Покажи, насколько ты крут.

На веранде вечерами хорошо. Детей в садике жалко, конечно, но это не повод нам менять место дислокации. Я сам когда ребенком был, в песочнице бычки находил, и ничего, вырос и прекрасно себе живу. Из машины, настежь открытой, музыка звучит так, что весь двор и садик наполняет. Девчонки крутятся, братва расслабляется. После пива, самогон самое то, что нужно молодому организму. - Колян, ты когда в армию? Дождешься, когда Витек откинется? – Серега младше меня на год, все мечтает, чтобы его старший брат после тюрьмы мое место занял, да чтоб я это озвучил. - Не думаю, Серый, что смотрящим это понравится. Давай плыть по течению, глядишь, и вынесет оно нас куда нужно. Любил я, когда меня слушают, и прочитал ради этого даже несколько книг, только пацанам об этом не рассказывал. Теперь, как мысль начну излагать, все внимание на меня, а я и рад стараться. Наверное, у меня комплекс «Наполеона». Тот, говорят, еще ниже меня был. Может и у меня получится в Москве всю зиму пить. Жизнь размеренная. Ко всему привыкаешь, никуда не торопишься и везде успеваешь. Одна забота – деньги достать. Но на то мы и держим всех малолеток в поселке, чтобы и эту проблему решить. - Колян, ну ты ведь можешь поговорить с кем надо. - Я-то могу, но не стану. У меня еще у самого жизнь дальнейшая под вопросом. Тетка обещает, что отмажет меня, так что я планирую со своего места не двигать никуда. Выпили, яблоками закусили, девчонок по попам пошлепали, вечер в ночь перешел. Все хорошо, только с каждым днем я все больше понимаю, что сколько бы я девушку по попе не шлепал, да хоть избил бы я ее всю, но страсти во мне это не зародит. А вот, если бы, как в Горбатой горе, уехали с Серегой в лес… Нет, с Серегой, пожалуй, нет, а вот с Димоном точно. Если бы остались в одной палатке надолго, то обпетушились бы. Осмотрев пьяным взглядом своего друга, я хмыкнул и посильнее прижал очередную курицу, которые велись на нас, как мухи на варенье.   Дошел я до дома к середине ночи. Только открыл дверь, как на меня набросились сразу две растрепанные фурии в ночных рубашках такого вида, что заснуть после этого будет нереально страшно. - Ты где шлялся? - Тетя Надя, я с друзьями был. Я спать пошел. - Спать он пошел! Ты что с лицом сделал своим? – от ее визга в висках стало стучать. - Тебе, идиоту, повезло, а ты как баран себя ведешь! – сестрица подключилась. - Коля, я тебя как с таким лицом покажу им, а? Что они о нас подумают? Все нормально с моим лицом. Пока домой шли, на дороге недоброжелатели повстречались. Кто победил – не понял я, но досталось всем, вроде поровну. - Нормально все. Вы бы свой ультразвук поубавили, а то всех соседей перебудите, - я двинулся в сторону своей комнаты. Сейчас важнее поспать.   - Вставай, Коль, - с трудом разлипая глаза, я сфокусировал взгляд на сестре. Ощущение, что я спал полчаса. - Коль, - Лена говорила так тихо, будто поскуливала. – Ты только как только сможешь, сразу меня к себе зови. Куда мне звать тебя надо? Говорить я не мог, во рту была пустыня Сахара. - Тебе вон как повезло, а мне что тут? Гнить? Маршрутку обилечивать или в палатке? Ощущение было, что она готова расплакаться. - Почему тебе-то уезжать, а мне оставаться? – все-таки слезы хлынули. Пореветь было любимым делом, правда, поорать все же любимее. Но сейчас меня не особо трогали ее слезы, я не мог разобраться, куда мне ехать, кого и куда звать и в чем, собственно, мне повезло? - Коля, вставай. Нам много документов собирать надо. Я специально два дня отпуска взяла, - громогласно заявила тетка, входя в мою комнату. - Ох, ты ж! Ты что наделал, идиот? Ты свое лицо видел? Как ты им на глаза появишься теперь? - Водички дайте... - еле проговорил я , отлепляя язык от неба. - Я тебя сейчас головой в ведро окуну, глядишь и проснешься и напьешься заодно. Но я тянул трясущуюся руку, в надежде, что все-таки они сжалятся надо мной. - Я весь день вчера с сестрой своей говорила, умоляла и просила за тебя. В институт ты пойдешь, не в армию. И не надейся. В Москву поедешь к ним. Первое время поживешь с ними, потом тебя устроят в институт, сказали, что все сделают. А уже потом в общежитие переедешь. Москва? Это там, где труп Ленина лежит и не разлагается? Не надо меня туда.