Покажи, насколько ты крут.

Новость меня оглушила. Я заставил себя встать и пойти в ванну. Напившись воды из под крана, я взглянул в зеркало. Ну да, помят немного, скула разбита, глаз немного подкрашен синим. Вполне себе нормальный вид, чего тетка взъелась? Москва…   - Братан, ты чего? Какая Москва? Там мужиков не осталось, одни петухи, - ребята восприняли новость о моем возможном переезде очень эмоционально. - Зато там все есть, - Дима всегда рационально смотрел на проблему. - Там людей нормальных нет, вот в чем проблема, брат! Выпили, закусили. В этот вечер всех кукушек мы разогнали, нужно было в мужской компании поговорить. - Так, пацаны, я еще за себя побороться хочу. - Колян, ну обмолвись ты смотрящим о брате моем, - проныл Серый. - Слушай, ты меньше языком трепи. Если я к ним про твоего брата приду диалог вести, они меня на лоскутки порвут, потом тебя, потом и до него доберутся. Ты соображать должен, не маленький. Я для них кто? Сошка, которая малолеток держит и за порядком присматривает. Сижу ниже травы и не рыпаюсь. Брат твой проступок совершил. Пускай откидывается и работать идет. Все на меня глаза свои обратили, в которых уважение и восхищение. У всех, а вот у Димона нет. Прямой взгляд, впитывающий, думающий. Вот о нем-то в случае чего я беседу проведу со старшими, намекну, у кого мозги в нужном направлении думают. Пока я размышлял о будущем, мы с Димой так и смотрели друг другу в глаза. Не положено такое нормальным парням. Взгляд отвел, выпил и закусил. - Колян, без тебя тут все к чертям полетит. - Это точно, брат. - Тут и так все уже у чертей, дальше некуда лететь, - Димка говорил прямо и четко. - Хватит меня оплакивать, я  еще тут. Я еще за себя повоюю. Выпили без закуски, потому что всю уже съели и в относительно трезвом состоянии, я пошел в сторону дома. Главное все тетке четко по полочкам разложить, чтобы она уяснила, что я и Москва – несовместимы. Донести до нее мысль, чтобы она ее за ночь переварила и утром поняла, что неправильно это все сделала. - Тетя Надь, не поеду я учиться. Нормально все и тут будет. Я ж сибиряк, зачем мне Москва? - Ты, Коля, не понимаешь перспектив, которые я тебе даю. Ты не понимаешь, мальчик, какие двери перед тобой открываются… - не успевает она договорить, как из сестринской комнаты плач доносится. - Тетя Надя, раз он не хочет, то я поеду! – вылетает зареванное пугало в ночнушке. - Иди, хватит рыдать. Ему армия светит, а тебе замужество. Ты пойми, что это разные вещи. Перевезет он тебя, не бойся. - Тетя Надь, в армию все пацаны ходят, туда только петухов не берут, понимаете? Про меня сразу говорить начнут так! - Какая тебе разница, как тут говорить будут? - Ведь на эту курицу тень упадет, - я сделал вид умный и решил начать монолог, в котором все и разложить по полочкам. - Встал и пошел отсюда, - тетка даже и слушать меня не стала, это не ребята со двора. В сомнениях я встал со стула и направился в комнату свою. Может, все же она передумала. - Не туда идешь, Коля. Пошел вон из квартиры. Чтобы я тебя не видела больше. Я прямо ощутил, как яд брызгал мне на спину. Страшно после такого шипения было поворачиваться, так и стоял я, информацию переваривая. - Чего встал, истукан. Тут тебе не вокзал. Собирайся и проваливай. Квартира-то моя, Коля. Квартира ее. Когда родители погибли, она наш дом и свою однушку продала и купила большую квартиру четырехкомнатную в неплохом пятиэтажном доме и участок с домиком летним и огородом. В тот же день она дарственную написала на меня и сестру. Так что половина моя, как ни крути. - Да, Коля, а документы я все завтра же на сестру твою перепишу. Так что ты тут никто и ничего у тебя нет своего. В канаве валяться будешь – не подойду и Ленке запрещу. Змея она и есть змея. Все именно так и сделает. Вот если бы сейчас она умерла, то и проблем не было бы. Но не могу я, матери обещал, что за убийство не сяду. Тем более сестры ее родной, мать меня точно не простит. - Так что, Коля? Либо по моим правилам живи, либо на улице. Побрел я в комнату свою, что еще мне оставалось делать? - Билет уже у меня, через две недели уезжаешь. Две недели! Вот и вся моя жизнь.   Оставшиеся дни я носился по всем инстанциям. Собирал бумажки, сам не зная какие. Чуть ли не завещание заставили писать, да только собственности у меня никакой нет. Тетка лично упаковывала мой чемодан, складывая, что по ее мнению должно было мне пригодиться. Вечерами я пытался во дворе порядок навести и дела передать. В первый же день я на разговор явился к смотрящим. Им плевать, кто над малолетками будет, главное, что тихо было, ну я и назвал Димку. Своим же я все представил в ином свете, вроде, как старшие сами его озвучили. Димка не показал радости, принял, как должное. А вот Серый позеленел от зависти. Мутный он. Димке глаз да глаз за ним, боюсь представить, что будет, когда старшой его выйдет. Пили мы много и ни разу не подрались, а то тетка меня бы удавила. Как только весть о моей поездке в Москву дворы облетела, сразу оказалось, что в меня все девчонки влюблены. Но мне уж точно не до нежностей. Сколько бы я не напускал на себя суровый вид, с каждым днем зад мой активно сжимался от страха. Большую часть вечеров я проводил с Димоном. Хороший он парень, я правильный расклад предложил. - Ты только за братьями акробатами приглядывай. Серега мутный очень. Тряпка.   Его если припугнуть, он и мать родную сдаст. Поэтому, ты должен всегда держать его за яйца. А вот когда брат его выйдет, тут уже действуй по обстоятельствам. Брат у него, говорят, совсем дурной стал. Если что – проси помощи. - Все нормально будет. Ты ведь не просто так за меня просил, значит веришь. Проницательный Дима, головой думает. Он стадо за собой поведет, а вот за стадом не пойдет. И в нем чувствуется сила. Я даже рад, что нам пересекаться в драках не доводилось, с ним схлестнешься, так потом себя по асфальту собирать придется. Может, он даже сильнее меня, хотя… Вряд ли. В любом случае, проверять не стоит. - Не просто так, ты прав. Сильный и глаза красивые.   Последний день, перед отъездом мы пили. Много и долго. Но нервы были на пределе и почти не пьянели. - Брат, ты только петухом не стань! - А если станет, то пускай кукарекает, - улыбнувшись, сказал Димка. Не понравилась мне его улыбка и взгляд уж слишком пристальный. - А вот и прокукарекую, только не будет этого. Кто же даст свое очко на растерзание? Я передернулся от таких мыслей. Меня совсем не волновало то, что девушки меня не интересуют, к парням я лезть уж точно не собирался. - Если кто ко мне подойдет, я его тут же вырублю! - Главное, чтобы тебя не вырубили в ответ, - снова Дима с улыбочкой своей. Не нравится мне она. Сколько не сиди на веранде, а домой возвращаться придется. Дима сказал, что один меня проводит, потому что поговорить есть о чем. - Слушай, Колян, ты главное осознай, куда ты едешь. Там жизнь другая и все там другое, - он начал медленно так, и явно не договаривая, а я пытался проспиртованным мозгом понять скрытый смысл. - Да, осознаю я. - Там не наше село. - Да все одинаково. Те же яйца только в профиль. Большая деревня или маленькая – законы-то одни. - Коля, ты имей в виду, что там можно то, за что тут убить могут. И опять эта улыбочка на лице и в глаза так смотрит. - Димон, ты лучше следи за нашим двором, на тебя его оставляю. И не делай того, за что убить могут. Я и не буду. Ни тут, ни там. Мы ведь сибиряки, мы по правильным понятиям выросли. Я вот так думаю и мысли эти долго из меня выбивать придется, и то, не получится. - Я хочу уехать отсюда. Поэтому сильно на меня не рассчитывай. Двор твой я все пять лет твоей учебы сторожить не смогу. Но, если и получится уехать, я найду, кому его передать. Ты не переживай. Я ответственность всю понимаю и рад, что ты мне доверяешь. Дима снова посмотрел мне глаза и, не уводя взгляд, протянул мне руку. Странно было вот так вот прощаться с ним, стоя под единственным фонарем на улице. Рука у него была мягкая и немного прохладная. - Давай, Димон, завтра в пять я в поезд. Приходи, попрощаемся. - Приду. И он ушел, а я так и не понял, о чем он мне пытался сказать. Мысль промелькнула, но я ее поймать не смог. Хотелось спать и совсем не хотелось уезжать.