше мной, пожалуй, двигало тупое желание… мне хотелось секса с ним. А сейчас… Я хочу быть с ним. Рядом. Всегда. И пусть будет, что будет. Пусть моя любовь… может не вернуться ко мне. Я буду строить её с нуля. Я буду жить ради этих поцелуев. Буду жить так, чтобы мне не было стыдно перед Уиллом. Перед собой… с этим я подожду. Наверное, стоит вернуться на работу. Матери не стоит переживать перед свадьбой, не стоит терять меня в такое важное время. Я знал, как поступить правильно. Я словно натянул на лицо железную маску. Я закрутил кран. Схватил полотенце и выскочил из душа, наскоро вытершись. Уилл стоял у окна, солнце уже почти зашло. Он говорил по телефону, стоя спиной ко мне. Меня захлестнула волна нежности, я подошёл к нему и обнял, прижавшись всем телом. Он был без футболки и в боксёрах, так что почувствовал мою наготу. Я ощутил, как он напрягся. - Мерл… - выдохнул он и скинул звонок, чтобы обернуться ко мне, зарыться пальцами в мои ещё мокрые волосы и поцеловать. Он рядом. Я нужен ему. Он нужен мне. Его присутствие словно делает меня лучше. Я хочу очиститься и прикоснуться к нему – потому что вижу в нём искреннее чувство. И мне хочется, чтобы оно стало моим. Нашим. Мы повалились на кровать, целуя друг друга настолько нежно, что моё сердце сжималось, когда я вспоминал о том, какие жуткие мысли приходили мне в голову. Хорошо, что я остался. Уилл поцеловал меня в шею, и я забыл обо всём. Через полчаса позвонили в дверь, а мы с Уиллом даже не знали, кто из нас больше устал, так что Уилл рассмеялся и кинул в меня полотенцем. Я сделал правильный выбор.